Волшебство с ароматом кофе

Глава 6

Как долго все это происходило? Чувство времени внутри меня будто умерло. А все силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах, не сдвинуться с места. Ибо я всерьез опасалась свалиться с высоты четвертого этажа при любом неловком движении…

Когда ветер, бушующий вокруг меня, рвущий волосы и одежду, толкающий сделать хотя бы шаг, постепенно сошел на нет, я осторожно открыла глаза… И обомлела! Я стояла перед входом во дворец! В десятке шагов от расположенной в глубине прохода арочной резной двери! Но как я здесь оказалась?!.. Впрочем, думать над этим было некогда. Потому что от зарослей неподалеку очень четко шел все нарастающий звук пробирающейся сюда группы людей и приглушенные голоса. Кажется, это капитан Линнарт со своей командой сумел меня отыскать. На душе стало так приятно и тепло, что сердитых моряков я встретила улыбкой от уха и до уха:

— Мне удалось!..

Что мне точно удалось, так это обескуражить Линнарта. Опешивший капитан будто разом на невидимую преграду налетел. Застыл на месте, с подозрением уставился на меня. Спросил осторожно:

— Что именно вам удалось, ваша светлость?

Обращение мигом спустило меня с небес на грешную землю. Я вдруг вспомнила, что я совсем не на Земле и давно уже не Эмма, менеджер фирмы в деловом костюме с планшетом наперевес. Что здесь я — аристократка и обязана вести себя соответствующе. Мда-а-а-а… Герцогиня из меня, кажется, как из гнилой морковки боевой патрон. Если не буду следить за своим поведением, у меня появятся все шансы на собственной шкуре узнать, как в этом мире относятся к попаданкам.

— Простите, капитан Линнарт, — с неподдельным смущением опустила я глаза перед моряком. И пусть стыдливость вызвана совсем другими причинами, а не недостойным герцогини поведением, морякам знать об этом не нужно. — Я радуюсь тому, что мне удалось выполнить свою миссию: жемчужина заняла свое место.

Несколько секунд было слышно лишь шелест листвы, по которой гулял легкий теплый ветер. Когда Линнарт осознал сказанные мной слова, он пробормотал себе под нос:

— Неужели нас выпустят?..

Ответа на этот вопрос я не знала. Пожала плечами:

— Ну, вроде как задерживать нас больше незачем…

Мы все опять помолчали. Кажется, Линнарт пытался решить, что делать дальше: продолжать поиски воды и еды? Или возвращаться на корабль? Я бы охотнее всего вернулась. Но умом понимала, что это не решает наших проблем. Нам нужна была вода. Как минимум. То есть, нужно было продолжать поиски. Возвращение жемчужины на место было лишь одной из нескольких задач. И внезапно меня осенило: если капитан и моряки так отреагировали, найдя меня на пороге дворца, получается, они ничего не заметили и ничего не почувствовали?..

— Капитан, скажите, пожалуйста, — нерешительно начала я, — а вы ничего… магического не заметили?.. Недавно?

Линнарт уверенно покачал головой. И даже уточнил:

— Даже магический фон не колебался. Иначе бы я заметил.

Любопытненько…

В этот миг один из матросов негромко пробормотал:

— Интересно, а что там?.. Внутри?

На любопытного его же товарищи уставились с осуждением. Я же пожала плечами:

— Комнаты заперты. Во всяком случае те, в которые я пыталась проникнуть. В коридорах запустение. Местами даже растительность проникла внутрь. Больше ничего я не заметила.

— Отставить разговорчики! Идем дальше, — перебил меня Линнарт. — Нельзя надеяться только на группу Пека. Нужно попытаться самим отыскать источник пресной воды. Попробовать поохотиться. Возможно, собрать каких-то фруктов. Госпожа герцогиня выполнила лишь одну задачу, свою. Осталось несколько общих. Так что в путь!

Ни спорить, ни возражать никто не стал. Построились в прежнем порядке: я снова оказалась предпоследней, и потопали под сень деревьев не оглядываясь. Лишь я бросила на дворец прощальный взгляд через плечо. Несмотря на все приключения, уходить отсюда почему-то не хотелось.

Дальнейшая дорога не заслуживает, чтобы о ней говорили. Однообразная сплошная стена зелени, в которой матросы по очереди мачете прорубали для остальных проход, очень быстро утомила. Я еще во дворце находилась от души, так что вскоре уже еле переставляла ноги. А конца-края нашему маршруту не было видать.

В какой-то миг даже капитан взялся за мачете, видимо, не желая отставать от своих подчиненных. Но лес не кончался. А мне казалось, мы идем уже целый день и на остров вот-вот начнет опускаться вечер. Когда я готова уже была запросить пощады, Линнарт коротко скомандовал:

— Привал!

Я свалилась на землю практически там, где стояла. Лишь пару шагов сделала в сторону от тропы. Впрочем, остальные матросы сделали то же самое. Лагерь обустраивать никто не стал. Значит, скоро придется идти дальше. Я с трудом подавила тяжелый вздох.

Тем временем один из матросов, несший за плечами торбу наподобие рюкзака, снял ее, выудил оттуда лепешки и куски жареной рыбы и молча раздал всем поровну. Другой из похожей торбы достал флягу с водой. Фляга без затей пошла по кругу.

Жевали все молча и сосредоточенно. Тратить силы на пустые разговоры никто не захотел. Линнарт, доев и напившись из фляги, молча вытер руки и рот сорванным с дерева большим листом, а потом скупо сообщил:

— Идем вперед еще час. Если за это время ничего не найдем, возвращаемся на корабль.

Решение капитана многим не понравилось, я это поняла по угрюмым лицам. Но никто не сказал и слова поперек, признавая власть Линнарта принимать решения и командовать. Я обдумывала эту мысль, когда мы снова тронулись в путь. А также размышляла над тем, как бы мы выбирались из этих зарослей, если бы группе Пека повезло найти воду или, не дай бог, потребовалась бы помощь. И так увлеклась, что не заметила, как мы вышли из чащи на относительно свободное пространство…

В чувство привел вопрос одного из матросов:

— Интересно, их едят?..

— А ты видишь здесь хотя бы одну птицу? — возразил вопрошавшему второй. — Если бы были съедобными, здесь был бы настоящий птичий базар!

— И то верно, — поддакнул еще один матрос.

Опомнившись, я с любопытством выглянула из-за спины идущего впереди меня моряка. И захлопала удивленно ресницами: мы стояли в более редкой роще, пропускавшей довольно много солнечного света, который освещал ветки деревьев, густо унизанные круглыми зелеными плодами…

Я сама не поняла, как вышла из строя и прошла вперед. То тут, то там дорогу преграждал кустарник с жестковатыми на вид листьями, похожими на лавр и персик одновременно. Они смутно напоминали мне что-то. Но что именно, я пока понять не могла.

За спиной моряки продолжали дискуссию на тему съедобности облепивших ветки плодов. Кто-то даже предложил принести в жертву самого никчемного из команды, накормив его плодами. А затем понаблюдать: выживет или нет. И в этот миг я кое-что заметила на земле у ближайшего куста. Я уже подошла поближе и наклонилась, чтобы подобрать свою находку, когда услышала обращение капитана ко мне:

— Что там, госпожа герцогиня?

Линнарт подошел поближе. А я в это время рассматривала на ладони поднятые с земли косточки сгнившего фрукта. Очень знакомые на вид косточки…

Потерев их подушечкой большого пальца, я убедилась в правоте своей догадки и выдохнула в восхищении:

— Кофе!.. Это же кофейные вишни!..

На корабль мы вернулись уже в сумерках. Не знаю как команда, а я была настолько уставшей, что негромкие разговоры моряков бессмысленным звуковым фоном проходили мимо моих ушей. Я бы, наверное, уснула еще в лодке. Но чрезмерная усталость, испорченное настроение и понимание, что меня некому будет поднимать на корабль, если усну, гнали сон прочь.

Вылазка на остров меня расстроила. Да, я вернула жемчужину туда, где ей следовало находиться. Но других результатов у моей группы не было. Мы так и не нашли ни воды, ни еды. Если не считать невызревшую кофейную вишню. Оставалось надеяться, что группе боцмана Пека повезло больше. Хотя… Они ведь должны были подать знак, что нашли воду. А знака не было…

И первый, и второй помощники капитана с нетерпением ждали нашего возвращения у борта корабля. Как и моя Нора. Но перебравшись с чьей-то помощью через борт, я даже не глянула, кто мне помогал, просто тяжело оперлась о плечо кудахчущей камеристки. Ноги не держали. С результатами проверки барьера будем разбираться завтра.

Как я добиралась до каюты, раздевалась и мылась, я не запомнила. Как и то, что ужинала я или нет. Если что-то и ела, то этот факт не отложился в моей голове. Мой разум, словно осознав, что вернулся домой, отрубился, оставив тело функционировать на автопилоте. Похоже, предел собственной выносливости я давно оставила позади…

Ночь промелькнула мимо меня. Мне даже сны не снились. А если мне что-то и снилось, я этого не запомнила. Проснулась сама, Нора не стала меня будить. И довольно поздно. От того, что по лицу нахально блуждал солнечный лучик. А едва шевельнувшись в кровати, поняла, что все тело у меня болит так, будто я накануне собственноручно разгрузила вагон угля. Или кирпичей. От дикой, непередаваемой мышечной боли у меня невольно вырвался стон. До такого состояния мне еще не приходилось себя доводить.

Услышав, что я проснулась, Нора метнулась ко мне, воркуя:

— Доброе утро, миледи! Сейчас мы все поправим! Ну, вставайте же!.. Ванна почти готова! Скоро все будет хорошо!..

Вот так, приговаривая и упрашивая меня, она помогла мне выбраться из-под одеяла, набросила мне на плечи халат, довела до ненавистной ночной вазы, а потом и до лохани, в которой я мылась на корабле. От деревянной емкости шел густой аромат трав. Я недоуменно посмотрела на камеристку. И Нора с готовностью сообщила:

— Полностью неприятные ощущения травы вряд ли снимут. Но облегчат состояние точно.

Я поверила ей. Просто, потому что очень хотела верить. Потому что у меня очень сильно все болело. И камеристка не подвела. Едва я, с трудом забравшись в деревянную посудину при помощи все той же камеристки, устроилась в горячей водичке, как тело, будто по волшебству начало расслабляться. А дискомфорт в мышцах начал медленно таять. И чем дальше уходила боль, тем больше воспоминаний про вчерашний вояж ко мне возвращалось. А также сожалений. Я сожалела, что кофейные вишни еще зеленые и их нельзя было оборвать, нельзя было забрать с собой и приготовить из них мой любимый напиток. По кофе я тосковала больше всего. Больше, чем по интернету, удобной одежде и упущенных возможностях своего мира. Мне дико, до волчьего воя, не хватало знакомого бодрящего аромата и вкуса.

Ванная Норы оказалась просто волшебной. После нее я уже могла двигаться, пусть и немного скованно, но как человек. А не как полуразложившийся зомби из третьесортного голливудского фильма. И когда оделась с помощью служанки, когда она меня причесала, я почувствовала себя как новенькая и решила наведаться на палубу, разузнать новости.

Камеристка ворчала:

— Ну куда вас опять несет, леди? Только-только начали приходить в себя!.. Лучше бы позавтракали, как полагается знатной даме вашего положения!.. Почитали бы там…

— Не ворчи, — со смешком осадила я камеристку. Чем повергла ту в полнейший ступор. Это напомнило мне о необходимости следить за своей речью и поступками. Хотя бы перед моряками.

В глубине души я надеялась, что, когда поднимусь на палубу, увижу открытое море и услышу шум волн за бортом. Шум волн был. Как и крики чаек. А вот вместо открытого моря перед глазами маячила вчерашняя картина прибрежной полосы острова. Я замерла на месте, позабыв, что позади идет камеристка, а я ей перегородила дорогу. Остров не торопился отпускать свою добычу — нас.

— Что случилось? — спустя некоторое время раздался за спиной встревоженный шепот Норы. Все это время я стояла и таращилась на буйную зелень, отделенную от корабля полосой морской воды.

— Н… ничего, — с запинкой выдавила из себя, опомнившись, отошла в сторону, давая камеристке возможность тоже выйти на палубу. — Просто надеялась, что мы уже отплыли от острова.

— Увы, госпожа герцогиня, — услышала я сбоку сдержанный голос первого помощника, — преграда никуда не делась. Мы не можем отойти от острова. Капитан, когда вчера узнал о том, что экспедиция к барьеру оказалась безуспешной, отдал приказ сегодня всем отдыхать. А завтра попробуем еще раз пощупать заграждение и попытаемся найти на острове воду.

Нахлынувшее разочарование было таким острым, что я с трудом смогла поблагодарить моряка:

— Спасибо.

Досада на невозможность покинуть остров оказалась настолько сильна, что вся прелесть пребывания на палубе для меня была утрачена. Я молча, ни слова не говоря, повернулась и направилась обратно. И только в каюте в голову пришла мысль: а почему, собственно, я впала в уныние? Какая мне разница, где находиться? Или это просто страх, что у нас закончатся продукты и пресная вода? Но настроения эти соображения мне не улучшили.

Завтракала, не чувствуя вкуса, не замечая, что жую. Меня полностью поглотили мысли про остров, не желающий нас отпускать. Почему так случилось? Жемчужину я уже вернула. Возможно ли, что это не все, что от нас требовалось? Если абстрагироваться от прагматизма мира, к которому я привыкла, и вспомнить, что я оказалась в мире, где наивысшая сила — это магия и если не боги, то демиурги, такое вполне возможно. В сказках, которые я читала в детстве, героям нужно было выполнить некие условия, чтобы получить необходимый предмет или куда-то пройти. Возможно, здесь то же самое. Вот только как определить, что еще нужно сделать, какой квест выполнить, чтобы корабль мог плыть дальше? Мне снился лишь дворец. Я побывала в нем, вернула жемчужину. Других «заданий» мне не дали. Но, может быть, их раздали морякам?..

— Невкусно, ваша светлость? — вклинился в мысли сочувственный голос Норы.

Я подняла голову и встретилась глазами с участливым взглядом камеристки. Посмотрела на то, что ем. И… Нет, капуста, которой награждал нас кок, аппетита у меня не вызывала. Я ее глотала как лекарства. Но сейчас даже не заметила, что на зубьях изящной вилки, которую я никак не могла донести до рта, уныло расположились несколько бурых ломтиков.

— Что?.. Нет, Нора. Если честно, я даже не замечала, что ем, — вздохнула в ответ. Но вилку отложила. — Я задумалась над ситуацией. Сомневаюсь, что магическая ловушка, в которую мы угодили, это случайность. Похоже, помимо возвращения на законное место жемчужины, нам нужно сделать что-то еще. Думаю, нужно обсудить это с капитаном.

И я решительно встала, не дожидаясь, пока Нора отодвинет для меня стул.

Первый же отловленный на палубе матрос на вопрос о капитане молча ткнул пальцем в сторону хорошо знакомого полубака.

Сопровождавшая меня Нора беспрестанно бурчала за спиной, что «приличным леди» не полагается бродить по палубе среди матросни и карабкаться куда-то по лестницам. Я предпочла сделать вид, что не слышу ее брюзжания. Но в целом недовольство камеристки было очень тревожным звоночком. Я, похоже, слишком сильно выбилась из рамок привычной в этом мире социальной роли знатной дамы. Но иначе я просто не могла. Я не могла праздно сидеть без дела и ожидать, когда другие за меня решат свалившиеся на нас проблемы. А потому снова карабкалась на полубак, стараясь не слишком сильно задирать вверх юбки.

Линнарт нашелся на самой выдающейся вперед точке судна. Стоял спиной ко мне, заложив за спину руки, и тоже смотрел в сторону острова. Похоже, его точно так же, как и меня, беспокоил вопрос, почему мы не можем отплыть.

— Доброе утро, капитан! — окликнула Линнарта, подходя к нему поближе.

— Доброе утро, ваша светлость, — как-то неохотно ответил мне моряк не оборачиваясь. — Вы что-то хотели?

На миг меня покоробило поведение капитана. Но я отмахнулась от неприятных ощущений. Лучше побыстрее выяснить интересующий меня вопрос и оставить человека в покое. У него голова должна болеть за нас всех…

«А ты сейчас на корабле обладаешь наивысшим титулом и положением по социальной лестнице» — неожиданно шепнул внутренний голос.

Я аж запнулась от пришедшей в голову мысли. Это что же, я так же, как и капитан, ответственна за судьбы людей на корабле? Вот не было печали! Я же ничего здесь не знаю!

Тряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные соображения, я вернулась к тому, ради чего, собственно, и побеспокоила моряка:

— Капитан Линнарт, простите, что надоедаю, — начала вкрадчиво. — Но я хотела бы прояснить для себя вот такой вопрос: перед высадкой на остров я видела сон, в котором высаживалась на него и бродила по дворцу. Мне подумалось, что магия или местное божество могли таким образом дать мне задание, которое я должна была выполнить. А не могло ли быть так, что задание получила не я одна? И что только после того, как мы все поручения выполним, остров нас отпустит?

Когда я только начала говорить, капитан обернулся ко мне и уставился так, словно у меня выросла, как минимум вторая голова на плечах. Или будто вместо меня мачта заговорила. В груди что-то екнуло и стало страшно. Кажется, я снова сболтнула что-то не то. Но потом это забылось. Линнарт заинтересовался моими размышлениями.

— Хмм… Я об этом не подумал… — капитан рассеянно потер подбородок. Легкий ветерок с берега ласково ворошил ему волосы, перебирал оборки моего платья, в которое меня обрядила Нора. — А ведь вы можете оказаться правы, ваша светлость, — добавил он. — История такие случаи знает. — И не успела я раздуться от гордости, как индюк, решительно сообщил: — Я опрошу команду, герцогиня! Спасибо за подсказку!

Я поняла, что мне вежливо предлагают убраться восвояси. И криво улыбнулась в ответ. Возвращаться в каюту не хотелось. Там решительно нечем было заниматься. Но пришлось. Оставаться на палубе после купания я тоже как-то опасалась.

Первая половина дня прошла для меня в диком унынии. Время тянулось бесконечно. У всех вокруг было какое-то занятие: матросы драили палубу и чинили снасти, пытались рыбачить, выполняли другие поручения капитана и боцмана, Нора шила. Даже Клайд, когда мы с камеристкой навестили его, перед тем как вернуться в каюту, был занят уходом за спящим хозяином. И только мне, как высокородной леде, не положено было что-то делать руками.

На обед мне принесли рыбу, запеченную с какими-то кисленькими штучками, напоминающими внешне привычный мне изюм. Ну и опостылевшую капусту. Рыба мне понравилась. Я, пожалуй, впервые за последнее время с удовольствием пообедала. А едва отмыла пальцы, как раздался стук в дверь. Оказалось, ко мне пожаловал в гости Линнарт…

— Ваша светлость, уделите мне немного времени? — спросил он, стоя на пороге каюты.

Я удивленно посмотрела на капитана. До этой минуты Линнарт всегда звал меня на палубу и никогда не спускался к пассажирам. Что же изменилось?

— Проходите, капитан Линнарт, — одарила я моряка легкой улыбкой. И предложила: — Присаживайтесь! Чай?..

Линарт в два больших шага пересек свободное пространство каюты, отодвинул себе стул и присел к столу напротив меня:

— Благодарю вас, ваша светлость! Не стоит беспокоиться, я по делу. — Немного поколебавшись, Линнарт попросил: — Отошлите, пожалуйста, служанку. Дверь в каюту останется открыта, приличия будут соблюдены. Но свидетели нашему разговору нежелательны.

Норе это не понравилось. Но она молча подчинилась, оставив за собой настежь распахнутую дверь. После того как ее шаги затихли в конце коридора, Линнарт что-то бросил к порогу. А поймав мой недоумевающий взгляд, смущенно пояснил:

— Я слабый маг. Поставить завесу молчания могу лишь на дверной или оконный проем. Отгородиться от прислуги так, чтобы она оставалась в комнате, но не слышала, о чем мы беседуем, мне не по силам, простите.

— Все в порядке, — поторопилась я успокоить моряка. Теперь я понимала, почему требовалось избавиться от Норы. — Я вас внимательно слушаю, о чем вы хотели поговорить?

Взгляд капитана вдруг потяжелел. Настолько, что мне показалось, меня придавило к стулу бетонной плитой. Даже дышать стало тяжело, словно на груди лежал груз. Я ошарашенно захлопала ресницами. Но спросить, что случилось, не успела. Линнарт заговорил первый:

— Вы оказались абсолютно правы в своем предположении, что мы еще не все задания выполнили. Потому нас и не выпускают. Я опросил команду. Выяснилось, что несколько матросов видели во сне, как расчищают под посадки место на острове, как выполняют ваши поручения. А второму помощнику этой ночью приснилось, как мы уплываем с этого острова через год. Эндрю предположил, что сюда мы попали благодаря какому-то порталу или определенному стечению обстоятельств, которые повторятся лишь через год.

Линнарт замолчал. Вместе с ним молчала и я, пытаясь осознать происходящее. Разум, не привыкший к чудесам и магии, упорно пытался меня убедить в абсурдности услышанного: ну подумаешь, кому-то что-то приснилось! Это же просто ночное видение! И тут же сам себе возражал: мне же тоже просто сон приснился! Но сбылся он практически точь-в-точь.

— И что мы теперь будем делать? — немного нервно спросила я у капитана спустя некоторое время. Когда обрела уверенность в том, что контролирую свои эмоции и голос не будет дрожать.

— Сегодня уже ничего, — мгновенно отозвался Линнарт. Мне вдруг показалось, что он уже все продумал и распланировал. — А завтра с утра предпримем еще одну вылазку к магической преграде, не выпускающей нас отсюда. Перед этим я еще раз опрошу команду на предмет ночных видений. Ну а если ничего не выйдет… Будем высаживаться и обустраивать быт. Вас, герцогиня, я в таком случае попрошу приложить все усилия к тому, чтобы разбудить вашего супруга. Его Высочество — очень сильный маг. Нам это не помешает.

Уходящего Линнарта я провожала хмурым взглядом. Опять все упиралось в побудку моего «супруга». А мне этого отчаянно не хотелось. Я боялась, что у меня не хватит сил отбиться от притязаний гнилого «высочества» в ограниченном кораблем пространстве. А защищать меня моряки точно не станут.

Утром я позорно проспала момент, когда команда спустила на воду ялик и отправила к преграждающей выход в море завесе новую экспедицию. Вышла на палубу как раз к тому моменту, когда вернувшейся на корабль лодке оставалось до его борта несколько жалких метров. Мне оставалось лишь отойти в сторонку, чтобы не путаться у моряков под ногами, дождаться, пока командированные поднимутся на борт и доложат о результатах. Судя по хмурым лицам, правильнее будет сказать, об отсутствии результатов. И хорошо, что я проспала. Если бы встала с рассветом, как планировала с вечера, вся извелась бы от нетерпения, ожидая возвращения ялика. А после этого меня ожидало бы жуткое разочарование.

Экспедицию к барьеру вновь возглавлял Эндрю Дойл. Он первый забрался по веревочной лестнице на палубу корабля. И хоть я стояла довольно далеко от этого места, все равно услышала, как он сдержано, но с хорошо угадываемой досадой доложил:

— Без изменений, капитан! Там словно стеклянная стена стоит. Я даже, грешным делом, разбить ее пытался. Думал, может, отдача хоть прилетит, был готов искупаться. Но будто действительно стучал по прочной стене — никакого результата!

Линнарт успокаивающе похлопал помощника по плечу:

— Не волнуйся ты так, Эндрю! Отсутствие результата — это тоже результат. Просто отрицательный.

Надо же. И здесь эта поговорка в ходу.

Линнарт и Дойл ушли к капитану в каюту. И как бы мне ни хотелось послушать, о чем они будут говорить, я не рискнула увязаться за ними. Потопталась на палубе, повздыхала, прошлась туда-сюда под неодобрительным взглядом Норы. Делать было нечего. Вернулась к себе. Села у окна с книгой. Но надолго меня не хватило. Вскочила, отшвырнув давно изученный томик, и принялась мерно расхаживать по каюте.

Раздражение от безделья, от невозможности хоть как-то повлиять на ситуацию все копилось и копилось, требуя выхода. И я чуть не сорвалась на камеристке, которая, похоже, сама себя повысила до моей дуэньи. Умом понимала, что не Нора виновата в моих проблемах, что я сама допускаю слишком много ошибок, а камеристка, наоборот, хоть немного меня тормозит, но сдержаться было почти невозможно. Камеристку от разноса спас юнга, постучавшийся, просунувший голову в щель приоткрытой двери и протараторивший:

— Капитан велел всем собраться на палубе прямо сейчас! Леди, слуг тоже с собой берите!

Выпалил все это и исчез. А из меня будто воздух выпустили. Осознав, что чуть только что не натворила, я виновато покосилась на служанку и попросила:

— Позови Клайда, что ли…

Когда мы поднялись на палубу, там собралась уже, наверное, вся команда. Чем-то недовольный коротышка-боцман, заметив меня, жестом указал, куда идти: ближе к капитану и его помощникам. Там, в тени, стояло плетеное кресло, по всей видимости, специально для меня приготовленное. Едва я устроилась на предложенном месте, как Линнарт заговорил, обводя собравшихся тяжелым взглядом:

— Что ж… Думаю, ни для кого из вас не новость, что мы застряли в этой бухте, не имея возможности отдалиться от острова и лечь на правильный курс. Но есть кое-что, о чем большинству еще не известно. — Капитан сделал паузу, глубоко вздохнул и продолжил: — За истекшие вечер и утро я побеседовал с каждым из вас. Путем этих бесед мной было установлено, что мы оказались в магической ловушке. Есть шанс, подчеркиваю — лишь шанс! Что раз в год эта западня открывается. И чтобы дождаться возможности убраться отсюда, нам придется прожить на этом острове как минимум год.

С каждым словом капитана на палубе становилось все тише и тише. Хотя и до начала его речи было не сказать чтоб шумно. Просто сейчас все, кажется, перестали дышать. Даже ветер, играющий в снастях, притих. Будто осознал, что случилось нечто очень серьезное. Моряки мрачнели на глазах по мере осознания происходящего. А Линнарт продолжал:

— Я понимаю ваши чувства. У самого на берегу осталась семья. Но на данный момент ничего изменить невозможно. И я вам обещаю, что мы не прекратим пытаться выбраться отсюда! Во-первых, постараемся разбудить Их Высочество. Принц — очень сильный маг, вы все это знаете. Может быть, ему удастся разобраться, куда мы угодили и что со всем этим делать. Во-вторых, назначим дежурства и каждый день будем проверять состояние преграды на выходе из бухты. Если появятся хоть малейшие признаки того, что она истончается, мы тотчас отплывем. Ну а до тех пор нужно обустраивать лагерь на берегу. Постоянно жить на корабле неудобно. Да и нужно все же найти воду и еду. Так как запасы продовольствия на корабле тают. На этом у меня все. Если у кого-то есть замечания или пожелания, я внимательно слушаю.

И опять над палубой повисла неприятная, неуютная тишина. Моряки молча смотрели себе под ноги. И только через некоторое время высказался Пек:

— Парусины у нас немного, мы не рассчитывали, что она понадобится для постройки жилищ. Но я видел в чаще деревья с широкими, как опахала листьями. Думаю, их можно пустить в качестве покрытия крыш. А стены сплести из мелких веток и лиан. Как волокуши. Вот только я не знаю, как их светлость будет жить в таких условиях…

«Их светлость» у Пека прозвучало как проклятие. Мне захотелось съязвить, что я и не в таких условиях раньше жила, когда ходила в поход. Но я вовремя сообразила прикусить язычок. Какой поход?! Какие условия раньше? Эмма, ты сдурела? Для них ты — аристократка, которая жизни дальше дворцов не видала!..

И в этот момент меня осенило!.. Дворец! Он огромный и стоит пустой! Зачем мучиться и что-то строить, если можно поселиться в нем? Даже если там нет ничего, кроме крыши и стен, это уже немало. В конце концов, вместо кроватей можно использовать высушенную траву и ветки. А это проще, чем изготовить из того же материала дом с нуля!

Заволновавшись, я подняла руку, привлекая внимание Линнарта:

— Погодите!.. Капитан Линнарт, а почему бы нам всем не поселиться во дворце? Хотя бы крыша и стены будут точно… — Я силилась придумать аргумент и как-то объяснить с точки зрения аристократки, что здесь могут быть чудовищные тропические ливни. — Судя по той буйной зелени, которую я видела по пути к нему, в дождях здесь вряд ли бывает недостаток. А выдержит ли крытая листьями хижина сильный дождь?

По-моему, Линнарт уже перестал удивляться исходящим от меня идеям. А в этот раз даже невзлюбивший меня боцман вынужден был согласиться с моей правотой:

— Герцогиня права, — неохотно проворчал он. — Скорее всего, ливни здесь такие, что все хижины может смыть в море вместе с нами.

— Я тоже склонен согласиться с леди Арвийской, — вдруг склонил в мою сторону голову первый помощник. — Если сумеем проникнуть во дворец, это будет наилучшим выходом. В конце концов, не обязательно разбредаться по всем помещениям. Мы можем занять комнаты как каюты на корабле.

— Согласен, — кивнул капитан и посмотрел на меня. — Но, как мне кажется, есть одна сложность: несмотря на то, что по словам ее светлости, госпожа герцогиня обошла весь дворец, мы почему-то нашли ее на пороге. Впустят ли нас всех внутрь?

Об этом я не подумала. И была вынуждена неуверенно пожать плечами. Как объяснить то, что в одно мгновение находилась на четвертом этаже, а в другое — открыла глаза перед входной дверью?

— Не попробуем — не узнаем, — выдохнула в ответ. По-моему, эта фразочка становится моим девизом в этом мире.