Всю торжественность и величавость с Локонте как рукой сняло. Визг его напоминал вопли базарной торговки — обнаружившей вдруг, что уличные мальчишки увели у неё товар прямо из-под носа.
— Ты ещё кто?!
— То есть, до сих пор этот вопрос тебя не беспокоил? — хмыкнул я. — Ты не знаешь цесаревича в лицо, или тебе просто было наплевать, что тащить?
— Это — Изнанка! — рявкнул Локонте. — Внешний вид не имеет здесь никакого значения! Человек может выглядеть как угодно!
Мы с Кристиной быстро переглянулись.
— Угадали, — шепнула она.
Я кивнул. Бросил Локонте:
— А раз не имеет, чего ты всполошился? Что началось-то? Нормально же сидели…
— Эта магия — не магия цесаревича! — Локонте указал на Щит в руках Мишеля.
— Ну да, — усмехнулся я. — Уж тебе ли не знать.
— Великий князь вообще не владеет боевой магией! — продолжал разоряться Локонте. Если и понял, что спалился, то или не обратил на это внимания, или ему было уже наплевать. — А этот Щит — пятого уровня!
— Пятого? — восхищенно взвизгнул Мишель. — Ого! Не ожидал. Костя, представляешь, у меня уже…
— Замолчи! — взревел Локонте.
Я понял, что следующим движением он таки сомнёт Щит и снесёт головы обоим — и Кристине, и Мишелю. Поспешно вмешался:
— То есть, ты всё-таки не разглядел, кого украл? Ну, что сказать — соболезную. Внимательнее надо быть. Проверять товар, не отходя от прилавка.
— Ты… Ты… — теперь Локонте обращался ко мне.
Аж латы раздулись от негодования. Из-под шлема, казалось, вот-вот дым повалит. Н-да, если его сейчас на нервной почве хватит удар — забавно получится.
— Ты… Clochard… Ton sale petit monde…[1]
— Чш-ш, — оборвал я. — Придержи коней! Не тебе рассуждать о моём мире. Убери меч.
В ответ Локонте крепче перехватил рукоять. Занёс клинок выше.
— Я убью их обоих!
— Не ломай комедию, — поморщился я. Бросил Мишелю: — А ты убери Щит… Я тебя обыграл. Цесаревича здесь, как видишь, нет. Где он — ты не знаешь. Это знаю только я. Убьёшь моих друзей — будешь сражаться со мной.
— И у тебя есть сомнения, кто победит в этом поединке? — проскрежетал Локонте. — Если так, то ты весьма наивен.
— А ты — идиот. Это слово, насколько я знаю, на твоём языке звучит так же, как на русском.
Локонте взревел.
— Ну-ну, — успокоил я, — не бесись. Включи голову и подумай. Если ты убьёшь меня, то до цесаревича не доберёшься никогда. Никто, кроме меня, не знает, где он.
И я ведь даже почти не соврал.
Где находится настоящий цесаревич, знает Вова — но Локонте понятия не имеет, кто такой Вова. И точно не сумеет его вычислить. В общих чертах что-то знает Витман — но, по большому счёту, тоже немного. Какой-то гараж где-то в Чёрном городе — да мало ли в Чёрном городе гаражей! Сегодня гараж есть, завтра на его месте — склад, бордель или прачечная. Инструкции на случай, если я вовремя не выйду на связь, у Вовы чёткие. Искать его и цесаревича будут долго. И не факт, что сумеют найти.
— Операцию спланировал и осуществил я один, — продолжил я. — Тайная канцелярия не в курсе. Ну, об этом ты, полагаю, знаешь.
Самодовольная усмешка — которая угадывалась даже под забралом шлема. Не зря — ох, не зря я запретил Витману искать Мишеля силами его сотрудников! Крыс в тайной канцелярии по-прежнему до чёрта.
Были опасения, что Локонте мог прознать о Мурашихе. О том, что мы с Витманом притащили в тайную канцелярию прорицательницу. Но Витман поклялся мне, что уж за эту операцию он отвечает головой — и не подвёл. Судя по всему, о Мурашихе Локонте не докладывали, иначе бы он быстро сложил два и два. Догадался бы, что я блефую — и тогда неизвестно, чем бы сейчас всё закончилось.
Но Локонте выглядел растерянным — если можно сказать это о трёхметровом гиганте, закованном в латы. Он с большим удовольствием превратил бы меня в мокрое место. Но тем самым одним махом оборвал бы единственную ниточку, ведущую к цесаревичу.
— Убери меч, — повторил я, — не отсвечивай. Уже и рука затекла, небось.
Локонте пыхтением изобразил негодование, но меч опустил.
Мишель тоже убрал Щит. Замешкался, а вот Кристина медлить не стала — тут же ринулась ко мне. Точнее, попыталась ринуться. Локонте перехватил её движение и поймал шею Кристины в локтевой захват.
Мишель вскрикнул. Я застыл на месте. А Локонте садистски рассмеялся.
— Девочка, — ласково сказал Кристине. — Если ты таким образом надеялась обрести защитника — боюсь, я тебя расстрою. Мне ничего не стоит убить вас всех троих.
— Но почему-то не убиваешь, — буркнул я.
— Верно, — согласился Локонте. — Вы мне не нужны. Мне нужен великий князь. И если ты, — он повернулся ко мне, — отведёшь меня к нему, я, так и быть, отпущу твою подружку.
Что ж, пока всё шло так, как задумывалось. Только вот Кристина о моей задумке не знала. Посвящать её в детали я не стал. Так же, как и Мишеля.
Кристина побледнела, Мишель, наоборот — побагровел.
— Костя! — крикнула Кристина. — Не смей отдавать ему цесаревича!
— Отпусти её! — сжимая кулаки, потребовал Мишель. — Возьми в заложники меня!
Стоит ли говорить, что их вопли Локонте пропустил мимо ушей. Он смотрел на меня.
— Гарантии? — спросил я. — Как я могу быть уверен в том, что после того, как отведу тебя к цесаревичу, ты нас не убьёшь?
— Никак, — ухмыльнулся Локонте. — Никаких гарантий. Разве что моё честное благородное слово.
— То есть, действительно никаких, — кивнул я.
Локонте скрежетнул зубами.
— У тебя нет выбора.
— У тебя — тоже.
— Клятва дворянина, — сказал вдруг Мишель. — Пусть этот человек принесёт родовую клятву!
— Сомневаюсь, что выродков вроде него хоть как-то беспокоит честь рода, — буркнула Кристина.
А Локонте за предложение Мишеля ухватился с готовностью.
— Клятву? — ухмыльнулся он. — Что ж, охотно.
— Один такой уже давал родовую клятву, — вспомнив Рабиндраната, проворчал я, — ни секунды не сомневаясь в том, что её нарушит. Рассказать, чем всё закончилось?
— Не сравнивай меня с глупым мальчишкой, — надменно процедил Локонте. То есть, историю Рабиндраната он знал — ещё одно подтверждение личности. — Родовая клятва?.. Что ж, пусть будет родовая клятва. — Локонте поднял ладонь. — Клянусь, что если ты отведёшь меня к цесаревичу, то я не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям, — по ладони пробежали магические искры.
Сущности, которые ещё во время нашего поединка заметно оживились и отвлеклись от рыцарей, теперь, очевидно, пришли к выводу, что Локонте — тоже вполне себе интересная добыча. Устремились к нам.
Локонте это заметил. Процедил:
— Отсюда надо выбираться. Идём, — и устремился к той радужной трещине-порталу, из которой появился.
— Мы уйдём тем же путём, которым прибыли, — сказал я. — Он приведёт нас прямо туда, где скрывается цесаревич.
— О, нет! — Локонте погрозил мне пальцем. — Хочешь заманить меня в ловушку?
Я принял максимально простодушный вид.
— И в мыслях не имел. Хочу побыстрее отвести тебя к цесаревичу и освободить своих друзей.
— Ты врёшь!
— Хочешь, чтобы я тоже принёс родовую клятву?
Разговаривать с существом, лицо которого закрыто забралом шлема, не видя мимики — удовольствие ещё то. Но всё же эмоции Локонте я улавливал.
— Хочу, — ухмыльнулся он.
— Ну, что ж… — Я поднял ладонь. — Клянусь, что путь, которым пришли сюда мы, не приведёт тебя в ловушку.
Ладонь окутали магические искры.
Кристина удержалась, не ахнула. Ахнул Мишель. Обескураженно пробормотал:
— Костя… Как ты можешь…
— Идём, — отрезал я.
И устремился к той расщелине, из которой вышли мы. Она затягивалась на глазах, становилась всё меньше. Нужно было спешить.
— Нет! — отрезал Локонте.
— Что такое? — я обернулся.
— Я не верю тебе!
— Несмотря на родовую клятву, которую я принёс?
Локонте замялся.
— По себе людей не судят, дружок, — вздохнул я. — Я — не ты. Я не обманываю. Идём.
Локонте заметно колебался. Желание добраться до цесаревича как можно быстрее боролось в его душе со страхом угодить в западню. И страх в итоге победил.
— Нет!
— Клятвопреступнику тяжело поверить в то, что для кого-то такие слова, как верность клятве — не пустой звук, — вздохнул я. — Ты не в силах поверить в то, что я сдержу слово, оттого, что самому его нарушить — раз плюнуть. Что ж, понимаю.
— Иди за мной, — процедил Локонте. — Тебе ли рассуждать о чести, clochard? В твоём мире…
— Ещё одно слово о моём мире — глотку перережу, — пообещал я.
Локонте ухмыльнулся. И принялся взбираться на холм, таща за собой Кристину.
— О чём это он? — спросил Мишель.
— Не обращай внимания, — буркнул я. И пошёл за Локонте.
— Что же теперь будет, Костя? — пробормотал Мишель.
— Не причитай, — прикрикнул я. — Иди. — Понизил голос и прошептал: — Помни главное: твоё дело — не мешаться.
— Но…
Я стиснул локоть Мишеля. Понял, слава богу. Заткнулся.
Мы приближались к расщелине.
— В портал войдём все вместе, — объявил Локонте. Свободной рукой подцепил за шиворот и притянул к себе Мишеля. — Ты — тоже с нами, — повернулся ко мне. — Мне не нужны сюрпризы!
Я пожал плечами. Шагнул к Кристине и взял её за руку.
— Идём, — скомандовал Локонте.
И мы дружно шагнули вперёд.
В этот раз портал сработал штатно, задержать нас в Изнанке ничто не пыталось. Шаг — и появилось уже знакомое ощущение, будто земля уходит из-под ног. Темнота, жутковатое чувство безвременья. Сонм разноцветных искр, с сумасшедшей скоростью несущихся мимо…
И вот мы уже — в каком-то помещении.
Почувствовал я это раньше, чем увидел. Просто понял — мы не в Изнанке, мы в реальном мире. Зрение, как и в прошлый раз, обрёл не сразу, от искр ещё долго рябило в глазах.
А едва начав осматриваться, я с изумлением понял, что помещение узнаю.
Это были покои матери Кристины, Марии Петровны Алмазовой.
Вот стол, вокруг которого мы тогда сидели. Вот диванчик, на который прилегла в тот день измученная Клавдия. Даже прозрачный чайник, наполненный целительским отваром, на месте! И пузатые глиняные чашки стоят на том же серебряном подносе. А шторы опущены — видимо, за окном всё ещё ночь…
Я похолодел. Неужели ошибся? Отчего-то был уверен, что Локонте не рискнёт пробивать портал, находясь на чужой территории. Полагал, что он будет действовать из собственного логова.
Значит, ошибся. Или же… Я повернулся Локонте и застыл.
Да, я ошибся. Но не в определении помещения, из которого будет действовать враг. Я ошибся в определении личности.
Кристину держал за руку не доктор Юнг — к которому, как рассуждали мы с Витманом, сходились все нити. Её держала за руку собственная мать. Мария Петровна Алмазова.
— Мама?! — взвизгнула Кристина.
Должно быть, она тоже обрела зрение после прохождения портала. И привычный облик к Кристине вернулся — так же, как и ко мне.
Мария Петровна холодно усмехнулась.
— Я тебе не мать. — Она смотрела куда-то в сторону. Куда-то мимо Кристины. Слова звучали глухо и отстраненно. — Ты — такая же моя дочь, как он, — Мария Петровна кивнула на меня, — внук князя Барятинского. И вы оба знаете об этом.
Меча в руках у Марии Петровны больше не было. Зато откуда-то появился кинжал — я был готов спорить, что узнал его. Тот самый, что торчал когда-то из спины «куклы» — которую я уложил вместо себя на кровать в своей комнате в Академии. То самое навершие с фамильным гербом Алмазовых… Теперь острие кинжала касалось горла Кристины.
— Госпожа Алмазова, вы, должно быть, бредите, — пробормотал Мишель.
Я отчего-то думал, что его маскировка от перемещений в Изнанку и обратно слетит, но, видимо, амулеты тайной канцелярии оказались достаточно сильными. Мишель снова выглядел как великий князь.
— Я не целитель, но даже я чувствую, что у вас расстроено сознание! Вам необходима медицинская помощь…
— Замолчи! — рявкнула Алмазова.
Она повернулась к Мишелю, но смотрела на него так же, как на Кристину — будто поверх головы.
— Глупые, самонадеянные дети! Что вы можете понимать во взрослых играх?!
— Зачем тебе это? — прохрипела Кристина. — Я не понимаю… Ты — первая статс-дама Империи! Подруга самой Императрицы! У тебя и так есть всё, чего только можно пожелать! Почему… Как тебя купили?!
Мария Петровна расхохоталась. Я понял, что её смех отдает безумием — тем, что слышал когда-то в голосе несчастной госпожи Ивановой.
— О, милая наивная девочка! В этом мире продаётся и покупается всё. Если что-то нельзя купить за деньги — этому чему-то можно назначить иную стоимость. Твой отец никогда не ценил меня так, как должно! Я, первая статс-дама Империи, была для него всего лишь любовницей! Одной из многих — в бесконечной череде женщин. Он никогда не предлагал мне обвенчаться. О том, что ты — его дочь, не знает никто, кроме Её Величества. И я сама молчу об этом вот уже семнадцать лет! Семнадцать лет я — лишь тень твоего отца. А ему наплевать на меня! Вот уже полгода он даже не смотрит в мою сторону.
— Неправда! — возмутилась Кристина. — Ты думаешь, я не знаю? Ты же сама его прогнала! Это было в твои именины, отец примчался к тебе сразу, как только сумел уйти со службы. Он, конечно, опоздал, но…
— Да, — Мария Петровна вскинула голову, — прогнала! Потому что я не в силах больше терпеть эту ложь!
— Давай поговорим с отцом. Я уверена, что он…
— Нет! — кинжал в руке сумасшедшей тётки сверкнул. — Поздно! Я уже добилась всего, чего хотела. Я уже — много выше, чем он!
— Я не верю, — упрямо пробормотала Кристина. — Не верю, что это сделала ты! Неужели ты правда способна меня убить?
— Не сомневайся, моя дорогая, — Мария Петровна улыбнулась. В голосе послышалась сладкая интонация Локонте — от которой даже мне стало не по себе. — Я давно переступила черту, за которой нет возврата… Где цесаревич?! — сумасшедшая повернулась ко мне. — Называй адрес, и я открою портал! Быстро — иначе она умрёт. А я займусь вторым заложником, — Мария Петровна кивнула на Мишеля.
— Поговори с отцом! — прохрипела Кристина. — Умоляю, поговори с ним!
— Нам не о чем разговаривать, — отрезала Алмазова. — Всё, чего я хочу теперь — увидеть, как этот негодяй упадёт к моим ногам.
— Упаду охотно, — раздался вдруг от окна знакомый низкий голос. — Хоть сию секунду — если это доставит вам удовольствие.
Плотные шторы, свисающие до самого пола, разошлись. Из-за них к нам шагнул Витман.
Я с облегчением выдохнул.
Попенял:
— А я уж вас заждался, Эрнест Михайлович. Решил, грешным делом, что не догадаетесь, где нас искать.
— Помилуйте, Константин Александрович, — Витман развёл руками. — Ну мы же не дети малые, в конце концов. Очевидно было, что наш злоумышленник наотрез откажется возвращаться туда, откуда прибыли вы — во избежание ловушки. Что предпочтёт вернуться в собственное логово. А уж определить точное место, из которого недавно был прокинут портал, даже при том уровне маскировки, что на него наложен, для тайной канцелярии — пара пустяков.
— Вот как?! — рявкнула, оборачиваясь к Витману, Алмазова.
Она снова смотрела как будто поверх него.
— Новая разработка, — словно извиняясь, объяснил Витман. — Вам, вероятно, ещё не успели доложить. Отпустите Кристину, мсье Локонте. Вы проиграли.