Восхождение к власти: день гнева

Глава двадцать первая. Гвардия «Антивирус»

Спустя два часа. Флоренция

Ареццо, Сиена, Кортона, порты Кампо Нелль-Эльба и Пьомбино, авиабаза у Монтеварки – «крестовый поход» Канцлера катился по Информакратии, познавшему ярость праведного воинства. Первичные рубежи обороны прорваны тремя армиями, южная часть страны оказалась наводнена имперцами. Теперь только один город может остановить неумолимое наступление войск Империи.

Флоренция – была бриллиантом в короне «апостолов». Она была научным, военным и гражданским оплотом государства. Она – цитадель и столица Информакратии, град, который питают остальные пятнадцать доменов, снабжая колоссальными ресурсами.

Даже если вся остальная страна будет захвачена врагом, даже если войска будут разбиты, Информакратия устоит, ибо возможности города позволят выжить «апостолам», позволят выковать новую армию для новых войн. Флоренция – бьющееся сердце державы, её мозг и душа. Захват столицы позволит закончить эту войну в краткие сроки, и сохранить огромное количество жизней.

«Апостолы» располагали огромным количеством военных сил. Это и легионы киберариев с полками ликвидаторов, это и сотни тысяч смертных солдат, это и орды фанатиков из воинствующих инфо-культов. Всех их поддерживает автоматическая артиллерийская система, роботизированные структуры обороны, нейросети, взявшие управление роями боевых роботов. Кварталы-крепости могли стать непреодолимым препятствием для продвижения, которые невозможно вскрыть даже ракетами орбитальной группировки.

Сияющий и полыхающий могильной синевой Дворец «апостолов» стал центром всей жизни страны. Его штурм и взятие – вот главная цель для Рейха, вот то, что прославить святое воинство. Но даже не считая танковых эскадронов, даже не учитывая стальные шеренги ликвидаторов, даже не принимая во внимание колоссальное количество авиации, до Дворца ещё нужно добраться. Туда ведёт одна дорога, и её ещё нужно пройти.

Этот город – самоубийство для тех сил, которыми располагали Аурон и Конвунгар, учитывая то, что часть войск отведены для прикрытия наступления. «Апостолы» развернули мастерскую оборону, но вот и полководцы Империи были испытаны в боях собрали такие войска, которые способны обеспечить победу.

Рейх отличался от остальных стран сего мира. Благодаря подавляющей огневой мощи, тотальному превосходству в воздухе и стремительному прорыву удалось пробиться не только к городу, но и начать захват его предместий, блокировку и осаду. Мастерски развёрнутая в кратчайшие сроки артиллерия стала ужасом для информакратцев, связав гаубицы и РСЗО Информакратии, отвлекая силы противника на себя. В это время, Рейх смог начать штурм главной артерии Флоренции, ведущей прямо к стенам Дворца.

Захват столицы начал с десятков наступательных операций. Гнев войны вкупе с тяжёлым касанием разрушения накрыл столицу Информократии. Имперские войска пришли сюда с одной целью – разрушить главный оплот богопротивного режима и принести на исстрадавшиеся земли правление ставленника Божьего – Канцлера Рейха.

Захватив старый город, обеспечив тылы, объединённое войско Рейха начало генеральный штурм. Дивизии Орды действовали по стандартным военным стратагемам – обхватили город в клещи, устроили массированную артподготовку, атаковали коммуникации лиши врага манёвра и стремительными атаками отсекали подкрепления, создавая блокирующие узлы и посты. А вот с Ауроном и элитными подразделениями его армии всё было сложнее.

Ведомый праведным гневом и яростью искупления, он оказался на острие атаки, отправившись в самоубийственную атаку. В будущем это опишут художники в образах сверкающего благородного воина, повергающего орды еретиков.

Маритон же видит совершенно иную картину – под ним разворачивается апофеоз отчаянного противостояния двух идей – Информократии и клерикального государства всеобщей праведности и определённости. Огонь полыхает всюду, нависнув над кварталом злым роком, жадно поглощая его. Куда не бросит взгляд Маритон он видит разрушение и смерть – как дома и улицы исчезают в залпах артиллерии и авиаударов, как тысячи солдат тонут в крови и как от этого страдают обычные мирные жители, расплатившиеся здоровьем и жизнями за спесь и идеократию повелителей.

Лопасти вертолёта заглушают происходящее внизу, но мужчина прекрасно воспроизводит звуки у себя в голове, представляя, как рвутся снаряды и висит крик агонии, усилившийся многократно от унисона песни боли и страданий. Боковые дверцы плоского летательного аппарата с двумя лопастями и длинным вытянутым хвостом открыты, поэтому парень держится за поручень, чтобы не вылететь из машины. Дома и небоскрёбы, величественные и гордые, сверкающие на солнце, как сапфиры, обернулись в плащи из сажи, выгорели, от того, что по ним прошлись огнемётные системы и ракеты.

- Если бы я этого не сделал, - с горечью вспомнил мужчина, - если бы не убил Легата, этого всего бы не произошло.

Бывший акамулярний вспомнил, что когда Легат пал, была разрушена и вся цепь командования. Взаимодействие между подразделениями было нарушено, идеальная дисциплина и координация «дрогнули», позволив Империи одним массивным ударом проломить рубежи. А когда сгинул оплот в Роэй, дивизии Орды и полки «Когтя Орла» смогли выполнить заход в тыл и обеспечить полное крушение обороны. Массивный и точечный удар по столице — это то, ради чего была затеяна сегодняшняя военная увертюра. Существенные подкрепления, распиханные по границам, вряд ли подоспеют к вечеру, а к этому времени запланировано уничтожение всей верховной власти Информократии.

Мужчина чувствует, как на его плечо ложится тяжёлая рука, и боль от прикосновения распространилась по всему правому боку. После жаркого боя в аграрном городке множество ран дают о себе знать и порой даже лёгкое обезболивающее не помогает.

- Ты как, в порядке? – прозвучал вопрос, высказанный мужским голосом.

Безжизненный лик Маритона, создаваемый маской противогаза, не может показать всей печали и боли, которая тёмной печатью легла на душу, отягощая её. Да, множество ран было получено и все они постанывают, но одна из них рыдает сильнее всех, и простым анальгетиком её не залечишь.

- Я? – потерянно переспрашивает мужчина, поглаживая по стволу дробовик. – Да вроде… не знаю… может быть.

- Да парень, вижу, что с тобой далеко не всё в порядке.

«Генерал очевидность» - сострил имперец в уме.

- Всё будет в порядке, - прихлопнул его собеседник, отчего тот едва не упал от ударившей боли.

- Надеюсь, - сквозь натугу сказал Маритон.

Парень оборачивается и видит перед собой высокую фигуру могучего воина, чьи доспехи покрыты сетью царапин и местами опалены, а тканевая алая юбка всё так же развеивается на бешеном ветру, словно это стяг с белым крестом. Механическое звучание систем брони заглушается вибрацией мощных лопастей вертолёта. Только «рыцарский» шлем снят, предоставив прекрасный и мужественный лик на всеобщее обозрение и терзание ветру. Чёрные волосы, так же как и ткань на доспехе, лихо ласкаемые порывистой рукой ветра и завиваясь и переплетаясь в стремительных порывах.

- Знаешь, Маритон, все мы теряли друзей и родных… все. Они будут героями, имена которых навечно будут вписаны в историю и не забудутся. Я тебе обещаю.

- Они были обычными людьми, - печально выдавил воин. – Им не нужны строки в учебниках по истории и хвалебные памфлеты. Это были мои друзья, преданные работе. Им нужна была мирная и хорошая жизнь вне этой проклятой страны-тюрьмы… а вместо неё они стали жертвами моей жажды… мести, - с омерзением произнёс Маритон, понимая, что он сам отчасти виноват в их смерти, позволив чувствам завести себя слишком далеко. – Гори оно всё огнём.

- «Кровь мучеников – семя Империи»[1] - хладно, но довольно мягко отчеканил Аурон, едва не перейдя к фанатическому перечислению постулатов Рейха. – Это чудо, что они умерли как воины, а не стали материалом для органических деталей киберариев.

На секунду Маритон вспомнил, что сам только чудом успел уйти от пришедшего отряда безжалостных киборгов, которые покончили с его друзьями… Изор, Аркус и Виотин – все пали под напором жаркой плазмы и стали клинков. И только он успел скрыться в тени здания и выйти у площади, присоединится к Аурону и принять участие в битве за Флоренцию.

Аурон видит, что мужчина поник и печален, практически скатился в состояние безнадёжности. Религиозные или патриотические литании и строки из книг на него вряд ли подействуют, а вот хорошая новость, возможно, ещё вернёт его к действительности и реанимирует дух.

- Маритон, - с живостью обратился «Крестоносец». – Мы будем высаживаться рядом с тем местом, где ведёт бой твой друг…

- Флорентин? – удивился мужчина. – Как? Он всё ещё в городе?

- Да… неведомым для меня образом он присоединился к нуккерам моего собрата по положению Конвунгара и вступил в бой с превосходящими силами врага.

Дух Маритона наполнился странным дискомфортом – он хочет поскорее оказаться на поле того боя и принять бой. Трое друзей уже мертвы, теперь жизнь ещё одного находится под угрозой. Тоска и уныние уступили место решительности и собранности, многократно усиленных чистейшим рвением поскорее очутиться на поле брани.

- Ладно, потом справим панихиду по ним… сейчас нужно думать о живых.

- И это правильно, - согласился Аурон, чувствуя лёгкое ощущение отрады, что один из его бойцов, отбросил всякую мрачность и теперь снова тянется к жизни, а с этим ещё можно воевать.

- А с кем он ведёт бой? – вопросил Маритон.

- Передают, что против них вышла Гвардия «Антивирус».

Парня из Варси словно бы ударили по голове тяжёлым мешком. Печаль, вместе с небывалым рвением схлестнулись в душе с небывалой яростью, как войска Информократии и Рейха внизу. Будто что-то надломилось внутри души, а руки ослабли, хоть и лежат на дробовике, ноги едва не подкосило.

- Быстрее бы, - заёрзал душой Маритон. – Поспешили бы туда, а то боюсь он не справится один… прикрывай его хоть десяток нуккеров.

- Секунду, - прошептал скоротечно Аурон и обернулся в сторону пилотов, приложив к губам специальное устройство. – Господа, поднажмите скорее! Пусть всё звено ускорится! – и как только по связному устройству был отдан приказ «Крестоносец» вновь заговорил с Маритоном. – Я так понимаю, у твоего друга не всё так гладко?

- Ещё бы! – вспылил мужчина. – Против него вышла Гвардия «Антивирус». Если не поспешим, их всех перебьют.

- Может, расскажешь чуть подробнее о них? – осторожно спрашивает Крестоносец. – А то мы практически не нашли о них информации.

- Это тайное и скрытное подразделение, которому отведена роль стражи Дворца. Оно управляется лично одним из «апостолов» и только им подчиняется.

- А вооружение? Броня? Техника? Сведения о тактике ведения боя?

- Техники у них нет… потому что они сами техника в большей степени. Когда исполняется десять лет столичным мальчикам, из каждой тысячи отбирают одного, чтобы перебрать его тело и перепрограммировать сознание. Теперь это системные механизмы Информократии, нежели люди… нет в них больше ничего людского, кроме прошлого, - в голосе Маритона «Крестоносец» уловил нотки отвращения, понял, что бойцу не нравится, что учудили с юнцами мастера плоти и металла, превратив в машины войны.

- Хорошо, а что там с вооружением? Что с экипировкой? Не думаю, что они такие уж непобедимые.

- Их броня… я не знаю. Видел прилюдные испытания и могу сказать, что они не боятся стрелкового оружия. Вот этот старичок, - Маритон похлопал по стволу дробовика. – Я думаю, будет бесполезен в борьбе с Гвардией.

- Ага, тогда снабдим всех чем-то получше, чем лёгкое стрелковое.

- Так же, - резко вырвалось с губ Маритона. – Они носят за спиной специальные ранцы, которые позволяют им прыгать далеко и высоко. Так что не удивляйтесь, если вас атакуют сверху.

- Учтём это. А тактические характеристики их, как боевой единицы? Как они действуют? У них есть определённая стратегия?

Сквозь маску противогаза нельзя увидеть тень бессильной усмешки, вызванной своим незнанием и отсутствием сведений у Аурона. Мужчина примерно понимает, что впереди их ожидает сущий ад при встрече с Гвардией, но вот избранные воины Императора даже не подозревают с чем столкнуться.

- У них? – выйдя из моментного размышления, переспросил Маритон. – Все их техники ведения боя строго засекречены, и я в душе ни чаю, что нас ждёт там. Помню лишь, что они имеют специальные скрывающие плащи и любят вести битву издалека. Да, - тяжко повёл словом Маритон. – Мы же как слепые котята, которые брошены на произвол судьбе.

- Во-первых, - голос Аурона сделался едва грубым. – Мы не слепые и мы не котята. А во-вторых и у Рейха есть, что показать тем богомерзким тварям. Поверь, они ещё пожалеют, что высунулись из дворца.

Вертолёт стал медленно снижаться, и мужчину сильно тряхануло. Если бы не поручень его могло бы выкинуть прочь из машины. Полыхающие образы города, разрываемые залпами тысячи орудий, замелькали ещё скоротечнее, превратившись в размытую линию из высоток и нечто неразличимого меж ними.

- Отряд! – по всему эфиру разнёсся басовитый голос командира. – Приготовиться к высадке. Напоминаю нашу первоочередную задачу – продвинуться ко дворцу и закрепиться на подступи к нему, создав плацдарм. Мы идём первыми.

- А как же танки? Как же техника?

- Танковые бригады застряли в шести контрольных точках. Кварталы-крепости, дворовая оборона, энерго-батареи не дают им пробиться. Тяжёлая пехота и бронепехота нас поддержат.

«Зачем я здесь?» - спросил себя Маритон. – «Зачем…».

Легат давно лежит мёртвым в выжженном шпиле и месть вроде бы свершена. Информократия с каждой секундой стремится к своей кончине, меч Рейха клинком палача готов принести ей мучительную гибель. Информация о преступлениях власти и всей лжи инфо-философии ужасной рукой настигла народ этого края и ввергла его в панику.

«Что ещё осталось?».

В воспоминаниях тут же вспыли картины давно минувшего прошлого, как он гулял мальчиком под лазурным небосводом с родителями и как его уже разлучают, как он в школе был вынужден показывать бесчеловечность, и заучивать огромные тексты инфо-философии. Став постарше он лицезрел картины жутких расправ над теми, кто выступил против «апостолов» и их идей. Несанкционированное заведение потомства, любовь и свобода мнения стали по мнению высшей власти проказой общества, которую нужно истребить.

«Это куда больше».

Он понял, что месть перестала быть заключённой только в смерти Легата… её всепожирающий пламень всегда заключался в уничтожении всех «апостолов», как единственно-виновных за весь свершённый бардак в стране. Месть за утраченную человечность.

«Определённо больше. Готов ли я… готов ли помочь Рейху? Готов ли я помочь… вернуть утраченную свободу?».

Следующие жертвы стали яснее некуда и теперь мужчина любой ценой готов воздать им сполна за тот ужас, который они творили, за свои страдания, вызванные безумством идей.

- Вперёд! Вперёд! Вперёд! – крик вырывает Маритона из его размышлений, и он вылетает из вертолёта, оставив момент приземления на подсознательном уровне.

Как только ноги очутились на твёрдом асфальте, мужчина перехватил дробовик в боевое положение, просматривая окрестности перед собой. Они очутились под огромной латунной аркой, что нависает над ними ужасным металлическим каркасом, опалённым с множества сторон. Впереди простирается неимоверно длинная и широкая дорога, упирающаяся в исполинское сооружение, утопающее в белоснежных облаках. Сбоку дорогу сжимают высокие здания, окутанные огнём войны, но какая-то часть из них всё ещё стоит нетронутой, с опаской ожидая того момента, когда рука военных действий коснётся их.

По бокам у самых сводок арки расположись гнёзда с тяжёлым вооружением и серые палатки, среди которых тянутся провода. Похоже, что полевой командный пункт развернули прямо на передовой. А чуть дальше по дороге стоят танки и БТРы, ставшие железным щитом на пути любой контратаки.

- Мы рады вас приветствовать, - слышится голос откуда-то сбоку, приглушенный нестерпимо громким шуршанием вертолётных лопастей.

Только когда летательные аппараты взмыли в воздух, Маритон смог увидеть, кто к ним обращался. Чуть выше среднего роста азиат со смуглой кожей и убранными назад чёрными волосами, в серой офицерской шинели и высоких сапогах.

- Конвунгар! – радостно отсалютовал ему Аурон, двинувшись к союзнику, в окружении двадцати воинов. – Как обстановка в городе, мой друг? Введи меня быстро в курс дела.

- Хорошо, - спокойно ответил ему азиат. – Наши части штурмуют город по всем направлениям, однако сталкиваются с ожесточённой обороной. Старая Флоренция находится под контролем сил Рейха, первое и второе кольцо мегаллаполиса держат стойкую оборону, её не прорвать. Я направляю атаки в самые слабые участки обороны Информократии, чтобы рассоединить силы врага на сегменты и отвлечь их от основного удара.

- Что с резервом?

- У нас его практически не осталось. Все мои дивизии направлены либо на штурм, либо на сдерживание. Военный совет «Когтя Орла» докладывает, что девяносто процентов войск задействованы при войсковых операциях на территории противника.

- Что с дорогой на Дворец «Неоспоримой воли»?

- Защищена лучшим образом, но она сейчас наш единственный шанс взять Дворец. Противник её укрепил всеми возможными средствами. В километре отсюда идёт бой между сводным отрядом нуккеров, Армии Рейха с врагом.

- Конвунгар, мы отправляемся туда. Высылайте на штурм дороги как можно больше свободных сил, иначе судьба всей операции предрешена. Сейчас наша цель Дворец. Всё остальное потом.

- Только не погибни, брат.

- Я пойду собирать группу.

Как только голос Аурона отзвучал тяжёлым механическим скрипом он пошёл в сторону места боя. Конвунгар лишь повернулся и скрылся в одной из палаток, чтобы отдать приказы, продолжить командование, а тем временем отряд «Крестоносца» должен выступить в самую гущу боя и присоединиться к жестоким битвам на передовой.

- А как же танки и БТРы? – звучит вопрос от одного из солдат, когда отряд медленным бегом миновал стальной заслон из боевых машин. – Они с нами пойдут? Или чего они будут тут стоять?

- Нет, - сурово даёт ответ другой боец. – Они тут для того, чтобы держать контратаку, поддержать нашу пехотную составляющую и не двинуться с места, пока не пройдёт опасность.

Тактическая ударно-штурмовая группа вскоре собралась возле «Крестоносца». Маритон вокруг себя видел и воинов тяжёлой пехоты и бронепехоты, которые скрыли себя за толстыми пластинами брони экзоскелетов и несущие автопушки, плазмомёты, лазпушки и тяжёлые гранатомёты. Бойцы элитного батальона «Когтя Орла» рассеялись по укреплениям и выбоинами, за мешками с песком и у техники. Все ждали только одного приказа, только одной воли.

- Вперёд, - призвал Аурон и воинства отправились вперёд.

Маритон выступил в первой волне, ударно-штурмовая группа должна была прорваться к силам Рейха, ушедшим вперёд, разведать обстановку и разгромить любое сопротивление. Он видит, как там вдалеке идут бои, и мельтешит яркое сияние плазмы и трассирующих пуль. С каждым мигом бега они становятся всё ближе и отчётливее. Как и остова опалённых там зданий, которые черны, как уголь, словно рядом с ними зажглось маленькое солнце и выжгло там всё.

Внезапно всю команду окликает голос, и все обернулись назад, чтобы проверить обстановку:

- Господа, подождите! – громко заявляет о себе лысый мужчина в чёрном драном балахоне, с перепуганным видом. – Помогите мне, прошу вас!

Что-то дёрнулось рядом с незнакомцем, как будто кто-то дёрнул рукой пространство возле, и оно завибрировало. Это выдало неестественность, словно часть его тела размылась в пространстве, как некачественная голограмма и Маритон тут же понял, что к чему, ибо видел подобный дефект во время одного из праздников оружия и славы. Мужчина направил дробовик в сторону выбежавшего и без сомнения нажал на крючок.

- Нет! – закричал Аурон. – Это же гражданский!

Но бывшего аккамулярия не остановить. Залп раздался на всю улицу, горячая картечь ударила прямо в живот так называемому мужчине, отразившись от него снопом искр, и посыпалась металлическим дождём на землю. Его изображение интенсивно замерцало и в ту же секунду пропало, проявив истинную сущность. Белый корпус занял место чёрного балахона. Единственный алый глаз, вставленный посередине того, что можно назвать головой, смотрит холодным взглядом без души, анализируя обстановку. Плечи закрыты острыми листовидными наплечниками в которых встроено по большому голубому шару, а конечности обтянуты такой же белоснежной бронёй. Всё тело укутано в светлые одежды из специальной ткани, способной эмитировать любую иллюзию вместе с костюмом.

- Гвардеец! – прокричал Маритон и теперь уже весь отряд дал коллективный залп, но тварь на взмыла ввысь; из сопла ранца вырывалось реактивное пламя, оставив чёрный след в воздухе.

Аурон молниеносно прицелился и когда Гвардеец практически достиг земли, выстрелил. Из дула пистолета со страшной силой вырвалась пуля, за долю мгновения настигла существо, придя точно в грудь. Гвардейца развернуло, но не убило. Воин будто бы не в чём не бывало активировал ранец и отправился в продолжительный полёт за пару мгновений достигнув крыш, и скрывшись в тени зданий.

- Его даже не убило это, - покачал головой один из воинов Рейха.

- И чего же он добивался?

- Отвлечь нас от миссии, - хладно констатировал Аурон и указал клинком в сторону звуков боя. – Поспешим, наши собратья ждут нас.

Маритон не согласился с командиром, однако решил оставить сомнении при себе. Это была проверка вооружения и первичной техники боя. Вскоре к битве подключаться ещё сотни таких же, как тот Гвардеец.

Как только отряд настиг поле битвы, где кипит жаркое противостояние, Маритон из Варси сильно опешил от увиденного – раскуроченные дороги и перепаханный асфальт, а самое примечательное – огромная воронка за пределами которой расположился враг и с удобных позиций ведёт обстрел. Где-то неподалёку догорает огромное здание, похожее на завод, с единственной оставшейся трубой, из которой уже ничего не идёт. Вокруг огромного места взрыва всё черно и оплавлено. Там, где ведут бой солдаты Рейха, лежит пара трупов нуккеров под брезентом, а у наспех собранных укреплений ютятся десятка три обычных солдат, без гвардии Орды.

С другой стороны, им противостоят легионы противников, бесцветно-серая стена, пришедшая в свете и огне, чтобы стереть остатки имперских сил.

- «Крестоносец» с нами! – радостно звучит воззвание одного из солдат в простой серой шинели, под которой лёгкий бронежилет.

Но радость сменяется смертью для солдата – на укрепление нахлынула новая атака, волной боевой плазмы окатив укрепления, развеяв его прахом по ветру.

- В атаку! – в ярости призвал Аурон, высоко подняв клинок.

Пистолет громыхнул и разбил грудь киберарию, клинок с небывалой лёгкостью рассёк конструкцию троих дронов, бронепехота совокупной стрельбой тяжёлого вооружения испаряла сумасшедшим огнём живых солдат, разбрасывала их кровавыми ошмётками и пылью по развороченной дороге. Обычные солдаты рассеялись за всеми возможными укреплениями, ища посреди серости и руин противников.

Тут же неба яркими кометами опустились ракеты. Пара танков и полдюжины БТРы вспыхнули как спичечные коробки, разлетелась огненно-ярким салютом, орбитальная группировка крушила всех на пути Аурона.

«Крестоносец» повёл в бой своих бойцов на встречу вражескому огню, на прорыв линии обороны, чего и требовалось противнику. Маритон видит, что за триста метров на противоположной стороне дроны, и обычные солдаты в блестящей униформе стали отходить, уступая место воителям рока.

Новые ратники вышли из смога войны. Их красные глаза прорезали пространство сверканием адского пламени, а белый цвет брони явно символизирует техничность и безжалостность. Оружие в их руках – длинные и массивные орудия с прорезиненной ручкой и продолговатым стволом, представляет собой сущий кошмар для пехоты и танков.

Дула в ту же секунду озарились ярким сиянием, и лучи ударили по отрядам Рейха, растерзав пространство на пылающие измученные фрагменты. Товарища рядом с Маритоном поразил такой «свет», насквозь прошив его защиту, испепелив вольфрамовые броневые нити и изжарив изнутри. Даже стоя рядом в двух метрах он ощутил страшный жар этого оружия. Не успев укрыться, ещё пятеро из Армии Рейха превратились в полыхающее решето и пали на землю со сквозными дырами на груди.

Гвардия «Антивирус», предназначенная стать последней линией обороны на пути «вирусных элементов» к системному центру всей страны вышла на поле боя нести смерть. Шесть устрашающих бойцов с белыми плащами и бронёй стали непреодолимой преградой для Империи. Маритон выпустил патрон за патроном, но картечь не приносит им никакого урона, и они продолжают напирать без всякого труда. Множественные пули и энерголучи отсекались, не способные пробить защиту силового поля и брони.

Аурон отступил назад, чтобы не стать лёгкой мишенью для смертоносных лучей, но вот его отряд продолжает гибнуть. Ещё залп и укрытия, собранные из камня и асфальта не выдерживают – треск и хруста пароды разносится сквозь ряды воинов Рейха и двое из них тут же превращаются в изрешечённые куски обжаренного мяса – они отлетают от разлетевшихся в крошку укрепления на метр, объятые дымом и ярким сиянием.

Бронепехота попыталась перейти в атаку – отдельные группки сконцентрировали огонь на выбранных целях, но те ловко уворачивались или же ответным залпом превращали высокотехнологичные экзоскелеты в дымящийся чёрный шлак.

Ничего не берёт полумеханических солдат, которые не зная страха начинают спускаться в воронку и уже оттуда поливать энергетической волной противника. Секундой позже Маритон ощутил, как его правый бок сильно опалило, и товарищ превратился в мешок с костями, у которого в пепел обратилась левая сторона груди. Неутомимый жар коснулся кожи, ему показалось, что его окатили кипятком.

Раздаётся страшный выстрел и над головами солдат Империи провизжала пуля, выпущенная из пистолета «Крестоносца». Один из красных очей потух моментально, разлетевшись на осколки, и пуля вылетела из затылка, прострелив череп Гвардейцу. Белые элементы брони вкупе с чёрной маслянистой жидкостью на единственный миг сверкнули на выходящем из-за туч солнце и брызнули на раскуроченные груды асфальта. Ещё момент и сам воитель с тяжёлым бренчанием своей брони рухнул в махонькую расселину меж двумя пластами дороги, как человек падает в большое кресло от усталости.

Остальные Гвардейцы проигнорировали смерть собрата и продолжили наступление. Теперь они идут разрозненно, боясь удивительного оружия, выпуская луч за лучом, которые беззвучно проносились над головами опасным сверкаем.

Маритон сорвал гранату с пояса и что есть силы, швырнул её в сторону Гвардейцев. Пролетев она упала, лязгнув об камни, прямиком под ноги одному существу. Взрыв и тварь объял вихрь огня и поднятой массы земли и дорожного покрытия, которое через мгновение спешит осесть. Сквозь пыль и шторм пальбы без всяких повреждений движение продолжает всё тот же Гвардеец, только ткань на броне чуть испортилась, и сама защита чуть-чуть почернела. Удивление и страх охватили душу мужчины, ибо этих дьявольских воинов практически ничего не берёт, и они так же неумолимо продолжают держать темп наступления, переходя от укрытия к укрытию, отстреливаясь бежать в сторону врага.

С другой стороны, имперские войска силами тяжёлой пехоты прорвали силовое поле одного из Гвардейцев. Крупные снаряды забрались под грудь и рванули – корпус вспыхнул и разлетелся в клочья.

Неожиданно они взмывают вверх на реактивных ранцах и, уподобившись четырём сверкающим в поднебесье кометам, достигают позиций солдат Рейха за несколько секунд, обрушившись на них напористостью технологий Информократии. Маритона отбросило, когда он ощутил рядом с собой грохот приземления механического воина, что спустился на огненных крыльях прямо им на головы. Быстро поднявшись он узрел ещё более страшную картину – там, за спинами Гвардейцев им на помощь идут ещё воители, не менее ста, поддерживаемые ликвидаторами, киберариями и лёгкой пехотой, а весь бал венчает высокая величественная фигура сияние единственного ока которой слепит даже через линзы.

- Вот нам и конец, - безнадёжность проникла в эфир от кого-то.

- Так встретим его с честью! – ответил яростным воплем Аурон и с клинком наперевес бросился в атаку. – Как и подобает истинным воинам!

Маритон краем глаза увидел, как мощный удар короткого, объятого ярким голубоватым свечением клинка, встроенного над перчаткой Гвардейца, рассёк ключицу солдату и оросил серую землю кровью. Ещё один удар и чьё-то лицо разошлось надвое, как разрезанный арбуз.

Но за него отомстил «Крестоносец», атаковавший с неутолимой жаждой крови и полыхающему в душе огнём. Его, сверкающий как начищенное серебро, меч опустился на грудь одного из Гвардейцев и лезвием разбил элементы брони, а затем левая рука цепкими пальцами ухватившись за какие-то провода, оторвала часть тела и отшвырнула в сторону.

Алое полотнище под доспехом Аурона и крест развиваются от каждого движения, внося суматоху и яркости в рукопашную схватку. Ещё один выпад клинком и второй Гвардеец лишился жизни – острие под напором силы экзоскелета пробилось через крепкий глаз, раздавило диоды и вошло в мозг, пробив затылок. Клинок мелькнул ярким напоминанием о себе и снёс голову ещё одному врагу из элиты. Из-за суматохи битвы Маритон не услышал хруста металлического позвоночника, хотя даже и не думал, что у этих существ он остался, хоть и его заменили на два позвоночных каркаса, чтобы обеспечить лучший функционал тела.

Ещё один Гвардеец пал от мощного выстрела в упор из плазменной винтовки одного из тяжёлых пехотинцев Рейха – часть брони на спине исчезла вместе с мощным покрытием реактивного прыжкового аппарата и его деталями, позволив топливной жидкости разлиться по всей спине и воспламениться от высоких температур. Пожар начался прямо под костюмом, что обрекло Гвардейца на страшную и мучительную смерть.

Атака отбита, но впереди надвигается буря – белые образа воинов из Гвардии «Антивирус» мелькают средь остальной массы, как снежные хлопья в полёте и на первый взгляд им нет числа. Ликвидаторы лоснящиеся стальными корпусами на пробивающимся солнце, и киберарии, расплывающиеся в пространстве под плащами-невидимками, рассеянной стеной подходят всё ближе к воронке, выбирая цель. А всем балом вражеского безумия правит высокая и худая тварь, несущая тяжёлый фламберг, второй, взамен утерянного в не по стилю красных, только что приваренных конечностях.

- Что это за тварь, Маритон? Та с синим прожектором во лбу? Я же его разил… – счищая с меча ошмётки плоти и другой дряни, оставшейся от Гвардейцев, спросил Аурон.

- Это один из «апостолов», - от ответа мужчины удивлением подавились все. – Он командир всех армий в Информократии, и глава Гвардии «Антивирус». Чтобы быть как можно совершеннее он перенёс своё мышление в микросхемы компьютера, вместе с мозгом, который храниться и работает под бронёй той машины…

Маритон больше не говорит ни слова, желая последние минуты своей жизни провести в тишине. Он ощущает, как смерть в тысячах вражеских ликах постепенно настигает его. Горячий жар смертоносных лучей и адской плазмы готовиться их обратить в пепел. На губах мужчины проскользнула тень лёгкой улыбки, выуженной сквозь бессилие и боль, ставшей не символом радости от свершённой мести, но скорое ощущение смерти его радует. Только друга-священника нет, чтобы его отпеть и замолвить слово перед старым Богом, и может только тогда на душе мужчины настанет истинный покой.

- Вот он, конец наш славный! – во весь рост встал Аурон, вздев сверкающий в лучах яркого солнца клинок, его крест на прожжённой ткани затрепетал не хуже боевого знамени, а голос стал подобен драконьему рыку. – Так встретим его, как подобает истинным воинам! Без страха и без сожаления!

Впереди жуткой волной продолжают наступать разрозненными рядами множественные бойцы врага и их желание как можно ближе подойти естественно – они хотят единым залпом превратить в уголь и пепел воителей Империи и парадным маршем победы контратаковать и вышвырнуть своего врага из столицы. С ними в последнюю битву идёт сам «апостол», готовый обрушить всё неистовство технологического военного прогресса на головы тех, кто сегодня бьётся против них. Но не для Рейха сегодня наступил «День гнева».

- Рано вы отчаялись, собратья! – радостный возглас, донёсшийся откуда-то сзади механическим звучанием, принёс благую весть для оставшейся горстки наступающих.

Наступление Гвардии «Антивирус», вкупе с продвижением киберариев замедлилось, перейдя к холодному анализу ситуации. Только ликвидаторы, в которых заложена программа, и обычные солдаты, коими владеет ярый фанатизм, продолжают медленное наступление.

Операция повернулась в крайне неожиданном ключе. Действия Аурона не только выманили основные силы на поле боя, но и заставили выйти одного из «апостолов». Оттуда, где за укреплениями стояли немногие воины ударно-штормовой группировки, бойцы бронепехоты и обычные бойцы Армии, громоздкими двухметровыми фигурами явились нуккеры, лязгающие тяжёлой бронёй. За ними двигались воинства быстродвижущейся рассеянной лёгкой пехоты, вооружённой колоссальным количеством энергоружей и переносных лазпушек.

- С нами триста первый энергострелковый полк! – радостно крикнул кто-то из выживших.

«Вот это зрелище!», - страх и ужас сменились восхищением при виде приближающейся подмоги.

Казалось, что пространство, да и сам воздух стали подобны камню – настолько в воздухе повисло напряжение, что ни одна из сторон не стремиться начать атаку. Маритон сквозь прицел дробовика видит, как замерцав исчезают киберарии, сливаясь с местностью, а Гвардейцы выбирают мишень. Пехота рассредоточиваются среди укрытий, нуккеры поднимают автопушки, готовясь обрушить смертоносный огонь, смыть волной взрывного пламени противника. Однако никто не спешит рушить пат, такая обстановка может продлиться целую вечность.

Всему приходит конец, когда тяжёлый фламберг «апостола» указывает на ряды имперских войск, безмолвным повелением приказывая начать атаку. Солдаты Информакратии открыли концентрированную и выверенную пальбу, выбившую из асфальта и камня тучи осколков. В ту же секунду сумасшедшим огнём ему ответили автопушки нуккеров, чьи снаряды визжащей волной пролетели над ухом Маритона. Спустя один лишь миг в сумасшедшем сиянии первые ряды контрнаступающих исчезли, стали жертвой смертоносного пламени, став разорванными ошмётками. На бронепехотинцев Орды обратили оружие Гвардейцы, выдав снопы лучей, прожигающих технодоспехи как бумагу. Один из высоких могучих воителей тут же пал замертво с воняющей вывоженной до черна грудью.

Всё вокруг сотрясло, едва ли не разорвало сумасшедшее звучание войны – снаряды истошным рёвом носятся над головами, а пули, как рои мух жужжат везде и всюду. Энерголучи словно свет тысячей фонариков и лазерных указов расчертили воздух на сегменты, а гул лазпушек предвещал мучительную гибель.

Маритон инстинктивно стреляет и прячется за укрытием, но картечь его дробовика вряд ли могла нанести кому-то вред, она скорее рассеется пылью. Он вновь подаётся из укрытия и взирая на море целей выпускает весь боезапас.

- Проклятье! – выругался имперец, смотря на то, как широченная дорога, уходящая в небеса стала полем ожесточённого сражения.

- Это не поможет! – знакомый голос настиг мужчину совершенно неожиданно, и он чувствует, как рядом с ним в укрытие падает ещё один воин, только в чёрной продырявленной рясе и бронежилете. – Оставь эту несуразность!

- Флорентин, ты жив!? – с улыбкой удивился Маритон, крича сквозь грохот. – Но как? Когда мы сюда пришли, тут никого не было.

- Хвала Господу, что ты выжил! – радостно ему отвечает Антинори. – Нас практически опрокинули, нам пришлось отступить в дома и кварталы неподалёку. Мы вышли, когда увидели, что сюда подступают отряды нуккеров!

- А эти!? – Маритон указал на отступающих имперцев, истощённых, влачащихся прочь, лишь бы выйти из бой.

- Арьергард, прикрывал наш отход.

Священник потянувшись куда-то в сторону, швырнул в руки Маритона белый вытянутый ствол с небольшим прикладом.

- Это единственное, что хоть чего-то стоит в этой бойне!

- Что это?! – пытаясь перекричать битву, спрашивает Маритон, надрывая голос.

- Энергетический мушкет! – Антинори на пару секунд взял паузу, оценивая обстановку, и посмотрев, что всё вокруг утопает в массивах огня, обратился к Маритону. – А что теперь!? Как побеждать будем!?

- Не знаю…

Всё вокруг, куда не кинь взгляд, тонет в море пламени – автопушки и орудия Гвардейцев стали подобны косе смерти, которая выкашивает любого попавшего на острие её играющего лезвия. Гвардия «Антивирус» бьётся, что есть сил, высылая на встречу нуккерам всё новых и новых бойцов, чья броня не выдерживает долгого перекрёстного огня автоматических пушек.

Чудом до Маритона дошёл голос ближайшего связиста:

- Молот-1-1, молот 1-1, командующий армией «Коготь Орла» передал координаты для артудара.

- Отказ. Мы не можем отработать, пока не получим согласование от командования Орды. Передаём ваши координаты командованию триста сороковому пункту командования глобальных ударов!

Бывший аккамулярий убрал новое оружие, загнал патроны в дробовик и перешёл в наступление. Несмотря на боль и тяжесть в конечностях, он перебежал вперёд, поливая картечью куда-то вперёд.

Своим передвижением он отвлёк отряд с тяжёлым вооружением. Асфальт за пятками Маритона с треском взмыл серыми фонтанчиками. Это позволило отряду бронепехоты, который удерживался станковым пулемётом, резко продвинутся и залить его из плазмомётов.

Маритон увидел, что наступил решающий момент бой – Рейх или сломит контрнаступление и прорвётся к Дворцу или же его отбросят всё наступление захлебнётся, а с ним и надежда на быструю победу. Поле противостояния превратилось в мешанину из плоти и металла, среди которой с невыносимой интенсивностью мелькает огонь.

Нуккеры используют концентрированный огонь нескольких боевых единиц, чтобы пробивать «несокрушимые» доспехи врага. А Гвардия отвечает им одиночными залпами и лучи так и норовят растерзать механическую плотную защиту бронепехотенцев.

Мотострелки и тяжёлая пехота Рейха устремились по флангам, обходя врага и пытаясь его взять в клещи. Расчёты с тяжёлыми пулемётами, миномётами и огнемётами закрепились у края дороги, окопавшись у живых изгородей и роскошных ограждений. Оттуда они подавляющей огневой мощью сковали действия информакратцев, платя за это многими жизнями. Сущая смерть свистящим дождём из мин уничтожала лёгкие отряды обычных солдат и киберариев. Пулемёты, гранатомёты и лазпушки, ей сумасшедший напор способен вспороть лёгкую бронетехнику, срезают ликвидаторов, останавливают Гвардейцев, оттесняя тех ближе к центру.

Всё медленно превращается в неразборчивую хаотичную бойню и Маритон видит, что Гвардия «Антивирус» пытается сеять смерть в рядах имперцев всеми силами. Их орудия выжигают имперцев целыми рядами, превращая укрытия в братские могилы. Гвардейцы действуют как один организм и, заменяя друг друга, поддерживая там, где нужно сменяя павших соратников, превратились в чёткий механизм войны. Контрнаступление ощетинилось бесконечной фалангой белоснежных лучей и плевками горящей плазмы, вкупе с роем пуль, которые с предельной точностью пытаются сеять ликвидаторы.

Аурон тоже видит положение и понимает, что если ещё чуть-чуть промедлить, то наступать будет нечем и все войска станут бессмысленной жертвой на алтаре пирровой победы. «Крестоносец» срывает две гранаты и запускает их во вражескую толпу. Они мелькнув под солнцем оранжевым металликом, обрушиваются в ряды недруга, высвобождая адский пламень. Вырвавшийся пожар забрал с собой обычную пехоту, а почерневшие корпуса ликвидаторов и Гвардейцев всё так же стоически держатся.

Технолатник уже определил себе цель и готов к ней прорываться, чтобы поставить конец в этой кровопролитной битве. Полыхающие визоры его шлема встретились с синеватым взглядом прожектора Апостола и «Крестоносец» почувствовал, как лёд и могильный хлад сковывают его дух. Переборов лёгкую поступь страха он с мечом наперевес бросается в атаку, окружённый саваном из пуль и дождя плазмы, ведомый праведной целью убить главнокомандующего.

- Во имя Господа! Только пожертвовав собой, мы можем надеятся на победу! На благое будущее! – призвали имперцы. – Во имя завтрашнего дня!

Этот порыв оказался заразителен. Все сражающиеся под знаменем Империи воспринимают это как призыв к атаке, к штурму, к переходу в более близкий контакт с врагом. Под громогласные кличи победы имперцы срываются с собственных позиций лишь бы оттолкнуть прилив Информакратии.

Аурон сталкивается с первым Гвардейцем и ударом ладони откидывает его прочь, приложив об острый угол огромного куска дороги. Второй уже нацелил на «Крестоносца» оружие и готовиться спустить крючок, как его пронзает глефа, выходящая из груди и отшвырнувшая тварь. Аурон мельком заметил, что часть нуккеров, отложив опустошённые автоматические пушки, идёт с ним в бой по-старинному. Технолатники машут длинным оружием как одержимые и на солнце виден только отблеск небольших клинков на древке, шипящие и искрящие при каждом обрыве жизни воителей Информократии.

- Господин, - зазвучал голос в ухе. – Генерал Иона докладывает, что его силы отбросили.

- Мне некогда! – рявкнул «рыцарь» Рейха.

Аурон сошёлся с «апостолом». Тот пробежал между рядами своих «собратьев» и с поднятым фламбергом атаковал. Технорыцарь отпрянул назад и поставил блок, выбив дождь искр. Нуккер попытался помочь Аурону, но владыка Информакратии со сверхскоростью крутанулся и буквально вспорол нагрудник, перебив приводы, ударом костлявой ноги откинул бойца.

Замешательством воспользовался имперец. Выверенный выпад был нацелен точно в сердце, но нечеловеческая реакция мотнула фигуру в сторону. Клинок оцарапал часть плеча, передав заряд в корпус. «Апостола» коротнуло, на долю секунду механизмы связало, чем воспользовался ещё один нуккер. Глефа с шипением и треском ударила по торсу твари, весь металл застонал, окутался паутиной всполохов электричества.

«Апостол» пришёл в себя и за считанные миллисекунды просчитал негативный исход бой. Ноги за один прыжок унесли его от Аурона, владыка Информакратии спешно отступил.

- Стой трус! – в бессильной злобе прорычал Аурон, взирая на то, как своего повелителя закрепляет белая стена.

Гвардейцы пытаются всеми силами остановить тяжёлых воинов, становясь плотной стеной и готовясь спалить волну механизированной злобы, укрытой под экзоскелетами валом нестерпимого огня. Но их враг быстрее и сильнее. Врезавшись тяжёлыми корпусами в белоснежный ряд Аурон и нуккеры за пару секунд сделали кровавую просеку, рубя и кромсая, рвя и терзая. Клинок и глефы мелькали секундными отсветами и пучками искр, разбивая броню Гвардейцев и ликвидаторов как камень. Их корпуса стали ковром тел на пути к «апостолу», который бросал всё больше и больше своих бойцов с холодной и безжалостной логикой.

Откуда-то за линией соприкосновения грохочут автопушки, несомые десятками других нуккеров. Они с остальными войсками подбираются настолько близко, насколько это возможно и открывают кинжальный огонь из всех орудий, создавая прорези во вражеских линиях. Концентрация такова, что воздух стал «плавиться», а металл течь огненными реками и на секунду Маритону показалось, что готова порваться от количества жара сама ткань материи. Дышать стало нестерпимо трудно.

- От своего предназначения, данного Господом, не уйдёшь! – крикнул технолатник, прорвавшись к «апостолу», но тот кинул лишь безжизненную фразу:

- Я верю только в процессы логики и необходимости.

Аурон, измотанный битвой и изгрызенный пулями вступил в решающую битву. Его посеребрённый меч устремился колким ударом в грудь «апостола», но тварь сделала шаг назад, атакуя фламбергом. Массивное оружие раздробило дорогу на раз, а затем вихревым ударом полетело к шее, но имперец отошёл назад, пропустив меч в сантиметрах от шлема, и восходящим движением махнул клинком из-под себя. Лезвие прошло по корпусу существа, оставив глубокую царапину.

Гвардия «Антивирус» всеми силами пытается устранить угрозу их командиру, но даже её умений не хватает, чтобы пробиться через нуккеров. Они стараются преодолеть их на прыжковых ранцах, но стоящие позади технолатники Орды сбивают летунов, опуская жёстким ударом на землю или разрывая в воздухе.

Аурон не обращает внимания на вопящие порождения безумного ума, ибо у «крестоносца» достаточно хлопот, чтобы себя занять. Его меч с лязгом касается массивного фламберга и скрежет брони с механическим стоном разноситься по всему телу и даже экзоскелету трудно удержать удар повелителя Информакратии. Движения ног отводят «крестоносца» назад, но этого недостаточно перед скоростью и расчётливым умом существа – «апостол», разрезая воздух крестообразными взмахами меча, двинулся на противника, оттесняя его бесконечно вертящейся стеной металла. Меч Аурона несётся к цели в заветный момент, равные доли секунды, и попадает в палец – лязг металла по металлу и конечность падает на землю, останавливая безумный свист тяжёлого меча.

- Я уничтожу тебя! – в порыве безудержного порыва боевой страсти закричал Аурон, нанося удар наотмашь. – Во имя Канцлера и человечества, ты не переживёшь этот день!

Но «апостол» сохраняет молчание, отбиваясь от удара за ударом. Программы подсчитали и выдали, что обстановка является критической, что принуждает его перейти к крайней мере. Фламберг выскальзывает из рук информакратца, устремляясь на Аурона тяжёлым куском закалённого титана, вынуждая уклониться. Когда он становиться в нормальное положение тут же встречает алый кулак у шлема своей челюстью. Удар такой силы, что рука сама собой разжимается и меч отлетает куда-то в сторону, тело с железным грохотом летит на землю. Костюм истошно застонал, но не прекратил работу.

- «Крестоносца» ранили!

Сквозь мутнеющее зрение Аурон зреет, что «апостол» уже подобрал массивный клинок и как дьявол пробирается к нему.

«Вот молодец. Прям то, что нужно».

По душе «рыцаря» разноситься радость, что представилась возможность и враг сам лишился бдительности – Аурон заносит руку за пазуху и достаёт пистолет. Секунда ожидания и залп оружия пропадает в общей какофонии битвы, грузное тело технолатника на секунду окутывается в облачко дыма.

«Всё же, человек», - в единственном ледяном взоре «апостола» Лефорт разглядел человеческие эмоции – страх и обиду. Руки будто бы из плоти коснулись «сердца», пуля разорвала часть микросхем, лишив механойд движения.

Битва остановилась, все взирали на то, как столетия прожившее существо, как один из правителей великой страны, на грани гибели.

Все механизмы брони Аурона заработали на полную силу, поднимая своего владельца. «Апостол», удерживая фламберг левой рукой пытался героически сопротивляться, но технорыцарь отбил выпад и нисходящим богатырским ударом перчатки вмял пластины ключицы. Тварь отшатнулась и тут же кулак Аурона с хрустом и звоном стекла разбил глаз, «голова» плюнулась искрами.

Острие сверхпрочного меча вошло в главу повелителя Информакратии, тело крутнуло, повело и тут же оно обмякло, будто бы из стали и титана вышла душа, вышла жизнь. Совершенная конструкция, ставшая вместилищем столетнего разума, превратилась в измятый простреленный кусок металлолома, который плюхнулся на израненную дорогу, вечно упокоился у родного Дворца.

Гвардия «Антивирус» потеряла главного лидера, её начальника и «отца», превратившись в банальный набор элитных солдат. А при виде гибели целого «апостола» киберарии, и обычные солдаты встали в неминуемый ступор, словно в их душе что-то надломилось и это секундное замешательство стало роком для них – Рейх в буквальном смысле стал сметать всякое сопротивление перейдя в наступление. И только Ликвидаторы с дронами ещё пытаются идти вперёд, но и их судьба предрешена.

Маритгон видел, как Информакратия отступает, смотрел на спины спешно сворачиваемых когорт и центурий.

Им нужно отойти и перегруппироваться, теперь только оборона Дворца может остановить Рейх и дать время для подкреплений. А ныне же там, где кипел бой, наступает необычная чуждая тишина. Пугающее и приятное спокойствие становится отрядой для воинов, которые знают, что придётся ещё многое сделать для победы.

- Флорентин, - устало позвал бывший аккаумулярий, опустив дробовик. – Расскажи, как тебя помотало тут?

- Что ж, - подковылял к нему священник, - тут есть о чём поведать.

[1] «Кровь мучеников – семя Империи» - цитата из вселенной Warhammer 40000.