Волшебники на каникулах

Глава 1 Долгожданные каникулы

Стоял полдень пятницы, прямо перед началом весенних каникул. Но погода ничем не напоминала весеннюю. Снаружи было холодно и пасмурно; ветер нещадно свистел сквозь голые ветки кленов, что выстроились вдоль улицы, и на этом ветру капли дождя падали горизонтально с запада на восток, по-видимому, стремясь прямо в лицо девочки в куртке и джинсах, что бежала по тротуару к подъездной дорожке у ее дома. Не считая ее, улица была пуста, и никто не выглядывал из окон домов, расположенных достаточно близко, чтобы заметить, что девочка не промокала под дождем. Хотя если бы кто-то и заметил, то, вероятно, он не сделал бы никаких выводов: обычно люди не признавали волшебства, даже когда оно происходило прямо у них под носом.

Нита Каллахан пробежала вдоль подъездной дорожки, открыла заднюю дверь своего дома и нырнула в теплую кухню. Дверь позади нее скрипнула и ударилась о стену прихожей от внезапного порыва ветра, на что она почти не обратила внимания. Она снова захлопнула дверь, затем предприняла некоторые усилия, чтобы поднять свой рюкзак, и бросила его на кухонный стол.

— Свобода! — воскликнула она, не обращаясь ни к кому конкретно, сняла свою куртку и метнула ее сквозь кухонную дверь на спинку одного из стульев в столовой.

— Свобода! Наконец-то я свободна! — И она даже исполнила небольшой импровизированный танец посреди кухни в истинном удовольствии от осознания предстоящего двухнедельного отдыха от школы… хотя этот танец продолжался лишь до того момента, пока у нее не заурчало в животе.

— Свобода и еда, — добавила Нита, открыла холодильник и сунула туда голову, чтобы увидеть, что там было из еды.

Было немного. Пол-литра молока, полпачки масла; маленькие неидентифицируемые кусочки сыра в пластиковой упаковке, парочка из них уже посинели и позеленели из-за наличия других форм жизни; далеко в углу ютился пучок салата, лучшие дни которого давно прошли; и последний кусочек замерзшей пиццы на тарелке, который скорее всего оставила и забыла обернуть Дайрин, поскольку бедняга так засох, что его края скрутились.

— Нет, свобода и голодовка, — пробормотала Нита себе под нос и закрыла дверцу холодильника. Был конец недели, а в ее семье продукты покупались в пятницу после возвращения папы домой. Нита подошла к хлебнице на столе, надеясь хотя бы на возможность сделать бутерброд — но в хлебнице оказалась лишь скомканная обертка из-под хлеба, в которой, открыв ее, она обнаружила лишь один далекий от свежести кусочек хлеба.

— Ненавижу все это, — пробормотала Нита, снова закрывая хлебницу. Она открыла шкаф под столешницей, достала оттуда банку арахисового масла и обнаружила, что банку почти начисто выскребли изнутри. Она порылась среди различных неопределенного вида банок с продуктами, но там не было супа, равиоли или любой другой еды быстрого приготовления, которые она предпочитала — только фасоль и другие консервированные овощи, с которыми, по-видимому, нужно было изрядно провозиться, чтобы сделать их съедобными.

Нита глянула на часы. Оставалось, по крайней мере, полчаса до времени, когда папа обычно закрывал свой цветочный магазин по пятницам и возвращался домой, чтобы взять с собой тех, кто пожелает помочь ему с покупками.

— Я раньше умру от голода, — сказала Нита сама себе. — Умру в ужасных мучениях.

Затем она снова посмотрела на холодильник. Ага, подумала Нита. Она подошла к стене у двери в столовую и взяла трубку кухонного телефона.

Набрала номер. Телефон на том конце провода зазвонил, и через пару гудков кто-то взял трубку.

— Дом Родригесов.

За голосом доносился шум, похожий на звук отбойного молотка, если только отбойные молотки могли петь.

— Кит? Как ты опередил меня?

— Мой последний урок сегодня был факультативным… Я закончил свою домашку, поэтому пришел домой рано. Что случилось?

— И у тебя хотела спросить то же, — сказала Нита, повышая голос. — Твой папа переделывает кухню или что-то еще?

Она услышала, как Кит раздраженно вздохнул:

— Это телевизор.

— Опять шалит? — спросила Нита. Последняя попытка Кита применить волшебство, чтобы отремонтировать новый развлекательный центр в его семье, привела к некоторым своеобразным эффектам вроде того, что телевизор стал показывать кабельное телевидение с других планет без всякого предупреждения.

— Ниточка, — ответил Кит. — Теперь это хуже, что просто "шалит". Думаю, телик пытается развиваться в разумную форму жизни.

Нита подняла брови:

— Это может быть усовершенствование…

— Ага, но у эволюции может быть множество тупиков, — ответил Кит. — И у меня действительно велико искушение разбить его молотком. Телик говорит, что он медитирует… Но большинство успокаиваются, когда медитируют.

Нита хихикнула:

— Зная твою электронику, тебе может понадобиться этот молоток. Но вообще я хотела поговорить не о твоем телике, а о твоем холодильнике.

— Ух-ох, — произнес Кит.

— Ух-ох, — в Нитином доме раздалось что-то вроде эха. Она огляделась вокруг, но не обнаружила, кто это мог быть. Странно…

— Кит, — сказала Нита. — Я здесь умираю. Ты своими глазами видел, на что был похож сегодняшний обед. Никто из людей не смог бы съесть это. Снова таинственное мясо под загадочным соусом.

— По пятницам в столовке всегда плохо, — сказал Кит. — Вот почему я так много ем дома.

— Не мучай меня. Что есть у тебя в холодильнике?

Наступила пауза, пока Кит ходил на кухню, и Нита услышала, как он открыл холодильник.

— Молоко, яйца, немного питьевого йогурта Кармелы, пиво, немного лимонада, минеральная вода, пол шоколадного торта, жареная курица…

— В смысле пара холодных ломтиков?

— Нет, полкурицы. Мама запекла ее вчера вечером. У тебя уже был этот рецепт. Она натирает тот сладкий перец горячего копчения, который берет в гастрономе, затем набивает курицу копченым чесноком, а затем… — рот Ниты наполнился слюной.

— Ты делаешь это нарочно, — сказала она. — Дай мне опустошить твой холодильник.

— Эй, Ниточка, пожалуй, куриная грудка будет довольно хороша на бутерброде с майонезом, но я не знаю, хватит ли для…

— Кит!

Он фыркнул.

— Тебе и правда стоит ходить с твоим папой в магазин, чтобы набирать побольше еды, — сказал Кит. — А то ты начинаешь сходить с ума по пятницам. Вот если бы он…

— КИТ!!

Кит засмеялся громче.

— Ладно, слушай, здесь достаточно курицы. Смотри не лопни. Придешь позже?

— Ага, после магазина.

— Принеси запасной молоток, — сказал Кит. — Это работка для двоих.

— Ага, спасибо. Держи всех подальше от холодильника ближайшие пять минут.

Увидимся, пока!

Нита повесила трубку, а затем секунду изучала свой собственный холодильник.

— Ты знаешь, что у меня на уме, — сказала она ему на Речи.

И тебе придется сделать это, пробурчал холодильник. Будучи неодушевленным, он, конечно, не мог действительно говорить, но был способен производить "звуки" и ощущения, которые передавали его сварливость.

— Не твоя вина, что в конце недели ты не так полон, как должен быть, — сказала Нита. — Я поговорю с папой. Ты не против?

Это моя работа — кормить тебя, ответил холодильник, казалось, менее сердитым, но все еще довольно несчастным тоном. Хотя и более привычным способом. Поговоришь с ним, да?

— Первым делом. И в то же время, подумаю, как расширить тебя, чтобы можно было время от времени менять местами твое содержимое с содержимым тебе подобного!

Ну, полагаю, в этом есть смысл, сказал холодильник уже более заинтересованно.

Вперед, с песнями…

Нита свистнула свой волшебный Учебник. Ее сумка метнулась вперед и прыгнула на стол, будто кто-то живой пытался выбраться наружу: Нита посмотрела на нее и успела лишь сообразить, что только одна из двух застежек была расстегнута, когда ее Учебник выпрыгнул сквозь щель и упал через всю кухню прямо ей в руку.

— Прости за это, — сказала она Учебнику. — Повседневное волшебство, домашние программы, режимы холодильника, пожалуйста…

Учебник открылся в ее руке на странице, примерно наполовину покрытой изящной, вьющейся прописью волшебной Речи.

— Верно, — сказала Нита и начала читать.

Заклинание шло как и обычно — обычные звуки ветра и редкие отзвуки проносящихся снаружи машин, мягкий гул мотора холодильника и прочие шумы внутри дома — все эти звуки постепенно становились все тише и тише, пока совсем не исчезли, Вселенная внимала словам, произносимым Нитой на Речи, пробуждалась к большей силе и начинала утверждать свою власть над физическим миром. Само волшебство было прямым смещением пространства и времени или заменой одного объема локального пространства на другой, хотя даже заклинание, подобное этому, не было совершенно необходимым, когда вы считали, что каждый из объемов в данном вопросе шел по спирали сквозь пространство-время в немного другом направлении из-за различий в их расположении на поверхности Земли.

Пока Нита читала Учебник, переливчатый туман света окружил ее, а слова на Речи сплетались и сворачивались сквозь физическую реальность, упрашивая ее лишь ненадолго измениться в немного другую форму. Нита произнесла последнее слово заклинания, словесное выражение волшебного узла, точку, с которой заклинание начинало работать…

Заклинание активировалось с треском беззвучного грома, принимая изменения. Тишина пошла на спад; звуки вернулись — ветер по-прежнему свистел снаружи, послышались брызги и шипение проезжавшей машины. Завершившись, заклинание забрало свою цену, небольшую, но существенную часть энергии, которой сейчас располагала Нита. Она стояла, тяжело дыша, пот потек по лбу, когда она потянула за дверь холодильника и открыла его.

Теперь холодильник не был пуст. Полки выглядели не так, как обычно, и на одной из них стояло несколько бутылок с лимонадом, о котором упоминал Кит. Нита протянула руку, взяла одну, открыла ее и сделала долгий глоток, слегка улыбнувшись: это был ее любимый напиток, который мама Кита покупала специально для нее. Потом Нита посмотрела, что еще есть в холодильнике, и взвесила возможности. С некоторым сомнением она отклонила идею с питьевым йогуртом, сейчас не очень-то хотелось такого; кроме того, это был личный йогурт Кармелы. Как бы то ни было, там еще лежала курица на тарелке, завернутая в пленку. Половину ее уже съели, но с одной стороны была цела грудка с золотистой корочкой.

— Так-так, — пробормотала под нос Нита, — иди-ка сюда и получи главную роль в бутерброде.

Она нырнула в холодильник, вытащила цыпленка, переложила его на чистую тарелку и развернула. Потом сняла с магнитной доски нож поострее и срезала пару кусков грудки.

Нита было нацелилась на третий кусок, но остановила себя, не желая становиться на скользкий путь превращения в хрюшку.

— Ух-ох, — послышалось откуда-то снова.

Нита оглянулась, но ничего не увидела. Может, в гостиной? подумала она и спросила:

— Кто там?

Вместо ответа послышался глухой удар, как будто распахнулась дверь.

— Кит, — произнес женский голос, — что у нас с холодильником? Вся еда исчезла. Ой, нет, погоди, здесь какой-то инопланетный уродец притворяющийся подгнившим салатом. Упс, мне, наверное, не следует грубить нашему гостю. Добро пожаловать на нашу планету, мистер Инопланетянин!

За этим последовала приглушенная фраза, которую Нита не смогла разобрать, вероятно, Кит ответил что-то. Секунду спустя, голос сестры Кита Кармелы снова донесся из холодильника.

— Hola, Нита, у вас что, счета за телефон превысили все пределы? Это довольно странный способ для связи…

Нита хихикнула.

— Нет, Мела, — крикнула она в холодильник, — я тут просто умираю от голода. Я куплю вам нового жареного цыпленка попозже.

— Он не так хорош, как у моей мамы, — ответила Кармела. — Но угощайся. Мы не можем оставить тебя голодать. Эй, заходи попозже. Сходим за покупками.

Нита усмехнулась на это, по злой иронии последнее слово осталось за Кармелой.

— Зайду, — сказала Нита.

От холодильника Кита послышался глухой хлопок — в полутора кварталах отсюда. Или в метре, смотря как посмотреть. Нита слегка улыбнулась, положив цыпленка обратно в холодильник и закрыв дверь. Она оставила вербальный "тег" на волшебстве, что создала, подобно выбившейся нити на свитере.

Нита сказала слово, и волшебство распалось.

Она вернулась к хлебнице, взяла две куска хлеба, которые не выглядели столь непривлекательно теперь, когда к ним присоединилась курица, и стала конструировать себе бутерброд, улыбаясь с легким удивлением.

— «Добро пожаловать на нашу планету, мистер Инопланетянин!» — так сказала Кармела.

Нита полностью поддерживала такое пожелание. Что было необычно — так это то, что Кармела использовала Речь, говоря это.

Нита только покачала головой. В последнее время количество странностей в доме Кита достигло критической отметки, и это не было связано только с электроникой — вся семья Кита, включая и его собаку, казалось, находилась под воздействием волшебного заклинания, причина которого оставалась неясной. Хотя Кармела всегда отличалась способностью к языкам, подумала Нита, так что нужно было быть готовой к тому, что она овладеет Речью, как только соприкоснется с ней. В конце концов, множество людей, не являющих волшебниками, пользуются ей — в основном, на других планетах. По крайней мере, салат не ответил ей… Впрочем, возможно, причиной тому послужил тот факт, что он должен был оказаться в мусорном ведре еще несколько дней назад.

Нита встала и снова открыла холодильник, осторожно выловив оттуда салат. Кармела была права: он совсем раскис. Нита положила беднягу в раковину, чтобы посмотреть потом, что еще можно спасти, а что уже нужно выкидывать — ополоснула и вытерла руки, вернувшись к бутерброду.

— Ух-ох, — снова повторил тоненький голосок.

Подождите-ка, я знаю, кто это… Нита остановилась в дверном проеме между кухней и гостиной и заозиралась вокруг, держа половинку бутерброда в руке.

— Спот, — позвала она. — Где ты?

— Ух-ох, — сказал Спот.

Она так и не сумела определить, откуда раздался его голос. Он что, невидимый?

— Все в порядке, Спот, — сказала Нита. — Это же я.

Тишина. Нита секунду покрутила головой, оглядываясь вокруг, она осмотрела сиденья стульев и под ними, но так ничего и не обнаружила. Спустя некоторое время она покачала головой. Спот был весьма необычен для обычного компьютера — иногда он разговаривал с Нитой или с ее отцом, но никогда не делал этого слишком долго. Возможно, подумала Нита, это связано с тем, что у них с Дайрин образовался своего рода симбиоз, и он теперь представляет собой частично Учебник, частично домашнего любимца, частично… Нита встряхнула головой и вернулась к своему бутерброду.

Спота было сложно достаточно точно описать; он прошел через многое за свою короткую жизнь. Нита знала, что Спот принимал участие в создании целой разновидности разумных компьютеров — даже этого уже было достаточно, чтобы понять, как необычно он мог себя вести. Но и после этого он был постоянным напарником Дайрин на всех ее заданиях, и всё, что Нита знала, что Спот был задействован в действительно странных вещах.

Впрочем, Спот больше не издавал никаких звуков.

— Хорошо, — сказала Нита, выпрямившись. — Оставайся там, где ты есть… Дайрин скоро вернется.

Она села за стол и снова призвала свой Учебник к себе. Две недели свободы, подумала она. О, да! Не менее сотни дел ожидало того, что она ими займется во время школьных каникул: проекты, над которыми стоило поработать вместе с Китом, а также дела, которыми она хотела бы заняться для собственного удовольствия, и которым наконец-то могла уделить время. Она открыла Учебник на разделе, где сохраняла заклинания "в разработке", неспешно пролистывая страницы, пока не добралась до листа примерно до середины заполненного изящными символами Речи. Но последняя строка мигала, потухая и загораясь снова, напоминая ей, что она не дописана. Да, подумала девушка. Лучше мне закончить ее, пока материал еще свежий.

Нита уселась поудобнее и посмотрела на страницу, жуя бутерброд. С тех пор как она стала волшебницей, Нита стала обращать внимание на свои сны, и эти сновидения впоследствии оказывались небесполезными — они не были точными предсказаниями, но зачастую это были сцены из ее жизни и жизни других людей, фрагменты будущих историй. Как говорится, тот, кто не знает истории, вынужден повторять ее, а так как Нита ненавидела повторяться, она начала искать способы наилучшего использования информации из своих сновидений, а не просто вспоминать о них после, когда события происходили на самом деле.

Старший Советник дал Ните несколько практических советов по применению "осознанных" сновидений, и, в конечном счете, предложил ей завести журнал снов, чтобы возвращаться к ним позднее по мере необходимости. Нита начала записывать сны и обнаружила, что так их легче запомнить. И вот теперь она взглянула на страничку и ознакомилась с заметками этого утра.

Пока она читала их, в голове снова закрутились полузабытые события и изображения.

Этой ночью сон начался со смеха, прозвучавшего где-то на краю сознания.

Сначала Ните показалось, что это смех Одинокой Силы, ее давнего врага, но голос был другим. Этот смех, несомненно, звучал довольно зловеще, но не столь страшно, как тот, который Ните доводилось слышать, и был куда неуверенней. Голос, несомненно, принадлежал женщине. А потом раздался чистый мужской голос. Он говорил: " Я давно жду тебя". Голос был дружелюбным. По тембру можно предположить — это голос юноши, 7 но на заднем плане слышны отголоски древности и жизненного опыта. Нита закрыла глаза, пытаясь вспомнить что-нибудь еще. Свет! Было ощущение, что он освещает все вокруг, так ярко, что границы вещей размывались, как если бы картина просто выходила за поле зрения Ниты.

И лай, довольно громкий лай. Нита не могла не улыбнуться, поскольку он был ей отлично знаком. Лаял пес Кита, Понч, возбужденно, взахлеб, но это не было самым странным. Странность заключалась в неограниченной мощи звука во тьме.

Темнота, подумала Нита и вздрогнула, когда картина, которую она не могла проявить этим утром, внезапно предстала перед ней совершенно ясно.

— Запись, — сказала Нита Учебнику и откинулась на спинку стула, закрывая глаза.

Космос и бесчисленные звезды. Казалось бы, стоило ожидать, что в космосе будет более темно. Но постепенно некоторые звезды начинали светить тусклее, как будто кто-то натягивал пленку между ней и ими, словно наползающий туман…

Эта темная дымка неторопливо расширялась у Ниты перед глазами, поглощая сияние звезд. Теперь, когда она проснулась, от этой картины ее бросило в дрожь. Во сне почему-то этого не случилось. Нита смотрела на происходящее совершенно без какого-либо удивления. Во сне она знала, что это означает, и под его влиянием в ней возникала невероятная злость.

Теперь она распахнула глаза, слегка покраснев при воспоминании о том гневе.

Нита посмотрела на страницу в Учебнике, где мигала последняя строчка Речи, ожидая, что она добавит что-нибудь еще.

Нита напрягла память, затем встряхнула головой. Ничего нового не приходило в голову.

— Конец записи, — сказала она, и последняя строчка перестала мигать.

Нита закрыла Учебник, потянулась за своим бутербродом и откусила еще кусочек.

Крайне неприятно было вспомнить эти фрагменты сна и не понять, что они значат, но, со временем, когда она соберет все вместе, они начнут приобретать некоторый смысл. Лишь бы это случилось вовремя, и их можно было как-то использовать.

Уверена, что-то начнет происходить в самое ближайшее время. Темнота не "ощущалась" очень далеко на данный момент. Я расскажу об этом Тому при первой же возможности.

Между тем, есть много других вещей, о которых стоит подумать. Например, вспомнила она, покончив с бутербродом, о том марсианском проекте. Она встала и направилась на кухню, чтобы отнести тарелку. Вот теперь повеселимя!

Снаружи дома раздался всплеск и шипение, будто кто-то проехал по луже, которая всегда собиралась в конце подъездной дорожки в дождливую погоду. Нита выглянула сквозь кухонное окно наружу и увидела подъехавшую машину. Папа сегодня рано, подумала Нита. Должно быть, в магазине сегодня днем совсем тихо. Но где же Дайрин?

Думаю, ей пора бы уже вернуться…

Нита побежала набрать немного холодной воды из-под крана в мерный стакан, налила ее в емкость для воды в кофеварке рядом с раковиной, засыпала в фильтр такое количество кофе, чтобы сделать папин любимый кофе, и нажала на кнопку. Кофеварка стала издавать привычные хрипяще-булькающие звуки. Снаружи хлопнула дверца машины, пару минут спустя вошел папа Ниты, стряхивая капли дождя с волос — высокий, седовласый, широкоплечий и чуток раздавшийся в талии; он набрал немного в весе за эти несколько месяцев. Его плечи намокли от дождя, а в руках он нес длинный бумажный пакет.

— Привет, милая.

— Привет, пап.

Нита принюхалась.

— Хризантемы? — спросила она.

Нита узнала этот запах, напоминающий запах сырости, еще до того, как увидела торчащие из пакета золотисто-ржавые цветы.

Папа кивнул:

— У нас немного осталось сегодня… Нет смысла оставлять их в магазине. Я поищу для них вазу.

Он положил цветы рядом с раковиной и заглянул в нее.

— Боже мой, что это?

— Салат, — ответила Нита. — Вернее, то, что им когда-то было.

— Да, я понимаю, о чем ты, — заметил папа Ниты. — Что ж, это моя вина. Я хотел сделать салат в прошлые выходные, но не успел. Как быстро он испортился, однако…

— Ты должен класть овощи в специальный ящик, папа. В общем отделении холодильника, вероятно, слишком сухо и холодно, — вздохнула Нита. — Кстати, я разговаривала с ним недавно…

Папа смешно скосил глаза. Нита прыснула со смеху.

— Ты хочешь сказать мне, что с холодильником какие-то проблемы? Я имею в виду, не технического характера.

— Ой, нет.

Папа облокотился на кухонный стол, устало потирая лицо.

— Я все еще не свыкся с мыслью, что неодушевленные предметы могут думать и чувствовать.

— Нет, они не испытывают чувств в нашем понимании, — сказала Нита, — они просто выражают свои желания… и нежелания. И поскольку они неодушевленные… То они просто живут не так как мы, — Нита пожала плечами. — Просто назовем это "неизвестной формой жизни", если это поможет.

— Но тебе эта форма жизни понятна.

— Я просто лучше ее обнаруживаю, — объяснила Нита. — Я говорю, и мне отвечают. Было бы грубо не ответить, когда к тебе обращаются. В любом случае, папа, странно слышать, что ты к этому не привык! Ты все время разговариваешь со своими растениями. В магазине и дома. Послушал бы ты себя в саду.

Эти слова вызвали у папы некоторое замешательство.

— Но даже ученые считают, что разговоры полезны для растений. Частота звуковых волн или еще что.

— Это все равно что утверждать, что говорить кому-то, как ты его любишь, хорошо только из-за звуковых волн, — сказала Нита. — Если бы ты был с Марса и не знал, как важно знание, что люди любят тебя, ты бы тоже мог подумать, что дело в звуковых волнах. Разве ты не замечаешь, что растениям нравится, когда ты говоришь с ними?

— Они лучше растут, — ответил ее папа через минуту. — Как бы… Я не знаю. Дай мне время привыкнуть к этой мысли. Так какие проблемы с холодильником?

— Он не любит оставаться пустым. По сути, холодильник создан для того, чтобы хранить еду для людей! Но когда дела обстоят так, как обычно во второй половине недели, то это очень его огорчает.

Нита строго посмотрела на отца:

— Не говоря уже о том, что это очень огорчает меня, когда я возвращаюсь домой из школы. Нам необходимо закупать больше продуктов по пятницам!

— Ну, хорошо. По крайней мере…

— Ух-ох, — раздался тоненький голосок.

Папа Ниты посмотрел вверх, и они стали оглядываться по сторонам.

— Что это? — спросил папа.

— Это Спот, — ответила Нита.

— Что это с ним?

— Не знаю, — сказала Нита. — Он время от времени так делает с тех пор, как я пришла домой.

— Где он?

— Не знаю. Я искала его, но похоже, не могу его увидеть. Дайрин наверняка сможет, она скажет нам, когда вернется. Итак, папа, что с покупками…

— Хорошо, — сказал папа. — Твоя мама была знатоком в оценке того, что нам потребуется, чтобы продержаться до пятницы. Возможно, я не уделял этому достаточно внимания.

Хотя ты, вероятно, уделяла.

— Э-э, нет, — ответила Нита, — но я достаточно часто видела, как она это делала, так что могу повторять ее действия, пока не начну понимать эти правила.

— Отлично, — сказал папа. — Тогда теперь это твоя задача. Дай мне сменить рабочую одежду, и мы отправимся сразу, как только Дайрин вернется.

— Ух-ох, — снова повторил тот же тоненький голосок. — Ух-ох. Ух-ох!

— Что с ним такое? — спросил папа, в растерянности оглядываясь вокруг. — Звучит так, будто он испытывает чувство вины. Где бы он ни был…

Ух-охи прекратились.

Папа заглянул в столовую и кое-что заметил.

— Эй, погоди-ка, я нашел его, — сказал он и направился в угол комнаты за обеденным столом. Там стоял небольшой шкаф со встроенными полками для хранения продуктов, и его нижняя дверца была приоткрыта. Папа заглянул внутрь.

— Что это с тобой, дружок?

— Ух-ох, — раздался голос Спота, чуть тише прежнего.

— Дай-ка, — сказал папа, — дай я на тебя погляжу.

Он наклонился к нижней полке шкафа и достал маленький ноутбук, затерявшийся среди матовой серебряной посуды и больших сервировочных тарелок. Он снова претерпел некоторые изменения, которые Дайрин обычно именовала "апгрейдом". На этот раз, в результате апгрейда он стал меньше по размерам и выглядеть круче. Если раньше ноутбук был довольно большим, то теперь — не намного больше книги в мягком переплете, только в темно-серебристом корпусе.

Спот, однако, был оснащен как никакой другой компьютер, и насколько Ните было известно, он не только обладал разумом, но и при случае обзаводился ногами. Эти ноги — все десять, серебряные и на каждой из них два соединительных шарика-шарнирчика — появились, и заболтались в воздухе, активно шевелясь, и, пока папа пытался поднять ноутбук, стряхнули пыль из шкафа прямо на него.

— Некоторые вещи в шкафу, похоже, нуждаются в чистке, — сказал папа Ниты. — Все грязное. Ладно уж. У тебя проблемы, приятель?

Удивительно, как много может выразить закрытый компьютер, по крайней мере Спот выглядел очень взволновано. Он сумел передать не только беспокойство, но и смущение.

— Не у меня, — ответил Спот.

— У кого тогда?

— Ух-ох, — снова вздохнул Спот.

Ните мгновенно пришла в голову только одна причина, почему Спот не хотел ничего рассказывать. Но она вынуждена была промолчать: не в ее стиле было подставлять свою младшую сестру под неприятности. С другой стороны, Дайрин всегда прекрасно справлялась с этим сама.

— Хорошо. А что Дайрин сейчас делает? — спросил папа Ниты, сменив тему.

Несмотря на свои лучшие намерения, Нита не смогла сдержать усмешку, немного отвернувшись, чтобы это не было так очевидно.

— Ну, давай, приятель, — сказал папа. — Ты же знаешь, что мы на ее стороне. Выкладывай.

Маленькие ножки Спота завращались все быстрее и быстрее на своих шарнирах, как будто он пытался достичь скорости взлета.

— Спот, — повторил папа. — давай же, все в порядке. Ты не обязан рассказывать все…

С негромким хлопком, вызвавшим ударную волну, от которой закачались кухонные занавески, Спот исчез.

Отец Ниты ошарашенно посмотрел на свои пустые руки, затем перевел взгляд на Ниту, отряхнув ладони.

— Куда он делся?

Нита помотала головой.

— Без понятия.

— Никогда раньше не видел, чтобы он так делал.

— Обычно я не вижу, как он появляется или исчезает, — сказала Нита. — Но он может делать и так, если захочет. У него много разных приспособлений; волшебство в основе его операционной системы, и Спот может использовать его для функций, о которых я даже понятия не имею.

Она сходила на кухню, забрала свой рюкзак, и, вернувшись в гостиную, положила его на стол.

— Обычно они с Дайрин недалеко друг от друга. Когда вернется она, вернется и он.

— У нее сегодня дополнительные уроки? — спросил папа.

— Практика по хору, я думаю, — ответила Нита. — Хотя нет, подожди, это было вчера. Она уже должна прийти домой с минуты на минуту.

Папа кивнул.

— Утренний кофе еще остался?

— Я вылила его, прежде чем пойти в школу, — сказала Нита. — Ты же знаешь какой у него вкус, когда ты оставляешь его на весь день. Я просто сделала тебе свежий.

— Спасибо.

Ее папа направился на кухню. Когда он уже зашел туда, раздался звонок в дверь.

— Это, должно быть, разносчик газет, — заметил Нитин папа. — Он обычно приходит в это время. Будь добра, забери их, дорогая.

— Конечно, па, — Нита подошла к двери и распахнула ее.

Но вместо парня с охапкой "Новостей" в руках за дверью стоял Том Свейл — высокий симпатичный темноволосый мужчина лет тридцати — один из Старших Волшебников, под ведомством которых находился весь Нью Йорк. Он поплотнее закутался в свою светло-красную лыжную куртку и стряхнул с плеч капли дождя.

— Привет, Нита. Я заметил машину на подъездной дорожке. Твой отец дома?

— Эм, да, входи.

— Тебе нужны деньги, Нита? — окликнул ее папа из кухни.

— Для Тома они не требуются, — отозвалась Нита. — Он приходит бесплатно.

Она провела Тома в столовую, забрала его верхнюю одежду, которую он снял, и повесила ее на спинку стула. Ее папа высунулся из двери кухни. Он выглядел удивленным.

— Гарри, — произнес Том, — прошу извинить меня за внезапное вторжение. Дайрин здесь?

— Эм, в данный момент нет, — тут Нитин папа неожиданно побледнел — и Нита сразу поняла, о чем подумал ее отец, увидев у своих дверей Старшего Волшебника, спрашивающего о Дайрин. — Она что-то натворила, верно?

Погрустневшее выражение лица Тома дало ей понять, что он тоже догадался о тайных мыслях Нитиного папы.

— Ну, в общем, да. Не могу, впрочем, сказать, что это сопоставимо по масштабам с предыдущим бедствием. Но эта проделка определенно нуждается по меньшей мере во внесении некоторых изменений.

После этого лицо папы Ниты слегка просветлело.

— Ежедневная неизбежность, — заметил он, — если не ежечасная. Входи же, Том, нальем тебе чашечку чего-нибудь, и ты расскажешь нам обо всем.

— Благодарю.

Они последовали за Нитой на кухню.

— Кстати, ты случайно не разбираешься в исчезающих компьютерах? — спросил ее папа.

— Только не я. У меня с ними сложности даже при их привычном состоянии, — ответил Том, подмигнув Ните, что было воспринято ей как сигнал пойти куда-нибудь еще, так что она направилась в гостиную, взяла телефонную трубку и набрала знакомый номер.

Когда Кит, наконец, поднял трубку, шум на заднем фоне уже слегка поутих.

— Поговорил с телевизором по душам, а? — хмыкнула Нита.

— Вроде того, — ответил Кит. — По крайней мере, сейчас кажется, что он работает нормально.

— Понятно, — сказала Нита, — мне тоже сейчас пришлось умасливать холодильник.

— Ты неплохо справилась, — сказал Кит. — Раньше у тебя были сложности с техникой.

Нита пожала плечами.

— Видимо, прибавилось опыта, — предположила она. — Может, у меня меняется специальность. Например, под твоим влиянием. Ладно, не важно, — она понизила голос. — Я хотела сказать, что если тот шум все еще слишком давит тебе там на уши, то тебе стоит прийти сюда. Здесь, может быть, и не намного тише, но уж точно намного интереснее.

— Почему? Что происходит?

— Я не знаю, но… — тут Нита услышала кое-что еще: голос, немного выше, чем у нее, немного моложе, чем у нее, доносящийся с подъездной дорожки, напевающий на мотив "Мой Бонни за океаном": "Две недели! Две недели! Я убегу на две недели, ура-ура!"

— Боже мой, — сказала Нита. — Начинается!

Задняя дверь отворилась.

— Две недели! Две нед… Ой!

С мягким хлопком что-то материализовалось посреди кухни, явно не слишком заботясь о перемещении воздуха.

— Ой-ой, — паническим голоском пискнул Спот, — Так, вы оба — стойте там, где стоите, — раздался грозный голос Нитиного папы. Нита подавила смешок.

— Я ни за какие коврижки не пропущу это! — прошептала она и бросила трубку.