Водоворот страсти

Глава 23

Гален торопливо обежал глазами комнату, выискивая Хейли. Вечер у лорда Кендалла мог привлечь разве только заядлых карточных игроков, но Гален не пропускал ни одного светского собрания, на котором он наделялся встретить Хейли, хотя угадать, на каком вечере будет она, было непросто.

Конечно, скорее всего ее можно встретить на балу, а не на этом полусонном сборище. Однако не стоит терять надежды.

Отказавшись от предложения сесть за карточный стол, он продолжал кружить по комнатам в поисках Хейли. Он ходил вокруг игорных столов и смотрел, как кучи золотых монет переходят из одних рук в другие. Но теперь мысли о выигрыше или богатстве странным образом переплетались с мыслями о Хейли. «Как быстро идет игра. Я могу выиграть целую кучу денег, целое состояние, но при всем при этом по-прежнему буду ощущать себя нищим, Ну почему я не сказал ей о том, как она дорога мне? Она ограбила меня, похитила сердце. Ради того, чтобы вернуть ее, я готов потратить все свои деньги до последнего пенни…»

— Мистер Хоук!

Вздрогнув, Гален обернулся и увидел, как к нему идет улыбающийся лорд Морленд. Выглядел он намного бодрее и здоровее по сравнению с их последней встречей.

— Лорд Морленд, как я рад видеть вас здесь.

— Я тоже, признаюсь вам откровенно. Хотя я не играю. — Он окинул долгим взглядом игроков за столом, затем повернулся к Галену и рассудительно спросил: — А вы, случайно, не играете?

— Только по настоятельной просьбе друзей, лорд Морленд. — Гален вздохнул и с решительным видом приступил к волновавшей его проблеме. — Нельзя ли мне переговорить с вами наедине?

— Конечно, о чем речь. — Лорд Морленд подошел к оконной нише, где они могли без помех говорить о чем угодно. — Думаю, здесь нам никто не помешает.

— Благодарю вас, ваша светлость.

— Только предупреждаю, я ничего не знаю, хоть и вижу, как из дверей моего дома вылетают назад посыльные с вашими записками, которые так и остаются нераспечатанными. Вы всегда были мне очень симпатичны, но если вы хотите узнать у меня, почему так резко изменилось отношение к вам моей дочери, то лучше спросите о чем-нибудь другом.

— Именно о другом и пойдет речь! — твердо сказал Гален, намереваясь узнать кое-что о прошлом Хейли.

— Ну вот и отлично, — облегченно вздохнул лорд Морленд.

— Мне хотелось бы побольше узнать о небезызвестном вам Джоне Эверли.

Лорд Морленд с откровенным удивлением уставился на Галена.

— Эверли на протяжении многих лет были нашими соседями по загородному имению. Это очень уважаемая семья, мы даже позволяли Карлтону Эверли охотиться на наших землях. Он очень мне нравился в отличие от жены, которая была тихой, болезненной дамой. О ней я мало что могу сказать, хотя моя жена часто посылала ей гостинцы с целью поднять ее меланхоличное настроение. О, моя дорогая Маргарет, ты все время заботилась о других!

— А что Джон?

— Он и его брат частенько наведывались к нам, они обычно дразнили Хейли до слез. Но вскоре Джон и Хейли подружились. Они вместе играли и бегали по окрестностям, попадая в разные смешные истории. Однажды Джон даже спас Хейли от сердитого быка, Я был очень рад, что он изменился в лучшую сторону.

— Но ведь они любили друг друга?

— Любили? — Глаза Морленда округлились от удивления. — Разве я хоть словом обмолвился об этом?

Пол закачался под ногами Галена.

— Но раньше вы же так говорили?

— Это была шутка. Какая может быть любовь в их возрасте? Они любили играть вместе, ну и шалить, конечно. Как-то раз Хейли нас очень рассмешила. Она пришла с торжественным видом, вокруг ее талии была повязана новая лента, и сказала, что теперь они с Джоном помолвлены! Это была обычная детская игра, невинная, но очень приятная.

Все поплыло перед глазами Галена.

— Сколько же ей было тогда лет?

— Двенадцать? Нет, тринадцать! Да, именно в тот год я купил моей Маргарет тринадцать шляпок, чтобы отметить день рождения нашей драгоценной дочурки. — Глаза Морленда подернулись легкой поволокой, он как бы всматривался в далекое прошлое. — Но потом семейство Эверли переехало жить в Лондон, этого требовали пошатнувшиеся дела Карлтона. Больше я ничего не могу припомнить. Хотя нет, позже я купил у мистера Эверли конюшню с лошадьми. Содержать их ему было не по карману, так он говорил. Пожалуй, это все.

«Тринадцать лет. Это было всего лишь детское увлечение, а Джон говорил так, будто сделал официальное предложение. Да, он любил ее, но дальше ничего… Боже мой! Как я поспешно осудил ее. Эх, Джон, ты же был совсем ребенком тогда! Ты никогда не любил ее как женщину. Да и помолвки-то никакой не было, всего лишь детская дружба и игра. Это была всего лишь подмена действительного желаемым и грустная ностальгия о прошлом. А я, как жалкий презренный негодяй, погубил ее репутацию».

— Благодарю вас. — Гален помимо воли выговаривал привычные слова.

— Недавно до нас дошло известие о гибели Джона. — Морленд грустно покачал головой. — Вы знакомы с семьей Эверли, мистер Хоук?

Какой неприятный оборот принимает беседа, а солгать просто нет сил.

— Джон Эверли был моим другом, лорд Морленд. Он отзывался о мисс Морленд с глубокой почтительностью.

— О, сочувствую вам. Но ваши слова приятно слышать. Они расстались давным-давно. Столько лет прошло, а он все еще помнил об их детской привязанности. Надо бы навестить Карлтона и выразить ему соболезнования.

— Его родители живут в Честерфилде. Если хотите, я пришлю вам их адрес.

— Благодарю. Позвольте мне задать нескромный вопрос, мистер Хоук. Что произошло между вами и моей дочерью? Какой грех вы совершили? Почему она так настроена против вас?

Сознавая собственную вину, он был готов признаться во всем, лорд Морленд будет вправе убить его, но в последний миг Гален сумел взять себя в руки.

— Я совершил немало грехов, но надеюсь, что мисс Морленд не будет столь злопамятна и простит меня.

Лорд Морленд рассмеялся:

— Хейли ничего не забывает, но у нее большое любящее сердце. Пожелаю вам удачи, молодой человек.

— Благодарю, лорд Морленд, за пожелание. Больше всего сейчас мне нужна именно удача.

Гален вышел в главный зал и нос к носу столкнулся с веселым, красным от возбуждения мистером Гербертом Трамблом.

— Мистер Хоук! Теперь я точно знаю, что очутился в хорошей компании.

Не успел Гален что-то сказать в ответ, как Герберт схватил его за руку и принялся трясти со свойственным ему пылом.

— Только не подумайте обо мне превратно, сэр. Я совсем не играю. Я не такой глупец, чтобы напрасно тратить деньги. Обычно я теряю деньги, если у меня в кармане дыра. Но бросать деньги на игорный стол — нет, увольте!

Гален изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид, хотя кое-кто из игроков начал косо посматривать в их сторону. Однако Герберт как ни в чем не бывало продолжал пожимать Галену руку, болтая всякий вздор о том, что игра — это грех и как это глупо — садиться за карточный стол в надежде что-либо выиграть.

— Вы самый благоразумный человек из всех, кого я когда-либо встречал на своем веку, мистер Трамбл. Но позвольте, отпустите мою руку.

— О, простите! — Расстроившийся мистер Трамбл туг же выпустил руку Галена. — Никак не могу избавиться от глупой привычки. Гм-гм, я все время забываю о правилах приличия. — Он обернулся назад и протянул руку к даме, которая с растерянным видом стояла чуть-чуть поодаль. — Позвольте представить вам настоящего ангела. Дорогая, это мистер Гален Хоук. Он мой приятель и во время моего первого лондонского сезона оказал мне немало услуг.

Гален пытался сохранить невозмутимое выражение на лице, хотя живость мистера Трамбла, его неожиданные перемены в настроении могли ошарашить кого угодно.

— Мисс Лэнгстон, очень рад. Каждый ценитель театра знает вас в лицо.

— Герберт очень любезен. Он представляет меня всем своим друзьям, и я тоже рада познакомиться с вами, сэр. — Она протянула ему руку для поцелуя, но Гален, вежливо поклонившись, лишь слегка пожал ее пальцами.

Герберт весь сиял от удовольствия, то и дело повторяя «ангел», но вдруг он как бы смутился. По-видимому, в его памяти всплыли кое-какие детали.

— О, дорогой друг, наверное, это выглядит не очень прилично, разве вы не слышали…

В горле у Галена перехватило от странной горечи. Усилием воли он сглотнул неприятный комок и произнес:

— Да, слышал.

— Ага! Но вероятно, не самые последние известия. Я хочу, чтобы вы одним из первых узнали радостную новость. Мисс Лэнгстон, по неизвестной мне, но чудесной причине, согласилась стать моей женой. Свадьба состоится в конце месяца.

«Чудесная причина, гм?!»

— Герберт, прошу вас, перестаньте. Вы слишком любезны.

Гален с недоумением уставился на актрису, которая была выше своего будущего супруга более чем на десять сантиметров. Он моментально оценил ее благоразумие, хитрость и характер, но в следующий момент он смешался от того, что увидел.

Мисс Лэнгстон покраснела от смущения. Нет, она не притворялась, она действительно вся зарделась как маков цвет. Она держала обеими руками руку Герберта и не сводила с него влюбленных глаз.

— Мои поздравления, мистер Трамбл, — с чистым сердцем сказал Гален. — Надеюсь, что хотя бы один из всех здесь присутствующих обрел свое счастье.

— Благодарю вас, Хоук! Разве она не сокровище?!

— Конечно, даже больше. — Галену было трудно говорить дальше. — Извините меня.

Он отступил назад с поклоном и тут же направился через соседнюю комнату к выходу. Ему хотелось как можно быстрее выйти на улицу. С него хватит, столько щелчков по носу от судьбы за один вечер, — ему во что бы то ни стало надо было передохнуть, осмыслить услышанное и собраться с мыслями, чтобы в другой раз он мог подойти к Хейли не только с извинениями.

Неожиданно его мысли о ней как будто материализовались. Он увидел Хейли в углу комнаты за одним из небольших круглых столов.

Ее профиль, выточенный словно из камня, явно омрачали какие-то мысли, но Гален лучше кого бы то ни было догадывался, какие это были мысли и чем они были вызваны. Бледная словно мрамор, похудевшая, она казалась ему еще прекраснее.

«Я мог бы подойти к ней и заговорить. На людях она не посмела бы никаких резкостей и грубостей в мой адрес. Мог бы, но…»

Мысль пришла и тут же умерла. Он не мог подойти к ней, так как не хотел ее мучить. Доставлять ей неприятности — нет, увольте, до конца своей жизни он зарекся причинять ей боль. Излишне напряженный, пожалуй, даже резкий разговор на глазах у всех скорее всего походил бы на театральный фарс, и как бы он ни повернулся, вряд ли бы она стала его благодарить. «Если бы я честно полагал, что могу пасть ниц перед ней в зале, где играют в карты, и открыть душу перед ней, в то время как рядом находится ее бывший жених мистер Трамбл, то все, можно считать, что я сошел с ума».

Собрав благоразумие и волю в единый кулак, Гален подавил в себе минутное желание подойти к Хейли. Ничего, наступит час, и он обязательно поговорит с ней, но это произойдет в другое время и в другом месте.

— Чудесный вечер, не правда ли? — промолвила миссис Шоу, когда они втроем уселись в карету.

— Замечательный, — вздохнула Хейли, она не стала возражать. Весь вечер она выслушивала рассуждения миссис Грили о том, что лорд Кендалл неправильно расставил игорные столы, что нисколько не прибавило ей веселости. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Несмотря на то что на душе у нее скребли кошки, ей приходилось выезжать в свет и притворяться на людях веселой и счастливой.

— Еще бы! — саркастично заметил лорд Морленд. — Сплошное удовольствие, ни глотка вина ни одной монеты, поставленной на карту. Приятный вечерок, ничего не скажешь.

— Альфред, прошу тебя! — взмолилась Элис. — Может, хватит брюзжать? Ты же мужчина, сделай что-нибудь полезное! Лучше поищи богатую вдовушку, а еще лучше не одну, а двух. Ты все время давишь на Хейли, чтобы она удачно вышла замуж и вытащила нашу семью из болота, куда, между прочим, ты ее затянул. Разве не будет справедливым, если ты первым найдешь богатую жену и пройдешь вместе с ней под руку к алтарю?

— Не дождетесь! — прохрипел лорд Морленд и повернулся к Хейли. — Кто-нибудь появился на горизонте, дорогая?

— Нет, папа. Никто.

— Думаю, ты просто плохо ищешь. Ни за что не догадаешься, кого я встретил сегодня на вечере, — сказал он, не обращая внимания на сестру, которая, притворно закатив глаза, уставилась в потолок кареты.

— И кого же? — спросила Хейли, подыгрывая отцу и не обращая внимания на немую пантомиму тети Элис.

— Мистера Хоука, — торжественно произнес он. — Ты ведь помнишь его, не так ли? Мне показалось, что я видел его карточку в холле и…

— Довольно, Альфред, — торопливо прервала его Элис. — Не смей никогда больше разговаривать с этим человеком!

По спине Хейли пробежали холодные мурашки.

— Мистер Хоук был на вечере у Кендалла?

— А как же? Он сам подошел побеседовать со мной, — заливался соловьем Морленд. — Ты знаешь, мне он очень симпатичен! Не берусь судить, но он очень хорош. Кроме того, я навел кое-какие справки насчет его состояния.

Оказывается…

— Альфред, хватит! — опять вступилась тетя Элис.

— Папа, пожалуйста, — умоляюще протянула Хейли. — Лучше бы ты с ним ни о чем не беседовал.

— Может, вы мне объясните почему? — вкрадчиво произнес лорд Морленд, и Хейли вся сжалась внутри от боли. — Почему ты отправляешь назад все его записки и цветы? Я знаю, что не стоит придавать слишком много значения подобным мелочам, хотя, если трезво взглянуть, все-таки почему?

— Не могу. — Хейли поникла.

— Хорошо, — буркнул отец и метнул в сторону Хейли и сестры подозрительный взгляд. — В таком случае, если предположить самое худшее, думаю, мне придется послать ему вызов.

— Ха, во-первых, дуэли запрещены, и что-то я не припомню, чтобы ты упражнялся в последнее время и стрельбе из пистолета, — едко возразила тетя Элис. — А во-вторых, неужели ты думаешь, что твое самоубийство, иначе эту дуэль никакие назвать, поможет в сложившейся ситуации? В-третьих, если все сбудется, как я говорила, Маргарет там на небесах прямо скажет тебе, что ты выживший из ума болван.

— Тетя Элис! — взмолилась Хейли, тогда как ее отец, огорошенный услышанным, сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Воцарилось гнетущее молчание.

Наконец лорд Морленд повернулся лицом к дочери и спросил:

— Есть ли что-нибудь, что должен знать глава семьи?

— Нет! — в один голос воскликнули обе женщины.

Хейли ласково взяла отца за руку.

— Пожалуйста, папа. Если ты любишь меня, то не спрашивай больше ни о чем. Ты должен мне довериться. Так будет лучше всего.

Обхватив ее ладонь обеими руками, он взглянул ей в лицо и прошептал:

— Я верю тебе. Хорошо, я выброшу из головы всякие мысли о дуэли и не буду пугать твоих воздыхателей.

— Спасибо тебе, папа. — Хейли облегченно откинулась на спинку сиденья, мечтая лишь об одном — побыстрее доехать до дома, а уж там дать волю душившим ее слезам. От одного упоминания имени Галена ее сердце сжалось от непонятной жгучей тоски. Она поглубже запахнула на груди накидку и уткнулась в нее лицом. Ей хотелось расспросить отца, о чем тот беседовал с Галеном, но от нерешительности не посмела.

«Впрочем, какая теперь разница? Что мне за дело, что сказал Гален? Почему я должна думать о человеке, который ненавидит меня настолько, что готов изображать шлюхой в лондонских газетах?» У нее перехватило в горле, и дыхание внезапно пресеклось от неожиданной мысли. «Но ведь я дочь моей матери. Если я действительно кого-то полюбила, то весь мир перестает существовать для меня. Я просто теряю голову от любовного безумия. Тетя Элис говорит, что можно отдать сердце взаймы, а потом забрать. Отдать и забрать… на словах все просто, но я так не могу. Ведь я также дочь моего отца. И все мы влюбляемся по-настоящему только раз в жизни».

От подобных мыслей ее глаза повлажнели от слез.