Восемь недель

ГЛАВА 10

Не хочу говорить «прощай», ведь это означает «навсегда» — In The Stars by Benson Boone

Аарон

Они не хотели многого. Только семья и самые близкие друзья Эйры. Но Эйра этого не хотела. Конечно, она не хотела мелочиться.

Бьюсь об заклад, Эйра Картер начала планировать собственные похороны в тот день, когда у нее диагностировали лейкемию. Не то, чтобы кто-то мог винить её, на самом деле. Она знала, что у нее нет шансов выжить. Врачи говорили ей это с первого дня.

Но этот факт не делает ситуацию менее грустной.

Вся хоккейная команда Сент-Тревери должна была мчаться в Нью-Йорк, чтобы попасть на похороны Эйры. Оправдания сегодня не принимались. Все должны были прийти. Ладно, кроме первокурсников. Они даже не знали Эйру. Но все остальные… да, они здесь.

Как лучший друг Колина, я встречался с Эйрой намного чаще, чем остальная часть команды, что обеспечило мне место в первом ряду.

Я ненавижу похороны. Я еще не на многих был, но на тех, что я посетил… не могу сказать, что был в восторге от того, что оказался там.

Я не говорю, что смерть одних людей хуже, чем смерть других, но я все равно как бы это говорю. Я имею в виду, действительно ли кто-нибудь оплакивал смерть серийного убийцы? Я так не думаю.

Это плохое сравнение с тем, что я собирался сказать.

Я хотел сказать, что был на похоронах дедушки пару лет назад. Он был стар, хрупок и болен, это должно было случиться. Но Эйра была молода. Она тоже была больна, но ей едва исполнилось шестнадцать. Я убежден, что её юный возраст разорвал мое сердце на куски сильнее, чем когда умер мой дедушка.

Моя сестра стоит рядом со мной, крепко держась за мою руку, в то время как я предполагаю, что Колин делает то же самое с её рукой.

Это чудо, что ей вообще разрешили быть здесь.

Предполагается, что Лили находится в психиатрической больнице, где ей помогают справиться с суицидальными мыслями и депрессией. Профессиональная помощь, а не только Колина, который водил её на свидания. Потребовались трое родителей, целая хоккейная команда и письмо от шестнадцатилетней мертвой девушки, чтобы убедить персонал упомянутой больницы отпустить мою сестру на день. Конечно, её сопровождают два социальных работника, которые наблюдают издалека, но это все же лучше, чем отсутствие моей сестра похоронах, на которых она нужна.

Не то чтобы она нужна для похорон, но она нужна, чтобы утешить своего скорбящего ухажера, того самого, который изо всех сил старается не дать слезам течь из глаз, когда духовенство произносит несколько слов. Ну, в письме говорилось, что Эйра хочет, чтобы Лили была здесь, так что это тоже.

Вскоре после того, как духовенство закончило его панегирик, за ним последовали члены семьи, но я почти не обращал внимания на то, что было сказано. По крайней мере, до тех пор, пока Колин не встанет перед всеми, его рука все еще держит руку моей сестры изо всех сил, пока он пытается собраться, прежде чем заговорить.

Не могу поверить, что я даже не заметил, как Лили отпустила мою руку. Но я думаю, это произошло, когда я был занят попытками услышать голоса людей, разговаривающих и отказываясь позволить себе поглотить боль в моем сердце

— Эйра была кем угодно, — начинает Колин, оглядывая толпу людей. — Вау, хорошо, я не думал, что найду людей на похоронах, одетых в яркие цвета, удивительными… но вот мы здесь.

Никто из нас не одет в черное, поскольку Эйра хотела, чтобы мы надели яркие цвета. Он улыбается отсутствию черного цвета, затем продолжает.

— Как я уже говорил, Эйра была кем угодно. В основном громким человеком. Она была такой громкой, что, держу пари, люди в Лос-Анджелесе могли слышать её смех. Я не думаю, что когда-либо видел, как Эйра жалуется на свою болезнь. Конечно, были дни, когда ей это надоедало, но кроме этого… моя сестра жила своей лучшей жизнью, несмотря на все, что происходило. Она продолжала улыбаться, говорила о том, как взволнована началом нового приключения. Потому что, как мы все знаем, когда ты умираешь, ты начинаешь новую жизнь.

Это не доказанная теория, но именно в это верила Эйра.

— Моя сестра была так уверена, что попала на эту землю по одной причине, и она выполнила свою цель, поэтому она должна была умереть рано. Я понятия не имею, что это была за причина, кроме того, что она явно разбила сердце моей семье, а потом велела преследовать нас, когда мы проливаем слезы. Боже упаси, чтобы её семья действительно любила её. Но вы же знаете Эйру, слезы были не для нее. Как и печаль. Но она действительно любила много драматизма

Люди смеются сквозь слезы, когда Колин смотрит на гроб своей сестры. Он отпускает руку Лили и подходит прямо к мертвому телу Эйры. Он заглядывает внутрь, затем качает головой, тяжело вздыхая.

— Тебе действительно нужно было ворваться в нашу жизнь, как бомба, а затем исчезнуть, когда стало интересно, не так ли, enana^[2]? — Он поворачивается ко всем, затем закатывает глаза. — Клянусь дерзостью этой девушки. Она одурачила нас. Она была помешана на драме, хотела быть в центре внимания, она заставила около сотни человек приходить на не очень радостные посиделки из-за нее. И угадайте, кто не утруждает себя присутствием здесь? Вот именно, моя сестра. По очень многим причинам я очень надеюсь, что ее ждет новое большое приключение. Я молюсь за нее, чтобы её новая жизнь была намного длиннее, чтобы её новая семья могла проводить с ней больше времени и ценила это так же сильно, как и все мы. Может быть, она переродится и у неё будет прекрасный певчий голос, видит Бог, она любила петь. Где бы она ни оказалась или уже оказалась, надеюсь, с ней все в порядке, — Колин глубоко вздыхает. — Но я говорю вам, если она все еще в режиме призрака прямо сейчас, она могла бы также смеяться над каждой слезинкой, которую видит сегодня. Или закатит глаза, отругает тебя за то, что ты тратишь слезы.

Только Колин мог рассмешить людей на похоронах. Хотя я знаю, несмотря на тонкую улыбку на его лице, что бы ни творилось в его голове и сердце, это далеко от счастья и веселья.

Я знаю, что тоже далек от этого. Моя грудь болит, голова кружится от надежды на Эйру, что все, что она ожидала после смерти, будет как… так, как она хотела.

Еще пара человек поднимается на эту крошечную сцену, чтобы сказать несколько слов, и с каждым вторым человеком тяжесть вокруг нас, кажется, уменьшается, поскольку люди больше не говорят о том, как грустно, что Эйра ушла, а о том, как сильно она любила смеяться, как она падала на любую мягкую поверхность, все это было так драматично, что, когда она собиралась задать вопрос, она знала, что не добьется хорошей реакции от собеседника. Они рассказали о её счастливых воспоминаниях. Маленькие моменты в жизни люди склонны упускать из виду.

Кажется, спустя час вся церемония окончена. В кои-то веки команда ужасно тихая, но они все еще как-то шутят, несмотря на то, что выглядят так, будто их сбило десять грузовиков, а пчелы ужалили глаза.

Мы все приглашены в дом Картеров на небольшую вечеринку в честь Эйры. Да, вечеринка. Как она и хотела. Слезы недопустимы она сама, так говорила. Постоянно. Она хотела, чтобы все было гламурным, большим и счастливым. Эйра не хотела, чтобы люди оплакивали её смерть, она хотела, чтобы они праздновали ей новую жизнь.

Когда мы все уходим с этого кладбища, мое внимание привлекает бант цвета глицинии на темно-шоколадных волосах.

Она стоит на коленях у могилы, обменивая старые розы на свои любимые цветы.

Мне не нужно видеть лицо женщины, чтобы понять, что это София.

Я совершенно не понимаю, почему она здесь, чью могилу она посещает, но я точно знаю, что не перестану думать об этом, пока не получу ответ.

Но с этим ответом придется подождать.

Сегодня об Эйре, а не о моей странной связи с моей старой детской любовью.