Восхождение. Янтарное взморье

Прода 24.08.2024

Ничего лучше, чем оставить ситуацию, как есть, Ника так и не придумала. Оставить в подвешенном виде. Пусть они (и Стас, и разговор этот, связанный с капсулой) дозреют, что те фрукты.

Мы ведь ждем, пока яблоко или слива вызреет, не обдираем и не жрем кислятину? Если речь, конечно, не о соседском сливовом дереве, нам не восемь, и мы не в деревне у бабушки…

К сожалению, бабушек-дедушек Вероники давно не было рядом. Бабулечка со стороны матери продержалась дольше всех. Но те соседские сливы в летние каникулы между первым и вторым классами, стали последним воспоминанием о маминой маме…

Вероника против воли заерзала на автобусном сиденье. Ее «нижние девяносто», оказывается, тоже хранили воспоминания о той вылазке за фруктами с деревенским пацаньем. И о том, как бабуля порола за шкоду с элементами воровства. Для порядочной женщины то был невообразимый криминал.

Так вот, возвращаясь к Стасу: созреет — разговору быть. Не созреет? И «латина» с ним.

Ей бы тоже пора созреть… на друга для пернатой бестии. Эта замечательная птица за время отлучки хозяйки растерзала тетрадку Анютиных глазок. Там были конспекты по теории искусств. Потапова решила поделиться доступными сведениями, и теперь они (сведения) отдельными клочками усыпали стол, стул, пол…

— Да, стоило убрать тетрадь, — кажется, спокойствие Галины, сравнимое с белоснежными шапками самых высоких горных вершин, передалось и Нике. Не иначе, с чаем. — Так вот, оказывается, что на самом деле значит: иметь обрывочные знания.

Внеплановая уборка слегка отложила переход к другим бумажным обрывкам. Восхождение и карта сокровищ в итоге дожидались своего часа. Но сначала Вив получила свою порцию общения с хозяйкой. Не выговоров в воспитательных целях, а беготни по рукам-плечам-голове, копошения в волосах и пересказов коротко остриженным ногтям Вероники пернатых новостей.

Лететь за сокровищами Хэйт собиралась в компании. Не потому, что страшно вместо клада обнаружить отряд вражин, а потому, что друзья тоже жаждут приключений.

Кстати, решение выбить всех уродов (и в людском облике, и в виде концентрированной тьмы) дало плоды. Кроме эссенций тьмы с исчадий и золота с рядовых призраков моряков, с капитана Сантьяго Ненависть получила недостающую часть карты сокровищ, пару неплохих колец и серьгу.

Вся «бижа» шла на пятидесятый уровень, таким могли похвастаться только Спиритус и Монк, но им предметы не подходили по статам. Ушел лут пока что в копилку — в ведомство казначея.

А вот карта и спрятанные сокровища вызывали приключенческий зуд у многих в группе.

Правда, Барби и Кен взяли самоотвод заранее. Они и явиться в игру обещали попозже, так как у умника работы накопилось за время отпуска. Еще и зеленокожая отказалась покидать Бухту Гнилозуба, пока не наплавается и не загорит до благородного бронзового.

Наткнулся на стену неприятия тезис о том, что в Восхождении для смены цвета кожи персонажа лежать под солнцем мало. Надо обратиться в особый салон, где и правда (за золото, не за красивые глаза) могут изменить внешность.

По факту, постоянно нравиться себе в сгенерированном на старте игры персонаже — такое не к каждому игроку относится. Чаще всего (как-то раз на сайте выкладывали статистику обращений за первый месяц после ввода в игру такой функции) изменения вносят персонажи женского пола. Всё, как в реальной жизни.

Второй аргумент против времяпровождения в формате «лежу на пляжý» звучал даже обидно немного (с точки зрения Хэйт), но баба-страж приняла его, как комплимент. «Да ты и без того забронзовела уже, подруга», — покачал головой Рэй. И не был бит за прямоту.

Чтобы Кен не плесневел от скуки, Хэйт выдала ему накануне капитанский дневник. Пусть вникает их штатный интеллектуал в сокращения (или все же шифр) этого морского черта Сантьяго. Его (Кена, не черта) золотой голове это только на пользу.

Сама же глава Ненависти решила заскочить в Велегард, а оттуда в манор.

Забрать с аукциона выручку за проданные лоты. Глянуть, что еще успела собрать Фарра. Выделить той средств на развитие: множество вещей в маноре требовали денежных вливаний.

Узнать, сбежал ли мастер Винис с концами, тоже было бы неплохо. А если не сбежал, то готов ли он к сотрудничеству. С учетом исправления допущенных в новорощенном винограднике косяков. Причем пусть бы сам и исправлял, раз такой умный.

А то критиковать всякий горазд. Сделать лучше, чем другие по незнанию наворотили — на то способен не каждый.

Но прежде всего Хэйт тянуло пройти тренажер второго подземного этажа кланового дома. Заново, в соло. И не с бухты-барахты, а с моральной подготовкой. Чтобы, значит, в подушечку для игл превращаться осознанно.

По дороге заметила Лэя и его команду. Тренер прогонял ребят через полосу препятствий первого этажа. Ту, пользу коей которую он раскритиковал для «продвинутых» игроков, но которая для новичков — нормально. Сойдет.

Вопреки ожиданиям, парни не выглядели так, будто бегают и занимаются из-под палки. Казалось, будто им происходящее… по кайфу.

«Главное, все при деле», — Хэйт с облегчением заметила среди тренирующихся четверку «дублей». — «Локи, конечно, выделяется».

Авантюрист бежал по тонкому канату и успевал корчить рожицы, махать руками в знак приветствия лидеру клана и кричать остальным, чтобы те его догоняли.

Красовался, конечно, но такой «перец» в группе полезен. Буквально, как приправа: никто же не хочет быть отстающим. И слишком умелого выскочку-ловкача непременно надо догнать и перегнать. Стимул не хуже (а то и лучше) окриков тренера.

И то, как Лэй показательно выпячивал способности Локи перед другими учениками, лишний раз доказывало правоту Хэйт.

— Всем привет, — озвучила глава клана в ответ на дружный (по команде) поклон. — Я вниз, не буду вам мешать.

— Когда-то и вы сможете перейти на следующий уровень тренировочного комплекса, — донеслось из-за спины, когда Хэйт притормозила перед спуском. — Если перестанете лениться. Сноровка! Изворотливость! Скорость! Сила и выносливость. Упорный труд даст вам все это. Еще раз, с начала. Мы должны улучшить результат каждого и групповой результат. Вместе — вперед!

«Мотиватор, ага».

Комната с песочными часами ничуть не изменилась. Хэйт сделала несколько глубоких вдохов. Сконцентрировалась.

Перевернула часы.

— Фью.

В отбой. Отблеск — выставленный посох — игла летит на пол.

— Фью. Фью. Фью.

В сторону. Голову пригнуть.

— Оу! — первое попадание.

Алеет одна из «икринок».

— Фью. Фью. Фью.

Лево, пра…

— Тц!

Еще два камня обретают подсветку.

— Фью. Фью. Фью.

И все три со спины. Плохо. Катастрофически плохо: на спине нету глаз.

Уже шесть «икринок» горит.

— Фью. Фью. Фью.

Уворот. Отбой. От… не получается.

Семь.

— Фью. Фью. Фью.

Спешка подводит. Сбивается концентрация.

Фейл. Десять огоньков — провал.

— Еще раз, — секунды ожидания, покуда досыпаются посчинки, уходят на восстановление дыхания. — Я же хочу узнать, что будет, если не зажечь десятку до падения последней песчинки.

— Фью.

Мимо.

Первая игла — всегда одиночная. Не всегда спереди: в этот раз она летит справа. Но в пределах обзора. Хотя, возможно, Хэйт просто повезло смотреть в нужную сторону два запуска тренировки подряд.

— Фью. Фью. Фью.

Дальше иглы летят по три. В тот заход были: бок, верх, низ. В этот: спина, низ, бок.

Закономерность не прослеживается.

— Демоница, — восхищается Хэйт проектировщиком зала, Хель.

Ловит все следующие иглы. Увы, ловит — собой.

— Еще.

— Фью.

— Кто-нибудь, заберите ее оттуда, — доносится, как сквозь толщу воды.

— Уже пробовали.

— Ушастая что-то сказала? Надолго она там?

— Попросила дать ей мой пояс. Он широкий. Завязала им глаза.

— Нафи… зачем? Она же просто сидит.

— И вертит часы. Потом летят иглы.

— Старшая Хэйт уворачивается? Отбивает снаряды?

— Нет. Она просто сидит.

— Плохо…

— Что она… раздевается⁈

— Так, выходим, выходим. Если ушастенькая слегка двинулась, это не повод на нее глазеть.

— М-м…

— Да кыш отсюда!

— Уже, уже.

— Молчать. Мешаете.

Все, кто столпились у лестницы, не доходя до тренировочной зоны, замирают и затыкаются. Потому что на их глазах происходит нечто особенное.

В какой-то раз делают оборот часы. Какой он по счету для Хэйт?

Сотый? Двухсотый? Тысячный?

На девушке купальный костюм. Его ей подарила Маська, со словами: «Ты лицо клана, не дело ходить в стартовом белье по пляжам». Как связаны лицо и плавки с бра плюс крохотное парео, Хэйт спросила, но настаивать на ответе не стала.

Волосы распущены. Точнее, вынуты «шпильки», косички змеятся по спине. Широкий матерчатый пояс, позаимствованный у Вала, все еще закрывает глаза.

— Фью.

Микродвижение, еле заметный сдвиг.

Игла пролетает впритык к плечу. Не задевает, кажется, чудом.

— Фью. Фью. Фью.

Уход вниз. Рука с Игг’Шадиром совершает взмах. Перекат.

— Фью. Фью. Фью.

Из положения лежа в полушпагат. Удар левой. Подъем.

— Фью. Фью. Фью.

Волчок из ладного тела и косичек. Маленькие и такие незаметные пластинки на кончиках кос отбивают каждую из игл.

— Фью. Фью. Фью.

Удар, удар. Волнообразное движение в области талии.

— Фью. Фью. Фью.

Прыжок вперед, шаг назад, наклон.

— Фью. Фью. Фью.

Голова падает на грудь, два поочередных выпада.

— Фью. Фью. Фью.

Разворот от бедра, взмах волосами.

— Фью. Фью. Фью.

Наклон головы…

— Ай!

Игла вместо того, чтобы скользнуть мимо головы, вонзается в кончик уха.

— Какой дуболом эти лопухи придумал⁈

Срывается с глаз пояс Вала, летит на пол. К отбитым и пропущенным мимо тела иглам.

Досыпают песчинки часы. Новые порции игл исправно подаются механизмами. И попадают, зажигая «икринки».

Хэйт плевать. Ухо, одно дурацкое удлиненное против обычного человечьего ухо — не просто поймало иглу своим кончиком. Попадание сбило фокусировку. И дико взбесило.

— Ты стриптиз устроила зачем? — шипит ошарашенная Маська.

Остальных гнома все-таки успела вытолкать, чтобы не смутили приятельницу. Когда та отойдет от «выступления», опомнится, пусть лучше лишних глаз рядом не будет.

— А, спасибо, что напомнила, — на теле Хэйт начинают появляться предметы экипировки. — Мешалось. То рукав, то подол.

— То ушко, — подсказывает гномка, зажимая рукой рот — смешок сдержать не получилось. — Длинненькое.

— Уши я снять не могу. К сожалению.

Хэйт потихоньку успокаивалась, этот ее «загон» с тренажером реакции сходил на нет. «Пройти любой ценой» — ради этого она переключилась со зрения на слух, сфокусировалась настолько, что разум перестал воспринимать что-либо, кроме однообразных, но разнонаправленных «фью».

Было ли это тяжело? Да. Стоило ли оно того? Тоже да.

— В следующий раз я учту эти чертовы уши.

— Эльфовы, — внесла поправку гнома. — Даже темноэльфовы…темноэльфовые… Дроушные? Блин, нет таких слов же.

— Вот и молчи, — глава Ненависти потрепала по макушке мелкую приятельницу. — Дайте мне, пожалуйста, еще полчаса. Сгоняю в манор, потом по отметкам. Начнем с самого сладкого — с карты сокровищ. А там по настроению и по времени решим, что дальше.

— Ага, как скажешь, — легко согласилась Мася. — И знай, подруга, то, что ты вытворяла в купальнике — это. Было. Круто!

— Не, — отмахнулась художница.

Не то, чтобы она обесценивала свои усилия и достигнутый результат. Хэйт просто слишком ясно осознавала, каким чудовищным напряжением далось ей то, что увидела Мася.

Ей даже зрение пришлось отключить — и это не ради усложнения тренировки, как могло показаться. Наоборот, это чтобы глаза не выискивали отблески, оттягивая на это ресурсы организма. Ведь угол зрения ограничен.

В итоге всей ее бешеной концентрации (и долгого привыкания, как части подготовки) хватило на сорок секунд «шоу». И первая же оплошность вышвырнула из состояния фокусировки.

В бою это смерти подобно. А Хэйт не ради представления старалась, вся эта тренировка на концентрацию нужна ей в рамках подготовки к турниру.

Она же — «тряпка». Слабо бронированный юнит. Для убийц — самый лакомый кусочек. Да, Рэй учил смотреть на землю и внимательно слушать. Но не всякая арена обязательно будет с песком или иным проминающимся покрытием.

Как быть, если их поставят сражаться на бетонной… с учетом фэнтезийного сеттинга — на вымощенной гладким камнем площадке? Чисто выметенной и отмытой, чтобы ни пылинки, ни соринки?

Всё, ориентироваться по следам невидимки в таких условиях нельзя. Жаться к стене, ведь фатален урон от атак в спину, а удар в лицо и даже в бок реально пережить? А если стен — нет? Или до стены так далеко, что нет смысла к ней бежать, умрешь уставшим?

Остается слух.

И вот она — комната для тренировки реакции. Где именно на вычленение звуков можно «натаскать» свой организм.

Вопрос: дадут ли «тряпке» достаточно времени, чтобы она настолько глубоко ушла в состояние концентрации? Вот прям будет враг культурненько стоять в сторонке, стараясь даже не дышать, чтобы она «зафокусилась» как надо?

Ага, конечно.

Значит, до настоящего результата ей еще пахать и пахать. Сегодняшнее — это так, разминка.

Перед глазами художницы отчего-то мелькнул образ модели в окружении роз. «Прелюдия», — само собой всплыло словцо.

«Ну, прелюдия, так прелюдия», — усмехнулась глава Ненависти. — «Главное, чтобы все дальнейшее мне понравилось. Мне, а не кому-то другому».

До турнира оставалось чуть больше недели. И в планы Хэйт на этот срок входили не только дела манора, расследование дела работорговцев и поиски пиратских кладов.

Если понадобится, она тут жить будет! С перерывами на сон, кормление попугайки и приключениями с товарищами.

Мастера Виниса Хэйт нашла возле дома Фарры. Тот пил ароматный отвар, умилялся маленькой дочурке травницы. Выглядел довольным жизнью.

Полная противоположность виду, с каким специалист по культурным растениям покидал склон горы Покоя.

— Доброго дня, — поприветствовала сладкую парочку травников глава Ненависти. — А можно мне тоже чашечку? Пахнет невероятно вкусно.

Встреча прошла за напитком с травами, да с учетом компании травницы… и малявку сбрасывать не стоило, как со счетов, так и с колен. Сколько-то килограмм милоты — это вполне себе аргумент в переговорах. Весомый.

То, что первый урожай винограда не спасти, приняли, как факт. Сорхо, как мастер-кулинар, привлеченный к обсуждению посредством чата, накидал вариантов использования кислого и водянистого винограда в кулинарии.

От выпечки и джема до пикантного соуса к мясу и птице. Виноградные косточки тоже есть, куда применить. Масло виноградных косточек используется как заправка к какому-то сложному салату, рецепт его доступен только мастерам-кулинарам. И вроде как алхимия тоже находит применение виноградным косточкам, но это надо уточнять.

Словом, пробный урожай пойдет в дело, пусть и не на вино. А листьям лишним, что были обозваны Винисом «лопухами», как кое-кем удлиненные эльфийские уши, дорога на алхимический стол. Немножко навык подтянуть, и рецепт с соответствующим порошком Хэйт сможет использовать для прокачки профессии. И продавать: не то, чтоб слишком дорого, но с учетом излишков сырья — уже хорошо, что не в минус.

Тут, к разговору о тратах и вложениях, художница водрузила на стол мешочек с тысячей золотых. Деньги она забрала с аукциона. И намеревалась сразу пустить в дело.

— Рассчитываю на вашу помощь, мастер Винис, — вежливо обратилась хозяйка манора к наемному специалисту.

Винис согласился остаться в долине и заправлять виноградниками: именно во множественном числе. Одного северного склона ему показалось мало. Основным условием для работы мастер назвал обустройство жилья для него по соседству с домом Фарры. Конечно же, Хэйт дала на то согласие.

На том отпущенное на переговоры время истекло. Главу Ненависти ждали друзья и приключения.

— Копай активнее, — малая нависала над ямой.

Та росла, точнее, углублялась, значительно медленнее, чем считала правильным гнома.

А все потому, что отметка на карте сокровищ привела их на остров недалеко от побережья. Друзья покрутили в руках карту (та собралась воедино, когда Хэйт получила все ее части, сама, без скотча или клея — магия). Обошли по краю весь островок. И пришли к выводу, что отмеченное место на карте — это все же про углубление в песок. Потому что ничего, кроме песка, в нужной точке и не было.

Летели к острову на крыльях тьмы — на Шерри. Усеченным составом, вошли в него: Хэйт, Мася, Монк, Рюк, Рэй. Двух последних шепчущий ужас несла в лапах, и те вопили от восторга всю дорогу над морем, как детишки на аттракционах.

Вместе они обладали солидным набором ремесленных навыков. Кроме Рюка, пожалуй. Нехватка времени на игру не предполагала еще и раскачку профессий. Монк занимался шитьем. Рэй специализировался по коже.

Хэйт знала много разного, хоть ни в одной профессии не достигла пока высших рангов.

Мася же была мастерицей на все руки. Точнее, почти все. И, согласно системным отметкам, мастером. Горное дело, кузнечное дело, инженерия Древних. Немного слабее, до умельца, были апнуты у гномы ювелирное дело и навык ремонтника.

И никто из них в специальных наборах инструментов не имел… лопаты. Маленькая ручная лопатка и тяпка травника — это немножко не то. Рэй пытался ковырять яму киркой, но песок сразу же норовил засыпать каждое новое углубление.

Лопатку и тяпку тоже пустили в ход.

— Разве кузнец не должен что-то закидывать в печь? — Рэй пыхтел, как паровоз. — Лопатой как раз?

— Добро пожаловать в виртуальную реальность, коллега, — Рюк так же вкалывал, не покладая рук. — Здесь ряд процессов упрощен. Чтобы игрокам, не привычным к тяжелому труду, не охренеть от переизбытка реализма.

— А сейчас мы не охреневаем от реализма⁈ — вспылил обычно рассудительный убийца. — Кто придумал вообще, что клад надо выкапывать?

— Я знаю, у кого есть лопата, — сообщил Монк.

— И молчишь⁈ — возмутилась Мася.

— Барби отказалась лететь, — сообщил известный факт Вершитель. — Она строитель.

— У нее боязнь высоты, — Хэйт выступила с оправданием отказа бабы-стража. — И страсть к пляжам. Мы с Шерри можем слетать к ней, попросить инструмент.

Глухой удар киркой о что-то твердое поставил точку в этом разговоре.

— Пусть там окажется что-то действительно ценное, — убедительно «попросил» Рэй, выбираясь из ямы с сундучком.

Небольшим: что-то между обычными сундуками, кои попадались команде на Морском спруте, и сейфом из капитанской каюты.