Вольник

Глава 26

— Ну что, Гаврила, пора и честь знать. Ты домой идёшь?

— Фёдор Максимович, может по кружечке пропустим? — предложил Лужин.

— Уж не в «Пропеллере-ли»?

— Там.

— И зачем тебе это?

— Ну, разговоры разные ходят, мол я за ногу и возможность летать продался.

— А разве это не так? — я и не подумал щадить его чувства.

— Не за ногу, и не за небо, а за то, что поверил в меня. И не продался, а готов служить верой и правдой, — боднув меня хмурым взглядом, возразил мужик.

— Я не благородный, чего мне служить, — как ни старался выглядеть циничным, всё же слегка стушевался я.

— А это мне решать, Фёдор Максимович.

Я через многое прошёл. И правил, и служили мне. Всё это было. Но всякий раз, когда сталкивался вот с такой беззаветной искренностью, я неизменно терялся. Лужин говорит сейчас не для красного словца. Я изначально не врал ему, сказал, что своим подходом желаю заполучить его максимальную лояльность. И он это понял. Понял, и принял решение.

— Гаврила, вот какое тебе дело до того, что о тебе говорят в трактире.

— Мне есть дело. Потому как семья у меня. Дочка на выданье, да мальчишки подрастают. И каково будет им услышать, что их батя был настоящим вольником, а нынче хвостиком виляет перед хозяином.

— Ну и какой смысл в нашем совместном походе в трактир?

— Сидим за одним столом, значит команда аэроплана, а не слуга и господин.

— Гаврила, а ничего, что я за столом сижу со всем твоим семейством. Посадил вас на шею так, что твоя дочка мне уже прохода не даёт, а жена видит во мне зятя?

— То дома.

— И?

— Того никто не видит.

— И что будет, если я не пойду? Уйдёшь?

— Нет, — пожал плечами Гаврила.

— Значит обидишься, — резюмировал я.

— Не за что мне на тебя обижаться, Фёдор Максимович, — покачал он головой.

Причём я видел, что он совершенно искренен. Действительно не обидится. Вернее, обидится конечно, но ни намёком, ни вздохом, ни взглядом этого не покажет.

— Ладно. Пошли в «Пропеллер», — наконец принял я решение. — Только у меня были планы на вечер.

— Так мы по кружечке пива выпьем, только чтобы утолить жажду, и пойдём домой. Вишь, протез поскрипывать начал. Надо бы обслужить, а на «Альбатросе» нужного инструмента нет.

В третий раз тут, а обстановка всё та же. Разве только лица опять другие. А нет, вон парочка, как видно один экипаж, или как тут говорят, одна команда. Эти ещё с первого моего посещения. Во второе их не было. Ну и в дальнем углу Василиса с Марией.

А вот за столиком новичка сидит девушка. Красивая, между прочим. Русые волосы по плечи, обрамляют правильный овал лица, Большие миндалевидные голубые глаза аккуратный, и чуть вздёрнутый носик тонкие губы, и чуть заострённый подбородок. Бриджи подчёркивают приятные очертания бёдер, сапожки, рубашка и жилет, под которыми угадывается высокая и в меру рельефная грудь.

Завершить её описание можно оружейным поясом с Коловратом. Хороший выбор для девушки. Отдача у него не такая лютая, и курок взводится с вполне приемлемым усилием. Правда, для самовзвода девушке все же тяжеловат. Зато выстрел убойный, куда там Кольту и Вессону. И судя по тому, как сидит кобура на весьма привлекательном бедре, пользоваться она им умеет. Это заметно знаете ли, по манере ношения оружия.

При нашем появлении, все присутствующие обернулись, и во взгляде незнакомых мне посетителей появилось понимание. Не иначе как обо мне тут судачили. Как бы до драки не дошло. Не то, чтобы я её опасался. Наоборот, при мысли об этом, даже кровь быстрее заструилась по жилам. Просто планы немного другие. Впрочем, с «лекарем» ли думать о помятых боках.

Кивнув Гавриле на свободный стол, я хлопнул его по плечу, а сам опустился напротив незнакомки. Та глянула на меня недоумевающе. Когда я подхватил её кружку, и начал пить долгими глотками хорошее и в меру охлаждённое пиво, в глазах появилось возмущение. Губы уже разомкнулись, чтобы выразить негодование по поводу происходящего. Но слова замерли, так и не родившись, потому что с каждой секундой ей открывалось дно, керамической кружки, с соответствующей надписью. Допив, я ей подмигнул. И вот тут уже на её лице появилась злость.

— Хорошее пиво, — отсалютовал я трактирщику, высоко поднятой пустой кружкой.

А после демонстративно разжал пальцы роняя её на пол. Причём сделал это удачно, так как посудина раскололась с характерным хрустом. И судя по пронёсшемуся по трактиру недовольному бурчанию, посетителям это не понравилось. С другой стороны, я ведь вроде как никому не нагрубил, ни уколол. Если только вот этой девчушке. Но она не возмущается, не призывает грубияна к ответу, и о помощи не просит.

Вместо всего этого, незнакомка поднялась со своего места, подошла к трактирщику, вышедшему из-за стойки, и вперила в него требовательно вопросительный взгляд. Тот только развёл руками.

— Ну, вот так у нас все, — неопределённо произнёс он, и уже ко мне. — Фёдор, с тебя новая кружка.

Даже если он и собирался сказать что-то ещё, девушка не дала ему этого сделать. Ч-чёрт! Отлично поставленный хук! Признаться, от неё я ничего подобного не ожидал. Хозяин лихо мотнул головой, и откинувшись на стойку, стёк по ней на пол. По трактиру прошелестел вздох удивления и недовольства. Однако, с разборками опять никто не полез. С кем? С девицей? Не то воспитание.

Девушка обвела взглядом посетителей трактира, вздохнула, и направилась к столику за своей сумочкой.

— Фёдор, — поднявшись ей навстречу, протянул я руку.

— Хорошая попытка, — хмыкнула она.

— Кто по специальности? — я и не подумал придавать значение её тону.

— А тебе какая разница?

— Ты же сюда пришла в поисках найма, а мне нужен штурман, — просто ответил я.

— Окончила лётную школу по специальности пилот и штурман.

— Это только для красоты, или пользоваться умеешь? — указал взглядом на револьвер на боку.

— В человека пока не стреляла, — честно ответила девушка.

— Картечницу пользуешь?

— Не очень хорошо.

— Ладно. Поглядим.

— Я ещё не дала своего согласия.

— Ну так соглашайся.

— Я тебя не знаю.

— Можно подумать, что других потенциальных нанимателей ты знаешь.

— Ну-у, допустим я готова рассмотреть твоё предложение.

— В таком случае присаживайся за столик к Гавриле. А дальше разберёмся.

Указав на Лужина, наблюдавшего за нами с олимпийским спокойствием, сам я направился к старым знакомым.

— Василиса, Мария, позвольте замереть в глубоком пардоне, — коснулся я полей шляпы.

— Это не пардон, — заметила Василиса.

— И не глубокий, — поддержала её Маша.

— Я поработаю над этим, — заверил я, подсаживаясь к ним.

— Вообще-то, мы никому не позволяем садиться за наш столик, — заметила Василиса.

— Учту на будущее. Кстати, а чего это вы не заступились за девушку?

— С чего бы? — хмыкнула Мария. — Решила играть в мужские игры, будь добра соответствуй. Ничего, девочка с характером. Толк будет.

— А ты что же запал на девочку? — вздёрнула бровь Василиса.

— Ревнуешь?

— Ни божеж мой. Просто интересно.

— Мне нужен штурман, она штурман. И желательно не из старичков, которых нужно переучивать и ломать под себя. Она новичок, только после лётной школы. Подходит по всем параметрам.

— А как же Гаврила.

— Он сам принял мои условия, без какого-либо давления.

— Ясно. Федя, ну ты не наглей. Почесал язык, и вали уже отсюда. А то народ вон, косится в нашу сторону. Хватит с тебя того, что ты мужикам уже во второй раз портишь традиционное развлечение.

— И что с вами было так же?

— Нет. Мы здесь появились уже на своём «сундуке». Вали уже. Кыш, кыш, кыш, — погнала меня Мария.

Кивнув девушкам в знак прощания, я поднялся из-за стола, и пересел к своей команде. Ну или она таковой должна была стать.

— Итак, как зовут нашу незнакомку? — поинтересовался я, берясь за кружку с пивом.

— Настя, — ответила она.

— Это ты что ли Лютый? — послышался голос за спиной.

Я оглянулся. Мужик среднего роста, с окладистой бородой, и весьма крепкого сложения. На голове лётный шлемофон с очками консервами, кожаный реглан, бриджи, на правом бедре хауда, из горизонтальной двустволки, на животе Кольт. Выглядит вызывающе. С чего бы? Лично я вижу его впервые. И это абсолютно точно.

— Ты ошибся, — смерив его взглядом, ответил я.

Повернулся к собеседникам и встретился взглядом с Гаврилой.

— Что? Это я?

Мне не удалось сдержать искреннего удивления. Лужин же только утвердительно кивнул. Круто.

— Похоже, это всё же я. Чем могу быть полезен? — вновь оборачиваясь к опешившему мужику, произнёс я.

— Выйдем на задний двор, — когда картина приняла понятные для него очертания, потребовал незнакомец.

— Иди. Я следом, — и вновь обернувшись к Гавриле поинтересовался. — Это с чего Лютый-то?

— Дикую спроси.

— Дикую?

— Ну, Марию, — кивнул он в сторону улыбающейся Перовой.

— Ну а чего такого, — присоединяясь ко мне, в общей толпе направившейся на задний двор, улыбнулась та. — Васька рассказала как ты на Доброхотском пачками клал пшеков, да и тут отметился так, что любо дорого. Ну вот чем не Лютый-то? — хмыкнула она пожав плечами.

— А ты значит Дикая, в смысле дикая кошка?

— Ага. Р-рмяу, — изобразив царапки, произнесла она и пояснила. — Тут же у всех прозвища.

— Василиса, так это она тебя не уменьшительно-ласкательно, а по прозвищу величает Васькой?

— Так и есть. Меня примерно через месяц после моего появления тут стали считать за своего парня, Васю, значит.

— Гаврила? — я многозначительно посмотрел на своего борт-меха.

— Гаврила я, — отмахнулся здоровяк.

Наконец мы оказались на заднем дворе. Похоже тут частенько происходят потасовки. Ровная площадка отсыпанная песком. Никакого тебе хлама и мусора, что мог бы помешать поединку. Вполне оправдано. Мужики тут собираются тёртые и битые жизнью, эдак сойдутся прямо в трактире и одни убытки. Впрочем, мебель там массивная, ломать устанешь. Хм. Опять же, я в первое своё посещение как раз в обеденном зале и отметился. Впрочем, это ведь вышло спонтанно.

— А ну-ка, Бивень, научи молодого уму разуму! — выкрикнул какой-то плюгавый мужичок.

Бросив на него мимолётный взгляд, я отчего-то сразу уверился, что этот из «сундуков». Как-то не походит его внешний вид на преуспевающего пилота. Впрочем, мой соперник так же не выглядит, как человек с достатком.

Что бы там не говорили про вольников, но с контрабандой связываются далеко не все. Опять же, она ведь разная бывает. Есть мелочёвка, типа конфет или выпивки, а есть и что-то посерьёзней, вроде драгоценных камней.

— Гаврила, а ты случаем не знаешь, кто этот Бивень? — снимая с себя стреляющее и колющее железо, поинтересовался я.

— Не из наших краёв. Да и не из вольников он, а из варягов. Вишь, знак на реглане.

Ага. А вот этому я как-то не придал значения. Варяги, это наёмники. Есть категория пилотов, которая приобретает самолёты за свой счёт, а после воюют по контракту. Заработки у них повыше чем у вольников, только это не значит, что и живут они лучше. Во-первых, просто так платить наёмнику никто не будет, а значит их жизнь вечный риск, который они компенсируют разбитными гулянками. Во-вторых, страховка нанимателя не всегда покрывает ремонт аэроплана. Случается, что и в свой карман лезть приходится.

— Если он не из ваших, то откуда его знает этот «сундук».

— Да вместе опрокинули стопку, вот уже и братья. «Сундук» же.

— Понял, что ничего не понял. Ладно, разберёмся.

Я наконец избавился от всего лишнего, чтобы не приведи господь не схватиться за оружие, либо предмет его заменяющий. После чего вышел в центр площадки. Наёмник встал в боксёрскую стойку и в характерной дёргающейся манере пошёл на сближение.

Странно как-то. Мне помнится на заре становления бокса, стойки были совершенно иными. Какими-то чопорно-деревянными, иного сравнения у меня попросту нет. А тут… Нет. Всё нормально. Память Григория тут же услужливо подсказала, что так оно и должно быть. Что спорту этому уже более сотни лет, и чопорностью он уже давно переболел. Да и со знакомым мне боксом он имеет мало общего. Скорее уж ближе к тайскому.

Опять одна из местных особенностей, как и в случае с многозарядным стрелковым оружием. Как только стало понятно, что никакие амулеты не защищают их обладателей от голых рук и ног, начали бурно развиваться самые разнообразные техники рукопашного боя без оружия.

Так что, ничего удивительного в том, что после стремительной двойки в голову и торс, не достигших цели, последовал боковой удар ногой в колено. Причём этот ублюдок был так быстр, что если бы я загодя не скользнул в транс, то он меня однозначно свалил бы. Однако я успел поднять ногу, пропуская удар, и в свою очередь атаковал ею прямым в живот.

Это был даже не столько удар, сколько толчок в нижнюю часть живота. Вообще-то ничего такого не задумывалось, но вышло неожиданно хорошо. Варяг потерял опору, его ноги выбросило назад, и он упал лицом в песок. Вернее принял упор лёжа, и резко оттолкнувшись попытался подняться. Я же в этот момент уже падал на колено, и встретил его голову на противоходе локтём.

Всё. Добавки не требуется. Я поднялся на ноги, и удовлетворённо кивнул. Потом посмотрел на неподвижно лежащее тело. Вот не хотелось бы его приголубить наглухо. Мне только разборок с законом не хватало. Склонился над ним, и приложил к его голове своего «Лекаря».

— М-мать! — Бивень встряхнулся, и резко вскочил на ноги.

Похоже получил он если не насмерть, то весьма серьёзно. Как минимум сотрясение головного мозга. И похоже, схватка для него всё ещё продолжалась. Он ведь и так поднимался, и теперь просто воплотил своё намерение. Мгновение, и он уже в стойке, готовый вновь перейти в атаку. Однако не успел он сделать и шаг, как послышался зычный голос одного из вольников.

— Ша, варяг! Ты на сегодня своё получил. Охолонь.

Наёмник прислушался к своим ощущениям. Что-то там сопоставил, хмыкнул, и опустил руки.

— Ладно, Лютый. Сегодня твоя взяла. Но мы ещё не закончили.

— Не любишь проигрывать? — посмотрев ему в глаза, поинтересовался я.

— Не люблю.

— Лучше бы тебе смотреть в другую сторону, Бивень, — покачав головой, произнёс я и направился к двери трактира.

Однако, попасть вовнутрь у меня не получилось. На пути встал, скрестивший на груди руки Мирон.

— Тебе и твоей команде в моём трактире делать нечего.

— Даже так, — хмыкнул я.

— Именно так, — припечатал он.

— Ты хозяин. Как скажешь, — прилаживая обратно оружейный пояс, ответил я, и подал знак Гавриле с девушкой, идти за мной.

— Эй красотка, давай ко мне в команду, и никаких проблем, — предложил один из вольников, и легонько шлёпнул её по заду.

Девушка обозлённой фурией обернулась в его сторону, вперив в обидчика испепеляющий взгляд. Впрочем, это ведь всего лишь метафора. А вот мой кулак прилетевший в челюсть обидчику, это уже данность. На его защиту дёрнулся было кто-то из вольников, но тут же оказался на песке, срубленный ударом Гаврилы.

— Настя, в нашей команде. Кто обижает её, обижает команду, — поведя взглядом по собравшимся, тихо, но с явной угрозой, произнёс я.

Вольники, они конечно не беспредельщики. Но когда ты вот так, противопоставляешь им себя, то могут выступить в едином порыве. И они подались было вперёд, но я тут же опустил руки на рукояти хауды и Коловрата. А ещё, пока я готовился к схватке и приводил себя в порядок после неё, все видели наличие в плечевых кобурах бульдогов. К тому же рядом со мной встал Гаврила, рукой на рукояти своего обреза, ну и Настя, поглаживающая револьвер.

— Шли бы, подобру поздорову, — решил всё же разрядить обстановку Мирон.

— Доброго тебе вечера, Мирон, — коснулся я полей шляпы, в ответ на слова трактирщика.

После чего развернулся, и пошёл прочь. Гаврила с Настей поспешили присоединиться ко мне. В какой-то момент я просто почувствовал, что пик противостояния остался позади Любви нам этот инцидент не прибавит, факт, но и удара в спину не последует. Во всяком случае, сейчас.

— Настя, ты где остановилась?

— В гостинице.

— Не жирно, простому вольнику проживать в гостинице?

— Не успела присмотреть комнату.

— Понятно. Не нужно ничего присматривать. Я домик снимаю. Сам с семейством Гаврилы в доме, флигель стоит пустой. Если устраивает, перебирайся.

— А если я не подойду как штурман?

— Съедешь, — пожал я плечами.

Я ничуть не опасался привести к себе в дом шпиона. Слишком оно как-то заковыристо получится, даже для детектива. А вот сразу показать новому члену команды расположение и доверие, это уже совсем другое дело.

— Хм. Гаврила, а ведь ты не о себе заботился, а обо мне, — наконец сообразил я.

— Чего это? — не согласился он.

— Ну как же. Мне вон уже и прозвище Лютый прилепили, а я как шавка боюсь нос показать в «Пропеллере». А тут вон как люто выступил.

— Делать мне нечего, как о тебе заботиться, Фёдор Максимович. О себе я думал, уж не сомневайся.

— Это как, это?

— А так. Ну вот к кому пошёл служить Гаврила Лужин? К мальчишке, который разок со страху, и когда от него никто не ждал, врезал паре-тройке вольников, да угрожая оружием подался прочь. И с тех пор и не кажет носу. Получается трусливому парубку служу. А сейчас всем видно, что мой командир Лютый и есть. Такому и служить не зазорно.

Н-да. Ну-у, в общем и целом своя логика есть. И даже моё видение так же ложится в эту концепцию…

— Н-да, Бивень, удивил ты меня. А говорил, что тебе этот сопляк на один зуб, — хмыкнул Мирон.

— На любой лом, найдётся свой лом, — пожал плечами наёмник, поведя взглядом по стенам отдельного кабинета.

— И что, вот так просто спустишь?

— А это тебя не касается. Морду я ему конечно не набил, но аванс отработал честно. Так что, на том и разойдёмся, — поднимаясь из-за стола, подвёл итог варяг.

— Не хочешь с ним посчитаться? — сделав останавливающий жест, произнёс трактирщик.

Причём сказано это было таким тоном, что в подтексте этих слов не возникало никаких сомнений. В ответ Бивень тряхнул головой.

— Мирон, если бы я грохал всех кто мне бил морду, то уже давно болтался бы в петле.

— Ну, а если речь о пяти софийках?

— Тысяча, — безапелляционно произнёс варяг.

— Ты не перегибай.

— А ты не жадничай. Поди там двое, с кем бы ты хотел посчитаться. Потому и плата вдвойне.

— Ладно, тысяча.

— Половина вперёд, — подвёл итог сделке Бивень.