Волчье Семя

Глава 24

Выйдя на опушку, Клаус не таясь, рассматривал резиденцию Ордена. Ночь — не помеха зрению вильдвера, зато надежно прячет сержанта от встречных взглядов. Монахи неплохо укрепили свое гнездо. Любой полководец, решившийся замахнуться на подобную твердыню, привел бы с собой целую армию. Две-три сотни лучников, латная конница, осадные машины…. И сотни сервов: строить, копать, обслуживать. И обоз, в котором есть всё, необходимое воину, вплоть до гулящих женщин. И полное отсутствие уверенности в падении монастыря.

А у них ничего этого нет. Ни искусных инженеров, ни гулящих женщин. Зато есть целых два десятка вильдверов, старых настолько, что помнят войны полувековой давности. Но крепость обречена. Нет, не взмоют в воздух выпущенные требушетами глыбы, не поползут к воротам крытые повозки с таранами, не обрушится на защитников ливень стрел из длинных луков… Всё будет иначе…

Вильдверам не нужны ворота. Ров — не преграда для умеющих плавать столь же быстро и бесшумно, как и ходить. Мягкий известняк стен — торная дорога для тех, кто успешно штурмовал гранитные скалы Басконии и монолитные цитадели северных конунгов. Дозорные — беспомощные слепые жертвы, несравнимые с противником.

Жаль, очень жаль, только, что остались одни старики. Вильдверы появляются на свет очень редко. А после Святого Похода и пришедшего за ним Очистительного Пламени, практически не рождаются. За тридцать пять лет во всем владении Готтлиба, родился единственный малыш… А старики — стареют. Ну, ничего, старый лук промаха не дает! Пора! Сержант поднял руку…

Курту Гёпнеру не спалось. Нехорошие предчувствия одолевали комтура, словно сам Господь предупреждал верного слугу о подкрадывающейся опасности. Курт встал с постели, зачем-то натянул кольчугу, накинув поверх потрепанную котту, и вышел в монастырский двор. В дверях остановился. Темно и тихо. Как и должно быть за два часа до рассвета. Непонятно, почему он нервничает. У Ордена нет сильных врагов.

Со всеми крупными группами Зверей давно покончено. И то, что молодой Каубах якобы убил «Медведя» — чушь! Притащил зубы какого-то старика, а святые отцы из политических целей радостно закивали тонзурами…

И задачи, стоящие перед затеянной командором экспедицией в Каубах никак не связаны с глупым лепетом о зверином логове. Воспользовавшись доносом виконта, Орден прикончит старшего графа и уговорит наследника выбрать путь Светоча Веры. С естественным переходом всех владений в руки Господа. Богатство Ордена прирастет, а значит, увеличится и сила. И отнюдь не за счет появления нового брата. Который, кстати, вряд ли проживет долго.

Гёпнер вздохнул. Плохо быть опытным и циничным. И дергаться от каждого шороха плохо. А тем более, когда и шороха-то нет. Комтур еще раз окинул взглядом двор. Темно и тихо. Даже на башнях факелы не горят. Чтобы дозорных не слепить. Ладно, надо иди спать…

Клаус поднял руку. Неясные тени отделились от опушки, стремительно пересекли открытое пространство, без единого плеска исчезли во рву, столь же бесшумно возникли на другой стороне и слились со стенами резиденции. Даже если дозорные не спали, ни один из них не уловил бы ни движения, ни звука. Ни до этого момента, ни позже, когда «медведи» полезли вверх. Прямо по стенам, вонзая когти в податливый камень. Босые, без шлемов. Только кожаные доспехи, крайгмессеры в ножнах, да тяжелые боевые ножи на поясах. Вильдверу не нужны тяжелые доспехи. Его главные козыри — выучка, скорость, сила. Именно в таком порядке. Впрочем, «полезли» — слишком слабо сказано. В двадцать секунд, норматив подразделения, уложились все. Есть еще стрелы в колчанах, как говорят дикие угры в далеких степях на юго-востоке!

Вылезли и растеклись по сторонам, зачищая стены от всех, способных поднять тревогу.

Одно короткое движение, и ложится к ногам булькающий разорванным горлом труп. Сержант замер, вглядываясь в темноту. На противоположной стене возникла фигура, поднявшая руку в условном знаке. Клаус ухнул совой и прыгнул вниз. Тридцать пять локтей — не высота. Даже для старика…

Гёпнер уже собирался закрыть дверь, когда над двором пронесся крик совы. Ночные птицы не редкость в окрестных лесах, но что делать пернатому хищнику в монастыре? Комтур выскочил во двор и задохнулся от ужаса: стремительные тени, пересекавшие двор в направлении всех помещений, где были расквартированы братья, не могли быть ничем иным, кроме ожившего кошмара — отряда вильдверов.

— Тревога! — заорал Гёпнер, выхватывая меч и захлопывая за собой дверь.

Он никогда бы не поверил, что сможет в одиночку заложить засов, да еще с такой скоростью. Но еще меньше верилось, что массивная дверь сильно задержит Зверей. А потому Курт мчался по коридорам с мечом в руках, ни на миг не прекращая орать.

Поднявшаяся немного раньше времени тревога не сильно расстроила Клауса. Он и не надеялся передавить Светочей в постелях. Монах успел закрыть один вход, но в «Медведи» уже ворвались в два других. Обленились церковники, даже постов у входа в казармы нет. Клаус двумя ударами вынес запертую дверь и бросился вперед. Захваченные врасплох Святые братья выскакивали из келий в одном исподнем, но с мечами в руках. Впрочем, серьезного сопротивления не оказывали. Клаус снес крайгмессером чью-то бритую голову, вспорол ножом живот второму врагу, ударил ногой третьего… Сержант мчался по коридору и, пьянея от запаха крови, рубил, колол, рвал… Еще… Еще и еще…

Гёпнер вихрем пронесся через левое крыло, выскочил к дормиторию рядовых и грязно выругался. Спальня была пуста, если не считать валяющиеся на полу трупы братьев. Звуки схватки доносились из расположенной чуть дальше трапезной, и Курт, перепрыгивая через тела, бросился туда, отчаянно борясь с желанием бежать в обратном направлении: он прекрасно понимал, в чью пользу складывается сражение, но и в возвращении не видел спасения. Подавив панические мысли, Краузе вбежал в зал и, не успев толком оценить обстановку, всадил клинок в ближайшую спину, не закрытую форменной одеждой ордена. Тут же отпустив меч, Курт перекатом ушел в сторону, подхватил оружие убитого брата, попытался отвести удар крайгмессера и ощутил, как что-то ласково и совсем не больно коснулось шеи. И для святого брата всё кончилось. А вскоре и для остальных…

Вильдверы еще не покинули здание, добивая раненых и отыскивая спрятавшихся, а Клаус уже мысленно подводил итоги схватки. Да, годы немилосердно берут своё. «Медведи» уже не те. Потерять пятерых в таком деле… Много, очень много! Да, монахи Ордена — не необученные кнехты владетелей, и даже не нахватавшиеся по верхам ягеры. Этих учили убивать не людей, а вильдверов. Но все равно. Застали врасплох. И тем не менее — пятеро мертвы, а большинство из оставшихся ранено.

Впрочем, это уже неважно. Ни один их них не собирался пережить эту кампанию. Готтлиб приказал выжившим уходить на восток, в земли язычников. Но у сержанта другой план. Что делать глубоким старикам в чужих землях? Загибаться от старости? Грабить торговые караваны? Нет смысла. Воин должен погибать в бою! А потому они двинутся обратно на Каубах! Как бы хорошо ни выполнил граф свою часть плана, поймать всех ему не удастся. Кто-нибудь, да выживет. Несколько десятков или сотен — неважно. «Медведи» встретят их на обратном пути. Зачем врагу возвращаться к пепелищу? Враг вообще не должен возвращаться!..

И когда над монастырем, переставшем быть резиденцией Ордена, взметнулись языки Очистительного Пламени, последние бойцы когда-то лучшего боевого отряда Нордвента двинулись в обратный путь.