Мурашиха, по понятным причинам, возражать не стала. Кристина насупилась, но тоже промолчала.
Мы с Витманом вышли из машины. Вдали виднелась зелёная крыша нужного дома, обсаженного кустами сирени.
Витман окинул меня критическим взглядом. Поправил мой дурацкий галстук в горошек и шляпу-канотье. Решил:
— Ладно, сойдёт.
— Для чего? — удивился я.
— Для визита. Заведение, конечно, не самое респектабельное, но определенная репутация у него имеется.
— То есть, вы знаете, что это за дом?
— Вы сейчас тоже узнаете, — буркнул Витман. — И надеюсь, что это знание унесёте с собой в могилу. Если информация о том, что я привёз сюда Кристину, каким-то образом дойдёт до Марии Петровны — клянусь, я обойдусь без вызовов на дуэль. Просто, без затей, сверну вам шею.
— Э-э-э, — озадачился я.
— Идёмте, — вздохнул Витман.
И застучал тросточкой по тротуару.
К дому вела аккуратная дорожка, посыпанная песком. Поднявшись на крыльцо, Витман постучал в дверь специальным бронзовым молотком.
Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и на пороге образовалась женщина. Из той породы, которую не перепутаешь ни с какой другой — независимо от стоимости нарядов и качества косметики, наложенной на лицо.
Женщине было, на вид, лет сорок — возраст, когда представительницы её профессии выходят на пенсию, либо меняют должность, в зависимости от удачи. Этой, судя по цветущему виду, повезло.
— Бонжур, мадам, — с дичайшим нижегородским прононсом поздоровался по-французски Витман. — Разрешите войти?
— Нет, сударь, — «мадам» огорченно покачала головой. — Мы закрыты, увы. Через недельку приходите.
— Как это — закрыты? — возмутился Витман. — Через недельку уже ярмарка закончится, домой уедем! Я вот — сына к вам привёл. К Белокурой Жюли…
— Увы, сударь, — снова вздохнула «мадам». Покачала пышной копной ярко-рыжих локонов. — Сожалею.
— Безобразие! — возмутился Витман. — Что ж такое случилось-то?
— Ремонт, сударь. Крыша потекла, перестилать будут.
Витман озадаченно свёл брови. Это было слишком уж явное враньё — никакими признаками того, что в доме собираются делать ремонт, нигде и не пахло.
Дама, заметив выражение его лица, наклонилась к уху Витмана и доверительно прошептала:
— Проверка у нас. Попечительские органы рыскают, хворых да малолетних ищут. Нельзя сейчас.
— По-онял, — протянул Витман.
— А вы, ежели хотите навестить Жюли, можете к ней на квартиру поехать, — тем же доверительным шепотом проговорила «мадам». — Адрес знаете?
Витман довольно приосанился.
— Как не знать!
— Ну, вот, — «мадам» улыбнулась. — Нескучного вам вечера, сударь! И ночи, — она игриво подмигнула и скрылась за дверью.
Мы с Витманом потопали по дорожке обратно.
— А вы и правда знаете адрес Белокурой Жюли? — заинтересовался я.
— Знаю.
Я усмехнулся.
— Любопытно, что сказала бы об этом Мария Петровна…
— Белокурая Жюли — наша осведомительница, — хмуро проворчал Витман. — А её так называемая квартира — конспиративная. Хотя Марии Петровне о существовании как Жюли, так и квартиры, знать действительно не стоит.
— Хотите сказать, что и проверку Попечительского совета организовали вы?
— Вероятно.
— То есть?
— Я не отслеживаю каждый шаг каждого нашего подразделения, капитан Барятинский, — буркнул Витман. — Существует вероятность, что Попечительский совет устроил здесь проверку действительно по распоряжению моих людей.
— Или — что её устроили по распоряжению Локонте, — предположил я.
— Интересно, каким образом?
— Примерно таким же, каким были списаны авиабомбы. Мы с вами уже неоднократно убеждались, что у этого человека кругом — свои руки.
— Да, — признал Витман. — Возможно, вы правы. Хотя выбор локации удивляет — с учётом того, что здесь, предположительно, разместили особу императорской крови.
Я пожал плечами.
— А чем, по-вашему, не подходящая локация? Публичный дом — не то место, о посещении которого принято рассказывать в кругу семьи. И тут ведь не дешёвый бордель — заведение, насколько я понимаю, вполне респектабельное. Ходят сюда мужчины, дорожащие репутацией — а значит, здесь просто обязана присутствовать магическая защита, обеспечивающая тайну личности. Она здесь уже есть — в отличие от любого отеля или жилья, сдаваемого внаём, например. Шумоизоляция помещений тоже наверняка на высоте. Условия размещения — полагаю, вполне комфортные. К тому же, не мне вам рассказывать, что спрятать что-либо на самом виду, едва ли не под носом у сыщиков — куда надежнее, чем утащить это что-то в непроходимую глушь. В глуши, какой бы глухой она ни была, откуда-нибудь да вылезут свидетели внезапного проявления активности. И любопытные, жаждущие узнать, с чем связана эта активность, тоже наверняка найдутся. А здесь — ну что такого можно заподозрить? Посещение группой мужчин борделя — не самое редкое явление. Не удивлюсь, если цесаревича привезли сюда почти не таясь, с минимальной маскировкой.
— Н-да, пожалуй, — пробормотал Витман. — И косвенное подтверждение того, что господин Пущин находится тут, тоже есть. Не просто же так они закрылись и никого не пускают.
— Именно.
— Есть идеи, как попасть в дом? — Витман повернулся ко мне. — Нам ведь необходимо убедиться, что господин Пущин действительно здесь, и с ним всё в порядке.
— Для начала — дождаться темноты, — предложил я. — Локонте — не дурак, за домом наверняка наблюдают. А сейчас уже смеркается, через час будет совсем темно. За этот час мы успеем придумать, как туда попасть.
Часа нам действительно хватило. После разведки, проведенной Кристиной — которая умела, при необходимости, превращаться в тень, — выяснилось, что дом действительно охраняют, и охраняют отлично. На четырехскатную крышу здания, с каждой из четырех сторон, выходили окна с небольшими балконами. И на каждом из балконов расположился охранник. То есть, наблюдение за объектом вели по всем правилам… Ну, ничего нового, в общем-то — для Капитана Чейна.
— Нужно нейтрализовать охранника, который наблюдает с крыши за чёрным ходом, — сказал я. — Внутри объект тоже наверняка под охраной. И на то время, что я буду вскрывать замок, нужно, чтобы кто-то отвлёк ещё и их внимание.
— Кто? — Витман обвёл глазами нас троих.
Зелёный форд он отогнал в соседний переулок. Мы спрятались в тени соседнего здания — по счастью, нежилого, Витман сказал, что хозяева безуспешно пытаются его продать на протяжении вот уже десятка лет. Неудивительно, в общем-то — учитывая, что за «заведением» присматривает тайная канцелярия.
— Мы с вами, Эрнест Михайлович, засветились возле дома, — напомнил я. — Если вернётесь, вызовете подозрения. Кроме того, вы будете мне нужны, когда проникну в дом. Мурашиха — фигура, боюсь, слишком известная. — Бабка при этих моих словах горделиво приосанилась. — Её появление здесь тоже может вызвать подозрения… В общем, остается только одна кандидатура, — я посмотрел на Кристину.
— Я категорически против, — объявил Витман.
— Надо, папа, — вздохнул я. — Надо!
— Если тебя кто-нибудь узнает, мне останется только провалиться сквозь землю, — мрачно сказал Кристине Витман, комментируя придуманную мною легенду.
— Хорошо, что никто представления не имеет о том, что ты — мой отец, правда? — не менее мрачно усмехнулась Кристина. — Прилюдно краснеть тебе уж точно не придётся.
Она вскинула голову и решительно направилась к посыпанной песком дорожке.
Мы с Витманом тоже заняли позиции, обговоренные заранее. В тени заброшенного дома осталась одна Мурашиха.
Скоро мы услышали, как в парадную дверь неловко и неуверенно стучит бронзовый молоток.
— Что вам угодно… — знакомый голос «мадам» помедлил, — … ваше сиятельство?
Наметанный глаз без труда опознал в Кристине аристократку.
— Ах, сударыня, я ни за что бы не осмелилась прийти сюда, — донёсся до нас с Витманом взволнованный, наполненный слезами голос, — если бы не крайние обстоятельства! Я разыскиваю своего отца. По некоторым… э-э-э, сведениям, он может находиться здесь.
— Но… — начала было «мадам».
Кристина её не слушала. На голову женщины многословным потоком полились причитания.
Охранник на балконе, до сих пор скучавший, оживился. Моё зрение позволяло увидеть в темноте, как он встал, подошёл к перилам и перегнулся через них — стараясь если не разглядеть, то хотя бы услышать, что происходит с обратной стороны дома.
— Работаем, — шепнул Витману я.
В следующую секунду в сторону охранника выстрелила цепь. Обвила его плечи. Резкий рывок — и охранник полетел с балкона вниз. Он не успел издать ни звука.
Мы с Витманом мгновенно оказались рядом. Я зажал охраннику ладонью рот. Был готов к тому, чтобы его вырубить, но понял, что это лишнее — от удара о землю мужик потерял сознание. Я посмотрел на Витмана. Тот понимающе кивнул. Ухватил охранника за подмышки и потащил в кусты сирени.
А я взбежал на крыльцо и склонился над замком, висящим на двери чёрного хода. Отправляясь с Витманом в тайную канцелярию, переоделся в форму от Кардена — бесчисленные карманы которой содержали массу полезных предметов. В числе прочих — складной нож.
— … поймите же, сударыня, положение действительно отчаянное! — доносилось между тем с другой стороны дома, от парадного крыльца. — Повестку принесли ещё вчера, и там написано, что отец должен явиться в суд завтра, к двум часам пополудни! Иначе…
— Я, пожалуй, не буду интересоваться, где вы ухитрились освоить искусство взломщика, капитан Чейн, — пробормотал Витман, появившийся рядом со мной.
Он задумчиво следил за тем, как я, с помощью ножа, вскрываю навесной замок.
— Исключительно разумное решение, — согласился я.
Замок у меня в руках негромко скрежетнул. Дужка откинулась. Я осторожно, чтобы не звякнула, вытянул её из проушин и положил замок на крыльцо. Открыл дверь.
Из крохотного тёмного, пропахшего пылью тамбура мы выглянули в тёмный же коридор. Направо и налево уходили двери комнат, по четыре с каждой стороны коридора. Охранник здесь, если и присутствовал, сейчас вышел в холл — привлеченный разговором «мадам» с Кристиной.
Я двинулся направо, Витман — налево, об этом мы договорились еще когда обсуждали план.
Двери были добротными, обитыми кожей. Вместо номеров на них красовались картинки с изображениями полуголых красоток и именами.
Я шёл по коридору вдоль дверей. На ладони держал кристалл — как объяснил мне Витман, что-то вроде датчика. Оказавшись вблизи объекта, на котором были амулеты, оставляющие магический след, датчик должен был поймать этот след. Засветиться.
Витман уверял, что кристалл срабатывает на расстоянии уже в пятьдесят метров — то есть, теоретически, должен был активироваться еще когда мы оказались возле дома. Но почему-то не активировался.
Мурашиха, в ответ на вопрос Витмана, не ошиблась ли она, только недовольно фыркнула и поджала губы. Оставалось предположить, что защита, наложенная Локонте, каким-то образом блокирует магический след. Возможно, сказал Витман, датчик сработает, когда мы подберёмся ближе к объекту… Но он почему-то не срабатывал до сих пор.
Витман махнул рукой, подзывая меня. Он стоял у последней двери коридора.
Я бросился к нему.
— Странно, — шепнул Витман. — Дверь — под магической защитой. Но вот присутствие внутри помещения Пущина — большой вопрос… Видите? — он, разжав кулак, показал мне кристалл.
Тот оставался безжизненным — так же, как и мой.
— И что это значит? — спросил я.
— Хотел бы я знать… Вскрываем дверь, — решил Витман. — Если Мурашиха ошиблась, и никакого Пущина здесь нет, мы ничем не рискуем.
— А справитесь? Защита тут серьёзная.
Витман коротко улыбнулся. Поднял руку. В дверь ударил таран.
Я не ошибся — защита действительно была серьёзной, с первого удара дверь не поддалась. Я усилил магию Витмана своей. Со второго удара дверь вынесло.
Я был настороже: придержал её цепью и не позволил пронестись по комнате, сметая на своём пути всё. Но предосторожность оказалась излишней. Комната была пуста.
Обстановка — в точности, как описала Мурашиха. Огромная кровать, стены, обитые атласом, ковёр на полу, затейливые светильники, фотографии, изображающие голых девушек в интересных позах. Люстры не было — вместо неё на потолке висело зеркало. Прямо над кроватью.
Неплохо, неплохо… Да и в целом, уютно — прибежавших на шум охранников мы с Витманом раскидали без проблем. Одна фигня: Мишеля в комнате не наблюдалось.
— Ну и что это значит? — Витман, грозно сдвинув брови, повернулся к Мурашихе.
Пока мы разбирались с охранниками, Кристина сбегала за прорицательницей. Бабка — которой, вероятно, нечасто приходилось бегать — недовольно сопела.
— Здесь он, — упрямо объявила она.
— Где?! — рявкнул Витман. — Покажи пальцем!
Его взвинченное состояние можно было понять. Как только мы вынесли дверь, нарушив тем самым защиту, из комнаты исчезли все следы магии. Теперь это было самое обыкновенное помещение, без признаков чьего-либо присутствия. Пустое.
Кровать не смята, светильники не горят. Графин с водой, ведерко для льда, бокалы и крахмальные салфетки на сервировочном столике не тронуты. Ванная комната — с шикарной, к слову, угловой ванной, — и туалет тоже пусты.
Мне самому до зарезу хотелось схватить Мурашиху за плечи и трясти, как грушу — пока не скажет, куда, чёрт возьми, подевался Мишель. Но приходилось сдерживаться. Два брызжущих слюной и орущих дурниной представителя контрразведки — это уже перебор. Плохой пример для гражданского населения.
— Здесь, — упрямо повторила Мурашиха.
На разъяренного Витмана она смотрела с опаской, но сдаваться, похоже, не собиралась. Двинулась вдруг вдоль стен комнаты — обходя её по периметру.
Забормотала что-то себе под нос. Если не ошибаюсь, таким речитативом читают заговоры.
— Только чтоб без запрещёнки мне тут! — буркнул Мурашихе Витман. — Совсем распоясались.
Бабка с вызовом повернулась к нему.
— Тебе, ваше благородие, шашечки — али ехать? — она упёрла руки в бока. — Тебе закон соблюсти — али мальчонку отыскать?
— Отыскать, — вмешался я.
Витман нахмурился. Начал было:
— Капитан Чейн. Вы отдаёте себе отчёт…
— Отдаю, — перебил я. — И хочу напомнить: наш враг не пренебрегает никакими средствами! Он не стесняется применять запретную магию — отчего же должны стесняться мы?
— Интересное суждение — от белого мага, — обронил Витман.
— Вы прекрасно знаете, что я не держусь за чистоту жемчужины, — я выдержал его взгляд. — У меня пропал друг. Есть все основания полагать, что ни к чему хорошему его пропажа не приведёт. И если единственный способ отыскать моего друга предполагает использование запретной магии, значит, надо использовать запретную магию. Вот и всё.
— Хорошо вам рассуждать, — буркнул Витман. — Не ваша голова полетит с плеч.
— О, да! Не моя, конечно. За похищение великого князя меня, безусловно, по этой самой голове только погладят… Право, Эрнест Михайлович. Мы с вами зашли уже настолько далеко, что отступать попросту глупо.
— Ладно, убедили. — Витман повернулся к Мурашихе, махнул рукой: — Чёрт с тобой, старая. Колдуй. Но имей в виду — если вдруг…
— Да не пугай, — отмахнулась Мурашиха, — пуганая. И замолчи, сделай милость. Ужо в ушах от тебя гудит.
Она, дождавшись наступления тишины, снова двинулась по комнате. Очень медленно, плавно, описывая перед собой ладонями круговые движения — словно ощупывала стены. Хотя на самом деле к ним не притрагивалась.
Скоро к движениям добавились слова. Мурашиха забормотала что-то себе под нос.
— Мне кажется, я впадаю в транс, — минут пять спустя прошептала мне на ухо Кристина. — Эта старуха на меня как-то странно действует.