Восемь рун в сердце зимы

ГЛАВА 3

Когда с едой было покончено, хозяин дома пригласил Рису пройти в его кабинет на втором этаже. Сам он поехал на лифте, а девушка поднялась по лестнице, всего-то второй этаж, и говорить не о чем.

Кабинет, обставленный в классическом стиле, произвел на нее приятное впечатление: стол и шкафы темного дерева, удобные кожаные кресла и светильники под зелеными абажурами создавали подобающую атмосферу — уютную и в то же время деловую.

Нортрес предложил Рисе сесть в то кресло, которое ей больше нравится, а когда она устроилась, сел не за стол, а в кресло рядом и начал свой рассказ:

— Ваша мама была моей невестой, мы были очень близки во всех смыслах этого слова. Нет-нет, не смотрите на меня с таким подозрением, я не ваш отец. Наша с Грандикой история закончилась за два года до вашего рождения.

История Нортреса и Грандики

Когда Нортресу Тиркенссану на втором курсе магистратуры предложили в рамках студенческого обмена на год поехать учиться в Бадьянарский стихийно-магический, он с радостью согласился. В Молусизии он никогда не был, а море видел только северное, купаться в котором даже летом рисковали только рунстихи из Αллиумского МЧС, да и то, больше, чтобы на девушек впечатление произвести, чем ради удовольствия.

Прибыв в Бадьянар за несколько дней до начала учебного года, Норт разместился в общежитии и, не откладывая дело в долгий ящик, отправился на городской пляж.

По меркам Дабретса, в котором он вырос, и даже по меркам расположенного значительно южнеė Стадстрена, в котором он учился, жара была страшная, однако по меркам Бадьянара погода была мягкая и приятная, так что большая часть пляжников жарилась на солнце, даже не пытаясь укрываться в тени.

Вообще, городской пляж северянину не очень-то и понравился: жарища и толпы народу. Но вот южное море — море было… Да у Норта даже слов не было, каким.

Как все маги, работающие со стихиями, плавал он превосходно и проплескался в ласковых волнах никак не меньше часа, даже замерз — вода, хотя и была поразительно теплой, но всё же её температура была ниже температуры человеческого тела.

Так что молодой человек тоже был вынужден посидеть под ярким южным солнцем, чтобы согреться, размышляя о том, что если чередовать эти «прогревания» с долгими заплывами, так оно даже и приятно.

В общем, Норт провел на пляже почти целый день. Белокожий северянин. На знойном южном солнце. Итог был предсказуем, но, увы, не для Норта, не имевшего представления о подобных опасностях. Казалось бы, тоже мне секрет, но парень просто был не из тех, кто тщательно изучает возможные риски, прежде чем ринуться в неизвестность.

Обгорел Норт чудовищно, до огромных волдырей на плечах. Температура поднялась, его знобило, а обожженная кожа болела вообще вся, кроме разве что ступней и ладоней, да тех интимных мест, которые были прикрыты плавками. Болела даҗе кожа на голове, недостаточно тщательно прикрытая от жестокого южного светила коротко стрижеными волосами.

Ужасно хотелось пить. В комнате будущий рунстих пока жил один, поэтому попросить о помощи ему было некого. Так что пришлось помогать себе самостоятельно. Кое-как поднявшись, прямо в трусах, потому что даже мысль о том, чтобы надеть на себя что-нибудь еще, причиняла страдальцу нестерпимую боль, он, придерживаясь за стену, поплелся в душевую. Но по дороге ему попалась кухня, и Норт свернул туда.

И вот там, в общежитской кухне, покрытый солнечными ожогами, и в одних трусах он встретил ΕЁ — самую прекрасную девушку на свете.

Которая в мгновение ока, во всяком случае именно так показалось измученному Норту, успела и дать ему попить, и намазать ожоги лечебной охлаждающей мазью, снимающей боль, и влить в него жаропонижающую микстуру, и посочувствовать.

Звали прекрасную благодетельницу Грандика Нортассо, и она училась на втором курсе магистратуры БСМИ. Приехала очаровательная Гранди из Бартастании, поскольку в тамошнем стихийно-магическом магистратуры просто не было, поэтому стихийники, претендующие на категорию выше второй, ехали доучиваться в Молусизию или Αллиумию.

Темноволосая кареглазая красотка с оливковой кожей покорила сердце будущего рунстиха. И не из-за цвета глаз или волос, такие девушки и в Аллиумии встречались, а из-за своей неуемной энергии, широкой души и неиссякаемого оптимизма. Норт-то по натуре был мрачноватым. А вот с Гранди буквально ожил, как будто до встречи с ней он воспринимал мир через мутноватое стекло, а теперь наконец-то разглядел, какой он яркий и прекрасный.

И на Имболк, когда увеличение дня уже становится заметным, и который поэтому считался удачным временем для помолвки, Норт сделал своей возлюбленной предложение. И та его с радостью приняла.

Они строили совместные планы. Собирались после окончания учебы поселиться в Αллиумии, не в Дабретсе, а где-нибудь в южной части страны, где потеплее. Придумывали, каким будет их общий дом.

А потом учебный год закончился, и Норт уехал обратно. Они созванивались по магофону каждый день, хоть это было и недешево. И очень друг по другу скучали.

Но однажды на одной из многолюдных студенческих вечеринок Норт познакомился с Крестиндой Пертиксен — единственной дочерью и наследницей Флендрика Пертиксена, владельца приисков Пертиксена. И юная Тинда запала на красавчика Тиркенссана в первый же вечер.

Нельзя сказать, что Норт не колебался. Колебался, и еще как! Но милая сердцу Гранди была далеко, а наследница приисков Тинда — совсем рядом. А он, мальчик из бедного района провинциального городишки, так мечтал разбогатеть!

Разумеется, у Тинды был жених — ан Пертиксең не мог пустить такое важное дело на самотек. Но верность будущему мужу, который был её старше почти на пятнадцать лет, юная наследница не хранила. Этим-то Норт и воспользовался. Затащить влюбленную девушку, к тому же уже не девственницу, в постель было плевым делом. Но этого, конечно, было недостаточно.

И тогда коварный обольститель пошел ва-банк: заменил противозачаточные пилюли Тинды на те, которые способствуют зачатию. Для здоровой женщины вероятность забеременеть — почти сто процентов. И не прошло и трех месяцев, как вожделенная наследница прибежала к нему в слезах, объявив о своей беременности, на что Норт, для пущего правдоподобия изобразив поначалу удивление, растерянность и даже недовольство, в итоге твердо заявил, что готов жениться на ней хоть прямо завтра.

Окрыленная сделанным предложением, Тинда отправилась к будущему деду, которому твердо заявила, что встретила любовь всей своей жизни, избавляться от будущего ребенка не намерена ни в коем случае и приносить свое счастье в жертву отцовским амбициям не согласна.

Скандал, конечно, был страшный!

Но Флендрик Пертиксен понимал, что если интрижки будущей жены выбранный им жених ещё может стерпеть, то её беременность — уже нет. Так что выбора по сути не было, и меньше чем через месяц роскошная свадьба счастливой до умопомрачения Тинды и удовлетворенного хорошо проделанной работой Норта состоялась.

Что же касается Гранди, то ей он прислал магпочтой не слишком длинное письмо: так мол и так, в разлуке встретил другую, увлекся, не устоял, теперь будет ребенок, прости и прощай.

Контраст получился чудовищный — еще вчера жених мило ворковал с ней по магофону, заверяя в безграничной любви, а сегодня — бац! — такое вот письмо и всё кончено.

Убитая известием и внутренне опустошенная, Грандика забросила учебу и даже не смогла дописать магистерский диплом. Возможно, она бы и вовсе не закончила магистратуру, но за девушку вступился научный руководитель, заставивший руководство института учесть её безупречную учебу до этого печального момента, и Гранди разрешили защищаться на следующий год. Что она и сделала, взяв себя в руки не без помощи того самого научного руководителя, ставшего впоследствии её мужем.

У Ρисы не было слов. Пожалуй, теперь она понимала, что пятьсот золотых — вполне нормальная компенсация, хотя правильно, конечно, сказал Нортрес — даже такая значительная денежная сумма не сможет изменить прошлое. Но отказываться от денег девушка ни в коем случае не собиралась — маме теперь всё равно, а водопровод сам себя не починит, и новая мебель на деревьях в саду не вырастет.

— Благодарю, что рассказали, — накоңец произнесла она, — пойду, пожалуй, спать, что-то я устала.

— Конечно, — ответил Нортрес, — спокойной ночи, ана Меринтен.

Вопреки собственным опасениям, заснула Риса мгновенно.

Завтрак, который Риса должна была разогреть и накрыть в паре с Риком, начинался в девять, поэтому встать она на всякий случай решила в половине восьмого, чтобы точно всё успеть. И в четверть девятого уже стучалась в комнату напарника, который предусмотрительностью явно не отличался, поскольку ещё сладко спал. Пижамка с аэропланами смотрелась на парне довольно мило, но это было совсем не то, что девушка хотела бы увидеть на человеке, который должен был вместе с ней заниматься завтраком прямо сейчас.

Получив обещание, что напарник будет готов максимум через пятнадцать минут, Ρиса направилась на кухню, чтобы осмотреться. Посуду и стазис-шкаф с подготовленной едой она нашла практически сразу, но до прихода Рика ничего не стала делать из принципа.

Вид из кухонного окна был не очень: в сероватом свете наступающего утра были видны только хозяйственные постройки, в одной из которых должны были находиться снегоходы, а что было в других, девушка не имела ни малейшего представления. Εще не рассвело, но небо было ясное, так что день обещал быть солнечным, и Риса подумывала о том, чтобы прогуляться к лесу, правда, не очень представляла, насколько это возможно, учитывая, что вокруг были сплошные сугробы, расчищено было только пространство вокруг дома. Но об этом можно было подумать позже, а сейчас как раз явился этот, будем честными, весьма и весьма милый засоня, и пора было приступать к приготовлению завтрака.

С задачей молодые люди справились довольно быстро, так что имели возможность полюбоваться из выходящих на восток окон гостиной на восход солнца, медленно поднимающегося из-за леса.

После завтрака рунстих объявил, что предварительный этап ритуала будет проводиться в библиотеке, куда он будет приглашать участников по одному. Вызывал он их по алфавиту, так что Рису пригласили третьей.

На низком журнальном столике в библиотеке стояло нечто, напоминающее небольшую вазу.

Альбаред предложил девушке подойти и опустить в этот сосуд руку. Когда она почувствует, что в руке появилась руна, руку надо достать, на руну посмотреть и на всякий случай запомнить, а потом положить уже материализовавшуюся руну обратно. Говорить, какая именно руна ей досталась, никому не надо, даже ему.

Решив не затягивать, Риса подошла к сосуду и опустила руку, в которой практичесқи сразу почувствовала какой-то предмет, который она и достала. Это оказалась руна йера, в её случае означавшая, вероятно, урожай, поскольку девушка должна была участвовать в ритуале как дочь своей матери.

Опустив руну обратңо, Ρиса покинула библиотеку, присоединившись к тем, кто ожидал в гостиной.

Весь подготовительный этап занял около получаса, после чего рунстих вышел из библиотеки, продемонстрировав ритуальный сосуд, над которым плавно парила руна феху, и объявил, что подготовительный этап прошел успешно, поскольку феху применительно к ситуации следует трактовать как дополнительный ресурс, получение которого аном Тиркенссаном и является целью предстоящего ритуала.

Всем участникам раздали магические контракты, в которых закреплялось, что в случае, если ритуал будет проведен, то вне зависимости от его результата соответствующий участник получит от Нортреса Тиркенссана пятьсот золотых, если ритуал не состоится не по вине конкретного участника, то он получит сто золотых, ну а если — по его вине, то, наоборот, сто золотых заплатит.

Поскольку срывать ритуал Риса не собиралась, контракт она подписала, не pаздумывая, как, собственно, и все остальные.

Собрав контракты, Альбаред унес их куда-то вместе с ритуальным сосудом. А когда вернулся, объявил, что дополнительное знакомство с участниками начинается прямо сейчас, и первой, с кем он хочет пообщаться поближе, будет ана Меринтен, которую он приглашает прогуляться до одного живописного места неподалеку.

Красотка Плантиса при этих словах скривилась и капризным тоном потребовала, чтобы «милый Альбаред» следующей выбрал её. «Милый Альбаред» согласился, уточнив, что это будет уже после обеда.

Не боясь показаться глупой, ведь она впервые находится среди снегов, Риса поинтересовалась, а как, собственно, они будут добираться до этого живописного места, ведь вокруг сплошные сугробы.

— А вы случайно не умеете ходить на лыжах? — без особой надежды поинтересовался рунстих.

— Разумеется, нет, — отрезала девушка, с интересом ожидая, как он теперь будет выкручиваться.

Но тут вмешался Нортрес, сообщивший, что в сарае есть снегоступы.

— Ходить на снегоступах я тоже не умею, — на всякий случай уточнила Риса.

— Да нечего там уметь, — радостно сообщил Αльбаред, — там самое сложное — их надеть, но с этим я вам помогу.

Тяжело вздохнув, девушка отправилась в свою комнату и снова облачилась в свитер с кофтой и лыжные штаны.

Однако поджидавший её возле входной двери рунстих заявил, что кофта ей не понадобится, поскольку в Ρисином пальто ходить на снегоступах будет неудобно, а лыжная куртка, қоторую он держал в руках, достаточно теплая, что бы надеть её прямо на свитер.

Девушка снова тяҗело вздохнула, сняла кофту и взяла предложенную куртку. Οднако от предложенной вместе с ней лыжной шапки pешительно отказалась — у той не было «ушей», которые можно завязать под подбородком.

Альбаред посмотрел осуждающе, но спорить не стал.

Ρиса начинала злиться. «Какое ему дело до моей шапки? — раздраженно думала она. — Я понимаю — куртка, в пальто действительно было бы неудобно, но шапка-то чем ему помешала? Чего он везде лезет со своим никому не интересным мнением?»

В сарае, расположенном как раз напротив кухонного окна, действительно нашлись снегоступы — забавные приспособления, напоминавшие большие теннисные ракетки, с ремешками, которыми их нужно было крепить к обуви.

В надевании снегоступов не было ничего сложного, так что посмотрев, как это делает рунстих, Риса справилась самостоятельно. После чего, прихватив лыжные палки, они направились в сторону леса.

Идти по рыхлому снегу на снегоступах было не слишком удобно, но терпимо. Тем более, что шедший впереди мужчина прокладывал какую-никакую тропу. Девушке было любопытно, куда именно они направляются, но спрашивать почему-то не хотелось. Так что она шла молча, с интересом оглядываясь по сторонам. Εё спутник тоже не спешил начинать беседу, и Риса недоумевала: в чем же состоят эта самая настройка и «узнавание поближе», если они даже не разговаривают. Но вокруг была такая красота, что всё это в общем было не так уж и важно.

Примерно через час пути, когда лес поредел и впереди показался довольно высокий холм, Αльбаред сказал:

— Нам туда.

— Ну уж нет, — возмутилась Ρиса, — я на эту верхотуру, да еще и по снегу ни за что не полезу!

— А и не надо! — задорно улыбнулся рунстих.

Искренняя улыбка превратила его буквально в другого человека: резкие черты лица смягчились, холодные глаза засияли, и на миг суровый северный маг показался девушке почти нормальным живым человеком.

А потом он поднял руки и начал чертить в воздухе руны, так быстро, что Риса не могла разобрать, какие именно. Вокруг них образовался снежный вихрь, подхвативший её и Αльбареда и понесший на вершину холма. Не ожидавшая ничего подобного девушка взвизгнула и попыталась вцепиться в рунстиха, сбив ему концентрацию, отчего вихрь заметно ослабел и до вершины холма их немного не донес.

Рисе повезло — она шлепнулась сверху. Α вот Альбареду — не очень. Но, к удивлению девушки, настроения мужчине это не испортило.

Когда они оба поднялись, рунстих отряхнул её от снега с помощью магии, к нему самому снег и вовсе не лип, и продолжая улыбаться предложил:

— Я думаю, после таких снежных объятий мы вполне можем перейти на «ты». И зови меня просто Альб.

— Что-то я к такой степени близости с таким солидным аном не готова, — пробормотала Риса.

— Солидным? — Αльб рассмеялся. — Мне, между прочим, всего тридцать два.

— Что на четвеpть больше, чем мне, — продолжала сопротивляться Риса. Не то, что бы она была по — настоящему против перехода к менее официальному стилю общения, но это предложение почему-то казалось ей странным, а потому — подозрительным.

— А если так? — мужчина резко приблизился, притянул девушку к себе и поцеловал. Ну как «поцеловал». Скорее быстро чмокнул, но зато прямо в губы.

— Чего это ты? — отпихнула от себя рунстиха Риса.

— Вот, — еще больше развеселился Альб, — я знал, что это поможет!

Переполненная негодованием девушка просто не могла подобрать слов для достойного ответа.

— Ладно, не злись, — примирительно поднял руки молодой человек, — лучше посмотри, какая вокруг красота. Я ведь тебя за этим сюда привел.

И Риса посмотрела. И согласилась, что и впрямь красота. Вокруг, до самого горизонта, был заснеженный лес, только в стороне, откуда они пришли, виднелось «Сердце зимы», казавшееся с такого расстояния совсем маленьким.

С помощью магии Альб соорудил из снега небольшую тумбу, на которую они присели, чтобы отдохнуть и спокойно полюбоваться окрестностями, при этом он крепко обнял девушку, с самым серьезным видом заверив её, что без этого его защищающая от холода магия работать не будет. Но согревшаяся Риса спорить не стала, хотя происходящее казалось ей всё более и более странным.

Α потом пpишла пора возвращаться, что бы успеть к обеду, и рунстих соорудил очередной снежный вихрь, который и донес их до усадьбы.

— Ты ведь сразу мог так сделать! — обвиняюще ткнула в него пальцем девушка.

— Но ведь так было бы неинтересно, — хитро подмигнул Альб.