Вниз по течению. Книга 2

Глава 3. Мира

Остаток дня до ужина Мира не могла найти себе места: бродила по комнате взад-вперёд, садилась на кровать, но не могла усидеть; тут же, вставала и снова бродила. В голове теснились воспоминания о поцелуе на Елагином, и Мира проживала их снова и снова. То с восторгом, смакуя каждый вздох и каждый жест; то, сгорая от стыда и думая, как глупо и навязчиво вела себя, и что Гай поцеловал её только из жалости. Может он и ушёл, даже не попрощавшись, потому что сильно разочаровался в ней?

От таких мыслей Миру охватывало дикое отчаяние, она готова была рвать на себе волосы и биться головой о стены. Но потом она успокаивала себя тем, что ничего такого не произошло. Ну, поцеловались, ну и что. Гай вполне мог уйти по причине никак с Мирой не связанной. Становилось спокойнее, но ненадолго. Потом мысли вновь возвращались к поцелую на аллее, и всё летело по кругу, как на дурацкой карусели.

Затем пришёл тот же молодой страж, который провел её из тренировочной. Принёс ужин.

Сидя на кровати, Мира молча наблюдала за тем, как он ставит на стол миску и кладёт кусок хлеба. По виду скромный парень лет девятнадцати. По-крайней мере, одно обещание Гай сдержал: нашёл для неё другого стража.

— Теперь всегда ты будешь приносить мне еду? — спросила Мира, решив, что называть парня моложе её на «вы», много чести.

— Завтра я, насчёт других дней распоряжений не было, — ответил он и, прежде чем Мира успела что-то ещё спросить, вышел и закрыл дверь. Будто сбежал. Тявкнул, проворачиваясь в замочной скважине, ключ.

…

Мира поела, помыла посуду и уже потушила лампу, когда за дверью раздался шорох, точно кто-то ходил на цыпочках. Она села на кровати, испуганно глядя в темноту. Осторожный скрежет ключа в замке. Мира пошарила вокруг себя, пытаясь найти что-нибудь твердое. Не нашла и соскользнула под кровать. Дверь медленно открылась. Из коридора падал свет.

— Мира! — раздался женский шёпот. — Это Алекса. Ты спишь?

Алекса?! Какого она тут делает? Мира выглянула из-под кровати, изумлённо спросила:

— Что тебе нужно?

Соперница стояла с горящей масляной лампой в одной руке и бутылью, примерно на литр, в другой. Она была одета в такое же платье, как у Миры. Из-под платья, точно оглобли, торчали худые длинные ноги.

— Ты чё под кроватью делаешь? — спросила Алекса со смешком и прикрыла дверь.

— Трамвай жду, — огрызнулась Мира, выбираясь.

— А, я уж подумала, у тебя наставник на кровати, а ты, как придётся.

— Очень смешно. Чего надо-то?

— Да вот, скучно одной, — сказала Алекса и кивнула на бутыль. — Решила, а чё бы нам не посидеть?

«Ага, так я тебе и поверила, — подумала Мира. — Наверняка Даяна подослала отравить. Может, сразу позвать стражу?»

Она встала, поправила съехавшее с кровати на пол одеяло, спросила:

— Ключи от моей комнаты, где взяла?

— Илли дал.

— Кто это?

— Страж. Крупный такой, лысый и борода лопатой. Обожаю лысых, такие сексики.

Под описание попадал насильник.

— Бутылку тоже он дал?

— Ага.

— За красивые глаза?

Алекса ухмыльнулась:

— За них тоже. Сама видишь, я и сверху красивая, и снизу ничего.

Мира обратила внимание, что у Алексы не осталось следов после драки, а ведь она хорошо помнила, что достаточно глубоко разодрала противнице щеку. Чудеса!

— Мы с Илли сразу поладили, — говорила, между тем, Алекса. — А к тебе он чё, не приходит?

— Был как-то. Пришёл, ушёл, — произнесла Мира, решив не рассказывать, как всё было на самом деле. Сперва надо выяснить, с какой целью тут нарисовалась противница.

— Ему блондинки нравятся, — самодовольно объявила Алекса.

Мира подумала, что ему нравится всё, что движется, но промолчала.

Гостья поставила бутыль на стол, подмигнула:

— Ну, так чё?

Самым правильным решением было выгнать её. Какие могут быть «посидим» с противницей накануне турнира?! Если не убить пришла, то выведать что-нибудь для победы. Видимо, Алекса прочитала по лицу Миры ответ, потому что сказала:

— Да не бойся, не отравлю я тебя. Просто я уже с ума одна сошла. А тебе неужели не страшно тут одной в темноте?

По правде говоря, сейчас Мира была рада даже Алексе, лишь бы не сидеть одной, поедая себя мыслями о произошедшем на Елагином. К тому же, может получится выведать у противницы что-нибудь полезное для турнира. Притом, совсем необязательно самой откровенничать. Она представила, как небрежно бросит Гаю: «А у соперницы…» и потом выдаст информацию-бомбу, от которой у наставника глаза на лоб вылезут. Ради такого зрелища с Алексой нужно задружить.

— Но что скажут о наших посиделках наставники? — угрюмо спросила она.

— Откуда они узнают? — противница бросила на неё лукавый взгляд: — Или ты своему всё докладываешь?

— Дура, что ли? — фыркнула Мира.

Алекса прошла по комнате, освещая лампой стены. Она старалась держаться уверенно, но Мира чувствовала её испуг.

— Стрёмно у тебя, по-казённому, — заявила Алекса. — Мне Даяна хоть цветочки разрешила. И зеркало повесить.

Мира почувствовала укол зависти. Бог с ними, с цветочками, а отсутствие зеркала — была её печаль. Она не очень поверила в то, что кто-то может за ней через зеркало наблюдать. Алексе вон наставница разрешила, и никаких страхов. А этот параноик…

— Что же Даяна, если такая добрая, одежду тебе нормальную не подгонит? — спросила Мира, чтобы хоть как-то уколоть соперницу.

Судя по лицу Алексы, выстрел попал в цель.

— Да сука она жадная, — зло откликнулась та. — Я ей говорю, дайте хоть что-нибудь из своих старых. Каждый день же меняет! А она: они тебе в груди большие будут. Отрастила, блин, вымя!

Мира скользнула взглядом по груди Алексы. Первый размер, а то и вовсе нулевой. Вспомнила Даяну… И в самом деле, будут большие. Соперница поставила лампу рядом с не горящей лампой Миры, со злостью заметила:

— Тоже заставляют потушить? Достали, жмоты! Масло у них дорогое… А я не могу в темноте! У меня дома окна на проспект выходили, всю ночь машины туда-сюда ездили и фонари светили. В общей камере потом тоже всё время факел горел в коридоре. А здесь тихо и темно, как в могиле! — она передёрнула плечами и с громким «чпок» вынула пробку из бутыли. — Кружки-то у тебя есть?

— Одна.

— Хм. А для дикобраза?

— Его Гай зовут, — осадила Мира.

Алекса бросила на неё взгляд, лукаво улыбнулась:

— Ну, для Гая.

— Он сюда не заходит. Мы в основном в тренировочной тусим, — она запоздало подумала, что не собиралась Алексе ничего рассказывать и замолчала.

— Тренировочная! — воскликнула соперница. — Я когда эту тренировочную увидела, чуть не обоссалась от смеха. Даяна с таким значением говорила, тренировочная! Я представляла, что там будут тренажёры, гантельки, бодибары, фитнес мяч. Заходим, а там лохань с парашей.

Мира невольно рассмеялась.

— Ну, давай за нас! — провозгласила Алекса и сделала несколько больших глотков. Вытерла губы. — Где твоя кружка?

Подождав несколько секунд и видя, что соперница от выпитого не падает замертво и даже не корчится в муках, Мира протянула кружку. Алекса налила в неё напиток, от которого воняло обычной бражкой, стукнула по кружке бутылкой. Типа чокнулись.

Мира с тоской посмотрела на белёсую жидкость в кружке. Вообще-то она любила мартини с тоником и несколькими кубиками льда. Но чтобы приобрести уважение соперницы, надо было пить это. Мира задержала дыхание, сделала несколько глотков теплой, горькой дряни. Её передёрнуло, в груди загорелось.

— Знатная бурда, правда? — спросила со смехом Алекса.

Мира отметила, что соперница уже порядком пьяненькая и решила, что та начала пить до того, как пришла в гости. Сама Мира чувствовала себя очень сковано. Главное, она не могла окончательно решить: выгнать Алексу или смириться с её присутствием? В голове навязчиво звучал голос Гая, предупреждающий, что надо быть осторожнее, осторожнее и ещё раз осторожнее, следить за каждый словом и тэ дэ и тэ пэ.

Тем временем, соперница забралась с ногами на кровать.

— Ты сама-то откуда? — спросила она.

— Из Питера. А ты?

— Кемерово. Как тебя сюда угораздило?

«Зачем она об этом расспрашивает?» — подумала Мира. В голове зазвонил тревожный звоночек.

— С моста упала, — ответила она. — А ты?

— Не помню. Не, рили, не помню! Помню, как бухала с друзьями на берегу. А дальше ничего… Очнулась уже тут.

— Кто тебя выловил?

Алекса сделала ещё один глоток.

— Баба какая-то. Я хотела от неё сбежать, но она связала меня и в Башню привезла.

«Баба, — отметила Мира. — Значит, у них на самом деле есть лодочницы. Если после выхода из Башни стать лодочницей, я смогу постоянно видеть Гая».

Алекса плеснула ей в кружку ещё браги.

— Давай за нас, — сказала она и, запрокинув голову, выпила приличную порцию. — Скажи, мы сидим ничуть не хуже, чем наши там.

— Кто наши? — удивилась, не успев выпить, Мира.

— Наставники, конечно, — со злостью ответила соперница. — Хорошо устроились! Придут, потроллят нас и идут себе. У них, смотрю, второй медовый месяц начался. А мы тут как крысы в клетках. Ещё и в темноте, — она опять выпила.

— Ты о чём? Какой медовый месяц?

Алекса посмотрела на неё с удивлением:

— Ты чё, не знаешь?

— О чём?

— Да ладно! — она визгливо расхохоталась: — Не, рили не знаешь?

Мира покачала головой.

— Они муж с женой! Неужели тебе дикобраз не рассказывал?

Миру будто обухом по затылку ударили. Гай и Даяна? В памяти пролетела встреча в коридоре, свидетельницей которой она стала. Нет — не может быть.

— Слушай, они так разговаривают друг с другом, — заметила она. — Никакого мёда и близко нет.

— Ай! — махнула рукой Алекса. — Милые бранятся, только тешатся. Раньше у них правда были тёрки, но сейчас всё оки.

У Миры загорелось в груди — сильнее, чем от браги.

— Это тебе Даяна сама рассказала? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Ага, у них сегодня романтик свидание.

«Потому он так быстро и ушёл», — подумала Мира.

Перед глазами вновь возникла Даяна: в багровом платье, красивая до безумия. В ушах зазвучал её голос: «Здравствуй, Олег. Давно не виделись».

Ещё вспомнились слова насильника: "Он уже давно со своей ведьмой спит!" Так вот кого он имел в виду…

"А я со своими поцелуйчиками, — подумала она, чувствуя, как на глазах защипали злые слёзы. — Дура! Тысячу раз дура! Нелепая, смешная обезьянка!"

Мира залпом выпила брагу, протянула кружку:

— Налей ещё.

— О, это по-нашему, — рассмеялась Алекса, плеснула щедрой рукой. — Давай, за нас.

Неожиданно она наклонилась к Мире, заглянула в лицо и встревожено спросила:

— Эй, ты чего? Из-за дикобраза, что ли, расстроилась?

— С чего бы? — преувеличенно громко воскликнула Мира. — У меня дома парень остался.

— Пааарень, — протянула Алекса. — Это хорошо.

— Угу. Только я здесь, а он там. Слушай, я краем уха в общаге слышала про то, что отсюда можно вернуться домой. Это правда?

— Конечно, — убеждённо, даже не задумываясь ответила противница.

— Просто Гай сказал, что это невозможно.

Алекса возмущённо вытаращила глаза:

— Бредит твой дикобраз! Моя ведьма говорит, что вернуться можно. Но для этого нужно победить в турнире.

— Что же она сама не вернётся? — недоверчиво спросила Мира.

Алекса закатила глаза:

— А чё она тут плохо устроилась? На трёх работах, что ли, вкалывает или как мы в крысиной норе сидит? Если бы я жила, как она, тоже никуда бы не рыпалась.

Мира мыслено согласилась.

— Я только ради этого и участвую, — произнесла Алекса севшим голосом. — Очень хочется домой вернуться!

Мира судорожно вздохнула. Они посмотрели друг другу в глаза, и соперница порывисто обняла её за плечи. Мира хотела оттолкнуть, но не решилась. Так они и сидели. Почувствовав, как мелко вздрагивают плечи Алексы, Мира неловко погладила её по спине. Противница всхлипнула.

— Прости, что я тебя там, в камере доставала, — сказала Алекса. — Я уже с ума от всего этого сходила! Знаешь, по правде говоря, я не хочу с тобой драться. Ты мне нравишься, ты прикольная.

— Гай сказал, что мы сначала будем с собственными страхами сражаться, — произнесла Мира. — Может так случиться, что друг с другом и не сойдёмся.

Алекса отстранилась, глядя на неё расширенными, заплаканными глазами. В чёрных зрачках плескался страх.

— Моя ведьма также говорит.

Некоторое время молчали. Тишину нарушало только их дыхание и потрескивание огня в лампе. А Гай сейчас с Даяной…

Мира не хотела об этом думать, но чёртовы мысли упорно возвращались к свиданию наставника с этой… Она представляла, как Даяна задувает свечи, оставив только одну, и трепещущее жёлтое пламя ласково касается тьмы, обжигает её, заставляет отступить. Даяна снимает полупрозрачную накидку, рубины на корсаже её платья сверкают кроваво красным. Медленно она подходит к кровати, на которой лежит в расстёгнутой рубахе Гай, присаживается на край и склоняется над ним, так что её соблазнительные груди оказываются на уровне его глаз. Он притягивает её к себе и…

— Хочешь знать, чего я боюсь больше всего? — вновь подала голос противница.

Мира тряхнула головой, заставляя себя вырваться из мучительных, причиняющих боль мыслей.

— Да, хочу, — сипло ответила она.

— Ослепнуть, — Алекса запрокинула голову и выпила из почти пустой бутылки.

— Почему именно ослепнуть? — удивилась Мира.

— Меня однажды прокляли, — голос противницы задрожал. — Мы в детстве по пьяне с компанией чморили слепого пацана. Тут пришла его бабка. Все разбежались, а меня она успела за руку схватить. Ты, говорит, однажды узнаешь, что такое настоящая темнота. Я вырвалась, убежала, но с тех пор совсем в темноте не могу. Всё бабка та мерещится.

Мире невольно передалась её дрожь.

"Какие же мы обе жалкие и беззащитные! — в отчаянии подумала она. — Словно бабчки на игле".

— А ты чего больше всего боишься? — спросила Алекса.

Мира передёрнула плечами:

— Даже не знаю. Раньше боялась, что куб упадёт, а потом Гай сказал, что он никуда не упадёт, потому что на полу стоит, — он нервно рассмеялась: — И мне после этого почему спокойнее стало.

— Какой куб? — недоумённо спросила Алекса.

— Стеклянный. Мне казалось, что я в кубе, а он в космосе.

— Блин, какие же мы обе чокнутые, — хохотнула противница.

— И не говори. На всю голову. А твоя тоже с тобой по кошмарикам ходит?

— В смысле, ходит по кошмарикам? — недоумённо спросила Алекса.

Мира поняла, что сболтнула лишнее.

— Ну… Это я так называю, — начала она выкручиваться. — Мой требует, чтобы я так подробно описывала, как у меня там всё, будто он сам там побывал.

— Он у тебя зачётный, — с ноткой зависти протянула Алеска. — А моя сука только собой занимается. Вообще не понимаю, зачем мне такая наставница! Какой от неё толк?! Лучше бы у меня господин Хадар был.

— Кто? — удивлённо переспросила Мира.

Алекса бросила на неё быстрый взгляд, словно колебалась, рассказывать или нет, но желание поболтать победило.

— Когда меня позвали в турнире участвовать, там был один мужчина. Что-то вроде кастинга проводил. Я думала, он и обучать меня будет, но больше ни разу его не видела. Наверное, ему стрёмно быть наставником. Блин, Мирка, он такой красавчик! Я, как увидела, просто утекла.

— Я тоже сначала мечтала заполучить в наставники Вишневского, — сказала Мира. — Даже просила Гая познакомить с ним.

Алекса ухмыльнулась:

— У тебя губа не дура. И чё дикобраз, побежал искать его?

— Нет, конечно. Мне вообще кажется, что никакого Вишневского на самом деле нет. Это сказка…

Противница жестом остановила её и сказала с такой уверенностью, будто речь шла о близком родственнике:

— Есть. Только он уже не живёт на Азаре.

Мира посмотрела на неё с подозрением, спросила:

— А где он живёт?

— Дома! — фыркнула Алекса. — Хадар сам его провожал. И моя ведьма подтвердила.

Они замолчали. Мира уже совсем запуталась: если можно вернуться, почему Гай говорит, что нельзя? Может, он просто не в теме? Наверняка, это закрытая информация, в которую не посвящают простых лодочников. Она протянула руку к бутылке, но не поймала.

— Там осталось что-нибудь? — спросила она у Алексы.

— Не вижу, — прыснула Алекса. — Я такая пьяная, просто жуть! Не знаю, как к себе вернусь.

— А ты оставайся у меня, — она представила картину, как утром приходит Гай, а они валяются вповалку, и рассмеялась.

— Чё ржёшь?

— Представила, как наши наставники узнают, что мы зафрендились. Их удар хватит.

— Моя и так знает, — Алекса икнула, и закатилась от смеха.

Вот так-то… Всё-таки её подослали…

Мира ждала, пока соперница просмеётся. Очень хотелось протрезветь, но не получалось: комната "плавала", а стоило закрыть глаза, как перед глазами начинала кружиться темнота. И ещё сильно клонило в сон. Хотелось забить на всё и забыться. Она тряхнула головой, пытаясь согнать хмель, спросила:

— Значит, тебя Даяна ко мне отправила?

— Ага, — беззаботно подтвердила Алекса. — Ещё пить запретила. Сказала, надо быть с холодной головой.

Она зашлась от нового взрыва смеха. Мира тоже рассмеялась для компании.

— А про свидание тоже она тебе приказала рассказать? — спросила она.

Алекса уставилась на неё непонимающим взглядом.

— Ну, что у них с Гаем наладилось, — пояснила Мира.

Алекса мотнула головой:

— Рили наладилось. Чё я врать, что ли буду?

— Понятно.

Они замолчали. Мира закрыла глаза, и её будто закрутило на невидимой карусели — с каждым витком всё быстрее и быстрее, затягивая в центр. Та-а-ак, пора что-то делать. Это совсем никуда не годится, можно контроль над всем потерять. Она тяжело встала — комната накренилась под опасным углом — заставила себя выпрямиться и, придерживаясь за стену, направилась к лохани с водой.

— Э, ты куда? — пьяно возмутилась Алекса.

Мира махнула на неё рукой. Подойдя к лохани и вцепившись в её бока, задержала дыхание и окунула голову в холодную воду. Постояла так немного, чувствуя, как проясняются мысли, затем подняла. С волос на пол закапала вода — точно чьи-то маленькие ножки зашлёпали.

— Ты чё там делаешь? — невнятно спросила за спиной Алекса.

Повернув голову, Мира увидела, что соперница лежит на кровати, закрыв глаза. Её длинные худые руки свешивались на пол. Вытерев лицо ладонью, Мира подошла к девушке, села рядом на пол. Голова по-прежнему кружилась, но хотя бы ушла дикая сонливость.

— Я тут, — сказала она.

— Хорошо-о-о, — протянула Алекса. — Знаешь, чё я тебе сказать хотела?

— Что?

— Давай их обманем!

— Кого их? — Мира посмотрела на соперницу. В слабом свете лампы её лицо казалось заострившимся, обведённые тёмными кругами глаза запали.

— Наставников, хранителей, всех, — голос Алексы становился всё тише, а слова невнятнее. Казалось, вот-вот, и она уснёт.

— Как обманем? — спросила Мира.

— Зафрендимся.

— Мы ведь уже и так.

— А… Точно… — Алекса подняла руку, будто для рукопожатия, и тут же безвольно свесила её с кровати.

Мира ждала продолжения, но девушка, кажется, уснула. Её лицо приняло безмятежное выражение, рот приоткрылся, на белой шее чуть заметно пульсировала жилка. Глядя на неё, Мира вспомнила слова Гая: «Мне пришлось его убить. Надеюсь, тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с противником завершают его собственные кошмары».

Её охватила дрожь: неужели им с Алексой тоже придётся… Нет, нужно что-то придумать, постараться избежать этого. Что, если они просто откажутся убивать друг друга? Устроят игру по собственным правилам? Нужно будет поговорить об этом с Алексой, только на трезвую.

Неожиданно противница вздрогнула всем телом и, не открывая глаз, пробормотала:

— А знаешь, чего я боюсь больше всего? — спросила она.

— Знаю, — тихо ответила Мира. — Ослепнуть.

— Нет, ещё больше.

— Чего?

— Вдруг они врут нам, и отсюда нельзя вернуться домой. Чтобы не сделали — всё одно нельзя.

По её бледным щекам потекли слёзы.

Чувствуя, как зачесались от подкативших слёз глаза, Мира зажмурилась. Снова закружилась голова — так сильно, что перехватило дыхание. Её затягивало в водоворот, всё быстрее и быстрее.

…

Неподалёку раздавался голос Гая:

— Ещё раз спрашиваю, кто к ней приходил?

— Говорю же, не знаю! — жалобно воскликнул юношеский голос. — Я закрыл дверь на ключ и ушёл. Что было дальше, не знаю! Вы не приказывали, чтобы я караулил её всю ночь.

— Не приказывал, — проворчал Гай. — Ладно, иди отсюда. Или нет, подожди. Принеси-ка настойку поставина. Будем приводить её в чувство.

— А где? — начал юноша, но, тут же, осёкся и коротко сказал: — Сейчас.

Шорох, стук двери, быстрый удаляющиеся шаги.

— Вставай, — рявкнул Гай прямо над ухом у Миры.

Она испугано вскинулась, не удержалась на краю кровати и рухнула на пол, ударив локоть. Потирая ушибленное место, огляделась. Алексы не было, бутыли тоже. Гай стоял, облокотившись на стол и смотрел на неё… Ой, как нехорошо смотрел!

— Где взяла бухло? — спросил он.

Мира решила сделать вид, что не услышала. А потом, может, Гай передумает спрашивать… Надо попить водички. Господи, как же болит голова! Она встала, мысленно прочертила линию до корыта с водой и пошла, стараясь никуда не сворачивать. Но почему-то упёрлась лбом в закрытую дверь.

«Нужно сконцентрироваться», — сказала она себе и сползла по двери на пол.

— Где взяла бухло, я тебя спрашиваю? — рявкнул Гай над ухом.

Вздрогнув, Мира подняла голову. Он стоял, глядя на неё сверху вниз. Как он так бесшумно…?

— К-какое бухло? — сбивчиво спросила она.

Его взгляд размазывал по полу.

— А это… — пролепетала она. — Вчера с Алексой посидели немного.

— С Алексой? Посидели? — переспросил он, глядя так, что Мира отодвинулась. — Ты что, совсем дура?

Она отодвинулась ещё немного. Двигаться дальше можно было только сквозь стену. Мире было бесконечно стыдно за то, что перебрала ночью и не успела протрезветь, и за то, что сидит сейчас на полу, как алкашка у метро.

— От кого-кого, но от тебя не ожидал, — презрительно бросил Гай.

Мира молчала, прикусив губу.

— Ну, и что ты ей рассказала? — спросил Гай. В голосе звучала плохо сдерживаемая ярость.

— Н-ничего…

— Не ври.

— Правда, ничего! Что я совсем ненормальная? И вы это… зря ругаетесь. Встреча нужна была, чтобы узнать планы врагов…

— И как? Много узнала? — насмешливо спросил он.

Мира напрягла память. Что собиралась выведать информацию-бомбу она помнила, а вот, получилось ли это — нет. Более того, она не помнила, о чём сама рассказывала Алексе.

Удушливой волной накатили стыд и страх. «Ну же, вспоминай!» — приказала себе Мира.

Ха! Если бы это было так просто! В памяти появилась Марианская впадина, почти Бездна Челленджера. Последним воспоминанием были слова Алексы о том, что Гай и Даяна — муж с женой, и что у них свидание. Но не говорить же сейчас об этом!

Зачерпнув ладонью воды из корыта, Мира сделала несколько глотков, умыла лицо.

В комнату робко заглянул страж, передал Гаю какой-то пузырёк и тут же вновь исчез за дверью.

Наставник протянул Мире пузырёк, голосом, не допускающим возражений, приказал:

— Пей.

— Что это? — спросила она.

— Антипохмелин.

У, здесь и такое есть. Мира даже возражать не стала. Молча взяла, запрокинув голову, выпила и закашлялась от горечи. Ну и дрянь!

— Одевайся, — приказал Гай.

Она недоумённо взглянула на него, подумав, что ослышалась. Наставник смотрел на неё сверху вниз.

— Нас вызывают на собрание. Вон твоё платье. Не от «Валентино», но сойдёт. По длине должно быть как раз.

Мира в изумлении уставилась на стол, где действительно лежало что-то длинное, цвета хаки. Не веря глазам, она поднялась на ноги, подошла к столу. Это было настоящее платье вроде того, которое она видела на горожанках, пока шла вместе с Найрой к Весёлому дому. Широкие рукава, круглый ворот, украшенный орнаментом из мелких цветов, по бокам тесёмки, чтобы, затягивая, подгонять под любую фигуру. Дрожащей от похмелья и волнения рукой Мира осторожно погладила шершавую, грубоватую ткань. Платье не соскочило со стола и не сбежало, а продолжало лежать перед Мирой. Бери и надевай. Но…

— Что за собрание? — спросила Мира, обернувшись к Гаю.

Он поморщился:

— Сам только что узнал.

— Вы думаете, это как-то связано с… — она не договорила «с моей попойкой».

Гай бросил на неё красноречивый взгляд, сухо произнёс:

— Я думаю, что нам нельзя опаздывать. Одевайся, я жду тебя в коридоре. Прошу только об одном: поменьше говори. Будут о чём-нибудь спрашивать, отвечай коротко и так, чтобы сложно было понять твою позицию по Элсаро-Сухирийскому вопросу.

— У меня вообще никакой позиции нет, — буркнула Мира.

— Этой линии и придерживайся.

— А кто будет кроме нас?

— Скорее всего, Даяна с твоей подружкой. Главный дед, может, ещё кто подкатит.

— Главный дед, это…?

— Великий Хранитель Элсара.

У Миры пересохло во рту.

— Может, на нас просто хотят посмотреть перед турниром? — робко предположила она.

— Может. Давай тут не задерживайся, времени тебе, — он глянул на лампу: — Как фитиль догорит до половины.

Мира тоже взглянула на лампу. Фитиль догорел почти до середины. Однако, перечить не решилась; тихо сказала:

— Хорошо, я быстро.

Гай вышел, плотно закрыв дверь.

Взяв платье, Мира несколько секунд стояла с ним посреди комнаты, потом села на кровать, сложив его на коленях. Ещё вчера она была бы счастлива получить обновку, но сейчас в голове роились тревожные мысли. Очень уж не нравилось ей собрание, о котором не знал даже наставник. Мучило предчувствие, что это связано с ночным приходом Алексы.

«Что я могла рассказать? — с ужасом подумала Мира. Тут же сама себя успокоила: — Не совсем же я идиотка, чтобы раскрыть что-то важное. Но, с другой стороны, что считать важным?!»

В дверь настойчиво стукнули.

Она вскинулась:

— Ещё немного!

Торопливо сняла картофельный мешок и бросила его на пол: больше всего он напоминал грязкую тряпку. Нижнее бельё она выкинула ещё в общей камере: стирать его всё равно было негде и нечем. Затем подошла к корыту с водой, взяла лежащий рядом с ним пучок травы, который, как она выяснила, мылилась и имела довольно приятный запах, не похожий ни на какой из земных. Натеревшись травой, Мира смыла пену, вытерлась куском ткани, заменяющи полотенце и вдруг с изумлением подумала, что до сих пор не простыла. А ведь сначала она плавала в холодной реке, потом мылась холодной водой и сидела на холодном полу. Дома она давно бы уже хлюпала носом и душевно чихала — а тут, хоть бы что. Мира попыталась вспомнить, видела ли здесь больных и пришла к выводу, что у терапевтов и отоларингологов в Азаре было бы туго с клиентурой.

— Ты скоро там? — спросил за дверью Гай.

Испугавшись, что он сейчас зайдёт, Мира кинулась к кровати, схватила платье и закрылась им. Но наставник не вошёл.

— Ещё немного! — крикнула она, немного раздосадованная. Почему бы ему в самом деле не зайти?

— Это я уже слышал, — сказал он. — Что там с фитилём?

Мира взглянула на лампу. Фитиль прогорел больше, чем на половину.

— Сейчас, — раздражённо откликнулась она, надевая платье. Оно оказалось подходящей длины, даже плечи не свисали. В зеркало бы посмотреться! Гадкий Гай!

Затянув по бокам завязки на платье, Мира причесала пятернёй тяжёлые волосы, попутно отметив, что они отросли.

Что ж, можно и Гая звать. Надо только выглядеть при этом как-то поэффектнее. До Даяны она — надо быть реалисткой — не дотянет, но всё же впечатление прекрасной дамы произвести пора. А то выглядит всё время, как зачухонка. Пнув старое тряпьё под кровать, Мира застелила постель, села, убрала платье красивыми складками, положила локти на стол. Подумала:

«Не годится — выгляжу, как школьница за партой».

Сложила руки на коленях.

«Ещё хуже — как удручённая жизнью тётка».

Отвела руки назад и оперлась на них.

«Так вроде ничего. Спину прямее, голову выше, чтобы была видна красивая шея».

Кстати, её шее не раз делали комплименты.

«Теперь нужно придумывать, как поставить ноги».

Она закинула ногу на ногу. Съехали красиво уложенные складки на платье. Твою ж мать! Нет, фигня! За столом было лучше.

Мира снова села, расправила складки на платье — ей богу, в картофельном мешке таких проблем не возникало — положила руки на стол, небрежно свесив локти. Неплохо бы рассеянно вертеть в пальцах цветок розы. Или любой другой цветок. Но у неё была только ложка — не романтично. Мира сдержала тяжкий вздох, чувствуя себя бесконечно уставшей! Как же нелёгок труд модели!

Взгляд упал на лампу. Что там говорили древние? Можно бесконечно долго смотреть на то, как горит огонь? Вот этим и займёмся для завершения композиции. Склонив голову чуть набок, чтобы был виден красивый изгиб шеи, она придала лицу поэтическое выражение и позвала с лёгкой хрипотцой в голосе:

— Я готова, заходите.

Дверь осторожно отворилась, как будто Гай боялся того, что его ожидает. Продолжая смотреть на лампу, Мира краем глаза увидела, что он стоит на пороге.

— Ну, как мне платье? Идёт? — спросила она, как можно равнодушнее.

И подумала:

«Если скажет, что не Мерлин Монро — покусаю!»

— Более чем, — ответил он с улыбкой.

— Правда?! — она радостно подпрыгнула, едва не перевернув лампу.

— Правда, — Гай смотрел на неё так, как на Елагином перед поцелуем.

А потом бросил её и побежал на свидание с Даяной. Мира помрачнела. Захотелось спросить у него в лоб: это правда, что вы с Даяной муж и жена? Но она сдержалась. Во-первых, сразу будет понятно, что ей не всё равно. Во-вторых… будет понятно, что ей не всё равно.

— Я не сказала Алексе ничего важного, — признесла она, виновато заглядывая Гаю в глаза.

Он ничего не ответил и первым вышел из комнаты.

…

Проведя её по мрачным коридорам, наставник остановился перед дверью из тёмного дерева.

— Здесь? — одними губами спросила Мира.

Хмель давно сошёл, а вместе с ним растерялись крохи смелости. Для чего их вызвали? Что ждёт за закрытой дверью?

Она порывисто схватила Гая за руку. Он обернулся. Пламя висевшего возле двери факела окрашивало его смуглую кожу в красноватый цвет. Мира хотела ещё раз сказать, что не слила Алексе ничего важного, но неожиданно для себя самой просто призналась:

— Я очень боюсь.

— Всё будет хорошо, — сказал он, потрепав её по голове, и добавил: — Когда зайдём, встань на колени.

— Зачем? — недоумённо спросила она.

— Так положено.

Мира прерывисто вздохнула и кивнула. Гай открыл дверь. После полумрака коридора небольшая душная комната, в которую они вошли, была залита светом. В розетках на стенах чадили факелы, на столе, за которым сидели люди, стояли витые канделябры с множеством свечей, горели масляные лампы. Здесь на свечах и масле явно не экономили. Кроме канделябров на столе стояли глиняные бутыли и кубки.

От горящих свечей и факелов в воздухе висела лёгкая дымка, отчего у Миры зачесались глаза. Поэтому она не сразу разглядела сидящих за столом — они были для неё серой массой. Лишь спустя несколько мгновений она заметила на лавке у стены, отдельно от стальных Алексу. С удивлением отметила, что соперница по-прежнему в картофельном мешке, левую щеку уродовал багровый шрам, как от удара плёткой, глаза были заплаканы. Похоже, Алекса принесла не ту информацию, какую от неё ждали. Встретившись взглядом с Мирой, соперница жалко улыбнулась. Мира улыбнулась в ответ.

— Вода — жизнь, — равнодушно произнёс, между тем, Гай.

Мира, подумала, нужно ли повторять за ним. Распоряжений на этот счёт не было, но на всякий случай она повторила:

— Вода жизнь.

Никто не обратил на неё внимания.

Краем глаза она увидела, что Гай медленно, с явной неохотой встал на колени и коснулся пола лбом. Она повторила. Прижавшись лбом к полу, повернула голову, рассматривая сидящих за столом. С краю с видом царицы сидела Даяна. Сегодня она была в дерзком платье цвета индиго с двумя лентами условно закрывающими груди. Прекрасное, смуглое тело, было выставлено на всеобщее любование, и любоваться было чем — это признал бы любой. Для кого она, интересно, тут стриптиз устроила? По правую руку от Даяны с холодным, отстранённым лицом восседал Хадар — весь в чёрном. Мира подумала, что они прекрасно смотрятся рядом. А вот представить в паре с Даяной Гая — не могла совсем. Может, Алекса что-то напутала? Или просто наврала?

Кроме них за столом сидели: абсолютно лысый мужчина с добродушным лицом и лукавым взглядом, старик в одежде, напоминающей ватник (и как он не упарится в такой душегубке?), крупный красивый мужчина лет шестидесяти — ещё крепкий, с густыми и длинными, наверняка крашеными каштановыми волосами; и молодой тощий парень, который без конца зевал, так широко открывая рот, что были видны не только все зубы, но и глотка.

«Наверняка, Великий Хранитель Элсара — это мужчина с каштановыми волосами, а остальные его свита», — подумала она.

— Па, может, позволим им встать? — спросил после очередного зевка молодой человек, обращаясь к старику в ватнике. Речь явно шла о Мире с Гаем.

— Да, вставайте, — будто только что заметив их, проскрипел старик.

Так вот кто у них главный! Как обманчива природа…

Мира покосилась на наставника, не решаясь подняться раньше. Только когда он разогнулся и встал — очень хмурый, избегающий смотреть в её сторону — она тоже встала, приподняв подол платья. Не хватало ещё растянуться перед этим сборищем.

— Пусть мокрозява садится туда, — произнёс старик, указав рукой с артрозными наростами на пальцах в сторону лавки, на которой сидела Алекса. — А ты (это относилось уже к Гаю) останься здесь.

Мира с вопросительным испугом посмотрела на Гая. Тот кивнул, мол, делай, как говорят. Ощущая на себе колючие взгляды присутствующих, она прошла через комнату и села рядом с Алексой.

— Няшное платье, — шепнула противница, косясь на неё с завистью.

— Спасибо, — тоже шёпотом ответила Мира.

Сердце замирало от недоброго предчувствия, в голове метались мысли: «Для чего всё это? Что будет? Почему Гаю не предложили сесть? Неужели я рассказала Алексе что-то важное? Но что?! Я ничего такого даже не знаю!»

Гай стоял перед столом, и стороннему наблюдателю могло показаться, что он безразличен к происходящему. Так, мимо проходил и заглянул любопытства ради. Но Мира уже научилась его чувствовать. Сейчас у него было состояние загнанного в угол зверя, и он готов броситься на любого, кто приблизится ещё хотя бы на шаг.

Ощутив на себе чей-то внимательный взгляд, Мира повернула голову и увидела, что на неё изучающее смотрит лысый мужчина с лукавинкой во взгляде. Она подумала, что из всей компании он вызывает больше всего симпатии и доверия. Остальные, как пауки в банке.

— Даяна, ты пригласила нас всех в эту залу для потрясающего известия, — проскрипел Великий Хранитель. — Что ж, начинай нас потрясать, хе-хе.

Гай сузил глаза. Даяна встала, глядя на него с торжеством. Эта сука явно собиралась сказать что-то, на её взгляд, значительное. Мира покосилась на Алексу. Та смотрела в пол.

— Что я тебе сказала?! — спросила Мира жарким шёпотом.

Но её заглушил голос Даяны.

— Итак, — сказала она. — Скоро нас ожидает событие, которого давно не было. Турнир.

— Четыре года, — вставил, прервав очередной зевок, парень.

Даяна посмотрела на него с раздражением.

— Я и говорю, давно, — с достоинством продолжила она. — По такому случаю, наш скромный городок почтил присутствием сам Великий Колдун.

Импозантный мужчина с каштановыми волосами чуть заметно кивнул, разглядывая взволнованно вздымающуюся под полупрозрачной тканью грудь Даяны.

Великий Хранитель недовольно кашлянул, явно несогласный с тем, что Элсар скромный городок. Хадар сидел, сдерживая улыбку и перекидываясь взглядами с лысым.

— Также господин Окато оставил важные дела и приехал к нам, — продолжала Даяна, не замечая, что её речь воспринимается скорее иронично.

Лысый чуть привстал и снова сел. Окато? Тот самый, которому Миру хотели отдать для опытов?! Её окатило ледяным страхом.

— Ожидаются ещё гости, — сказала Даяна.

— Предлагаю перейти к делу, — тихо сказал Хадар, но получилось неожиданно громко.

Все посмотрели на него. Он широко улыбнулся, как бы говоря: а что, я не прав?

Даяна гневно поджала губы, приосанилась, после чего упёрла взгляд в Гая.

— Ты ходатайствовал о том, чтобы тебя назначили наставником одной из участниц, — высокомерно сказала она.

Мира изумлённо моргнула: как это он ходатайствовал? Это же она сама просила Хадара назначить ей в наставники Гая!

— Скажи, на каких условиях тебя взяли, — продолжала Даяна.

— Секретуткам не отвечаю, — небрежно бросил Гай.

Сын Великого Хранителя заржал и радостно затопал ногами, остальные заулыбались. Даяна покрылась красными пятнами, портящими её идеальное лицо.

— Секретутка — смешное слово! — продолжал ржать парень.

— Цыц! — беззлобно пожурил его правитель и обратился к Гаю: — Расскажи нам, на каких условиях тебя взяли наставником.

Даяна стояла, раздуваясь от гнева, точно жаба.

— На общих, — ответил наставник.

— А вот и нет! — перебила Даяна. — Тебе было настрого запрещено ходить по чьим-либо снам или создавать…

Миру будто током ударило: она вспомнила, о чём проговорилась Алексе.

Вскочив с места, она закричала:

— Он не ходил!

Все повернули головы, будто только что заметили её присутствие. Но Мира видела только Гая и его взгляд: разочарованный, гневный.

— Он не ходил! — повторила Мира дрожащим голосом, чувствуя, как горло царапают слёзы. — И не создавал…

Она не понимала, почему для всех это так важно, но чувствовала, что совершила ошибку, которую нельзя ни исправить, ни забыть.

— Алекса! — приказала Даяна, словно собаке.

Девушка встала, не глядя на Миру, подошла к наставнице.

— Покажи господам алоидо, — приказала Даяна. Только сейчас Мира заметила, что Алекса держит в руке крохотную коробочку. Чувствуя себя человеком, который катится к пропасти, Мира наблюдала за тем, как Алекса поставила коробочку на стол перед Великим Хранителем и открыла. Старик перевернул коробочку, на стол выпал зеленоватый блестящий жук с длинными мохнатыми ножками. Он замер неуверенно шевеля усами. Наверное, столешница казалась ему целой планетой — огромной и неприветливой.

— Знаешь, что это? — спросила Даяна у Миры елейным голосом.

— Жук, — ответила она помертвевшими губами.

— Его зовут алоидо, — продолжала Даяна. — Он у нас шалунишка, как все мальчики и тоже любит забираться под платья к девушкам.

Алекса стояла, потупившись.

— А ещё он любит подслушать, о чём девушки болтают.

Даяна подошла к столу и наклонилась над жуком, так что её правая грудь выпала из платья, но её это ничуть не смутило.

— Расскажи нам, алоидо, о чём шепчутся по ночам девочки? — спросила она и чуть сжала с боков тельце жука.

Тут же в жуке зазвучали женские голоса. Надтреснутые, вроде тех, какие Мира слышала на старых пластинках начала двадцатого века. И всё же она узнала себя и Алексу:

«Блин, какие же мы обе чокнутые!» — сказала противница и рассмеялась.

«И не говори. На всю голову. А твоя тоже с тобой по кошмарикам ходит?»

«В смысле, ходит по кошмарикам?»

Пауза. Мира вспомнила свою растерянность в тот момент, понимание того, что сказала лишнее. Тогда она ещё не знала, насколько лишнее.

«Ну… Это я так называю, — снова зазвучал в жуке её голос. — Мой требует, чтобы я так подробно описывала, как у меня там всё, будто он сам там побывал».

«Он у тебя зачётный, — с ноткой зависти протянула Алекса. — А моя сука…»

Даяна сбросила жука на пол и с хрустом раздавила сапожком. Брезгливо шоркнула подошвой по полу.

Несколько секунд все молчали. Мира понимала, что это крах. Полный и бесповоротный. У неё потемнело в глазах. А возле стола, глядя на раздавленного жука, стояла Алекса. Та, которая пришла к Мире, чтобы выведать секреты. Тварь!

В памяти вспыхивали подробности ночного разговора: «А давай зафрендимся!» «Так мы вроде как уже». Она помнила теплоту, которая возникла между ними в тот вечер… И всё это время на Алексе был жучок! Миру захлестнула волна ярости. Хотелось вцепиться противнице в волосы, расцерапать лицо, глаза. «Боишься слепоты, сучара?! Так я ей сейчас устрою!»

Она дернулась было к противнице, но неожиданно встретилась глазами с сыном Великого Хранителя. Парень больше не зевал, а смотрел на происходящее с восторгом, едва в ладоши не хлопал. Его забавляло происходящее. Все они: Мира, Алекса, Гай — были для него такими же жуками, как тот, которого раздавила Даяна. И для всх этих, за столом — тоже. Они пришли потешиться…

«Ну, уж нет! — мысленно сказала Мира. — Я и так совершила здесь много дуростей. На этот раз — выкусите, уроды!»

Мира прерывисто вдохнула. Выдохнула. Раз, другой, третий — заставила себя успокоиться. Чувствовала, как постепенно уходит ярость — точно река возвращалась в берега.

Сын правителя разочарованно опустил уголки рта — понял, что шоу не будет. Мира зло улыбнулась, глядя ему в глаза. Вот их настоящие враги, вот с кем нужно бороться.

— Неужели и теперь будешь отрицать очевидное? — ядовито спросила Даяна у Гая. — Ну, давай, выдумывай что-нибудь в своё оправдание.

Он пожал плечами, презрительно бросил:

— И что это меняет?

— В смысле, что меняет?! — Даяна возмущённо округлила глаза и обвела присутствующих взглядом, который говорил: «Нет, вы слышали?!»

— Лучше бы направила свою кипучую энергию на подготовку девочки, — продолжал Гай.

— Ты подписал соглашение, что не будешь… — её голос немного задрожал от неуверенности, как будто она сама вдруг перестала понимать, что ж такого страшного в невыполнении Гаем условий.

— Соглашение, соглашение, — перебил он. — И что ты сейчас предлагаешь? Отменить турнир, лишить господ зрелища, только потому, что ты не состоянии подготовить участницу?

Даяна бросила на него горящий ненавистью взгляд. Сидящие за столом пока молчали.

— Я могу подготовить кого угодно! — заявила Даяна. — И я не хочу отмены турнира. Единственное, за что я ратую, это справедливость и честность! Ты исползуешь запрещённые приёмы, значит должен быть удалён, а мокрозява — заменена на другую.

— Как это заменена?! — возмутился сын Великого Хранителя. — Я на эту уже два беляка поставил.

— Мы не знаем, чему успел научить её наставник, — сказала Даяна, глядя на него, как на умственно отсталого. — Хочу напомнить, если вдруг кто-то забыл, что много лет назад Вишневский, — она ткнула пальцем в сторону Гая, — чуть не устроил государственный переворот, когда вот также ходил по чужим снам. Он опасен, его нельзя отследить!

Мира решила, что ослышалась. Или Даяна оговорилась. Гай — Вишневский?! Как такое возможно? Она в замешательстве взглянула на Алексу. Противница смотрела на Гая, как на приведение.

— Ты просто не подготовила участницу к турниру! — перебил Гай Даяну. — И не надо прикрываться высокими целями. К тому же, у тебя нет мокрозяв на замену Мире.

Даяна фальшиво рассмеялась:

— Нет, вы слышали? Он будет рассказывать мне, какие у меня мокрозявы! Мне — их хозяйке!

— Ты им не хозяйка! — возмутился сын Великого Хранителя.

Даяна осеклась, сообразив, что сказанула не то.

— Замолчали все! — рявкнул старик. — Мне надоел этот базар.

Он тяжело поднялся, прошёл вдоль стола, шоркая по полу войлочными тапками.

— Ты собрала нас всех для грандиозного разоблачения, — сказал он Даяне.

— В программке было указано именно так, — улыбнулся Хадар. Происходящее опеределённо доставляло ему удовольствие.

Женщина метнула в него испепеляющий взгляд.

— Пока ничего грандиозного я не наблюдаю, — продолжал правитель. — Мои гости устали, к тому уже, подходит время обеда. Если у тебя всё, то пошла вон вместе со своими жуками и прочими…

Даяна испуганно взглянула на Колдуна. Кажется, провалившийся спектакль «Роскошная я!» разыгрывался для него.

Неожиданно за столом раздался тихий и мягкий голос Окато:

— Я слышал о беспорядках среди лодочников, — сказал он, обращаясь к Колдуну. — Говорят, около Больших кочек сгорело много лодок. В поисках виноватого началась поножовщина, погибли люди.

— Вы только слышали, а моим магам пришлось тушить пожар, который добрался до Леса, — ответил Колдун.

Гай слушал их с напряжением. Великий Хранитель тоже остановился, щурясь на свет; Даяна, подобравшись, словно кошка, переводила горящий взгляд с одного на другого.

— Никто не знает, почему загорелись лодки, — важно вставил сын правителя и повернулся к Хадару: — О! Может, наш начальник агентов выяснил?

Хадар ответил ему холодным взглядом:

— Мы работаем над этим, господин Тиред.

— Так странно, — продолжал Окато с лёгкой улыбкой. — Ко мне в лечебницу привозили одного из лодочников. Бедняга умер от ран, но успел рассказать вещи, которые я сначала принял за бред. Однако сейчас, слушая вас, друзья, я думаю, что слова несчастного не были лишены смысла.

Воздух в комнате сгустился от напряжения и, казалось, потрескивал.

— Что он сказал? — хрипло спросила Даяна.

— Что им управляли.

— Это он! — заорала она, указывая на Гая и обводя всех торжествующим взглядом. — Вишневский! Он опять взялся за старое! Я же сказала, что он опасен!

— Наглое враньё, — глухо сказал наставник. Он отступил к двери, будто загнанный в западню зверь.

— Стража! Взять его! — взвизгнул Тиред с восторгом мальчишки, которому принесли новую игрушку.

Стражи вопросительно посмотрели на Великого хранителя, ожидая подтверждение приказа.

Мира в испуге и замешательстве взглянула на Окато. Зачем он так говорит? Для чего топит Гая?!

— Подождите! — закричала она. — Гай не мог! Всё это время он готовил меня к турниру!

Она умоляюще посмотрела на Окато:

— Поверьте мне! Он тут ни при чём!

Но на её крик никто не обратил внимания. Колдун со скучающим видом читал выдавленную на боку бутылки надпись; Хадар сидел с озадаченным лицом, переводя взгляд с Окато на правителя и обратно; Даяна ликовала — настал её звёздный час.

— Взять его, — приказал Великий Хранитель страже, указав на Гая. — В подвал, потом разберёмся.

Гай метнулся вправо, пытаясь проскочить мимо стражей и выскочить за дверь, но его перехватили. Ударом дубинки свалили на пол, затем подняли, скрутив за спиной руки. Мира вскрикнула и закрыла рот ладонью. Почувствовав на себе чей-то взгляд, повернула голову — Окато.

«Я достанусь ему для опытов, — подумала она, мертвея от ужаса. — Гай мешает ему. Вот для чего он оклеветал его!»

Она в отчании огляделась, пытаясь поймать хоть чей-то взгляд. Но все были заняты своим.

— Великий Хранитель! — прохрипел Гай. — Я не подстрекал лодочников!

— Он говорит правду, — неожиданно громко произнёс Хадар.

Его слова прозвучали, словно выстрел. Все в изумлении повернули к нему головы. Даже Колдун отвлекся от изучения надписи на бутылке. Окато досадливо поморщился и как-то сразу затёрся, словно слившись со стеной.

— Ты же сказал, что не знаешь, кто стоит за потасовкой! — яростно воскликнула Даяна. Казалось, она готова была вцепиться ему в горло.

— Кто — не знаю, — произнёс Хадар, лениво растягивая слова и не замечая её гнева. — Но точно знаю, что не Вишневский.

Гай смотрел на него исподлобья, тяжело дыша.

— Откуда такая уверенность?! — спросил Великий Хранитель.

— Он давно под моим контролем, — сказал Хадар. — И, кстати, заходить в сны мокрозявы тоже я ему разрешил.

— Ты лжец! — заорала Даяна, бросаясь к нему. Но наткнувшись на холодный взгляд Колдуна, остановилась. — Великий Хранитель, не знаю, зачем старшему агенту нужно прикрывать Вишневского, но он лжёт!

— Клянусь всем, что мне дорого, — улыбнулся Хадар.

— Тебе ничего не дорого! — фыркнула Даяна.

Великий Хранитель окинул Хадара пристальным взглядом:

— Ты точно ручаешься за этого человека? — спросил он.

— Да, — небрежно ответил старший агент.

— А для чего ты разрешил ему ходить к ней в сны? — подал голос Колдун.

— Чтобы турнир был интереснее, — ответил Хадар и потянулся, будто большой кот: — Нам всем нужно красивое, беспощадное зрелище. (Он с улыбкой взглянул на Гая). Почему бы не начать развлекаться прямо сейчас?

Гай молча сплюнул кровь.

— Что ж, тогда сворачиваем заседание и прошу всех перейти в трапезную, — произнёс старик и бросил на Хадара колючий взгляд: — А старшему Агенту я поручаю до завтрашнего утра выяснить, кто стоит за беспорядками у Больших кочек.

Хадар медленно опустил голову в знак согласия.