Воплощение

Глава 10

Для настоящего воина время всегда текло одинаково, без резкого бега и медленного хода. Юти знала об этом, потому в очередной раз сокрушалась, что ей еще далеко до истинного последователя Аншары. Ибо теперь время увязло в патоке бытия, застыло мухой в прозрачном янтаре, неторопливо текло остывающей белой массой в руках божественного стеклодува.

После теплого приема в длинном доме ярла Лендерика все естество Одаренной рвалось в путь. Так сильно, как не желает размять ноги молодой северный жеребец, проведший всю зиму в конюшне. Не жаждет расправить крылья, выпущенный из клетки соловей. Не хочет умчаться в холодные воды Ледяного моря лосось после нереста.

И, конечно же, будто насмехаясь над Юти, судьба сделала все, чтобы задержать ее в треклятом Ралендере. Началось все с краткого замечания наставника. Ерикан сказал, что для долгого путешествия им нужны будут припасы, которые Фромвик должен купить на собственные деньги. Что интересно, Крепкорукий горячо отозвался на предложение старика, мол, путь до Даарена занимает больше седьмицы и подготовиться необходимо должным образом. Как выяснилось позже, у бывшего ярла был свой расчет по этому поводу.

Фромвик подошел к выбору снеди со всей серьезностью северянина, собравшегося в долгий поход. В короткий срок тюки на одной из его лошадей увеличились в размерах, наполнившись говядиной, вяленой свининой, пшеницей, свежей фасолью, твердым козьим сыром, сушеной рыбой, а также орехами и травами вроде горчицы, водяного кресса и тмина. И это Крепкорукий рассчитывал по пути набить еще дичи, хотя Юти казалось, что заготовленного хватит на несколько походов до Даарена.

А после случилось то, к чему Одаренная вовсе не была готова. Фромвик пропал. Вот вроде только набивал тюк стучащими друг о друга редкими орехами «вельнеотрай», завозимыми сюда Аншара ведает откуда, и вдруг исчез. Юти сама не поняла, как это случилось. Точнее, знала — она на мгновение отвлеклась, перекатывая пальцами правой руки новое серое кольцо, последний подарок от Фальга, и думая о своем будущем. Но Одаренной казалось, что весь мир сейчас лежит у нее на ладони. Ну, Крепкорукий уж точно.

Она растерянно обернулась на Ерикана, но тот, казалось, будто и не обратил внимание на произошедшее. Старик по-хозяйски запустил руку в тюк и с искренним интересом щупал диковинные орехи, явно в первый раз услышав о них. Что для учителя было такой же невидалью, как для Юти упустить здоровенного северянина из виду.

Солнце прошло немалый путь по небу, за время которого Юти передумала множество всего. К примеру, что Крепкорукий мог стать жертвой наемного убийцы. Иначе, зачем ему отказываться от приглашения Лендерика, заниматься закупкой припасов, затем чего оставить все это, включая лошадей, у Одаренных, а после исчезнуть.

Вот только кому нужен бывший ярл и во время своего правления не вызывающий особого интереса?

А, может, прихвостни Императора похитили Крепкорукого, чтобы через него добраться до Юти? Так почему не попытаться убить ее прямо сейчас? Отчего строить столь хитроумные планы?

Или Фромвик сбежал сам? Испугался и понял, что путь с северной девой рано или поздно повлечет за собой смерть Крепкорукого. Юти была сильным воином и под стать себе обладала сильными врагами. А припасы и лошади послужили своего рода откупом, чтобы Одаренная не искала бывшего ярла?

Нет, все перечисленное казалось невероятным бредом. Юти понимала, что случилось нечто важное, на грани жизни и смерти, иначе бы Фромвик не оставил своих спутников. Что именно? Долг чести? Помощь страждущему? Ни первый, ни второй вариант не подходили. Какая честь у того, кто отказался от своего дома и памяти предков? И не похож Крепкорукий на того, кто помогает ближнему, не думая о собственной выгоде. Юти даже зажгла кольцо умозаключения, прибегнув к его помощи, однако решительно ничего нового не придумала.

Одаренная бы могла пойти искать своего спутника, вот только куда податься? Ралендер, по представлениям девы, оказался никак не менеше кричащего Книрона, если не превышал численностью. К тому же у северян не было принято селиться «друг у друга на шее», иными словами, в домах о двух или трех этажей, потому Ралендер расползся в стороны, как древесный трутовик, заполняя собой все, до чего смог дотянуться. Даже часть горных скал была расчищена под ровные площадки домов. Не зная города, можно бродить до заката, но так никого и не найти.

Вопрос разрешился сам собой. Когда Юти почти отчаялась, а солнце уже ласкало край горизонта, Фромвик явился собственной персоной. И не с пустыми руками. Юти не понимала, как до сих пор бывшего ярла не ограбили, ибо нес он целое состояние — ворох бумаги всех возможных размеров, несколько листов пергамента и угольные карандаши.

Удивление было настолько сильным, что Одаренная на мгновение даже забыла о своем негодовании. Лишь когда до нее дошло, впрочем, без всякого кольца, что Крепкорукий сбежал, именно сбежал от них, чтобы купить эти глупости, вот тогда она едва ли не зарычала. На мгновение северной деве даже показалось, что еще чуть-чуть и у нее вырастут клыки, дабы порвать на части Фромвика.

То ли почувствовав это, то ли действительно заинтересовавшись, Ерикан стал расспрашивать Крепкорукого, что такое он приобрел? Будто в одно мгновение ослеп и сам не видел! А после обернулся к Юти и спокойным голосом заметил, что неплохо бы найти место для ночлега.

— Шантал Келлиган… Даарен… дорога!

Юти хотела сказать множество всего, большей частью такого, что стесняются произнести и самые отъявленные разбойники. Про связь Фромвика с Инрадом, про родителей бывшего ярла, подарившего миру невероятного тупицу, даже про прозвище Крепкорукого, которое явно являлось комплиментом. Однако вместо всего этого Одаренная лишь шумно выдыхала воздух с остатками важных слов и бешено вращала глазами.

— Ночью мы все равно много не пройдем. Луны не видно, — пожал плечами учитель. — Путь долгий, потому надо хорошенько отдохнуть перед ним.

— Мы можем поселиться в одном из домов на краю, — предложил Фромвик, — чтобы утром сразу выехать из города.

Вместо ответа Юти скрипнула зубами так сильно, что, наверное, ее услышали даже моряки в порту. Но не могла не согласиться, что в чем-то они оказались правы. Куски неба можно было рассмотреть лишь в редких прорехах плотных туч, стелющихся так низко, что их, мог коснуться крыльями даже скворец Одаренной. Ночью станет так темно, что хоть глаз выколи.

— Только никаких медовых домов, — строго-настрого предупредила Юти.

— Я найду хорошую семью! — заверил ее Фромвик, виновато улыбаясь и распихивая купленную бумагу быстро и без всякого порядка, словно она не стоила целого состояния.

Постоялых дворов, к которым привыкла дева во время путешествия по остальной Империи, в Землях не существовало. Точнее, были комнатки и прочие закутки со скамьями в медовых домах (зачастую, гигантских залах), где северяне могли передохнуть от постоянного пиршества, но выспаться можно только в том случае, если ты мертвецки пьян.

К тому же, не хотела там селиться Юти и по другой причине. Она знала как минимум одного человека, коему в «северном» трактире было бы очень хорошо. Потому решила отомстить Ерикану, который будто бы сговорился с Фромвиком.

За все время путешествия по Землям ученица и наставник останавливались в самых обычных домах. Стоило лишь постучать и спросить, не приютят ли хозяева двух гостей в обмен, скажем, на убитого зайца или хорошую историю.

Северяне были суровы на лица, решительны на слова, но широки душой. Редко где путникам отказывали в ночлеге. К тому же, ни дева, ни старик не походили на лихих людей. А когда Ерикан открывал рот, рассказывая многочисленные истории (вымышленные или нет, кто знает?) о жизни Запада, Востока или Юга, вплетая туда последние новости, даже самый скаредный хозяин доставал спрятанный бочонок «жидкого хлеба».

Ныне ситуация оказалась и того проще. Фромвик был красив, высок, северной крови, да к тому же с деньгами. Встань он на площади, да спроси, кто хочет приютить у себя троицу, так к ним бы сбежался весь Ралендер. Впрочем, бывший ярл вывел их за крепостную стену, к самому краю города, за которым чернела в наступающем вечере наезженная телегами дорога и теперь оценивал сами дома. Добротно ли построены, сколько скота, есть ли баня? И наконец остановившись на одном, он постучал в дверь, поприветствовал хозяина и после краткого разговора махнул своим спутникам, приглашая внутрь.

В доме было натоплено перед грядущей свежестью летней ночи и пахло сырами, перебродившей брагой и травами. Юти встретила рослая и красивая женщина с широкими плечами, пригласив на северном за стол. Как поняла Одаренная, по разговору Фромвика с мужчиной, на имперском хозяева не говорили вовсе.

Дом оказался огромен и был построен диковинно для девы и привычно для местных, просматриваясь по длине от начала и до конца. Лишь по сторонам отгораживался многочисленными клетушками: комнатками для хранения припасов, местом, где жили сами хозяева, их дети и пришлые люди. К слову, ребятишек здесь было в изобилии. Юти чувствовала на себе с десяток пар глаз, уставившись на нее из темноты.

Хозяйка буркнула нечто неразборчивое, скрылась в кладовой, звеня связкой ключей, а после к столу подле очага три девчушки от десяти до четырнадцати лет принялись выносить разносолы: круги сыров, пряные колбасы, хлеб, какую-то диковинную закуску из рыбы, нарубленные овощи и несколько бочонков с хмельными напитками. После, вместе с хозяйкой, будто по замыслу сиел, на вертеле появился небольшой поросенок, а подле него осталась одна из девочек.

Юти не торопилась приступить к трапезе. Во-первых, после пиршества у ярла она еще не проголодалась, во-вторых, Одаренная неплохо поднаторела в обычаях северян. Прежде, чем есть необходимо было дождаться хозяина. Уж на что Ерикан со скорбью смотрел на выставленные бочонки, но и он ждал.

Хозяин, невысокий крепкий мужичок с густой черной бородой и широким лбом вернулся вместе с Фромвиком. Бывший ярл сказал, что сыновья Ольдерика уже готовят баню.

Тут случилась странная заминка. Ольдерик сел на самом высоком месте, во главе стола, как того требовали обычаи. И жестом пригласил Крепкорукого занять почетное место напротив. Но тот отрицательно замотал головой, скосив глаза на Юти. Хозяин несколько раз перевел взгляд с Ерикана на Одаренную, явно недоумевая, почему если выбирать между почтенным старцем и молоденькой девчушкой, вариант следует остановить на последней. Но вскоре все же обратился к ней, приглашая оказать ему честь и занять место, достойное ее по праву. Юти, понимая, как много для северян значат эти маленькие детали, села напротив. Правда, теперь с нее не сводили взгляды практически все обитатели дома, включая тех, кто прятался в темноте. Наверное, каждого из них интересовал самый важный вопрос: «Кто же она такая?».

Хозяйка запалила еще несколько лучин, чтобы было посветлее, лично разлила напиток из первого бочонка, медовухи, как поняла по запаху Одаренная, и Ольдерик поднял кружку.

— Скол, — сказал он, не сводя взгляда с девы.

— Скол, — ответила Юти, а после нее и Фромвик с Ериканом.

Одаренная опасалась, что ей придется участвовать в беседе, но Ольдерик спросил о чем-то Крепкорукого, тот ответил. После хозяин вновь сказал что-то, а бывший ярл с удовольствием поддержал разговор. Юти, хоть и скудно понимала северный, из-за скорости говорящих не поспевала за ними, а там явно было что-то интересное. Вон Ерикан подхихикивал, попивая медовухи, то и дело многозначительно посматривая на свою ученицу. Оставалось только надеяться, что Фромвик не сболтнет ничего лишнего. У ярла Крепкорукий проболтался о драконе еще до того, как они сели за стол.

Так продолжалось довольно долго, как представлялось Юти. Мужчина разговаривали, она лениво ковыряла еду, Ерикан торопливо пил. Словно боялся, что не успеет осушить все три бочонка. Пока наконец к Ольдерику не подошел здоровенный и низенький парнишка, похожий на медведя в человеческом обличии, и шепнул что-то отцу. Правда, встретившись с Юти взглядом, он тут же залился краской и поспешил убраться прочь. Хозяин дома сказал пару слов, а Фромвик перевел.

— Баня готова.

Юти без лишних слов встала из-за стола и вышла во двор. С баней, самой странной из всех придумок северян, она уже сталкивалась. Правда, всего лишь раз, когда Ерикан отправил ее мыться ради шутки в самом начале их путешествия по Землям. Оттого теперь она сразу пошла к небольшому домику. Пол здесь был замощен камнем с крохотным стоком, натопленная торфом печь обдавала жаром, а на лавке перед входом уже заготовили чистое белье и даже костяной гребень для волос. Юти обратила внимание, что одежда хоть и свежая, но будто намеренно с широкими и короткими рукавами, словно хозяева хотели посмотреть, какие кольца есть у ее гостьи. По-хорошему, стоило бы остаться в своем, но Одаренная как представила, что чистая влезает в потное и припорошенное пылью тряпье, как ее тут же передернуло.

Потому дева неторопливо разделась, вытащив наружу недовольного скворца. Тот недоуменно посмотрел на нее, а после обиженно щелкнул клювом и растворился в ночи. Хотя Одаренная знала, что он уселся где-нибудь неподалеку и вернется при первой возможности. За время их путешествия птичка заметно прибавила в размерах. Ерикан шутил, что к концу лета со скворца вполне может получиться сытный суп.

Юти вошла в баню, сев на полку внизу. Довольно скоро тело зазудело, зачесалось, после ногтей девы на коже оставались алые полосы и черные разводы. Одаренная нашла пахучий и скользкий камень, от которого несло жиром и травами, после чего натерлась им до красноты, затем долго и тщательно мыла отросшие волосы, раздумывая, не отрезать ли их вовсе? С короткими все было проще и удобнее.

По разумению Юти, мылась она долго, несколько раз смывая грязь, которой, оказались забиты даже нос и уши. А после, распаренная, с красными пятнами на посветлевшей, отвыкшей от родного солнца коже, облачилась в чистую одежду, вышла из бани и стала медленно расчесывать волосы, вдыхая запах ночи. На мгновение Одаренной даже показалось, что подобное занятие настолько привычно ей, что будто бы не было столько испытаний, выпавших на ее долю. Словно она всегда жила здесь, мылась в бане, купалась по субботам в горячих источниках, а после расчесывала волосы.

Юти даже стало несколько горько, что завтра все это закончится. Она облачится в свои тряпки и вновь отправиться в дорогу, чтобы наказать обидчиков отца. Чтобы продолжить свой путь. Вот только ее ли?

Раньше эта мысль никогда не возникала в голове. Юти жила простой и понятной жизнью дочери Наместника южного Предела. Ее отца убили, она должна отомстить. Должна! Но кому? Отцу? Разве подобное оживит его?

От столь кощунственных мыслей она даже вздрогнула. И тут же вернулась в реальный мир, поняв, что кто-то за ней наблюдает. Не так, как ранее дети в доме. А словно изучает. Как охотник зверя, которого вскоре надобно убить.

Одаренная посмотрела в темноту и изумилась ловкости наблюдателя. Потому что почувствовала, как тот исчез. Растворился во мгле всего за несколько ударов сердца, словно его и не было. Теперь негромко фыркали лошади Фромвика, которых Юти безошибочно определили, раздавались голоса из дома, вдалеке орал пьяный северянин, но ночной гость удалился. Без малейшего шороха.

По возвращении Юти опять пришлось столкнуться с молчанием. Как если бы только что говорили о ней и вдруг прервались. Одаренная понимала причину. Сейчас, облаченная в чистую одежду, она не скрывала кольца и обручи. Вот только что хозяин, что Фромвик, смотрели явно не на руки девы. Они не сводили взглядов с ее лица.

— Поблагодари Ольдерика за баню и угощение, — обратилась она к Фромвику. — Скажи, что нам надо отправляться рано утром в путь, потому долго засиживаться не будем. И где мне лечь?

Фромвик не ошибся с выбором дома. Юти предложили самую настоящую, пусть небольшую и низкую, но кровать с периной. И дали не какие-нибудь сшитые меж собой шкуры, а огромное и теплое одеяло.

И засыпая под тихий щебет скворца, который каким-то образом все же пробрался в дом, Юти на мгновение, на краткий миг, подумала, а что, если бы она жила так? Избрала не путь воина, а самого обычного человека. Больше того, женщины. И допустив такую чудовищную по своей сути мысль, она провалилась в небытие.