Волшебные существа. Энциклопедия

ФЕИ, ЖИВУЩИЕ ПЛЕМЕНАМИ.

Все волшебные существа делятся на две основные группы: фей, живущих племенами, и духов-одиночек[95]. Однако, как нам кажется, можно выделить ещё и третью категорию: домашних фей, которые живут семьями, но присоединяются к остальным во время волшебной ярмарки или чтобы повеселиться.

Среди ирландских фей, живущих племенами, попадаются разные: большие и маленькие, добрые и злые. Их излюбленная одежда — зелёные пальтишки или курточки, тогда как духи-одиночки предпочитают красное. К феям, живущим вместе, относятся и героические, и опасные зловредные слоа, и даже те маленькие феи — духи природы, которые оставляют волшебные кольца на траве, водя хороводы, и ускоряют рост цветов. Среди фей, живущих племенами, встречаются столь крохотные, что их колпачки размером не больше колокольчиков цветущего вереска. Другие феи, трёх-четырёх футов росту, похожи на малорослых людей, это они поют и танцуют внутри волшебных холмов, крадут человеческих детей и невест, оставляют подкидышей. К феям, живущим племенами, относятся и мерроу, страшные на вид, но добродушные морские люди Ирландии.

Шотландские феи бывают совсем крохотными, но встречаются и те, которые ростом не уступают людям, а потому могут вступать с ними в браки. То же самое наблюдается и в Англии.

Валлийские феи светловолосы, они неравнодушны к золотым волосам и потому охотно крадут рыжих ребятишек. Эти феи заядлые танцоры, танцуя, они оставляют на траве волшебные кольца. Живут под землёй или на дне водоёмов. Их девушки с охотой становятся жёнами смертных, которые сумеют их завоевать, и живут с ними некоторое время. Однако визит в страну фей чреват опасностями, так как время там идёт необычайно медленно. Феи дарят своим любимцам подарки, но говорить о них нельзя, иначе они тут же исчезнут.

И феи настолько маленькие, что под шляпой скряги помещается целый помост вместе с пиршественным королевским столом, и человечки, для которых пшеничное зёрнышко — неподъёмная тяжесть, и зловещая кавалькада короля Херлы, — всё это, совершенно очевидно, одна и та же категория фей, живущих племенами. В Уэльсе феи заядлые охотники и отличные скотоводы.

В общем, привычки и поведение фей, живущих вместе, всюду одинаковы, хотя и существуют некие региональные различия. Так, в Ирландии любимой забавой фей остаются межклановые войны и матчи по хоккею на траве, в Шотландии они любят стрелять волшебными стрелами, для чего крадут людей, так как сами выстрелить не в состоянии. В целом между племенами фей, в каком бы уголке Британии они ни проживали, различий гораздо меньше, чем между духами-одиночками.

БЕНДИТ ЭР МАМАЙ, ИЛИ МАТУШКИНО БЛАГОСЛОВЕНИЕ (BENDITH Y MAMAU, OR THE MOTHER'S BLESSING).

Так называют фей в Гламорганшире. Они крадут детей, катаются ночами на лошадях и входят в дома людей. Обычно им оставляли миски с молоком. Считается, что Матушкино благословение чахлые и низкорослые.

Вот история о том, как они похитили у матери ребёнка, оставив взамен своего подкидыша. Случилось это в те времена, когда феи часто крали детей, и героиня рассказа, молодая вдова, берегла своего ладного сыночка, единственное дитя, пуще глаза, так как соседи все до единого были уверены, что феи на него позарятся. Однажды, когда мальчику едва исполнилось три месяца, мать услыхала, как странно мычит скотина на дворе, и вышла посмотреть, в чём там дело, а когда вернулась, колыбелька её сына была пуста. В отчаянии кинулась она искать своего ребёнка, но нашла только маленького сморщенного мальчика, который назвал её матушкой. Прошёл год, найдёныш совсем не рос. И бедная мать, уверившись, что это подкидыш фей, пошла к знахарю, который посоветовал ей прежде всего испытать ребёнка. Для этого ей нужно было проделать операцию, напоминающую варку пива в яичной скорлупе. Она должна была взять сырое яйцо, срезать верхушку и помешивать его содержимое. Когда подкидыш спросил её, что это она делает, женщина ответила, что заводит квашню жнецам на пирог. Тот воскликнул: «Слыхал я от отца, а тот от своего отца, который слышал от своего отца, что прежде дубов жёлуди были, но вот чтобы кто-нибудь мешал квашню жнецам на пирог в яичной скорлупе — такого отродясь не видывал и не слыхивал!» После этих слов никаких сомнений в происхождении подкидыша и быть не могло, однако матери ещё предстояло убедиться, что её сын у Бендит эр мамай. Для этого, как научил её знахарь, она должна была пойти к месту над Рид-эр-Глок, где встречаются четыре дороги, на четвёртую ночь после полнолуния и ждать до полуночи. Тогда мимо неё проскачет кавалькада Бендит эр мамай, но она должна молчать и не шевелиться, что бы ни случилось, иначе всё будет потеряно. Долго ждала вдова, наконец услышала стук лошадиных копыт — это приближалась кавалькада фей, а с ними и её сынок. Кое-как она сдержалась, чтобы не броситься к нему, а на следующий день побежала к знахарю. Тот научил её, как получить ребёнка обратно: «Возьми чёрную курицу без единого светлого или цветного пёрышка, сверни шею и зажарь, не ощипывая, на костре из дров. Как только перья опадут, но не раньше, посмотри на подкидыша». С большими трудами разыскала она чёрную, как уголь, курицу и всё сделала, как знахарь ей наказал, слово в слово. Когда она обернулась, чтобы взглянуть на подкидыша, тот исчез, а за дверью раздался голос её сына. Он был худ, измучен и не помнил ничего, кроме какой-то приятной музыки[96].

ГАЙТЕРСКИЕ ДУХИ (HYTER SPRITES).

Феи Линкольншира и Восточной Англии. Они маленькие, рыжие и зеленоглазые, как фериеры Саффолка. Могут превращаться в птиц, а именно в песчаных ласточек. Благодарны людям за любое доброе дело, строго осуждают дурное поведение. Были случаи, когда гайтерские духи, подобно шотландским Гили Дху, приводили домой заплутавших детей.

ГВИТЛЕОНЫ (GWYLLION).

Злые горные феи Уэльса. Обычно их представляли в облике безобразных женщин, которые ночами подстерегали одиноких путников в горах и «водили» их кругами, так что те теряли направление. Победить их, однако, несложно, стоит только вынуть из ножен кинжал; по всей видимости, железо действует на них безотказно. Раньше они имели обыкновение навещать дома жителей Аберисверта, особенно в ненастную погоду, и тогда обитателям приходилось проявлять всё гостеприимство, на какое они были способны, из страха, как бы незваные гостьи им не навредили. Гвитлеоны покровительствовали козлам и могли при желании принимать облик этого животного[97].

ГРУГАШИ (GRUAGACHS).

Существуют три основных типа этих существ. В Горной Шотландии живёт дама в зелёном платье, иногда прекрасная, а иногда худая и измождённая, которую местные жители считают покровительницей скота и вообще фермерского хозяйства. Вероятнее всего, она принадлежит к породе глайстигов, а гругаш — это эпитет, означающий «волосатая», которым её наделили горцы. Как и все глайстиги, она много путешествует, и преимущественно по воде. Мокрая с головы до ног, она может войти в дом и попросить разрешения обсушиться у очага. Водятся в Горной Шотландии и гругаши-мужчины, одни молодые, стройные красавцы в зелёных и красных одеяниях, другие, наоборот, голые, волосатые, справляют на ферме, которой они покровительствуют, работу, обычную для брауни. И тем и другим принято оставлять на ночь молоко. В Северной Ирландии брауни соответствовали гроганы, а на юге гругаши считались колдунами-великанами наподобие волшебника из сказки «Никто Ничто»[98].

ДАНЫ (DANES).

В Сомерсете, где до сих пор памятны набеги викингов, которых в Англии повсеместно называли «датчанами» или «данами», их постоянно путают с феями. Возможно, причина в том, что для жителей этого кельтского уголка Британии слово «даны» звучит похоже на Даоин ши. Не исключено, что и в Лестершире Дейн-Хиллз — Холмы Данов — называются так по той же причине. Один житель Эшбриджа в 1907 году был убеждён, что клад холма Долбери-Кэмп принадлежит вовсе не викингам, а именно феям.

Есть такой стишок, в котором говорится:

Кто на Долбил с лопатой придёт,

Немало золота там найдёт.

Да только никто ещё не находил там никакого сокровища. А почему? Ну, прежде всего, конечно, потому, что оно чужое, а стало быть, найти его нельзя. Сколько ни рой, а золото будет уходить всё глубже и глубже в землю. Говорю вам, это золото тех Красноногих, которые сидели раньше на вершине Долбери. Оно конечно, есть такие умные, начитанные джентльмены, которые вам скажут, что то были датчане, а другие добавят, что они всегда ходили с голыми ногами, вот они у них и закалились докрасна на ветру, но мы-то лучше знаем.

Бабушка моя, бывало, рассказывала, что это были феи все в красном, а раз так, то и сокровище их. Да если то были датчане, как же тогда объяснить маленькие глиняные трубочки, которые до сих пор находят на Долбери? «Трубки фей» — вот как называют их старые шахтёры, да, А раз есть трубки фей, значит, были и сами феи, и какие уж сомнения, что они-то и были Красноногие[99].

ЗЕЛЕНУШКИ (GREENIES)

— так называют в Ланкашире фей, носящих зелёные плащи и красные колпачки. Рассказывают историю о рыбаке, удившем рыбу в Моркомской бухте и попавшем оттуда прямо в царство фей, где отведал волшебной пищи, набил карманы золотом и без памяти влюбился в королеву. Когда он попытался поцеловать её ногу, феи не стерпели и выбросили наглеца обратно, так что он очнулся на дне собственной лодки без единого золотого в кармане[100].

МАЛЕНЬКИЙ КОРНУЭЛЬСКИЙ НАРОДЕЦ (THE SMALL PEOPLE OF CORNWALL).

Фей в Корнуолле называют по-разному: иногда собственно феями, но чаще «маленьким народцем». Эти последние принадлежат к тем крохотным феям, о которых так любили писать во времена королевы Елизаветы и короля Якова. Однако корнуэльские феи не просто маленькие, а уменьшающиеся. Судя по всему, маленький народец обитает в подземных жилищах, но лунными ночами выходит на вершины холмов и заросшие цветами полянки, чтобы потанцевать и повеселиться. В сказках «Волшебный вдовец» и «Черри из Дзеннора» повествуется о частной, семейной жизни фей. Они любили наведываться в дома смертных, где развлекали старых, прикованных к постели людей своими проказами и шалостями.

Вот забавное описание маленького народца:

Все, кому выпало счастье видеть ярмарки безобидного маленького народца, которые они устраивают в уединённых, скрытых от любопытного взгляда местах, или их танцы на шёлковой мураве зелёных укромных долин меж каменных курганов, в один голос твердят, что феи в своих ярко-зелёных нижних юбках и рубашках, небесно-голубых курточках, шляпах-треуголках у мужчин и колпачках у женщин, сплошь украшенных кружевами и серебряными колокольчиками, очень красивы... Эти добрые человечки не однажды осыпали своими милостями людей, которые пришлись им по сердцу, приходили в бедные домишки, где развлекали стариков и больных своими весёлыми проказами и наполняли воздух ароматом цветов и нежными мелодиями[101].

МИРНЫЙ НАРОД, ИЛИ ДАОИН ШИ (THE PEOPLE OF PEACE, OR DAOINE SIDHE).

Эти таинственные жители шотландских гор очень похожи на ирландских Даоин ши, с той только разницей, что у них отсутствует монархическое правление[102]. Они принадлежат к феям, живущим племенами, обитают под зелёными холмами и, как все остальные феи, выходят на поверхность покататься, поохотиться и потанцевать. Бывает, что Даоин ши посещают смертных в качестве возлюбленных. Эльфы, или, как их ещё называют в Нижней Шотландии, добрые соседи, подчинялись королю и королеве — Никневину и Гир-Карлинг, а в позднейшие времена, как полагали, постоянно вступали в контакт с ведьмами и воздавали почести дьяволу.

МУРИАНЫ (MURYANS).

Так в Корнуолле называют муравьев. Согласно корнуэльским поверьям, феи — это души язычников древности, которые оказались слишком хороши для ада и слишком дурны для рая, а потому остались на земле, где постепенно уменьшались и уменьшались, пока не стали наконец совсем крохотными, точно муравьи, а потом и вовсе исчезли, так что никто не знает, где они теперь и что с ними случилось. По этой причине убить муравья считается в Корнуолле дурным знаком. А вот в «Волшебных обитателях Селенских болот» малые размеры фей объясняются другими причинами: якобы они могли превращаться в птиц или любых других тварей по желанию, но, возвращаясь после каждого превращения в свой естественный вид, становились меньше ростом, вот почему по прошествии времени они и сделались такими крохотными.

ПЕХТЫ, ПЕХИ, ИЛИ ПИКТЫ (PECHTS, PECHS, OR PICTS).

Пехтами называют в Нижней Шотландии фей, и это имя часто путают с названием исчезнувшего народа пиктов, который обитал когда-то в Шотландии и которому приписывают строительство курганов, а возможно также, круглых каменных башен, одну из которых — Башню Брехина — и сейчас можно увидеть близ Абернети. «Пехты отличались малыми размерами тела, но ужасающей силой... говорят, что росту в них было фута три-четыре»[103]. На Шетландских островах также сохранились предания о пехтах: «Когда я спросил у проводника из Кеттлестера, какого роста были те самые маленькие пикты, о которых он только что рассказывал, тот, нимало не задумываясь, ответил: „Вот такие" — и показал рукой высоту примерно в три фута. Каковы они были на самом деле, неизвестно, да и неважно, главное, что представления этого юного аборигена Шетландских островов о них полностью совпадали с представлениями, бытовавшими „по всей Шотландии"»[104].

Пехты были несравненными мастерами в строительном деле, именно им приписывают сооружение многих старинных замков и церквей по всей стране. Работали они так: сначала вытёсывали на каменоломне подходящих размеров камни, потом выстраивались в длинную цепь и до самого рассвета передавали их на строительную площадку, где к утру была готова башня. Солнечного света они не выносили и потому с первыми лучами зари спешили укрыться в своих курганах. Действительно, поведение пехтов во многом совпадает с традиционным поведением фей — обитателей холмов Шотландии и Границы.

Много лет назад жили в этой стране люди, которые звались пехтами; они были малы ростом, имели рыжие волосы, длинные руки и бороды такие густые и длинные, что, когда шёл дождь, они заворачивали их на голову вместо зонтиков. Пехты были великими строителями; это они построили все старые замки в нашем королевстве...[105]

ПИЛИНГИ (THE PELLINGS).

Уважаемое зажиточное семейство, проживавшее у самого подножия горы Сноудон, о котором говорили, что будто бы в жилах его членов течёт кровь фей. Они были светлокожие и золотоволосые, как терлоитх тейг, и происходили, как считалось, от Пенелопы из народа Горагет анун, которая, подобно леди Фан-эр-Фах, стала женой смертного. Вообще-то валлийцы обычно обижались, когда в них подозревали потомков фей, однако пилингов уважали ничуть не меньше, чем лекарей из Мидфай.

ТРОУ, ХЕНКИ И ФЕРРИ (THROWS, HENKIES AND FERRIES).

Шетландские троу, скорее всего, состоят в родстве со скандинавскими троллями. Троу бывают огромными чудовищами, с несколькими головами, как и некоторые британские великаны, другие же, напротив, человеческого роста, носят серую одежду и во многом схожи с прочими волшебными существами из крестьянского фольклора, например с эльфами. Как известно, тролли не переносят солнечного света и превращаются в камень. Для троу Шетланда солнечный свет также опасен, но не смертелен. Троу, которого восход застал на земле, не может сдвинуться с места и вернуться в своё подземное жилище до заката[106].

Некоторые троу, известные как Кунал-троу, очень похожи на людей, однако они по своей природе испорчены и угрюмы. Они бродят в пустынных местах после захода солнца, и некоторые видели, как они стенают, заламывая руки. Мы перестали удивляться этому, когда узнали, что не существует Кинг-троу женского пола. Они берут в жёны человеческих женщин, которые умирают, как только рождается младенец троу. Кунал-троу никогда не вступают в брак во второй раз, так что их семейное счастье продолжается совсем недолю. Это установление представляется весьма мудрым, так как лишь один сын наследует испорченную природу своего отца. Кунал-троу не может умереть до совершеннолетия сына, но некоторые мудрецы из их рода вообразили, что достигнут бессмертия, если проживут всю жизнь холостяками. Троу, который слишком долго откладывает женитьбу, изгоняется из страны до тех пор, пока не приведёт в землю троу невесту из мира людей.

Один Кинг-троу поселился в развалинах Броша, порвав все связи со своими родичами. Несколько столетий он был ужасом островов. Этот троу питался землёй, которой придавалась форма рыб, птиц или младенцев. Говорят, будто эти кушанья имели запах и вкус того, что они представляли.

Наконец такая одинокая жизнь стала для него нестерпимой. Он захотел сблизиться с людьми, но его скверный характер сводил на нет все попытки завести с кем-нибудь дружбу.

Одна ведьма, жаждавшая узнать тайны страны троу, стала обхаживать холостяка и сумела-таки женить его на себе, уверив, что благодаря своему искусству сможет предотвратить смерть, которой он страшился. Его история обрывается после женитьбы; говорится лишь, что от этого союза произошли Ганфер и Финнс.

Финнс — существо, являющееся перед смертью какого-либо человека в образе умирающего. Ганфера в наши дни мы назвали бы астральным телом, которое (по утверждению некоторых спиритов) всегда ждёт случая войти в человека, дабы обрести физическое существование.

Ведьма, соблазнившая холостяка, затем тайно навестила свою мать и открыла ей множество секретов. Она произвела (по словам матери) настоящую сенсацию среди троу; однако мы можем предположить, что она так и не смогла свыкнуться с их образом жизни, потому что оставила подробные указания, как уберечься от троу, которые пытаются заманить ничего не подозревающих девушек в свои нечистые жилища.

Другие троу бывают как мужского, так и женского пола, они во многом сходны с прочими волшебными существами, хотя и обладают некоторыми особенностями.

Шетландские феи совсем не похожи на изящных созданий Шекспира или на ирландский «добрый народец» Лоувера. Это маленькие, одетые в серое человечки. Они всегда ходят задом наперёд, лицом к человеку, имевшему несчастье за ними подсмотреть. Они обожают музыку и постоянно играют на скрипках. Их мелодии неистовые и сладостные, по ритму напоминают гэльские и исландские напевы. Их дома находятся под зелёными бугорками или на солнечных склонах холмов. Троу могут выходить на поверхность после заката, и если кто-то по несчастной случайности задержится на земле хоть на секунду после восхода, он должен будет оставаться там до тех пор, пока Глюдер (солнце) не скроется вновь.

Один троу по имени Бунер приходит в тёмное время суток и молотит пшеницу, которая требуется на Рождество.

Когда взгляд падает на троу, он не может сдвинуться с места — до тех пор, пока смотрящий не отведёт глаза в сторону. Большой удачей считается услышать, как троу разговаривают друг с другом, и наоборот — большим несчастьем увидеть их.

Если троу наслали на ребёнка болезнь, мать просит три разных кушанья у девяти матерей здоровых детей и кормит этим своё дитя. Если такое лечение не помогало, ребёнок умирал. «Как может справиться плоть, если серый человек опутал дитя своей сетью?»

Стальной клинок, Святое Писание, кусок серебра, доброе слово могли защитить от троу, а также необходимо было исполнять «охранительный ритуал», который очень напоминает крапление святой водой, освящение и прочие христианские обряды.

Если троу оказывали покровительство какой-нибудь семье или селению, то люди благоденствовали. Троу по имени Бруни был хорошо известен в одной местности. Он брал фермы под свою опеку и часто защищал от непогоды пшеницу и сено, но, если троу кто-то досадил, он мог смешать зерно и солому. Однажды Бруни взял под защиту целую округу, и люди часто видели, как он бесшумно проскальзывает из одного двора в другой, бормоча над ними свои заклинания. Как-то женщины пожалели Бруни, разгуливавшего на ледяном ветру в одной серой рубашонке, сшили для него плащ с капюшоном и положили во дворе, в котором часто появлялся троу. Бруни не принял подарок, сделанный от чистого сердца, обиделся, и больше его в тех местах никто не видел.

Троу могли свободно разгуливать по земле лишь раз в году, перед Рождеством. Поэтому в этот период люди должны были предпринимать особые предосторожности.

Народ во все времена старался задобрить троу, и порой с ними удавалось поладить. Но, в общем и целом, троу вызывали страх и неприязнь, вероятно даже больше, чем того заслуживали[107].

Троу Оркнейских и Шетландских островов также называют хенки. Как большинство скандинавских и кельтских фей, они отличаются каким-либо уродством, по которому их легко узнать, и эти шетландские троу прихрамывают во время танца. Другое имя троу — ферри, но между двумя обозначениями нет существенного различия, если не считать того, что «ферри» чаще используется как прилагательное, например, в словосочетании «ферри-песенка», то есть песенка, которой люди научились у троу или подслушали у волшебного холма.

ФЕРИЕРЫ, ИЛИ ФЕРИШЕРЫ (FERIERS, OR FERISHERS).

Так называют фей в Саффолке:

Лет восемьдесят или сто тому назад фериеры повадились в дома на Таверн-стрит. Но появлялись они, только когда там никого не было. Люди даже засады устраивали, чтобы посмотреть на них, и некоторым это удавалось. Особенно большую компанию фериеров заметили однажды у поленницы, что рядом с кирпичным двором: они пели, плясали и веселились. Ростика они были совсем небольшого, так, от горшка два вершка, но очень весёлые. Однако стоило им заметить, что за ними подсматривают, как они тут же исчезали. А человек, который нарушил их покой, поднимаясь в тот же день по лестнице в любом из домов на Таверн-стрит, замечал, что из-под подошв у него летят крупные искры, яркие, что твои звёзды[108].

ФЕОРИН (FEEORIN).

По звучанию слово вполне кельтское, напоминает ферришин с острова Мэн. Так называют в Ланкашире маленьких фей в зелёных плащиках и красных колпачках, отличающихся любовью к танцам и музыке. В сказке[109] именно феорин устраивают некое подобие похорон со всеми подобающими этому печальному занятию элементами: плакальщики идут за гробом, не скупясь на выражения горя, а в крохотном открытом гробике лежит тело с непокрытым лицом. Двое случайных свидетелей церемонии узнают, к своему ужасу, в покойном одного из них — Робина, младшего из двоих, который и погибает месяц спустя. Каким бы мрачным ни казалось зрелище, роль феорин в нём может рассматриваться и как позитивная, так как Робин был шальной малый и вёл беспутную жизнь, но, получив предупреждение о скорой своей кончине, покаялся в прежних грехах и подготовился к переходу в иной мир. Призрачные похороны вообще входят в народную традицию, только основными их участниками зачастую являются не феи.

ФЕРРИШИН (FERRISHYN).

Так жители острова Мэн называют племя фей, одна фея именуется у них «ферриш»[110]. Ферришин принадлежали к феям, живущим племенами. Они не такие аристократы, как феи Ирландии и Уэльса, и у них нет определённого короля или королевы. Ростом они маленькие, обычно около трёх футов, хотя иногда встречаются и в фут. Как и прочие феи, они похищают человеческих младенцев и оставляют вместо них подкидышей, а ещё любят забираться в дома и мастерские людей, когда хозяева улягутся спать. Любимое их развлечение — охота, для этого они даже держат лошадей и собак. Последние иногда бывают белые с красными ушами, как многие волшебные псы, но встречаются и всех цветов радуги: красные, синие, зелёные, жёлтые. Охотники носили зелёные плащи и красные колпаки, так что вся кавалькада представляла, должно быть, красочное зрелище. Кроме того, ферришин слышали всё, что говорилось за незакрытыми дверями. Малейший ветерок доносил до их ушей каждый звук, и люди остерегались говорить о них иначе, как в хвалебных выражениях.

ШИФРА, ИЛИ ШЕФРО (SIOFRA, OR SHEFRO).

Так называется народ маленьких фей Южной Ирландии, живущих племенами. Они носят колпачки, похожие на колокольчики наперстянки. Считается, что они крадут детей, оставляя своих подкидышей взамен, уводят молодых девушек, а в целом ведут себя как все остальные феи. В «Легенде Нокшиганы» королева клана, населяющего одноимённый холм, меняет свой облик так же легко, как какой-нибудь браг или хедли коу. Подобно феям Горной Шотландии, шифра проявляют беспокойство о спасении своих душ.

ЭЛЬФЫ (ELVES).

Ещё скандинавы в своих мифах называли волшебный народ эльфами и различали два класса: тёмных и светлых эльфов, подобных шотландским благословенному и неблагословенному дворам. Имя перекочевало и в Британию, так что уже в англосаксонских лечебниках находим рецепты снадобий против укола эльфов и других неприятностей, причинённых этими существами. Мифологические светлые эльфы во многом походили на крохотных английских фей, живущих племенами, описания которых можно найти у Шекспира в «Сне в летнюю ночь» и в других полулегендарных источниках. Обращённые в христианство скандинавы не перестали верить в эльфов, или народ хульдре, чьи привычки ничем не отличались от привычек и повадок фей как Горной, так и Нижней Шотландии. Девушки-хульдре в серых платьях и белых покрывалах были хороши собой и соблазнительны, но обладали характерным для фей уродством: длинными коровьими хвостами. Один человек танцевал как-то с девушкой-хульдре, заметил у неё хвост и понял, кто она такая. Однако он её не выдал, а только сказал тихонько: «Милая девица, у тебя сейчас упадёт подвязка». За свой такт он был вознаграждён: всю жизнь ему везло в делах и он преуспевал. А вот у датских эльфийских жён, или элле, другой дефект: спереди они кажутся красивыми и привлекательными, а сзади пусты, как картонные куклы. Датские эльфы мастерски воровали у людей печёное и прочую еду. В Нижней Шотландии и Англии у эльфов другая репутация. В Шотландии волшебных существ, размерами сопоставимых с людьми, часто называли эльфами, а их страну — Эльфейм; а в Англии эльфами, наоборот, называли крохотных фей и в особенности маленьких волшебных мальчиков. Намерение Титании «сшить плащики моим малюткам-эльфам» как нельзя лучше иллюстрирует сущность позднейшего использования этого слова. Однако самих волшебных существ название «эльф» раздражало не меньше, чем собственно «фея», если судить по следующему стихотворению:

Меня ты эльфом назовёшь,

Назавтра по миру пойдёшь;

Коли станешь кликать феей,

Укажу тебе на двери;

Соседом добрым кличь меня,

Что ж, таким и буду я;

А добрым духом назовёшь,

Надёжней друга не найдёшь[111].

ЭТЛЕРТЛОНЫ (ELLYLLONS).

Прозвище валлийских эльфов. Это крошечные, полупрозрачные феи, пищей которым служат поганки и так называемое «масло фей» — похожая на грибок субстанция, содержащаяся в корнях старых деревьев и в трещинах известняка. У этлертлонов есть своя королева — Маб, ростом они ниже, чем терлоитх тейг. А вот в истории, бытовавшей в Питерстоне, близ Кардифа, эти маленькие эльфы вовсе не так эфемерны и больше напоминают пикси из Сомерсета. Герой этой истории, фермер по имени Раули Пью, был из тех, кого в народе называют тридцать три несчастья. Если где-нибудь начинало гнить на корню зерно, то, будьте уверены, напасть непременно наваливалась на его посевы; ни у кого скотина не болела, его же чахла на глазах. И жена у него была насквозь больная, ни хозяйство вести, ни мужу на ферме помогать, так что задумал бедный фермер однажды продать дом и землю и отправиться куда глаза глядят, как вдруг откуда ни возьмись явился перед ним этлертлон и велел передать хозяйке, что пусть только очаг на ночь чисто выметет и ни о чём больше не беспокоится, остальное они-де сами сделают. И действительно, эльф не обманул. Каждый вечер Раули и его Катти укладывались спать пораньше, чтобы не мешать этлертлонам, и каждую ночь слышали смех, веселье и возню в кухне, а наутро и дом, и ферма были в таком порядке, что лучшего и желать нельзя. Раули и Катти стали здоровые да гладкие, зерно на их поле колосилось, скот множился. Так продолжалось три года, пока Катти не захотелось во что бы то ни стало хоть одним глазком взглянуть на маленьких человечков. И вот как-то ночью, пока её муж крепко спал, женщина встала с постели, на цыпочках спустилась вниз и заглянула в кухню через щель в двери. Там она увидела целую ватагу маленьких человечков, которые со смехом, с шутками и прибаутками работали так быстро, что глаз не поспевал за их движениями. Их веселье оказалось настолько заразительным, что скоро и сама Катти покатилась со смеху. В ту же секунду свеча в кухне погасла, раздался топот множества маленьких ножек, и всё стихло. Больше этлертлоны не приходили работать на ферме Пью, но за эти три года он стал зажиточным человеком, и прежняя бедность не возвращалась. Похожую историю рассказывают и о пикси из Сомерсета. Это один из множества сюжетов на тему нарушения покоя фей[112].