Волшебство с ароматом кофе

Глава 11

Придя в столовую вечером на ужин и увидев, где мне предстоит сесть, я не знала, плакать мне или смеяться. И еще больше укрепилась во мнении, что Мартиниан что-то задумал. Принцу слишком явно что-то было от меня нужно. Слишком подозрительные взгляды он бросал в мою сторону. Но пока я не могла понять, что…

При моем появлении Мартиниан, Линнарт и Эндрю Дойл, стоявшие несколько в стороне от остальных, ближе к окну, прервали беседу и одарили меня внимательными взглядами. Муженек отвесил изящный, учтивый поклон и поймал за руку, поднося мои пальчики к губам со словами:

— А вот и моя очаровательная супруга! Эмма, расскажи сама капитану и его помощнику, что ты задумала! У меня не получается, честное слово! — И он весело и заразительно засмеялся. — Я вдруг понял, что слушал тебя совершенно невнимательно, меня, как ты, наверное, понимаешь, интересовало на тот момент кое-что другое…

Мартиниан ухитрился произнести последнюю фразу с таким намеком, что Линнарт и Дойл расплылись в понимающих, откровенно мужских, капельку завистливых улыбках.

Меня это взбесило. Как и любую нормальную девушку на моем месте. Вот же… гад коронованный!.. Ну, погоди у меня!..

— Понимаю, дорогой супруг! — так сладенько, что аж у самой от переизбытка сахара скулы заныли, улыбнулась я Мартиниану, пытаясь лихорадочно вспомнить, как в многочисленных земных фильмах обращались к мужчине и супругу в подобных случаях. — Вы были так заняты дегустацией еще не вызревших ягод и получением наслаждения от этого, что вам было не до моего рассказа…

Капитан и его помощник ошарашенно посмотрели на меня, поперхнулись смешками, виновато покосились на принца. Похоже, оба смекнули, что все не просто так.

Я думала, Мартиниан за эту выходку снова на меня разозлится. Но… На лицо принца на пару секунд легла тень. А потом мой фиктивный супруг как ни в чем не бывало заулыбался, предлагая мне локоть, чтобы я могла на него опереться. И повел меня к торцу стола, где сидел сам. Неужели признал поражение? Да быть такого не может!

Наверное, я бы опешила от такого поворота событий, если бы сама не предполагала чего-то подобного. А так просто украдкой быстро глянула на лица присутствующих: как они реагируют? Это экспромт принца или он сразу по приходу в столовую отдал распоряжение пересадить меня поближе к нему? Все смотрели с любопытством, но без удивления, абсолютно спокойно. Словно так и было задумано.

Сам ужин для меня превратился в то еще испытание. Мартиниан улыбался, но смотрел серьезно и цепко. Настолько, что порой у меня мурашки бежали по спине от его взглядов. Щедро отвешивал мне такие комплименты, что у любой другой уже бы пошла от счастья голова кругом. И перемежал их будто бы случайными, отвлеченными вопросами. На которые совсем не хотелось отвечать. И вскоре я уже не знала, смеяться мне или плакать: если я не ошиблась, то Мартиниан всерьез заподозрил меня в попытке переворота в каком-то из местных королевств…

Окончание тягостной для меня трапезы я дождалась с трудом и восприняла, как милость богов. Сбежать из-за стола раньше не рискнула, чтобы не укреплять Мартиниана в его подозрениях. Так что, вставая из-за стола, едва ли не дрожала от нетерпения, так хотелось просто подобрать юбки и сорваться в забег подальше от настырного высочества, явно задавшегося целью выжать из меня что-то, известное лишь ему. И тем сильнее было мое разочарование, когда я услышала над ухом сказанное интимным, искушающим шепотом:

— Прогуляемся, дорогая?..

Как я не застонала в голос от разочарования, сама не знаю. И надеюсь, досада на моем лице не отразилась. Замерев на секунду и задержав дыхание, я постаралась взять себя в руки. А потом обернулась с чарующей (надеюсь) улыбкой на губах и ответила я придыханием, якобы из-за прерывающегося, от свалившегося на меня счастья, дыхания:

— Конечно, Мартиниан!.. — хотя самой дико хотелось наступить нахальному принцу каблуком на ногу. Даром что в этом мире каблук-шпильку еще не изобрели.

Мартиниан вновь предложил мне локоть, чтобы опереться на него. Я не стала отказываться, чтобы не дразнить высочество и не будить зря его подозрения. Так мы и выплыли чинно из столовой под любопытными и восторженными взглядами команды моряков и наших слуг.

Отчасти мне было интересно, куда мы пойдем: ведь вокруг дворца так и оставался девственный тропический лес из огромных деревьев, переплетенных лианами. Моряки его почти не тронули. Лишь в паре мест выкорчевали часть деревьев при помощи магии и сейчас готовили землю под посадку зерна. Да сильнее расчистили проходы на берег моря, к кораблю, и к источнику пресной воды. Так что особо гулять на острове было и негде. Разве что снова отправиться в рощу кофейных вишен, они не особо густо росли. Но ведь там уже темно!

Мартиниан не стал меня даже на выход из здания вести. Сразу же направился в коридор, противоположный обжитому. Тот, где были открыты пара гостиных. Несмотря на доступность помещений, насколько я знаю, в комнатах даже не стали убирать. Некогда нам всем было рассиживаться на диванах. Так что комнатами не пользовались и в ту сторону дворца никто не ходил. Так что сейчас наши с принцем шаги печальным эхом взлетали под потолок. А шорох моих юбок в тишине коридора почти оглушал.

Мы долго шли молча. До тех пор, пока приглушенный шум уборки из общей столовой не стих окончательно. Я уже собиралась сама задать вопрос Мартиниану, лишь бы только не шествовать в угнетающей тишине, когда он вдруг спросил:

— Эмма, вы думали, чем будете заниматься и как жить, после того как мы вернемся домой? В смысле, в мое королевство, — быстро исправился синеглазый, сообразив, что ляпнул. — Вы либо очень похожи на леди Эмму де Орвейль, либо являетесь иномирной душой, поселившейся в чужом теле. И в том, и в другом случае будут свои сложности…

Честно говоря, я аж запнулась, когда до меня дошел смысл сказанного Мартинианом. И сразу по какой-то причине стало зябко. Почему я сама об этом не подумала? Как идиотка ухватилась за возможность получить любимый напиток в новом мире и заработать на этом кучу денег, но при этом не учла, что если я в теле девицы из обнищавшего рода, то ее папаша, в случае аннулирования моего брака с Мартинианом, отберет у меня все, чего я смогу достичь. А если просто похожа… Да та же фигня, только вид в профиль! То есть, мне нужно в первую очередь озаботиться собственной безопасностью, а не тем, что Мартиниан подозревает во все грехах. Вопрос: как это сделать?

Понимая, что липовый супруг не просто так завел разговор на эту тему, я повернула голову и пострела в серьезное лицо с уже наметившейся на подбородке щетиной, чувственными, красивого рисунка губами, синими, сверкающими сейчас поистине дьявольским огнем глазами. Мартиниан, похоже, очень хорошо знал, как его внешность и титул действуют на женский пол. И беззастенчиво этим пользовался. Потому что, поймав на себе мой взгляд, он немедленно заулыбался: соблазнительно и завлекающе. Вот же!..

Подавив желание потрясти головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение, я постаралась как можно суше и по-деловому спросить:

— У вас есть готовое решение проблемы? Что вы предлагаете?

Мартиниан так и застыл на месте. Улыбка будто приклеилась или примерзла к его губам, как бы банально это не звучало. Наверное, принц ожидал, что я сейчас начну жеманиться и кокетничать. Или вообще повисну у него на шее с криком «Мартиниан! Я ваша навеки!» А я вдруг взяла и сломала принцу шаблон.

Понимание этого принесло хоть и слабое, но удовлетворение. Вот только насладиться им у меня не получилось. Слишком быстро очухалось от ступора высочество, которое по совместительству — мой липовый муж:

— А вы очень решительная и смелая леди… — то ли шокировано, то ли потрясено протянул Мартиниан, во все глаза глядя на меня. И огонек в этих глазах мне почему-то совсем не нравился.

— Это комплимент или порицание? — с кривой улыбкой поинтересовалась я, понимая, что опять допустила какой-то ляп. Как же мне это надоело! Где бы на этом демоновом острове добыть себе учителя этикета?

В душе боролись страх перед будущим и явными планами принца на меня, предвкушение от противостояния с красивым мужчиной и робкая надежда, что я все же сумею обойти все подводные камни, переиграть того, кто вырос в королевской семье и должен был впитать интриги с молоком матери. Последнее было крайне сомнительно. Но мне очень хотелось.

— Сам не знаю! — неожиданно для меня выдохнул Мартиниан с обезоруживающей улыбкой. И добавил провокационное: — Но мне нравится! С вами, Эмма, не скучно. Вы непредсказуемы. И мне нравится пикироваться с вами, наше общение привносит в мою монотонную жизнь нотку праздника и новизны. А это очень дорого стоит.

— Новизны? — Я даже невольно скривилась от выбранного принцем определения. Слишком сильно это походило на то, как отзываются о новой игрушке. Вот только я не кукла. Я — живой человек!

Мартиниан подвел меня к очередному пыльному окну, на подоконнике которого, на уровне моих колен валялись пара сухих листиков и обломок веточки. А в незастекленный проем любопытно заглядывала какая-то лиана с крупными сердцевидными листьями. Странный все-таки этот дворец: стекла есть лишь в комнатах. А на галереях и в коридорах просто огромные арочные проемы, через которые при желании можно было бы войти или выйти, как через дверь. Представляю, какие здесь случаются потопы в сезон дождей. А дикие звери? Да, ни я, ни матросы не нашли даже следа их пребывания в помещении. Но это же ничего не значит! Как можно чувствовать себя в безопасности, когда твой дом, твоя крепость, распахнут для всех желающих заглянуть? А вдруг они придут с нечестными намерениями?

Принц хмыкнул в ответ на мое выражение чувств, потом вздохнул. Отпустил мою руку, которая так и лежала на сгибе его локтя, подхватил с подоконника один листок и покрутил перед глазами. А потом неохотно признался:

— Я вырос среди леди, которые считают хорошим тоном жеманиться и строить глазки, выпрашивать у кавалеров дорогие подарки, приманивать и флиртовать, плести интриги с целью как можно удачнее выйти замуж. И мне до смерти это все надоело. Надоело танцевать с очередной аристократкой, которая мило щебечет и преданно заглядывает в глаза, а на деле строит планы, как пробраться ко мне в постель. И если не женить на себе после этого, то хот бы урвать куш пожирнее. Вытребовать себе и своей семье преференции, а если получится, заставить короля посодействовать более удачному замужеству, чем леди в действительности могла бы надеяться. Противно. Вы, Эмма, неожиданно оказались лучом света в темной и душной комнате. Глотком свежего воздуха. — Мартиниан повернул голову и уставился мне в глаза. — Умная, красивая, не ожидающая от меня никакой помощи, желающая самостоятельно устраивать свою жизнь, и готовая ради этого даже собирать собственными руками какие-то ягоды. Вы мне нравитесь, Эмма. Отчаянно. — У меня, как и у любой другой девушки, не считающей себя уродиной, в этом месте предвкушающе забилось сердце. Взлетело, чтобы в следующий миг больно грохнуться с высоты на землю: — Я не хочу вас потерять, Эмма. Но и стать вашим супругом по-настоящему тоже не могу. Увы, я собой не располагаю. А потому предлагаю вам место моей официальной фаворитки…

Судя по допущенной паузе и по взволнованному блеску синих глаз, липовый супруг, кажется, ожидал, что я и в самом деле сейчас брошусь ему на шею с воплями благодарности и изъявлениями преданности. А меня словно парализовало.

Возможно, даже не так, скорее всего, для какой-нибудь местной дамочки это было крайне лестным предложением. И венцом ее возможной карьеры. А меня оно взбесило. Настолько, что перехватило дыхание и челюсть свело судорогой. К счастью. Иначе представляю, сколько бы «комплиментов» я наговорила бы этому мерзавцу!..

Кажется, Мартиниан не зря воспитывался как будущий король. Его учителя хорошо постарались и научили наследника читать между строк и видеть то, что его подданные пытаются от него скрыть. Где-то через минуту, не дождавшись от меня хотя бы какой-то реакции, он вздохнул:

— Напрасно вы так, Эмма. Вы не знаете наших реалий. А я могу защитить вас от притязаний семьи настоящей леди де Орвейль. Вы получите возможность строить вашу империю. Я даже поклянусь, что на людях буду пить ваш напиток с неподдельным наслаждением, чтобы подданные начали мне подражать. Взамен же прошу лишь чтобы вы стали моей негласной семьей, проводили со мной вечера и позволяли отдохнуть возле вас душой…

Вот на этом меня, наконец, прорвало:

— Я вам не игрушка, ваше высочество! — очень тихо и со всем возможным ядом в голосе процедила сквозь зубы я, опасаясь сорваться на вопль. — И не комнатная левретка, которую ласкают, когда есть желание и время, и прогоняют, когда она мешает привычному повседневным делам!..

Мартиниан помрачнел. Но, похоже, все еще не оставлял надежды уломать меня:

— По-моему, вы все не так поняли, Эмма. Кстати, кто такая левретка? Мне не знакомо это определение.

— Левретка, — ядовито, уничижительно процедила я в ответ, — это маленькая комнатная собачка, которая по опредению не может быть одна. И все время крутится под ногами хозяина или хозяйки…

Мартиниан еще больше потемнел лицом и перебил меня:

— Плохое сравнение. Вы — не собака. Но да, я не смогу все свое время посвящать вам. У меня будут обязанности перед королевством в первую очередь. И если вас это утешит, законная супруга будет видеть меня еще меньше. По сути, до рождения наследника мне придется с ней встречаться, пока она не понесет. Потом же — лишь на официальных мероприятиях, когда рядом со мной должна будет находиться королева.

— Это вы с отца пример берете, ваше высочество? — не смогла не уколоть я. Мне было больно и обидно. Да, я не успела влюбиться в Мартиниана. Но он был очень красивым мужчиной. И несмотря на свое поведение, все равно будоражил воображение. Я не ожидала услышать от него подобных слов.

— Нет, — угрюмо отозвался принц, окончательно утративший жизнерадостность. — Отцу повезло: моя мать оказалась редкой красавицей. И они полюбили друг друга. Но подобное редкость и скорее является исключением из правил, чем правилом. Чаще всего получается наоборот. Супругов связывает лишь необходимость продолжения рода. А в моем случае все совсем печально: подходящих мне по возрасту и положению девиц всего три. И ни одну из них нельзя назвать даже хорошенькой. А у одной еще и характер мерзкий как у склочной рыночной торговки.

Откровенные и беспощадные слова Мартиниана сбили мой воинственный настрой. Я потрясенно захлопала глазами, не зная, что сказать и как поступить. А принц мрачно вздохнул:

— С той поры как я осознал, кто может стать моей супругой, я молил богов, чтобы они послали мне хоть какое-то утешение. Я слишком хорошо понимаю, что отказаться от династического брака не смогу. И не смогу сделать своей фавориткой какую-то из придворных леди: стоит только возвысить, приблизить к себе одно из соперничающих семейств, как тут же получишь заговор с целью переворота. А я такого допустить просто не имею права. Потому и обрадовался, когда все осознал после вашего признания. Решил, что вы — ответ богов на мои мольбы. Вы подумайте над моими словами, Эмма. Я вас не тороплю. Все равно пока мы на этом проклятом острове, ничего изменить нельзя. Сначала нужно аннулировать брак. Зато у нас есть время узнать друг друга получше. А я… Я дам вам, Эмма все, что будет в моих силах. Поверьте, как у принца и будущего короля, у меня много возможностей. Вы никогда не пожалеете, что согласились!..

— Угу, — вырвалось у меня, — все, кроме семьи.

Под семьей я в первую очередь подразумевала мужа. Общий дом, общее хозяйство, радости и беды напополам. И только потом, когда-нибудь, дети. О детях у меня еще даже мыслей в голове не было. Не только в новой жизни, но и в прошлой. Может быть потому, что я все еще сохраняла приоритеты, расставленные судьбой в моей прошлой жизни: там мне сначала нужна была карьера и квартира, чтобы съехать от отца и мачехи, какой бы она хорошей не была. Потом в планах значился муж. И только потом ребенок. Я вообще многое перенесла из той жизни в этот мир. И продолжала по инерции проживать ту, прошлую жизнь. Почти не осознавая, что она уже завершилась. Что мне нужно принимать новые реалии, привыкать к ним, а не пытаться выстроить в первую очередь карьеру и обрести собственный доход.

— Простите, Эмма, — еще больше помрачнел Мартиниан. Даже голову опустил, пряча от меня глаза. — Я не могу позволить себе дать жизнь бастарду. Это создаст угрозу для королевской власти, подготовит условия для будущего переворота и свержения меня же с трона. Все, что угодно, только не ребенок!

Жестокие слова.

Я не сразу осознала смысл сказанных мне фраз. Некоторое время еще стояла и недоверчиво смотрела в лицо Мартиниану. Но постепенно жгучая, ядовитая правда отравленным туманом проникла в сознание…

— То есть, — все еще не в состоянии поверить в услышанное, нервно переспросила я, — кофейную империю строить можно. А рожать — нет?.. А кому я тогда оставлю все свое богатство? Короне?

В это мгновение мой липовый муж, который, кажется фальшивым был насквозь, совершил свою саму большую ошибку: он поднял голову и посмотрел на меня взглядом, в котором ясно читалось: «Да какое там богатство! Только то, что я подарю!..» И меня накрыло.

Лавина эмоций была настолько сильной, что я буквально захлебнулась в ней, потеряла себя. И настолько плотной, что невозможно было разобраться в этой мешанине, понять, какие именно чувства обуревают меня. Непроизвольно я сделала шаг назад. Уперлась в стену и затрясла головой под удивленным взглядом Мартиниана.

По-моему, принц хотел мне что-то сказать. Может быть, даже умное. Но он протянул ко мне руку, а меня буквально затрясло от этого простого жеста. То ли показалось, что уже сейчас хочет схватит и присвоить, лишив права самой решать свою судьбу, то ли отвращение от возможного прикосновения перевесило осторожность, но… Я даже саму себя удивила собственной реакцией, взвизгнув так, что под потолком заметалось испуганное эхо:

— Нет!.. Не трогай меня!.. Не приближайся ко мне!..

Последнюю фразу я почти процедила. Сквозь зубы. Припечатала Мартиниана обжигающим, надеюсь, взглядом, повернулась, подхватила неудобные, ненавистные сейчас еще более, чем когда-либо, юбки и помчалась прочь по коридору. Вот и поговорили…

Разочаровываться всегда очень больно. Тем более в том, в ком начинаешь видеть друга, опору в новой, незнакомой жизни и помощь. В том, в ком только-только начала видеть человека.

Я бежала, куда глядели глаза. Не разбирая дороги, потому что слезы потекли еще там, у проклятого окна, к которому меня подвел Мартиниан. Оставалось лишь надеяться, что принц их не заметил. Мне очень не хотелось показывать ему свою слабость. Потому что в моем понимании слабость равно уязвимость и беззащитность. А я сильная! Я с всем справлюсь! С притязаниями коронованного мерзавца тоже. Мне только нужно взять паузу, перевести дух и собраться с силами…

Мартиниан что-то кричал мне вслед. Но постепенно его голос затих, потерялся где-то позади. Остановилась я только тогда, когда воздух в легких закончился полностью. А сами легкие уже горели огнем от недостатка кислорода. В боку нещадно кололо. И мне пришлось некрасиво сложиться пополам, придерживая рукой больной бок, пока я жадно хватала ртом такой вкусный и такой дефицитный воздух…

Когда пульс перестал грохотать в висках как взбесившийся товарняк на перегонах, когда боль в боку утихла и рассеялась алая пелена перед глазами, я понемногу выпрямилась. Осмотрелась по сторонам и…

— Обалдеть! — выдохнула обреченно. — Куда меня опять занесло? Как отсюда выбираться?

Помещение было совершенно незнакомое, точно не виденное мной раньше. Я стояла в каком-то храме, не иначе. Большое, гулкое круглое помещение имело очень непривычный, если не странный вид: пол под ногами в виде туго скрученной спирали, стены скрывает лес колон, а потолок… Я запрокинула голову и изучила пространство, словно сошедшее с полотна безумного художника. Чего только не было на куполообразном потолке, раскрашенном под день и ночь: одна половина бело-желто-золотистая, вторая — цвета ночного неба. Но кроме привычных солнца, луны и звезд, на потолке был изображен какой-то крылатый змей с человеческими глазами, женщина в одежде, похожей на римскую тогу, с распахнутыми за спиной крыльями и… змеиной головой. Цветы, листья, колосья, какие-то кристаллы. Так же я насчитала семь непонятных, но жутких монстриков, чем-то смахивающих на героя сказок Колобка. Только такого, который перебрал наркотиков и спиртного, а потом еще и в Чернобыльской зоне погулял.

Изображения были настолько четкие и правдоподобные, что меня при виде потолка ужас пробирал до костей. Я очень быстро опустила голову, отказавшись от намерения изучить его до мельчайших деталей. И шея разболелась, и жутко стало так, будто я в помещении была не одна, словно за мной из-за дальней колонны наблюдали чужие недобрые глаза. А чудовища с потолка как будто должны были вот-вот спикировать мне на голову. Еще и тишина стояла такая, что звуки собственного дыхания оглушали. Только сейчас я поняла, что до ушей не долетал ни шелест деревьев на ветру, к которому я уже успела привыкнуть, ни голоса работающих неподалеку от дворца моряков. Словно… Словно я снова провалилась в какое-то безвременье…

Последняя мысль, вместо того чтобы напугать, приободрила. Может, мне нужно что-то выполнить, и тогда меня отпустят?

— Ну?.. — нетерпеливо выпалила я в пустоту и тут же присела от прокатившегося над головой громоподобного эха. Это было… ужасно. Будто неведомые боги обрушили на меня свой гнев. Дождавшись, когда мечущийся как перепуганная птица звук затихнет, я испуганно прошептала одними губами: — Извини… Больше не буду… Только объясни, зачем я здесь? Что от меня требуется? Давай, я все сделаю и пойду, а?..

В моем мире, наверное, уже каждый знает, что эхо — это всего лишь звуковой отпечаток, отражающийся от какого-либо препятствия. Чаще всего от стен в пустом помещении. И как правило, отражается и возвращается окончание слов. Но тогда почему после сказанной мной фразы, мне почудилось, что под потолком кто-то согласно вздохнул:

«Да-а-а-а… Иди-и-и-и-и…»

— Куда идти-то? — сердито пробурчала я себе под нос спустя некоторое время.

Решив, что забрела сюда случайно, что хозяевам этого места от меня ничего не нужно и они меня отпускают, я попыталась найти выход из странного помещения. Но это оказалось не так-то и просто.

Неожиданно оказалось, что среди колонн, как в настоящем лесу, недолго и заблудиться. Нет, вошла я в них смело. И даже добралась до стены. Но первоначальный план идти вдоль нее в поисках выхода очень быстро потерпел крах: оказалось, что в некоторых местах колонны прилегают вплотную к стене. А стоило мне отступить от нее на пару шагов и попытаться обойти препятствие, как стена будто растворилась в пространстве. Выйдя из-за колонны, я увидела другие столбы, украшенные искусной резьбой. Стены и след простыл. Будто корова языком слизнула, как говорила моя мама.

Я растерянно осмотрелась. Но между колонн виднелось лишь само помещение храма. И другие столбы. Вздохнув, выбралась из лабиринта, прошла пару шагов вперед и вновь попыталась отыскать стену. Но… История повторилась. Едва я начинала идти вдоль сены, как на пути вырастало препятствие, которое можно было обойти, лишь отдалившись от стенки. А едва я начинала обходить столб, как стена будто лиса ускользала…

Через некоторое время и бесчисленное количество неудачных попыток стало понятно: от меня все же что-то ждут и так просто уйти не получится. Но если у меня не было слуховых галлюцинаций, то куда тогда я должна была прийти?

Надо отметить, что, бродя по залу в попытке найти выход, я почему-то инстинктивно избегала наступать на начало нарисованной на полу спирали, от которой рябило в глазах. Аккуратно обходила ее, прижимаясь бочком к колоннам, но не наступала. И не сразу даже сама это поняла. А когда до меня дошло…

— Неужели сюда?.. — невольно пробормотала себе под нос, прилипнув спиной к очередной колонне и со страхом косясь в сторону центра помещения.

Чем дольше я смотрела в ту сторону, тем больше мне казалось, что в самом центре клубится какое-то марево. Тем сильнее рябило от спирали в глазах.

Первый шаг мне дался очень нелегко в первую очередь потому, чтобы было очень страшно. Но под подошвой туфельки ощущался обычный, ничем не примечательный пол. И никто не спешил на меня орать за то, что я посмела поставить ногу в центр непредназначенного для меня пространства. Так что я аккуратно поставила вторую. Подождала. Потом сделала еще один шаг. И еще. И еще…

Не могу сказать точно, сколько было всего этих шагов. Почему-то центр комнаты и клубящееся там марево не приближались, сколько бы я ни шла. А потом вообще случилось кое-что, заставившее меня напрочь забыть про непонятный туман: мимо моей головы просвистел с огромной скоростью не то камень, не то какое-то существо!

Рассмотреть, что это было, я не успела. Слишком велика была скорость, с которой летел этот снаряд. Но одно было бесспорно: если бы я не заметила его вовремя, не присела резко, пискнув от страха и схватившись зачем-то руками за голову, это нечто попало бы мне прямо в голову. И еще не факт, выжила ли я бы после такого…

Несколько секунд после я сидела, не двигаясь, прислушиваясь к происходящему вокруг, пережидая, когда отравленное адреналином сердце перестанет колотиться как сумасшедшее. Но все было тихо. И я медленно распрямилась. Однако не успела выпрямиться во весь рост, оправить юбку и сделать первый шаг, как меня снова атаковали!

Я опять почти рухнула на пол. И оттуда, не торопясь подниматься, с отчаянием закричала:

— Да что тебе от меня нужно??? Не можешь нормально, что ли, объяснить? Если я тебя неправильно поняла, то это не только моя вина! Объяснять нужно внятно!

Отвечать мне никто не торопился. Кто бы сомневался. Подскочив, наплевав на все приличия, я подхватила проклятую юбку, повернулась спиной к клубящемуся в центре нечто и попыталась одним огромным прыжком вернуться за пределы спирали. Но не тут-то было! Неизвестно откуда взявшийся болид атаковал меня снова, вынуждая резко отшатнуться. И на этот раз я не просто упала, а серьезно ударилась бедром и плечом. Так, что левую руку прострелило болью от плеча до кончиков пальцев. А из глаз непроизвольно брызнули слезы…

На этот раз я не торопилась вставать. Лежала, сдерживая всхлипы, пока боль не утихла хоть немного. И лишь после этого села на полу, неловко помогая себе здоровой рукой.

Я только-только поднялась на ноги, превозмогая боль в бедре и руке, как проклятый болид снова появился прямо передо мной с самыми недвусмысленными намерениями. И на этот раз я разозлилась.

— Ах ты!.. — процедила со злостью сквозь зубы. Слов для определения не находилось.

Правду говорят, что гнев — скверный советчик. В бешенстве от происходящего, не думая, я махнула рукой, будто собиралась ею как ракетой отбить атакующий меня предмет. Или существо. В голову даже не пришло, что при такой скорости передвижения агрессору ничего не будет. А вот я могу покалечить и вторую руку. И от удивления села там, где стояла: атакующее меня тело словно невидимым тараном снесло!

Я икнула:

— Что за дела?.. Я же совершенно точно не могла его отбить…

Отвечать мне было некому. Немного придя в себя после случившегося, я кое-как, попой вверх, снова поднялась на ноги. Лишь для того, чтобы снова быть атакованной.

— Да что за!.. Ты мало получил?! — со злостью выпалила, обращаясь к тому, что летело прямо мне в лицо со скоростью пушечного ядра. И опять махнула рукой. Немного неуверенно. Вроде как в прошлый раз помогло. Да только я ли отшвырнула от себя нападавшего, большой вопрос.

На этот раз предмет лишь сбился с траектории и с жуткой скоростью просвистел мимо моего уха. Мне пришлось резким движением поворачиваться вокруг своей оси, чтобы увидеть, как агрессор, слегка притормозив, закладывает красивый вираж и снова устремляется ко мне…

В этот раз я махала рукой уже уверенно, сердито и сильно, связав два предыдущих случая воедино. Изображать из себя ветряк не хотелось, тем более что рука болела. Но, о чудо, у меня все получилось, и того, кто меня атаковал, буквально впечатало в колонну! Лишь темное пятно густой смолой медленно потекло вниз.

Увы, на этом мои приключения не закончились. Выпускать с нарисованной на полу спирали меня никто не торопился. Меня еще два раза атаковали не то предметы, не то живые существа и мне приходилось отмахиваться от них магией. Да, я сообразила, что целью этих атак было то ли пробудить, то ли заставить меня использовать уже пробужденную магию. Непонятно было другое: зачем меня упрямо продолжали подталкивать к центру комнаты? Что там было такого, без чего я не могла уйти? Может быть, именно там находится выход? Если так, тогда становилась понятной странная настойчивость, с которой некто гнал меня в клубящийся туман. Сама ведь хотела покинуть это место!..

Эта мысль придала сил. И я зашагала энергичней и уверенней. Хотя быстрее от этого скрытое колдовской дымкой приближаться не стало. Топать пришлось довольно долго. И добралась я до тумана уже основательно обессилевшей.

— Ну а теперь-то что?.. — буркнула, осматривая туманное нечто. При ближайшем рассмотрении дымка оказалась неприятного оттенка, сизо-багровая и какая-то маслянистая, что ли. В общем, не то что самой соваться туда, пальцем трогать туман не хотелось.

Я так толком ничего и не поняла. Просто в воздухе снова что-то свистнуло. Я испугалась, что это какой-то новый враг решил атаковать меня. Дернулась, резко оборачиваясь назад, и… Голова закружилась, пол вдруг как живой выскользнул из-под ног, и я упала. Кажется, головой в сизо-багровый туман…