Воин в осаде

Глава 8

— Три «Паладина»! Трех потеряли, представляете?! Голозадым китайцам с сетками! Говорят, Генрих Двенадцатый отправил в Ватикан такую ноту, что принявший её член ордена взял отпуск по состоянию здоровья! Три «Паладина» за одну операцию!

Рассказывающий обильно жестикулировал, частил, подскакивал с места, но окружающие его слушатели относились с полным пониманием к нарушению этикета. На родине Сент-Амора подобный уровень экзальтации у хорошего рассказчика был признаком именно хорошего тона. Впрочем, про себя я отметил, что француз в будущем обойдется без дополнительной порции кофе. Оно слишком крепкое для утонченного организма плотного, но чересчур живого шатена.

Мой красный дирижабль прибыл, принеся как ценный груз, так и свежие новости со старыми друзьями. Они, эти самые друзья и знакомые, были представлены в виде брошенного родными на произвол судьбы Жерара Сент-Амора и частично брошенного в Японии Евгения Распутина, чей отец не так сильно ценил своего седьмого сына, чтобы слать через Сибирь за ним отдельный транспорт. Вместо этого русский князь собирался отправить целый караван гуманитарной помощи в виде средств самообороны и нападения, а уж то, что на обратном пути дирижабли смогут захватить его отпрыска, было для крупного феодала приятной мелочью.

Разумеется, Сент-Амор не мог не примазаться к столь удобному стечению обстоятельств. Более того, он оказался не единственным нежданным (хоть и приятным) гостем. Вместе с ним на мои земли прибыла своей блистательной златокудрой особой некая Маргарита Голденштерн, умудрившаяся где-то на японским просторах подружиться с Жераром душами и телами. Сейчас, в данный момент времени, она сидела по левую руку от француза, рассказывающего о последних новостях с таки открывшегося японо-китайского фронта, слегка дергаясь от внутреннего конфликта. Моя бывшая однокурсница имела хорошее воспитание, но при этом не относилась к категории моих друзей, поэтому чувствовала себя довольно некомфортно в обществе местного японского феодала. То есть меня.

Это было приятно.

Первая Армия инквизиции оказалась совершенно не готова к тому, что оба её козыря в виде «Паладинов» и гигантских дирижаблей «Тор» окажутся биты примитивными серенитовыми сетками. Самые совершенные в мире СЭД-ы вообще никоим образом не были предназначены для войны с пехотой противника, а накинутая на их ЭДАС-ы сеть быстро превращала стальных рыцарей в гробы для пилотов. С бомбами «Торов» сеть выступала крайне эффективной защитой, что опять-таки делало одно из высших достижений технической мысли человечества бесполезным.

Итог? Интервенты эффективно наступали, заняв уже три крупных города на южном побережье страны, а находящийся в ментальном и интеллектуальном шоке сегунат составами отправлял солдат в топку войны, где обе стороны друг друга перемалывали с чрезвычайно низким профессионализмом, но неизменным успехом.

У нас же с Рейко дела постепенно шли на лад.

Одержимая демоном химера, изредка подходившая к крепости, расплывчатыми мыслеобразами передавала отчеты. Судя по ним, она предотвратила в своем довольно кровавом стиле около семи рейдов пышущих мстительными помыслами тануки. Пять из них были нацелены на занятый мной комплекс, два направлялись в сторону Хагонэ, явно лелея какие-то темные замыслы. Тварь, похожая теперь на помесь лишенного шерсти тигра, кузнечика и лося, радовалась как ребенок. Ей, отрастившей себе толстый хитиновый покров за счет десятка первых жертв, стало глубоко плевать на переносимое оружие енотов, посему она баловала себя свирепой короткой резней, нагло выскакивая под пули из кустов. Вскоре наш с ней контракт кончится, после чего отожравшийся и довольный хеллхаунд с легкой грустью вернется домой, чтобы эволюционировать в не самого тупого демона, пусть и нахватавшегося черт характера от тануки.

Крепость, которую я, недолго думая, обозвал Холдом, радовала во всем, за исключением некоторого неудобства в принятии грузов и гостей. Живший в ней геомант многие годы провел, старательно работая над собственным домом. Кроме жилых помещений тут были и огромные каверны правильной формы под склады, частично заполненные рисом и другими крупами, присутствовало несколько черных ходов, даже обнаружился немалый запас ценностей, найденных мной в тайниках, которые телокрад устраивал с помощью своей магии, вполне различимой моим аурным ощущением и чувствами Эйлакса. Легкое недоумение вызывало множество небольших комнат, но в будущем я полагал, что эти комнаты будут служить отдельными номерами для рабочих фабрики.

Сам Хагонэ, находящийся менее чем в десяти километрах от Холда, думал, что переживает тяжелые времена, но на самом деле это было совершенно не так. Тяжелые времена вскоре городу грозила обеспечить побитая и частично униженная в нем Регина Праудмур, которую спасло лишь наличие одной из моих горничных рядом. Сама рыжая инквизитор, являясь миниатюрной девушкой, а значит существом злобным и мстительным вне всяких разумных пределов, просто засела в телеграфном пункте, повыкидывав оттуда всех работавших там ранее женщин. И… не принимала ходоков, которые шли густеющим потоком от стихийно образованных местных органов самоуправления. Горожане совершенно справедливо боялись, что солдаты, которые вскоре прибудут в город, подвергнут их кое-каким репрессиям по зову рыжей злобной крохи, а последняя, предвкушая эти самые репрессии, совершенно не собиралась давать жителям Хагонэ поводов для оправдания и реабилитации. Я её понимал — нам понадобится много рабочей силы на каменоломнях, а жителям города хоть какой-то способ зарабатывания денег. Нужно совместить полезное с приятным по мере сил.

С приездом бывших однокурсников стало повеселее. Через несколько дней после того, как Распутин с Сент-Амором прилетели на моем воздушном судне, в Холд спустились погрузочные платформы другого дирижабля, бывшего куда крупнее — прибыла дворня княжича, оказавшаяся более чем к месту в пустынном Холде. К тому времени мы все, что не нужно было видеть посторонним, благополучно упрятали за десять замков. Благо тут куда было спрятать, наверное, и «Тор», даже не очень-то разбирая его на запчасти.

Рейко, пару дней прыгавшая по всей немалой территории Холда, как карлик, женившийся на великанше, впала затем в очень задумчивое состояние. Сейчас, в быстром темпе изгнав Жерара с Евгением в город, наводить суету и панику на горожан, а заодно и за покупками, супруга пришла ко мне в стихийно организованный кабинет, спугнув отчитывавшегося Накаяму. Одержимый, бросив лишь один взгляд на подозрительно тихо ведущую себя девушку, тут же предпочёл закруглиться, покидая помещение. А я был атакован решительно поджавшей губы женой… в сугубо интимном плане.

Наша сексуальная жизнь кипела, насколько она может кипеть у пары подростков, все-таки дорвавшихся до сладкого, и находящих друг у друга полное взаимопонимание. Ну… относительно полное, насколько оно может быть у молодого человека, постоянно видящего перед собой необходимость находиться весь день на пике интеллектуального и физического тонуса, и девушки, которой хватает в сутки три часа сна для полного восстановления сил, которых у нее и так переизбыток. В общем, иногда, когда выпадала оказия, супруга требовала дополнительных выплат супружеского долга, взимаемых ей с таким энтузиазмом, что вопрос многослойной звукоизоляции нашей будущей спальни передо мной не лежал.

Хотя… нет. Дополнительной звукоизоляцией нужно будет обеспечить каждое помещение, где Рейко может меня отыскать. Впрочем, к повышенному темпераменту жены прилагался небольшой и даже местами милый недостаток в виде желания поговорить после.

— О чем ты думаешь? — тяжело дышащая жена расплылась по моей груди, слегка ковыряя кончиками пальцев один из моих шрамов.

— Ну… — я с преувеличенно серьезным видом встретился с ней глазами, а затем опустил свои ниже, — Например о том, что ты голая выглядишь взрослее себя одетой. Намного… намного взрослее!

Смущенный удар кулачком в бок мог бы прибить крупную мышь… хотя нет, скорее бобра. Закашлявшись и переждав приступ праведного, хоть наигранного гнева, я подумал о том, что японская одежда, даже тот её весьма облегченный вариант, применяющийся в виде униформы студентов Гаккошимы, отлично справлялся с задачей скрывать грудь. Достоинства у моей жены были… действительно королевскими.

— А на самом деле?! — поведала развоевавшаяся и красная супруга, аж лучась плохо скрываемым довольством.

— А на самом деле, сегодня приходит первый поезд из центра, — грустно вздохнул я, — Пять десятков легкораненых солдат, оборудование, оружие, беженцы. Нам со всем этим предстоит разбираться, Рейко… причем вдвоем. Накаяму я этим же поездом отправляю назад в Токио, надолго.

— Зачем?! — села на меня верхом жена, глядя с нескрываемым удивлением, — Он же…

— Да, у нас почти никого не осталось, но именно потому он и едет, — вздохнул я, подавляя своё желание взять сигарету, — Минору-кун единственный, кто среди нас всех хорошо разбирается в людях. Только он сможет отыскать нормальных помощников и слуг, провести собеседование, уговорить приехать сюда, дать клятвы верности.

«Реализовать алмазы» шепотом добавил про себя. У инквизиторов в данный момент были полные руки проблем, чтобы по-прежнему эффективно держать огромный архипелаг под карантином. Богачи, знать, промышленники получили прекрасный шанс покинуть пораженную многими бедами империю, проблема у них была лишь в том, что японские йены и земли сейчас обладали чудовищно низкой стоимостью во всем остальном мире. А вот алмазы, извлеченные мной с демоном из недр канализации, были ценностью вечной.

— Ты же говоришь, что беженцы прибывают к нам прямо сюда?! — продолжала хмуриться супруга.

— И? Мы говорим о тех, кого будем готовы взять под свою руку, милая, — хмыкнул я, — Нужны верные, преданные, умелые. С опытом работы и служения. Вспомни Перрсонов. Они с удовольствием пользовались нашим покровительством, но ушли, даже не предложив хоть какую-то благодарность за ту помощь, что я им уже оказал. Нам, Эмберхартам, такие не нужны.

А еще необходимы мастера, которые смогут залатать «Свашбаклер». С серенитовыми и гладийными частями СЭД-а ничего не случилось, но он, все-таки, не представлял из себя сплошной скафандр. То колдовство, что готовил телокрад, подвергло более нежные и уязвимые детали силового доспеха реактивной коррозии и гниению, которые сделала своё дело, пусть даже и в десятки раз медленнее, чем надеялся дед. Впрочем, в комнате, где оказалось приколото его тело, разъело практически всё до скального основания.

Будь ситуация иной, мне бы пришлось закрываться в Холде и не совать наружу носа, но сейчас, в одном из самых больших подсобных помещений завоеванного мной комплекса, стояло ничто иное, как «Паладин». Привезенный сюда под большим секретом и кучей подписок о неразглашении, данных Распутиным и Сент-Амором, «Паладин» должен был стать козырем против сил, которые могут заинтересоваться главенством в долине. Но я все равно хотел назад свой «Свашбаклер». СЭД без пилота не нужен был сегунату, а вот иметь столь мобильную боевую платформу в местных краях Цуцуми счел делом благим.

— А еще приезжают Ирукаи. Они все твои, — подбодрил я коротышку, начавшую недвусмысленные заигрывания. Не то, чтобы я был против телодвижений супруги, наоборот, сами её манипуляции, да и ракурс, с которого я смотрел на происходящее — всё было очень интересным. Но бывшая Иеками должна была уметь встречать превратности судьбы, а по раздавшемуся от моих бедер полуреву-полустону можно было догадаться, что клан кицуне сероглазую подругу в данный момент радует исключительно с отрицательным знаком.

Оказалось, что огорчать мою ненаглядную в такой щепетильный и ответственный момент жизни — занятие рискованное. Рейко, предвидя множество проблем и сложностей в ближайшем будущем, решила, что напоследок можно как следует отдохнуть. В результате её решения, встречать первый состав с людьми и товарами, я поехал, находясь в сильно утомленном состоянии. Хоть и довольным донельзя.

— Ятагами Рюока, полковник императорской армии, — отдал честь седовласый плотный мужчина, с колючим холодным взглядом. Левой рукой, вместо правой у него была культя от локтя в пустом рукаве, — Прибыли к вам с фронта. 53 легкораненых бойцов, требующих длительной реабилитации, плюс еще 24 солдата, получивших несовместимые с дальнейшей службой ранения. Проще говоря, ампутанты. Инквизитор Праудмур, кугэ Эмберхарт? Предлагаю немедленно уточнить и регламентировать полномочия каждого из нас.

— Добро пожаловать, Ятагами-сан, — кивнул я, вздёргивая бровь в удивлении, — Прямо здесь? Не отходя от поезда?

— Мне дали весьма смутные и расплывчатые инструкции, Эмберхарт-доно, — скривился мужчина, — С одной стороны, по условиям конкордата, всем заправляет инквизитор. С другой стороны, мне недвусмысленно намекнули, что здесь, в долине, ваше слово будет последним. Мои люди не сделают и шага с перрона, пока мы не проясним ситуацию.

Мы с рыжей Праудмур переглянулись.

— Ятагами-сан, — вполне уважительно обратилась девушка к стоящему перед ней ветерану, — Приоритетом ваших дальнейших действий будет фортификация Камикочи?

— Разумеется, — сухо произнес офицер, слегка кивнув, — Если мы придем к согласию.

— Уже пришли, Ятагами-сан, — закуривая, я слегка ухмыльнулся, — Вы руководите, мы вас поддерживаем чем можем и как можем. Вы можете распоряжаться ресурсами Камикочи так, как сочтете нужным, включая и человеческие. Единственным ограничением… нет, рекомендацией, будет не трогать населения хабитатов. В Хагоне около 60 тысяч населения, почти 20 тысяч являются работоспособными мужчинами, пригодными к физическим нагрузкам. Они все ваши, как и сам город.

Мужик определенно был стреляным воробьем еще до того, как ему оторвало руку.

— Надо понимать, что вы оба желаете дистанциироваться от дел в долине? — кисло произнес он.

— Нет, наоборот, — начал опровергать я подозрения полковника, — Мои цели полностью совпадают с вашими приказами, Ятагами-сан, но их, тем не менее, больше. Доверенные вам задачи и цели приоритетны по отношению к остальному, но без достаточной фортификации долины… трудно исполнимы. Здесь должна открыться академия для младших офицерских чинов и фабрика по производству легкого автоматического оружия. Но для начала нам нужно сосредоточиться на защите. Мы просто передаем вам ведущую роль.

— Инквизиция поддерживает… как вы сказали? Кугэ Эмберхарта? — взяла слово Праудмур, — Но мы не можем выделить сюда людей и ресурсы без чрезвычайной необходимости.

— То есть, ресурсы нужно выбивать из метрополии, местные жители не горят желанием подчиняться, а вы ожидаете, что я приведу их к покорности с помощью семи десятков вымотанных позиционными боями калек? — резюмировал мрачнеющий на глазах японец.

— А мы, в свою очередь, помогаем вам выбивать ресурсы и держим в узде, насколько это возможно, клан из сотни кицуне, — мотнула рыжей прической инквизитор.

— Еще и кицуне, великолепно, — устало вздохнул человек, чье лицо перекосил спазм боли. Видимо, руки лишился он недавно. Но пришёл в себя мужчина быстро, всё-таки сложности для военного явление постоянное, а здесь, в долине, не свистят над головой пули. Рюока скупо улыбнулся, спрашивая, — А хорошие новости у вас есть?

Мы с Региной снова переглянулись. С поедом прибыла четверка связистов, которые должны были дотянуть коммуникации от центральной линии Камикочи до Холда, так что я рассчитывал перевезти мелкую рыжую занозу к себе. Держать в пределах прямой видимости человека, обладающего возможностью быстро связаться с Инганнаморте, я находил где-то между крайней важностью и чрезвычайной необходимостью.

— В крайнем случае, если дела у вас, полковник, пойдут плохо или даже отвратительно, я могу гарантировать вам поддержку СЭД-а, — наконец, решился я.

На скулах военного вспухли желваки, после чего он коротко кивнул. Он как-то сразу понял, что я имею в виду — это говорило о долгом и разнообразном жизненном опыте. Усмирять гражданское население с помощью силовых доспехов, чаще всего весящих более десяти тонн и обладающих крупнокалиберным вооружением — крайняя мера для самого паршивого из случаев. Даже просто вывести такого монстра против людей уже прецендент. Но если встанет вопрос о сохранности жизни присланных сюда солдат, я готов пойти на такие репутационные потери.

Дальше каждый из нас приступил к своим делам. Кицуне, выскакивающие из вагонов, шумели, галдели, нюхали воздух и крутили головами. Часть из них, бывшая постарше, во главе с Ирукаи Саем о чем-то степенно шептались с освятившим вокзал своим появлением Дзюбеем. На мою долю достались связисты, здоровенная связка газет и корреспонденции, несколько тонн кабелей, загружаемых сейчас Гриммом в дирижабль, а также…

— Изыди, демон, — простонал я в непритворном отчаянии, глядя на крутящегося вокруг меня человека. Тот был определенно счастлив нашей далеко не случайной встрече, непрерывно болтал и вызывал острое желание его пристрелить. Хуже всего было то, что я мог пустить ему пулю в лоб прямо здесь и тут, бросив окровавленный труп под колеса пыхтящего паром поезда… и ни одна собака на всем архипелаге не обвинила бы меня в содеянном, включая, скорее всего, и семью болтуна. Но…

— Это было скучно! Душно! Долго! Но я думал! Чертил! — отрывисто лупил пулеметными очередями Матсухида Хитоши, мой бывший одноклассник, безумный гений, и совершенно оторванная от реальности личность, которая каким-то демоном приперлась в мою тихую уютную долину, — Эмберхарт-кун! Друг! Мне нужна мастерская! Срочно! Мы с тобой хрр….

Вообще, глушить людей ударом палки по голове занятие рискованное, если ты совершенно точно не хочешь навредить человеку, а лишь желаешь, чтобы он замолчал и закрыл глаза.

Но навредить я хотел.

Недорого купив у знакомой мне кицуне, когда-то исполнявшей обязанности медсестры в Якудзёсейшин-академии сильное снотворное, я напихал его в Матсухиду, а затем выдал бесчувственное тело парня машинисту паровоза, снабдив последнего хорошей взяткой и наказом сгрузить гения в полицейский участок на другом конце страны. Разобравшись с потенциальной головной болью, сел на здоровенную кипу предназначенных мне документов, с облегчением закурив. Мысленно сказал спасибо Рейко — если бы не её домогательства, то скорее всего, моего самоконтроля хватило бы как-то приветить этого гения от механики, что гарантировало бы всем в этой долине большую головную боль.

— Эмберхарт-кун? Позволишь называть себя так и далее? — рядом со мной оказался Ирукаи Сай.

— Почему бы и нет? — пожал плечами я, присматриваясь к бывшему директору академии Якудзёсейшин, — А вы хорошо выглядите, Ирукаи-доно.

— А буду еще лучше! — старик, слегка рисуясь, материализовал свой хвост… хвосты. Любовно оглядев оба белых пушистых отростка, он доверительно мне сказал, — Знаешь, двадцать лет готовился к смерти, а тут вот, внезапно, раз — и все, можно сказать, сначала.

— То есть, будете молодеть? — удивленно поднял я бровь, оглядывая высокую сухощавую фигуру старца, потерявшего уже где-то лет 10–15.

— Да, — улыбаясь, кивнул старейшина кицуне, — Мой физический возраст и облик сначала вернутся к форме шестилетнего ребенка, а потом уже начнется отсчет до следующего хвоста!

— Поздравляю, — вполне искренне сказал я. Между нами со старым лисом не было особой любви и даже хоть какого-то понимания, но я был хозяином долины, а он знакомым мне разумным, отвечающим за целый клан шкодливых, проворных и любопытных лисиц. От которых в виде последних событий могло быть как много пользы, так и много вреда. Держа это в уме, я тут же спросил, — Вашему клану понадобится какая-нибудь помощь?

— Нет. Но знаешь, что я вижу, глядя на этот прекрасный город? — заложивший руки за спину дед указал подбородком на ступенчатую пирамиду Хагонэ, — Я вижу академию. Большую, красивую, скрытую от проблем и волнений всего мира. Место, где солдат когда-нибудь смогут сменить молодые люди, жаждущие знаний. А что видишь ты?

— Почему бы и нет? — неопределенно хмыкнул я, — Это ваше видение вполне встретит понимание у меня и тай-сегуна… когда у него будет на это время.

— А у тануки видение было другим? — с невинным видом задал вопрос старый хитрющий старикан.

— Совсем другим, — с раскаянием в голосе вздохнул я, — Но оно не выдержало проверки реальностью.

— Реальностью ты называешь потустороннее существо на рисовом поле, которое не могло оторвать взгляд от вагонов с моими соплеменниками? — весело хмыкнул старик, хотя его глаза остались настороженными, холодными и колючими. Как и всю беседу до этого. Сай огладил свою узкую бородку, в которой начали проступать черные нити, а затем неспешно добавил, — Надеюсь, что эта тварь тебя хорошо слушается, Эмберхарт-кун. Очень хорошо. Кицуне не лесные тануки.

— А кицуне не будут организовывать здесь сомнительные предприятия, втягивая в них честных японцев, правда ведь? — я постарался сделать свой взгляд настолько невинным, насколько это вообще было возможно, — Чудовища существуют лишь в сказках, Ирукаи-доно. Убийственные монстры, страшные привидения, хитрые и ужасные духи, запутывающие простых людей. Давайте вместе строить новую прекрасную реальность, в которой найдется место всем, желающим жить в мире и согласии!

— И какой ты её видишь, юный Эмберхарт-кун? — зубасто улыбнулся Ирукаи Сай.

— Сначала мы, вы и я, установим мир, — предложил я кицуне, — А потом согласимся на условия, которые найдем приемлемыми. Мир и согласие, почтенный старейшина.

— Мир и согласие, Эмберхарт-кун, — одарил меня еще одной улыбкой молодеющий старец. На этот раз куда теплее.

Первоначальные переговоры по налаживанию партнерских отношений с кланом лис были моей последней удачей на сегодня. Вернувшись домой, я по уши закопался в кипу корреспонденции и новостей, периодически заливаясь кофе и нещадно тратя собственные запасы табака. Сведения, пропечатанные на низкокачественной и грубой бумаге, были настолько ошеломительными, что после двух часов ночи я был вынужден принять один из алхимических стимуляторов, действуя вопреки воле желающей забеременеть супруги. Плюс еще несколько дней к реабилитационному сроку.

К несчастью, предпосылки были куда серьезнее, чем кому бы то ни было хотелось.

— Ариста?! — в голосе одетой в спальное кимоно Рейки звучало удивление и тревога. Коротышка смело вкатилась в мой кабинет, тут же захлебнувшись кашлем. Восстановив дыхание, девушка замахала руками, пытаясь разогнать дым, потерпела поражение, надула щеки и, метнувшись к окну, раскрыла его настежь. А затем вновь закашлялась.

Я с легким отупением наблюдал за телодвижениями жены. Закончив воевать с атмосферой, она накинулась на меня:

— Ты с ума сошел?! Пятый час утра! Что в этих бумагах такого?!! У нас и так забот и дел полно!!

— Китайцы нашли, привезли и выпустили шесть миазменных тварей класса «пожиратель городов», — флегматично уведомил я супругу, — Фронт рвется в клочья. Солдаты бегут тысячами. Наши солдаты.

Девушка остановилась как вкопанная, прижимая руку ко рту.

— Так вот почему ты весь в шрамах… — прошептала она.

Я провел рукой по лицу. Из-за одного буйного ракшаса теперь куда сложнее скрывать эмоции, сразу покрываюсь белыми пигментными линиями… черт.

— Это еще ерунда, — попытался я сложить непослушные губы в улыбку, указывая пальцем на одну из развернутых газет, — Знаешь, что здесь пишут? На северное побережье от Аляски пришла целая флотилия межконтинентальников незнакомой конструкции. Это американцы. По предварительным подсчетам, их силы составляют более ста тысяч человек. Тяжелая техника, дирижабли, аэропланы, артиллерия. Сейчас они расходятся по стране, утверждая, что прибыли на помощь и обязуются следовать всем положениям конкордата Заавеля. Сто тысяч демократов, Рейко.

Коротышка где стояла, там и села на пол. Американские демократы в цивилизованном обществе котировались не так, чтобы далеко от китайцев. Для местных ксенофобов такая новость, наверное, была куда хуже, чем бомбардировка ядерными ударами Хиросимы и Нагасаки в моем мире.

В тишине прошли несколько минут. Жена частично потеряла дар голоса, пытаясь комплексно осмыслить сообщенные мной сведения, а я слегка забалдел от притока свежего кислорода, появившегося в кабинете. Наконец, бывшая Иеками едва слышно прошептала:

— Ариста, что нам делать?

— У нас с тобой…, - кряхтя, как старый дед, я нагнулся, открывая нижний ящик стола и извлекая оттуда большой черный конверт, украшенный золотой печатью, — У нас с тобой свои неприятности. Готовься, жена моя. Через неделю мы с тобой идем на прием.

Конечно, воспитатели Рейко, принадлежащие к довольно диковатому роду, не могли дать ей идеального образования, да и благодаря своему темпераменту, знаниями этикета жена пользовалась лишь тогда, когда считала это удобным. Сейчас был не тот случай.

— Ариста, ты дурак? — с непередаваемо русской интонацией спросила моя компактная супруга, — Или врача вызвать? Какой прием? Где прием? Ты о чем?!

— У меня нет жара, не волнуйся, — вздохнул я, извлекая из портсигара предпоследний «эксельсиор», — Мы идём на приём. Через неделю. А вот насчет «где»…

Рейко без всякого понимания, но преувеличенно внимательно оценила мой указательный палец, направленный точно вниз. Подняла на меня тяжелеющий взгляд.

— Мы не будем устраивать приём ради кицуне, Ариста, — это просто смешно, — скрестила она руки под грудью, — Особенно в таких обстоятельствах!

Да уж, я имел в виду вовсе не один из нижних залов Холда, в котором действительно не стыдно было бы устроить малый прием.

— Я просто хотел тебя морально подготовить, но очевидно — провалился, — с сожалением констатировал я, произнося последнюю фразу, как будто бухаясь в ледяную воду, — Мы идём на приём в Ад, Эмберхарт Рейко. Одень своё лучшее кимоно, пожалуйста.