Вниз по течению. Книга 2

Эпилог

Мира брела по берегу бесконечной реки. Над водой нависло сизое от туч небо, справа тянулись чёрные, отшлифованные ветром скалы. Они, то отступали от воды, то наоборот врезались в воду нагромождением камней с налипшими на них водорослями. Чтобы продолжить путь, Мире приходилось обходить камни, забираясь по колено в ледяную воду. За время, что она здесь — а она здесь очень давно — на горизонте не появилось ни одной лодки. Только небо, шуршание волн о грязно-серый песок и одиночество.

Часто на пути ей встречались каменные истуканы. Они сидели на коленях и смотрели вдаль, будто ждали кого-то. Год за годом, век за веком. Какие-то из них представляли собой изрытые ветрами большие камни, у других угадывались плечи, голова и даже сложенные на коленях руки; однако, много было свежих, с чётко прорезанными чертами лица, волосами, одеждой. Сначала Мира дивилась тонкости работы скульптора и подолгу замирала возле каждого, вглядываясь в него и представляя, кто мог быть натурщиком. Вот немолодая женщина, на лице которой замерла печать далёкого воспоминания. А это молодой человек — совсем юный, лет семнадцати. В его каменных глазах скульптору удалось передать надежду и радость жизни. Казалось, он ждёт корабль, который отвезёт его в далёкие страны, где будет много красивых женщин и захватывающих приключений…

Неожиданно Мира увидела Магду. Колдунья сидела, как и остальные, лицом к Великой реке: руки на коленях, глаза устремлены на горизонт, во всем облике читались спокойствие и отстранённость от земной суеты. А вокруг разливалась тишина — бескрайняя, вечная.

Чувствуя, как стоит на пороге понимания, которое, всё изменит, Мира робко позвала:

— Магда!

Колдунья даже не пошевелилась. Мира медленно подошла ближе и остановилась, с трепетом глядя на женщину: подол платья и ноги колдуньи уже окаменели.

«Она мертва, — подумала Мира. — Они все мертвы. Кто старше, кто моложе. И я тоже… Или ещё нет? Я двигаюсь, я не камень».

Она отвернулась от Магды и пошла дальше по берегу. На пути ей по-прежнему попадались каменные истуканы, но теперь Мира около них не задерживалась.

Идти.

Вперёд.

Пока смерть не настигнет и не превратит в камень.

Когда впереди появился очередной истукан, Мира не обратила на него внимания. Только отметила, какой он толстый и сутулый. И ещё похож на огромную жабу.

Лишь продойдя ближе, поняла, что это и есть…

— Что нового в мире? — спросила Жаба, глядя на Реку.

— Мокрозявы хотят кукрить, — ответила Мира.

— Это не новость, — Жаба подняла лапу и указала на камни рядом с собой: — Садись, поговорим.

Мира хотела возразить, но поняла, что это будет ошибкой. Возможно, неведомый дизайнер, придумавший всё это, привёл её сюда именно для встречи с жабой.

С неё всё начиналось, ею и должно закончиться.

Мира села и обхватила колени руками.

Долго молчали.

Девушка и жаба, а вокруг Великая пустота.

— Кто меня убил? — спросила Мира, глядя на Реку.

— Не знаю.

— Шутите.

— Нет.

— Врёте.

Жаба заквакала, что должно было означать смех.

— Ты мне сразу не понравилась, — сказала она, отквакавшись. — Глупый апломб, поверхностность суждений, неумение анализировать собственные ошибки, создание ложных кумиров.

Мира сидела немного обалдевшая. Вот так, стоит умереть, и тебя начинают воспитывать всякие жабы.

Она встала, сухо заметила:

— В таком случае, уважаемая, оставляю вас наедине с вашим совершенством.

— Сядь! — приказала Жаба.

Поколебавшись, Мира вновь села. В конце концов, отправиться в поход вдоль реки она всегда успеет.

— Кто меня убил? — холодно повторила она.

— Не знаю. Убийцу прикрывал сильный маг. Уровень не ниже моего. Поэтому вернёшься и сама выяснишь, — в тон ей ответила собеседница.

— Вернусь? — Мира удивлённо посмотрела на её морду.

— Да, — проворчала Жаба. — Хотя лично я сомневаюсь в твоей полезности. Чтобы они не говорили.

Они? Мира представила себе толпу надменных жаб.

— Мы думали, ты изменишь этот мир, — сварливо продолжала Жаба. — Запустишь дремлющие веками механизмы. А ты всё это время плыла по течению.

— Не правда! — Мира возмущённо вскочила на ноги. — Я боролась!

— С кем? — насмешливо спросила собеседница.

— Я хотела изменить ход турнира!

— Турнир бред! — Жаба небрежно махнула лапой.

Мира едва не взорвалась от негодования.

— Если бы вы там были, вы бы так не..

Начала она дрожащим от ярости голосом, но Жаба перебила:

— Тебе чудом досталась лодка. Ты могла плыть куда угодно, но ты бросила её и доверилась случайной знакомой. Отправилась в бордель, якобы, спряталась, хотя надо было понимать, что шлюхи продадут тебя при первой же возможности. Потом тебя вынудили участвовать в турнире, и ты участвовала. Победила, просто потому что хотела жить. Далее ты выбрала путь лодочника — самое бесперспективное направление из всех возможных. Твои поступки сплошная череда глупостей, совершённых под влиянием эмоций. Ты ни разу не сделала того, что могло бы изменить ход событий, ни разу не пыталась плыть против течения.

— Я ничего не знаю о вашем мире! — выкрикнула она, оправдываясь. На глазах защипали злые, беспомощные слёзы.

— Ты и не хочешь ничего о нём знать! — вновь перебила Жаба. — Мир окружает тебя, наступает, проявляет себя, как только может, а ты упрямо продолжаешь делать вид, что его нет.

— Он ненастоящий! Что бы там не говорил Гай…

— Другого не существует! Смирись с этим.

Мира хотела крикнуть: «Никогда!»

Но горло перехватило.

— Нет другого мира, девочка, — мягче сказала Жаба. — Азар — вот всё, что есть. Нравится тебе это или нет.

— Никогда! — прошептала Мира и рванула прочь от неё.

Она бежала до тех пор, пока не загорелось в лёгких. Перешла на шаг, вытирая рукавом пот с лица и тяжело дыша. Наконец, остановилась. Метрах в ста впереди сидела Жаба.

Некоторое время Мира смотрела на её грузную, сутулую фигуру, замет медленно подошла.

— Почему я? — спросила Мира, встав напротив неё и глядя в уродливую морду. — В Башне много других мокрозяв. Почему вы выбрали меня?

Жаба ухмыльнулась:

— Триста восемьдесят шесть.

— Чего триста восемьдесят шесть? — недоуменно спросила Мира.

— Столько человек я сбросила в воду до тебя. Не думай, не все падали с Почтамтского моста. Моря, реки, озёра, болота, один из кандидатов сумел провалиться в портал даже в собственной ванне. Главное, что все они захлебнулись, кроме тебя никто не сумел пробить дно и вынырнуть в Азаре.

Миру передёрнуло.

— Но почему я смогла? — едва слышно спросила она.

— А почему я жаба?

— Ну… Родились такой, наверное.

Собеседница довольно заквакала.

— Ладно, — сказала она, отсмеявшись. — Надо тебя ненадолго спрятать. Пусть думают, что ты умерла.

Значит, ответа на вопрос о своей избранности она не получит. По-крайней мере, сейчас. Ну, может, он, и в самом деле, требует другого места и времени. Мира глубоко вдохнула, пытаясь унять растущее раздражение, и вежливо сказала:

— Хорошо. В таком случае, мне нужно знать, что есть такое ваш… — она осеклась и поправилась: — Наш Азар. Я хочу изучить узнать, как здесь всё устроено, до мельчайших подробностей. Внезапно она вспомнила о газилиннах. Волосатики будут каждое утро ждать её возле лавки торговца приправами.

— Ещё одно, — сказала Мира. — Я обещала трём друзьям помочь добраться до болот, где они живут. Я не могу их подвести.

Жаба улыбнулась, перевела взгляд на Реку.

— Заберём мы твоих газилиннов, — сказала она. — Однако на болота они не попадут, у них иное предназначение.

— Какое? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— У каждой магички есть помощники. У кого-то это водоросли, у кого-то жуки. У тебя будут три газилинна.

Мира хотела спросить, что делать, если они не захотят быть помощниками, но тут из-за скал подул горячий ветер, поднял песок, запорошил глаза. Всё исчезло за серой, пылевой завесой. Мира прикрыла лицо рукой, часто заморгала. А ветер становился всё сильнее, сбивал с ног, поднимал на реке волны, ворочал каменных истуканов, так что они раскачивались из стороны в сторону, будто исполняли древний танец. Только Жаба продолжала сидеть, глядя на Реку и будто не замечая пыльной бури. Мира обхватила её обеими руками, закричала:

— Что это?!

И тут же закашлялась от песка. Он забивал рот и нос, оседал в горле.

— Ветер дарсин, — равнодушно ответила Жаба. — Он смыкает воды Реки, разъединяет Острова и сбрасывает прежних кумиров, чтобы дать дорогу новым.