Водоворот страсти

Глава 4

Хейли нежно провела рукой по куску шелка зеленого цвета и бросила взгляд на картинку, которая стояла на рабочем столике. Затем она принялась перекалывать на корсаже с одного места на другое кружева, пытаясь подобрать для них наивыгоднейшее положение. Она сама шила себе наряды, кропотливо подбирая и составляя вместе все части туалета.

Образцы нарядов она черпала из модных журналов и цветных иллюстраций, больше доверяя собственному вкусу, чем изыскам французской моды. Заимствуя вдохновение и детали от всех тех нарядов, которые достались ей по наследству от матери, она сама творила свои платья. Хейли надеялась, что миссис Прингли никогда не узнает о том, кто действительно шьет ей наряды.

Все платья она шила у себя дома, подальше от посторонних любопытных глаз. Делала она это не только из-за экономии, ей нравилось шить, за работой она забывала обо всем, работа дарила ей душевный мир и спокойствие. Переехав в Лондон, она не оставила своего увлечения. Постепенно ее гардероб становился все больше, разнообразнее и красивее. Ей уже было из чего выбирать, когда надо было показаться в обществе, особенно перед светскими львами, тонкими ценителями прекрасного.

Она присела на корточки и еще раз взглянула на куски зеленого шелка, разложенные вокруг нее на полу. В этой мешанине, на взгляд неискушенного зрителя, Хейли видела будущее готовое платье во всем блеске его красоты. Да, ей будет в чем пойти на предстоящий концерт, на который ее пригласил мистер Трамбл. Время от времени у нее мелькала мысль, что зеленый цвет ее платья очень напоминает цвет глаз одного небезызвестного ей джентльмена.

«Интересно, отчего я была так взволнована? Оттого, что у него был такой головокружительный вид, или под влиянием опасности, исходившей от него?»

Хейли пожала плечами, пытаясь отогнать прочь навязчивую мысль о человеке, до которого ей вроде бы не было никакого дела. Она опять задумалась. «Может быть, пока не поздно, сшить коричневое платье?» Оно тоже отлично бы смотрелось на ней и ни о ком бы не напоминало.

— В этом наряде ты будешь выглядеть потрясающе! — воскликнула тетя Элис, едва войдя в комнату. — Собираешься на бал?

— Нет, на концерт. На следующей неделе. Я выбрала стиль редингот, но слегка смягчила его строгий покрой кружевами. — Приподняв воздушные ажурные кружева, Хейли показала их тете.

— Они придадут очарование и привлекут внимание. Удачное решение.

Хейли зарделась:

— Зачем мне привлекать чье-либо внимание?

— В самом деле — зачем? — Тетя Элис, как бы удивляясь, покачала головой, — Хотя я знавала одну леди, которая в отделке корсажа использовала крошечные колокольчики. Каждый мужчина, слышавший непонятный звон, смотрел… сама догадываешься куда.

— С тобой нельзя говорить серьезно! — возмутилась Хейли и опять принялась прикалывать кружева к лифу. — Ты это говоришь нарочно, чтобы подразнить меня?!

— Упаси Боже! Я случайно вспомнила эту любопытную историю из моей юности. Но как знать, может, ты воспользуешься моим советом и спрячешь пару колокольчиков под корсажем. Они сделаны из серебра и просто прелестны. Кажется, у меня сохранилось несколько колокольчиков. Они должны лежать в одном из ящиков моего бюро.

— Тетя Элис!

— Ладно, ладно, больше не буду, — шутливо согласилась она. — Думаю, мистер Хоук сдержал обещание.

Невероятно, сколько у нас теперь визиток и пригласительных карточек. Он очень любезен, ты не находишь?

Хейли покачала головой:

— Вряд ли он все это делает исключительно в порыве великодушия. Наверное, его интересует возможность вложить деньги в предприятия мистера Трамбла или…

—…или, — перебила ее тетя Элис, — как настоящий джентльмен, он делает то, что обещал.

— Не очень-то правдоподобно. — Хейли встала и переложила шелк немного иначе. — Люди редко делают добро без тайного умысла.

— Боже мой! — всплеснула руками тетя Элис. — Вот такие мысли вызывают денежные затруднения. И все по вине твоего отца. Не будь такой циничной! Цинизм не к лицу юной леди.

— Я не цинична, я осторожна.

Увидев комичную гримасу недоверия на лице тети, Хейли поспешила отшутиться:

— Хорошо, хорошо! Мистер Хоук настоящий святой, и при следующей встрече я забросаю его словами искренней признательности. Тетя, ты довольна?

Вот теперь — да.

Послышался осторожный стук в дверь, на пороге возникла фигура горничной.

— Мисс Морленд, пришел мистер Трамбл. Он внизу и приглашает вас посетить выставку.

— Благодарю, Агнес. Сейчас спущусь. — Хейли торопливо поправила платье, пригладила волосы. — Моя дорогая наперсница, не хочешь ли ты поехать вместе с нами?

— Ничуть. С мужчиной, который не знает, где у женщины зад?! Тут, наверное, не помогут даже колокольчики.

— Как я погляжу, тебе так и хочется вогнать меня в краску. — Хейли села в кресло рядом с заупрямившейся тетей и принялась ее уговаривать: — Пожалуйста, поехали. Думаю, прогулка тебе понравится. Говорят, там экзотические растения из Южной Америки. Не хочешь взглянуть?

— Только этого мне не хватало! — Тетя, как бы извиняясь, похлопала Хейли по руке. — Хотя уверена, мистер Трамбл даже не заметит моего отсутствия, а если заметит и воспользуется удобным моментом, разве не будет это чудом? Наконец-то появится надежда, что он питает к тебе хоть какое-то чувство.

Хейли осторожно убрала руку, ей стало стыдно. Она не замечала в поведении Герберта никаких намеков на чувство, не говоря уже о страсти, более того, ее собственные чувства не были потревожены.

— Он ухаживает как настоящий джентльмен, и я благодарна ему за подобную сдержанность.

— Прости меня, моя дорогая, — вздохнула тетя Элис. — Кажется, я невольно огорчила тебя. Но рассматривать какие-то колючки и выслушивать разглагольствования ученого сухаря — это выше моих сил.

— Тетя Элис, не понимаю, как я могла выбрать тебя в компаньонки?! Но сегодня у меня нет настроения спорить! — Хейли встала, взяла шляпку и, стоя на пороге, сказала: — Пожалуйста, передай отцу, что я вернусь до обеда.

— О, не думаю, что он заметит твое отсутствие. Развлекайся и наслаждайся жизнью. Ты слишком юна, моя девочка. Дела по хозяйству, порядок в доме… Боже мой, что за скука!

— Обещаю, тетя, веселиться, шалить и даже влезть в какую-нибудь неприятную историю, как только предоставится возможность, — пошутила Хейли.

— Только сдержи слово! — просияла тетя Элис.

Задорно вскинув подбородок, Хейли спустилась вниз. Тетя и остальные пеняли ей за излишнюю практичность и рассудительность, но в этом она не видела ничего плохого. Испортить себе жизнь каким-нибудь необдуманным поступком было бы глупо. Однако ее все чаще и чаще одолевали дурные предчувствия. «Возможно, я больше похожа на мать, чем того бы хотелось. Как иногда трудно удержаться от желания купить красивую вещь, а тут еще постоянные мысли о джентльмена, который неизвестно почему прятался на балконе…»

Герберт бросился ей навстречу.

— Вы, как всегда, точны. А я недавно в кофейне хвастался перед мистером Баскомбом, что вы никогда не задерживаетесь и не опаздываете. Для жены точность — незаменимое качество.

— Да, пунктуальность — чудесное качество. Благодарю вас, мистер Трамбл. — Хейли уже привыкла к странным комплиментам мистера Трамбла. Он никогда не хвалил ее внешность, вероятно, считая это нетактичным. Мистер Трамбл ухаживал очень сдержанно, в присущей ему манере, иначе он не умел.

— А где ваша тетя? — Он с тревогой взглянул наверх. — Неужели она опять опаздывает?

— К сожалению, сегодня она не может пойти вместе с нами. У нее разболелась голова.

— Угу, очень жаль, очень. — Он одернул полы сюртука, как бы беря себя в руки. Отсутствие компаньонки явно представляло для него неожиданное и серьезное испытание.

— В таком случае нам остается одно — в полной мере насладиться плодами экспедиции по Амазонке, которую совершили мистер Миллстейн и мистер Браун. Позвольте предложить вам руку? — Он выставил локоть, Хейли взяла его под руку, и они вышли на улицу.

Хейли с удивлением и радостью увидела, что их ждет открытый; элегантный экипаж. Праздничное и светлое настроение охватило ее. Возможно, тетя Элис была права по крайней мере в главном, если отбросить детали. Если хочешь быть счастливой, будь ею.

— Какой чудесный день, мистер Трамбл! — воскликнула Хейли, усевшись в экипаж и расправив юбки.

— Ветер дует в нужном направлении. Хотя воздух в Лондоне не отличается свежестью, но сегодня, похоже, нет повода для жалоб… Особенно в таком обществе… — Мистер Трамбл на миг замешкался, не зная, сесть ли ему рядом с девушкой или нет. — Надеюсь, никто не подумает, что я похитил вас.

Ему было явно неловко без тети Элис, и это сразу бросалось в глаза. От волнения его даже бросило в жар, на верхней губе и лбу выступили капельки пота. Он вынул платок и промокнул лицо.

— Да, это нельзя считать непристойным, все-таки мы помолвлены… Тем не менее в Лондоне довольно строгие правила насчет того, что прилично, а что нет. Ну что ж, надо как можно поскорее встретить знакомых, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Зачем ненужные пересуды?..

Он отодвинулся чуть-чуть подальше от Хейли, словно опасаясь, что соприкосновение его брюк и ее платья может быть кем-то дурно истолковано.

— Разумеется, в первую очередь я беспокоюсь о вас, — промолвил он, то поднося руку с платком к лицу, то опуская ее. Он очень походил на епископа, который, проезжая в открытом экипаже по городу, приветствует паству, размахивая платком.

— О, как вы благоразумны, мистер Трамбл.

— О человеке судят по манерам так говаривал мой отец. — Волнение мистера Трамбла понемногу спадало. — Полагаю, именно благодаря моим манерам я так многого добился и даже сумел проникнуть в высший свет.

Хейли согласно закивала головой, не зная, что сказать. Несмотря на все потуги, мистер Трамбл никак не служил образцом изысканных манер. Причин, по которым их благосклонно принимали в свете, было две: состояние жениха и титул ее отца. Манеры мистера Трамбла, которыми он так гордился, явно были ни при чем.

— Даже мистер Баскомб вскользь обронил, что нам сильно повезло, — любезно произнес мистер Трамбл.

— В самом деле? — переспросила Хейли.

— На него произвело сильное впечатление наше знакомство с мистером Хоуком. По его словам, это редкая удача, едва ли не милость Божья. Хотя он что-то не замечал, чтобы мольба к Всевышнему помогала обзаводиться нужными связями. Мистер Баскомб даже интересовался, как мне это удалось. Я объяснил, что вы вдвоем о чем-то секретничали, должно быть, это все и решило.

— Ни о чем мы не секретничали.

— A-а, вот и приехали!

Он протянул руку, чтобы помочь ей выйти из экипажа.

— В подобных делах я прислушиваюсь к мнению сестры Мелроуза. Она должна быть здесь. Как тонкий знаток приличий, она считает, что эта выставка — прекрасный повод для юной леди показаться на людях.

— По какой же причине? — удивилась Хейли, не понимая, какая может быть связь между тропическими растениями и девушками, выходящими замуж.

— Ну… — Мистер Трамбл сдвинул брови от мысленного усилия, как вдруг его лицо неожиданно просияло.

— Все леди обожают цветы.

Объяснение прозвучало нелепо и смешно, но Хейли не стала с ним спорить. Опершись на предложенную руку, она вышла из экипажа.

Они поднялись по низким ступенькам в выставочный зал. Перед ними открылось потрясающее зрелище, приведшее Хейли в изумление. Казалось, устроители выставки привезли в Лондон кусок настоящих джунглей. Глядя на густые тропические заросли, невольно возникал вопрос — оставили они хоть что-то несчастным туземцам Амазонки или выскребли все подчистую? За аккуратными веревочными ограждениями и табличками-указателями вздымались причудливые растения, вились лианы, цвели цветы — поражая зрителей, заставляя забыть о том, что всего в нескольких шагах от них — Риджентс-парк.

Но поскольку Герберт все время нервно оглядывался, рыская глазами по сторонам, было очевидно, что он увлечен не столько красотой тропических растений, сколько желанием побыстрее найти знакомых. Хейли деликатно семенила рядом с ним. Но ее жених все время стремительно бросался то вперед, то резко замедлял шаг, увидев, что это вовсе не знакомые люди, — так что совсем измучил ее.

— Ой! — Она споткнулась, когда мистер Трамбл опять резко изменил ритм их прогулки.

— Прошу простить меня, мисс Морленд! — Герберт снова промокнул платком вспотевшее лицо. — Никак не ожидал увидеть здесь столько народу. Выставка явно пользуется успехом у лондонской публики.

— Наверное, это единственный шанс увидеть воочию красоты Амазонки, не забираясь на другой край света, — Пошутила Хейли, игнорируя посторонние удивленные взгляды: видимо, их скачки то вперед, то назад вызывали недоумение у прохожих. — А не лучше ли будет, если просто прогуливаться, пока нас не увидят знакомые?

Мистер Трамбл на миг задумался.

— Не думаю. Среди такой толпы трудно разглядеть кого-нибудь… — Внезапно его лицо прояснилось. — Дорогая, давайте побережем наши силы и ваши ноги. Здесь находятся помещения для отдыха. Там есть скамейки. Вы пока побудьте там, а я постараюсь встретить кого-нибудь из наших знакомых. А затем мы все вместе осмотрим выставку.

— Как скажете, — вздохнула она. Боже, сколько надежд она возлагала на прогулку! Сидеть в тишине и покое намного лучше дома, для этого не стоило выезжать. «Меня все считают домоседкой, пожалуй, я соглашусь с этим мнением». — Вы очень деликатны, мистер Трамбл.

— Вот и чудесно! Здесь вам будет покойно, а я вернусь через несколько минут. Хорошо бы встретить мисс Мелроуз! — И с этим пожеланием он исчез. Хейли с насмешкой посмотрела ему вслед.

Увы, она опять была предоставлена самой себе. Минута проходила за минутой, ожидание становилось утомительным. От нечего делать она принялась рассматривать посетителей, ходивших по залу. Перед ее глазами мелькали люди из самых разных слоев лондонского общества, Хейли пыталась получше запомнить наиболее заметные типажи, чтобы потом подробно и колко описать их тете Элис, когда та начнет расспрашивать о выставке.

Толпа посетителей представляла увлекательное зрелище, от которого невозможно было оторваться. Вскоре Хейли приметила изысканно одетых мужчину и женщину, которые сразу привлекли ее внимание. Они шли рука об руку, смотря друг другу в глаза так, будто вокруг никого не было. Обоюдные знаки внимания, согласованные движения рук, походка — они словно ступали по облакам, — выдавали влюбленных с головой. Их не смущали условные правила приличий, они шли так, будто их соединяла неразрывная связь, сильнее которой нет на свете.

Хейли смотрела и не в силах была оторваться от влюбленных. Она едва ли не утратила дар речи, когда мужчина рукой коснулся щеки девушки и откинул локон с ее лица, а затем кончиком языка незаметно для остальных провел по уху своей возлюбленной. От такой интимной ласки Хейли растерялась, удивилась их непосредственности, а потом неожиданно для себя позавидовала. Интересно, что испытываешь, когда тебя ласкают таким образом? А тот, кто так смело касается своей спутницы, неужели ему безразлично, где он и что о нем подумают окружающие?

— Мне кажется, мисс Морленд, вы тоже страдаете небольшой слабостью — подглядывать за посторонними!..

Хейли чуть не подпрыгнула от испуга и соскочила со скамьи. О ужас, быть уличенной в таком неблаговидном занятии, — и кем, мистером Хоуком!

— Нет, нисколько. Я просто любовалась… — Кровь прилила к ее Щекам. Она совершенно растерялась, не зная, что сказать в оправдание. Ни одно название растения, которым она якобы любовалась, не приходило ей в голову. — …зеленью, — запнувшись, наконец-то выговорила она.

— Неужели?

Однако его голос звучал не насмешливо, а дружески и чуть-чуть дразняще.

— Я очень люблю зелень, — улыбнулась она, еще не оправившись полностью от смущения. — А вы?

Он подошел к ней почти вплотную.

— Думаю, мистер Миллстейн и мистер Браун просто помешались на папоротниках. Вероятно, в чем-то они правы, считая, что людям нравится любоваться красивыми растениями из экзотических стран, не отходя далеко от порога своего дома.

Его голос звучал вкрадчиво и провокационно. Хейли чуть вздрогнула оттого, как это было сказано, а еще больше от странного блеска в его глазах.

— Разумеется, вы правы. Разве увидишь такие папоротники в Гемпшире?..

Гален оглянулся через плечо на пару влюбленных, что привлекла их обоюдное внимание.

— Вы когда-нибудь были влюблены подобным образом, мисс Морленд?

— Что за неприличный вопрос, мистер Хоук?

— Разве он неприличный? — Хоук пожал плечами и жестом предложил ей опять сесть на скамейку. — Выпытывать чужие секреты? Боже меня сохрани!

Хейли осторожно присела, мысленно напоминая себе, Что они на людях. Держалась она напряженно и настороженно.

— Я рада, что вы это понимаете, сэр.

Однако пристальный взгляд Хоука говорил об обратном, более того, он неприятно волновал ее. Рядом с ним Хейли чувствовала себя беззащитной и растерянной, ее хваленое благоразумие изменяло ей. В его изумрудно-зеленых глазах светилось что-то нехорошее, пагубное, греховное, нечто такое, что никак не подобало слову «джентльмен». Его внешность как джентльмена была безукоризненна, но то, что скрывалось под его элегантным видом, плохо увязывалось с тем, что сквозило в его взоре.

Вдруг в его взгляде промелькнула неприязнь, причем быстро, что Хейли даже засомневалась — не почудилось ли ей?

Он присел рядом с ней.

— Что вы делаете, мистер Хоук?

— Пытаюсь понять вас лучше, мисс Морленд. Вы не так просты, как кажетесь на первый взгляд. — Он склонил голову набок, будто решая сложную задачу. — Неужели любовь такая запретная тема, что об этом нельзя говорить?

— Нет, не запретная… — Хейли замялась. — Но говорить об этом очень сложно, легко быть неправильно понятой.

— Возможно, я поторопился, задав подобный вопрос. — Гален выпрямился, опять заговорив в дерзко-легкомысленном тоне. — Когда вы смотрели на влюбленных, на вашем лице возникло такое выражение, будто вы сожалели об утерянной любви или мечтали о любви. Вы выглядели точно нищий попрошайка возле дверей булочной.

— Да как вы смеете! — Она едва удержалась, чтобы не отвесить ему пощечину. — Я не выпрашиваю любви как милости.

Заслонив на всякий случай лицо рукой, он рассмеялся.

— Прошу извинить меня, мисс Морленд, за бестактность. Но разве можно не завидовать этим влюбленным, пусть даже втайне?

Неприятные мурашки пробежали по спине Хейли.

— Тут нечему завидовать. Любовь — это глупость. Девушка должна держать мысли при себе, если она хочет избежать… — Она закусила губу, пытаясь подобрать подходящее слово. — …если она хочет избежать несчастья.

— Вот именно, несчастья. — Гален склонился к ее уху и, понизив голос, насмешливо произнес: — Думаю, любящий вас человек будет рад пожертвовать всем, что есть на свете, лишь бы только избежать, как вы совершенно справедливо подметили, несчастья.

Одновременно он как будто случайно дотронулся рукой до ее платья, так что его пальцы коснулись ее бедра. Хейли едва не подскочила на месте, легкий наряд не был надежным щитом. Дрожь пробежала по ее телу, но хуже всего было то, что она была не в силах ни встать, ни отодвинуться.

— Не надо мне…

Он как ни в чем не бывало положил руку на спинку скамьи. От его столь близкого движения Хейли на миг утратила нить мыслей.

— Да? — вежливо спросил он.

— Не надо мне никаких жертв. Мне не нужна… — Она запнулась, не решаясь произнести слово «любовь», но заменить его каким-нибудь другим сразу не получалось. Она сидела совершенно беспомощная, разом лев от странного чувства. Более всего ей хотелось, чтобы он не сводил с нее возбуждающего взгляда, не убирал бы руки от ее бедра, она согласилась бы даже на большее: пусть то загадочное, прекрасное существо, Которое пряталось внутри его и смотрело на нее такими глазами, делает что угодно, — если бы не последствия. — Не каждый способен на жертвы, мистер Хоук.

Гален покачал головой и тихо ответил:

— Вы самая скрытная дама, которую я когда-либо встречал.

— Я ничего не скрываю, мистер Хоук.

— Нет?

— Нет.

Для того чтобы доказать свою искренность, Хейли призналась:

— Если хотите знать, я просто люблю побыть одна — посидеть в тишине.

— Отдышаться, — лукаво напомнил он. — Теперь я понимаю, как кое-кто мог ошибаться, принимая обычную привычку за нечто другое.

— О, вы знаток чужих душ. — Ей нравилось это взаимное подшучивание.

— Можно взглянуть на вашу руку?

— Зачем? — растерялась она, застигнутая врасплох.

— Для науки, мисс Морленд.

— Для науки?.. — словно эхо отозвалась она. — Не уверена, что ради науки я могу позволить незнакомцу держать меня за руку на виду у многочисленной публики. И поверьте, я вовсе не собираюсь крутить с вами любовь на виду у толпы зевак. — Решив смягчить резкий ответ, Хейли проговорила более дружелюбно: — Неужели все ради одного любопытства?

— Вашу руку, пожалуйста.

Она протянула руку в перчатке, не вполне понимая, что ему надо.

Он покачал головой:

— Мне нужна ваша ладонь… и без перчатки.

«Вот так точно можно вляпаться в какую-нибудь неприятность…» Однако она сняла перчатку и протянула руку ладонью вверх. Хейли молча поздравила себя, — она согласилась выполнить его необычную просьбу. Со стороны, наверное, это выглядит странно, зато нет ничего скандального.

Он внимательно всматривался в ее ладонь с таким видом, будто перед ним была раскрытая книга, а не рука. Хейли смутилась.

— Мистер Хоук…

— На Востоке я познакомился с одним человеком, который уверял, что любое перенесенное испытание оставляет на руке след. Каждая линия на ладони скрывает в себе сведения о прошлом или будущем, надо только уметь их читать. — Гален провел указательным пальцем по ее ладони, словно нащупывая невидимые отпечатки судьбы. Хейли едва не зажмурилась от удовольствия, настолько легким и приятным было его прикосновение.

— Если вы когда-нибудь любили, мисс Морленд, то это непременно откроется.

— В самом деле? — прошептала она.

— Любовь обязательно оставляет след, не так ли? — Он продолжал водить пальцем по ее коже, и его прикосновения оказывали на нее очаровывающее действие. — Или какое-то сильное чувство; очень похожее на страсть. Должна быть какая-то отметка, какая-то неизгладимая царапина, это точно. Но похоже, это была не любовь. Скорее вам удалось избежать какой-то опасности. Несчастье миновало вас, беда прошла стороной.

— Вы романтик, мистер Хоук.

— Нисколько. — Он выпустил ее ладонь, но приятные мурашки еще продолжали бегать по ее руке. — Только что мы убедились, что наш восточный мудрец ошибался.

— Да? — Она опустила руку, удивленная его разочарованием.

— Никакого следа любви, но вам, несомненно, известно, что такое любовь.

— В самом деле? — Хейли искренне удивилась и едва не выдала себя, но вовремя спохватилась. — О да. Несомненно.

Наградой за ее признание стал его порочный взгляд, он наклонился вперед, словно хотел в чем-то признаться. Сердце Хейли учащенно забилось, она чуть повернулась в его сторону, приготавливаясь выслушать, как вдруг…

В проходе возникла знакомая фигура Герберта.

— Ах вот где я вас оставил! О, вы сами нашли знакомого без моей помощи! Отлично!

Лицо мистера Трамбла сияло от удовольствия. Хейли и Гален из вежливости встали. Хейли от чувства вины, что ее застали в обществе мистера Хоука, растерялась и торопливо натянула перчатку, молясь об одном — чтобы Герберт не стал ни о чем ее расспрашивать.

— Я обегал всю выставку, надеясь встретить кого-нибудь из знакомых. Как дела, мистер Хоук? — И Герберт протянул руку.

— Отлично, — ответил Гален и пожал его руку.

— Вы уже осмотрели выставку, сэр? Будем рады, если вы присоединитесь к нашей компании. Тетя мисс Морленд не смогла поехать вместе с нами, так что мы рассчитываем на…

— О, к сожалению, я уже осмотрел здесь все, что хотел увидеть, — перебил его Гален. — Кроме того, у меня назначена встреча, так что мне придется покинуть вас.

Гален вежливо улыбнулся. Однако в его словах чуткая Хейли уловила скрытую иронию.

Толстокожий мистер Трамбл ничего не заметил.

— Досадно, право! Тогда в другой раз, хорошо?

— Хорошо. — Гален галантно поклонился, намеренно не глядя на Хейли. — В другой раз непременно.

Кивнув, он вышел из комнаты. Хейли от досады закусила губу: до чего додумался Герберт — пригласить лису сторожить курятник!..

— Да, вот это настоящий джентльмен! — Открытое восхищение было написано на его лице. — Было бы неприлично расспрашивать его о клубах, которые он посещает, но думаю, он не будет против, если я сошлюсь на знакомство с ним при удобном случае.

Хейли промолчала. Она думала о другом. Разве может джентльмен так волновать чувства девушки и приводить ее в душевное смятение? Разве может джентльмен смотреть на леди с откровенным вожделением и одновременно разговаривать с ней? Разве джентльмен способен, пренебрегая приличиями, заставлять ее вести себя так, будто приличия вовсе не обязательны? «Какое мне дело до приличий, когда он смотрит на меня такими глазами?»

— Вы не согласны, мисс Морленд? — спросил мистер Трамбл, заметив ее молчание.

— Да, не согласна, — Хейли решила воспользоваться моментом, чтобы раз и навсегда покончить с мистером Хоуком. — Разве у вас мало хороших знакомых, которые при случае могли бы поручиться за вас? Полагаю, вам незачем ссылаться на мистера Хоука, если вам захочется вступить в какой-нибудь клуб. Намой взгляд, это совершенно излишне, мистер Трамбл.

Он снисходительно похлопал ее по руке, словно она провинилась, как маленькая девочка.

— Вы просто прелесть. Сразу видно, что вы воспитывались в провинции, светские условности для вас темный лес. У мужчин голова лучше соображает, когда речь заходит о таких вещах, как деловые связи, знакомства, бизнес. Дружба с сыном графа — это не шутка. Я не настолько глуп, чтобы упускать подобную возможность.

— Мистер Трамбл, я не считаю…

Но он перебил ее вежливо, но твердо:

— Не надо мне напоминать о том, что у меня нет светского лоска. Я не уроню своего достоинства в обществе людей, которые выше меня по происхождению или положению. Я не забываю о тех преимуществах, которые сулит брак со знатной леди. Но мне не нравится, когда кто-то сомневается в моих способностях завязывать нужные знакомства и связи, к тому же к моей собственной выгоде!

Настроение у Хейли окончательно испортилось. Герберт никогда столь откровенно не признавался в своих честолюбивых намерениях. Если раньше она надеялась» что их связывают какие-то взаимные чувства, то теперь все ее иллюзии исчезли. Он разрушил их. Да, разрушил одним взглядом и самодовольной улыбкой, пытаясь сгладить неприятное впечатление от столь резких слов.

— Недопустимо говорить в таком тоне, мистер Трамбл.

— Лучше поговорим об этом чуть позже. Но не думаю, что ваша тетя поддержит вас в этом споре. Более того, лучше все прояснить сейчас, пока мы ничем не связаны, не так ли?

— Да, так будет лучше всего. — Хейли взяла его под руку, и они вышли в зал.

Хейли не знала, что и подумать. На протяжении всей беседы с Галеном она чувствовала себя не в своей тарелке. Но всякий раз, коша она видела, что он преступает границы дозволенного, она не решалась остановить его и указать на недопустимость подобного тона. Она чувствовала себя капризным ребенком, который увлекся опасной игрой, не зная ее правил.

Она ясно видела, что мистер Хоук проявляет к ней явный интерес. Для того чтобы пробудить в нем желание, не надо было пришивать колокольчики, — это единственное, в чем она не сомневалась.