Восстание Аркан

Глава 19

— С моей бабушкой нужно быть настороже, — сказала я Ларк и Арику, как только за нами закрылась дверь его кабинета. Даже от недолгого перехода из одной части замка в другую мои ноги жутко разболелись.

Арик устроился за своим столом, а мы уселись в креслах напротив. Ларк со свернувшимся на шее спящим хорьком, похожим на живой меховой воротник, увлечённо оглядывается по сторонам. Неужели она никогда раньше здесь не бывала? Похоже, что нет. Это личное пространство Смерти. А он всегда ревностно охранял границы своего святилища и впускал туда только меня.

Что же думает Ларк о его кабинете? Позади стола — ряд высоких готических окон. Коллекция древних мечей, развешенных на стене. Книжные шкафы, высотой до самого потолка, заполненные старинными книгами.

Смерть хранил эти бесценные издания веками… потому что больше ему нечем было дорожить.

Именно здесь я начала в него влюбляться. Сидя на диване перед камином, я читала его любимые книги. А он наблюдал за этим, всем своим видом выражая удовольствие.

Сейчас же я не могу угадать ни его мыслей, ни чувств. Арик сложил вместе кончики выпрямленных пальцев. Он, как обычно, одет во всё чёрное и окружён аурой я‑властен‑надо‑всем‑вокруг.

— А на что, по-твоему, способна Тарасова?

— Бабушка рассчитывает, что я вас обоих убью. Я, конечно, собираюсь объяснить свою позицию в игре, но боюсь за её здоровье.

— Пол думает, что она перенесла инсульт, — сказал Арик, — я нашел её в очень плохом состоянии. Запасы провизии были на исходе, и она совсем обессилела.

— Спасибо, что спас её, — хотя готова поспорить, сейчас он уже жалеет о своём поступке, — как думаешь, от этой новости ей может стать ещё хуже?

— После Вспышки нам всем нелегко, — сказала Ларк, — но она может ещё лет тридцать прожить. Так неужели ты всё это время будешь слушать речи об убийствах?

Хороший аргумент. Но что, если бабушка, узнав, как я ко всему этому отношусь, решит взять дело в свои руки?

— Нужно сначала убедить её пересмотреть свои взгляды, а до того времени, я не могу поручиться, что она ничего не выкинет. Я не хочу вами рисковать. Так что будьте настороже.

Арик коротко кивнул. Что же сейчас творится в его голове?

Наверное, за время восстановления в теплице я успела привыкнуть к его постоянному присутствию, к теплоте его тела. Потому что сейчас больше всего на свете мне хочется положить голову ему на грудь и слушать биение сердца, чувствуя на себе его сильные руки.

Я с трудом отвела взгляд и посмотрела на Ларк.

— Я буду начеку, да и пушистые друзья помогут, — она погладила хорька, отчего зверёк проснулся и зевнул, но потом снова закрыл глаза, — что ж, Императрица, раз ты снова в наших рядах, поделись, есть ли у тебя какие-нибудь грандиозные планы по уничтожению Рихтера и его союза?

— Солнце был моим грандиозным планом. Он подзаряжает мои силы, — кажется, я слышала, что Сол и Зара пережили крушение вертолёта, и, видимо, так оно и есть, ведь ни у Арика, ни у Ларк не прибавилось знаков, — я думала, что если мы объединим усилия, то сможем победить Императора. Но потом он натравил на меня Бэгменов.

От одного воспоминания об этом мне стало нехорошо.

— Как ты могла ему довериться? — спросил Арик.

— Неужели даже после того, как я тебя кинула, ты не усвоила урок? — добавила Ларк.

Я бросила на неё косой взгляд.

— Усвоила… и я ему не доверяла, — дальше я рассказала про привязанность Сола к двум Бэгменам и о том, как угрожала им, закончив словами: — но он разоблачил мой блеф.

Арик расцепил пальцы и убрал руки под стол. Готова поспорить, сейчас он сжимает их в кулаки. Показательный жест. Внешне Смерть может казаться бесстрастным, но руки выдают его с головой.

— Я принесу тебе его голову, Императрица.

— Мне… Сол не такой, как Фортуна, — быстро сказала я.

Должно же быть что-то хорошее в парне, способном так сильно любить. Хотя и Винсент тоже считал, что любит свою сестру — поглощённого им близнеца. Но я всё равно попытаюсь переубедить Арика и Ларк.

— Он не такой жестокий, как Зара.

Арик вскинул бровь.

— По его милости твоей кровью пообедали поганые зомби.

— Действительно, что же тут жестокого? — поддакнула Ларк.

— Я сама сказала, что у меня иммунитет. И готова утверждать, что этим поступком он спас мне жизнь, — это, конечно, с сильной натяжкой, но всё же… — Зара запросто могла бы оттяпать мне голову; она не сделала этого только потому, что я уже была без сил. И вообще, у него были все причины на меня напасть. Ведь я взяла его в плен и угрожала «жизни» его любимых. Я вела себя, как сумасшедшая, и ни разу даже не намекнула, что мы могли бы стать союзниками. Вместо этого я сказала, что веду его к Смерти и в красках обрисовала, что его здесь ждёт. Конечно же, Сол нанёс ответный удар. Доступным ему способом.

«Всё могло бы быть иначе,» — сказал он перед нападением.

Ларк закатила глаза.

— А она бы с каждым встречным-поперечным дружбу водила!

— Да не в этом дело! Я же говорю, у него не было ни малейших оснований отдать предпочтение нашему союзу. В его глазах я наверняка не многим лучше Рихтера.

Я бы сказала, что Сол был потрясён, услышав о массовой расправе, учинённой Императором… а потом и найдя этому подтверждения в горах поблизости Форта Арканов. Но он уже объединился с Императором и Фортуной и, вероятно, посчитал, что менять что-то слишком поздно.

А может, я просто приписываю ему собственные чувства и эмоции.

— Повторяю ещё раз: по его милости зомби пообедали твоей кровью. Может, это их укусы так подействовали на твоё сознание?

Под тонким свитером видно, как напряглись мышцы на руках Арика. Ага. Кулаки сжаты.

— Не можешь же ты в самом деле быть такой дурой, — фыркнула Ларк.

Да, у меня сейчас каша в голове, и, может, я даже чуточку тронулась умом, но совсем не обязательно тыкать мне этим в глаза.

— Смотрите, каждый раз, когда меня похищали Арканы, они действовали из определённых соображений. Артур хотел ставить на мне опыты. Гатри пытался сделать из меня каннибала. Винсент собирался отрезать мне части тела, чтобы наблюдать, как они отрастают. Смерть хотел отрубить мне голову из чувства мести и каждый день угрожал «твари», что это сделает.

Арик нахмурился.

Я перевела взгляд на Ларк.

— Но когда я спросила Сола, зачем он это делает, знаешь, что он ответил? «Я уже состою в союзе», — я потёрла виски, пытаясь унять пульсирующую боль, — и если нет никаких других причин, мы должны оставить его в живых, потому что Солнце питает мои силы, как ничто другое.

— Приму во внимание, — произнёс Арик сдержанным тоном.

— Ага. Конечно, Эви.

Итак, изменить их позицию мне не удалось. Поэтому я изменила тему разговора.

— Как Солу и Заре удалось выжить в крушении?

Арик подошёл к бару и достал бутылку водки и рюмку.

— Фортуна обладает силой притягивать удачу, — он наполнил рюмку на месте, но перед тем как вернуться за стол, решил прихватить ещё и бутылку, — на пике сил она обладает практически неодолимыми преимуществами.

А мне не предложил? Раньше мы часто разговаривали ночи напролет, выпивая вместе в этом кабинете.

— Типа, ей всегда выпадает счастливый билет? — спросила Ларк.

Он снова сел на свое место.

— В той аварии могло быть несметное число вариантов развития. Фортуна могла вылететь из вертолёта и зацепиться за ветки дерева. Могла упасть в водоём, достаточно глубокий, чтобы смягчить удар. Единственное, что я знаю точно: она выбралась из того ущелья целой и невредимой.

Ларк нахмурилась.

— А я думала, что она связана с судьбой. Даже название её Аркана — Наша Леди Судьбы.

— Потому что она захотела, чтобы оно так звучало, — сказал Арик, — но это очень вольный перевод.

Я-то принимала все эти арканские штучки за непреложные истины. А, оказывается, могут быть и варианты, если сильно захотеть.

Арик опрокинул рюмку и налил себе ещё.

— На первый взгляд кажется, что она должна контролировать судьбу, но на деле она не может влиять на происходящие события. Её силы пассивны. Она не видит будущее и не может на него воздействовать… как Дурак, — взгляд Арика стал каким-то отстранённым, — в давние времена Фортуна была известна под более точным именем Госпожа Удача. А Дурака называли Перст Судьбы. Она ненавидела его за это и жутко завидовала.

Однажды я тоже назвала Мэтью перстом судьбы. Он мог не только заглянуть на тысячу лет в будущее, но также увести меня из-под града пуль.

— А Сол как выжил?

— Союзникам Фортуны тоже сопутствует везение… если только она его не украдет. Это её активная сила.

— Она забирает её через прикосновение, — прошептала я.

Так же, как Смерть забирает жизнь. Она и ко мне собиралась прикоснуться, но не успела.

— Когда Мэтью сказал, что меня отметила судьба, он же говорил о судьбе в общем смысле? Не о Заре?

— Очень на это надеюсь.

Погладив зверька на шее, Ларк достала из кармана джинсов свернутый листок бумаги.

— Наверное, пора обновить свой список Арканов.

И разровняла его на столе у Арика.

Я скрестила ноги, чтобы помассировать ноющую икру.

— Он же, вроде, висел на холодильнике.

Ларк схватила одну из ручек Арика и принялась делать какие-то пометки.

— После смерти достойного Аркана я не выставляю его на обозрение. Может, мы с Селеной и не слишком ладили, но я её уважала.

А вот между мной и Селеной как раз начинала зарождаться дружба. Я вспомнила, как Луна, подставляя красивое лицо мелким каплям дождя, размышляла о моих планах относительно перемирия в игре.

«Эви, а что если у нас получится? Что если все мы сможем жить в мире и использовать эти силы во благо?»

А может, судьба отметила меня потому, что я решила расстроить игру? Ещё и Джека отобрала в наказание.

Однажды Мэтью сказал: «Судьба требует своё». Другими словами, игра требует крови…

Ларк сделала последнюю пометку.

— Кажется, закончила. Хотите взглянуть?

Вырвавшись из раздумий, я встала и набралась смелости присесть на край стола Арика. Затем мы втроём склонились над списком.

Арик постучал по листку рядом с именем Цирцеи.

— Просто Жрица. Также известна под именем Морская Ведьма.

Напротив имени Мэтью Ларк написала «Перст Судьбы» и подправила строчку Цирцеи.

— Учитывая, что эта Посеида из глубин, или как её там, уже которую неделю околачивается вокруг замка, думаю, нам стоит поговорить о ней. Какие её слабые стороны, босс?

— Как её вообще можно победить, если она не высовывается из своей бездны? — добавила я.

— Сдать слабые места своего союзника? — ухмыльнулся Арик.

Своего? Я подняла голову. Ларк тоже.

— Если мы твои союзники, — сказала я, — и она тоже, разве это не делает союзниками нас всех?

— Нет, не делает, — ответил Арик категорично.

Я открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что ещё не совсем доверяю своему затуманенному мозгу. Поэтому прикусила язык, и мы продолжили читать.

— Как ты победил Императора в позапрошлой игре? — спросила я Арика.

— В ярости его могущество, но одновременно и слабость. Он расходует силы слишком рьяно и бездумно. Я использовал другую карту, чтобы измотать его… чтобы Император выдохся. Тогда он стал простым смертным.

Так как же вымотать его? Я иду за тобой, Рихтер…

Я подняла глаза.

— А кто такой Кентарх?

— Ещё один давний союзник, — ответил Арик.

А я, выходит, давний враг.

— И в чём его сила?

— Телепортация и неосязаемость, — сказал он, повернувшись к Ларк, — в последней игре он был больше известен как Центурион.

Она снова сделала пометку.

— Почему же он не здесь? — спросила я. — Он поможет нам?

Арик пожал плечами.

— Он ищет свою жену. И пока не найдет, вряд ли будет полезным.

Но его помощь была бы очень кстати.

— Неужели ты не можешь убедить его за тебя сражаться? Напомнить о вашей дружбе?

— Мы не друзья, — Арик с каждой секундой становится всё более отстранённым, — у нас просто были общие интересы.

Я подавила разочарование, но всё же решила не выпускать этот вопрос из внимания.

— Раньше Карта Правосудие была известна как Ярость, — сказал Арик, — её название «Та, что терзает» осталось прежним.

Ларк внесла очередную правку.

— А какими силами обладала Ярость?

— Она была демоницей с клыками и крыльями, как у летучей мыши, а также способностью плеваться кислотой. Странно, но когда мы столкнулись, обошлось без кислоты.

— Может, её Бэгмен укусил? — предположила я. — Сол упоминал о карте, чьи силы нейтрализовал таким способом.

— Кстати, босс, — глаза Ларк вспыхнули красным, — я официально застолбила убийство Фортуны. Зара и её грёбаные вертолеты — мои.

Он поднял брови.

— Что ж, удачи. А она тебе понадобится.

— Какая сила у Повешенного? — я попыталась вспомнить больше об этом игроке.

— Не знаю, я никогда с ним не сталкивался и не встречал упоминаний ни в одних хрониках. В прошлой игре его символ был у Звезды. Но добыл Навигатор Арканов его самостоятельно или забрал кого-то? — Арик начал вращать рюмку на столе. — Повешенный остается загадкой. Вот почему его называют неведомым. В этой игре есть сведения обо всех, кроме него.

Значит, он неактивная карта? Аркан бездействующий… пока он или она не убьёт другого игрока.

— Мэтью как-то сказал, чтобы я его остерегалась, но кто он, не сказал, — он просто ответил: «Если хочешь узнать, не спрашивай», — но Дурак — трусливый лжец, и я не думаю, что на его слова стоит полагаться.

Одно воспоминание о нем выводит меня из равновесия.

Арик и Ларк удивились моему тону. Но чему же тут удивляться?

Всё ещё кипя от гнева, я вернулась к списку.

Точно так, как я свела жизни Селены и Джека до эпитафий, Ларк свела историю Луны до вычеркнутого имени. Рихтер отправил её на страницы истории.

О Боже, они же ещё не знают!

— Я отправила своих разведчиков на поиски Тэсс, — сказала Ларк, — это, наверное, самый хороший человек, которого я когда-либо выслеживала.

— В этой игре с её силами не разгуляешься, — сказал Арик, — их использование сжигает очень много калорий, а где на этих пустырях набраться еды?

— Карты Мир… больше нет, — прошептала я.

— В смысле… она умерла? — Ларк разинула рот. — Это Рихтер забрал её символ? Конечно, он, кто же ещё!

Я помотала головой.

— Это было не убийство. И символ её, скорее всего, достался Джоулю или Габриэлю.

Если Аркан умирает случайной смертью, его символ получает игрок, оказавшийся ближе всех.

— Что с ней случилось? — спросил Арик, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло сочувствие.

— Думаю, Тэсс пыталась повернуть время и полностью исчерпала жизненные силы, — наткнувшись на вопросительный взгляд Ларк, я объяснила, — каждая минута, которую она отматывала назад, истощала её. А когда я нашла тело, оно было высушено точно так же, как и после предыдущего временного перемещения. Она так любила быть полезной.

Ларк сложила свой список и спрятала в карман.

— Ты видела её тело? Хочешь сказать, Гейб и Джоуль просто оставили ее гнить?

— Кто-то похоронил её в форте Арканов.

— Эви, ты что, раскопала могилу?

Когда-то Арик сказал Джеку: «Если не можешь говорить о своих поступках, то не совершай их».

— Эмм… да. Я должна была убедиться, что это действительно могила Тэсс… и что возможности повернуть время больше нет.

Еще одно свидетельство моей любви к Джеку.

Я бросила взгляд на Арика. Его глаза стали холодными, как лед.

Ларк удивленно воскликнула:

— Чёрт! Да ты была готова на всё!

Но теперь это неважно. Мне всё равно не удалось ничего изменить. Так неужели я никогда не смогу выбрать собственный путь? Неужели я обречена на неудачу… потому что не властна над своей жизнью?

Мне пришлось усвоить болезненный урок: судьбу не изменить. И мы обречены сражаться. Или умереть.

Заметив, что мы с Ариком смотрим друг на друга, Ларк пробубнила себе под нос:

— Я и забыла, что у вас есть… нерешенные вопросы.

Но для меня сейчас жажда мести затмевает всё. В голове один Император. Кажется, после его нападения я не могу нормально дышать, не могу толком уснуть от кошмаров. Одержимая этими мыслями, я спросила у Арика:

— Как думаешь, каков следующий шаг Рихтера?

Арик остался всё таким же бесстрастным.

— Скоро он со своими союзниками выследит нас. Если Фортуна обзаведётся другим вертолётом, то сможет доставить Императора прямо сюда. А если вертолёт будет военный, то и сама сможет открыть огонь по замку. Но звери Фауны будут нашими разведчиками и заранее предупредят об опасности.

Ларк вздёрнула подбородок.

— Эт точно.

Её животные будут нашей СРП, системой раннего предупреждения. Джек рассказывал о них в день маминой смерти. В день, когда мы сожгли Хэйвен и вместе сбежали.

Чтобы сдержать эмоции, я представила Рихтера в тот миг, когда впрысну в него яд… в первый раз.

— Но пока она спит, мы будем слепы, — сказал Арик, — поэтому Жрица ведёт наблюдение из своих рек. Она окружила замок водой и контролирует единственную дорогу к нему.

Смутно припоминаю, как он просил Цирцею пропустить нас.

— Она пощадила меня из-за тебя?

Он осушил очередную рюмку.

— Спроси её сама.

Так и сделаю. Мне не привыкать звать ее в каждой луже.

И тут до меня дошло.

— Постой-ка. Всё это звучит так, словно мы готовимся… к обороне. Но мне нужен мёртвый Император.

Арика перевёл взгляд на одну из полок.

— К сожалению, я утратил оружие, способное сразить его издалека.

Метательную молнию? Которую он украл у Джоуля и хранил тысячелетиями. Чтобы спасти Селену от Любовников (и снискать мое расположение), он воспользовался оружием, предназначенным для убийства Рихтера.

Чтобы завоевать меня. Еще одно решение, о котором он уже наверняка сожалеет. Селена все равно умерла, я выбрала другого, а Арик упустил возможность убить Рихтера в ночь нападения.

Судьбу не изменить.

— Тогда его убью я. Ты сам обещал, что вы с бабушкой обучите меня как.

В прошлой игре я уничтожала галеоны, сминая корабли, как яичную скорлупу. Если я раскрою весь свой потенциал…

— Тарасова о твоих силах больше осведомлена, — сказал он, — а я могу только тебя потренировать. Но даже будучи уверенными в победе, как мы найдём Императора, если не слышим позывных?

Мне стало тошно от одной мысли об ожидании. Надолго меня не хватит. Я и так уже достаточно терпела… а это прямая дорога к смирению.

— Ларк и Цирцея найдут его.

Глаза Ларк вспыхнули.

— Я уже отправила разведчиков на поиски Финна… и Рихтера. И постараюсь объединиться со своими животными по максимуму. На этой ноте позвольте откланяться и покинуть вас, — она поднялась, поглаживая хорька, — ой, чуть не забыла! Держи!

Ларк полезла в карман, протянула мне коралловую ленту и выскользнула из комнаты.

Почувствовав на себе взгляд Арика, я постаралась не выдать эмоций. Он сразу заподозрит, что это как-то связано с Джеком…

— Память о смертном, — ну конечно, он догадался, — а ты переживаешь это легче, чем я ожидал.

Это он просто не видел меня на каменной надгробной плите. Но я промолчала, зажав ленту в кулаке.

— Внешне, по крайней мере. Не хочешь поговорить о Джеке?

Его имя прозвучало, словно выстрел, освобождающий лавину.

— Не хочу. Не могу.

Пока нет.

— Это снедает тебя, но ты не хочешь посвятить меня в свои мысли. Значит, снова отвергаешь?

— Не воспринимай это так, пожалуйста.

Если Джек был любовью моей жизни, то Арик — моя родственная душа. Я люблю этого человека, сочувствую его одиночеству и высоко ценю всё, что он для меня делает. Но всё ещё чувствую себя так, словно только вчера потеряла Джека.

За недели, пока я валялась без сознания, моё горе ничуть не притупилось. Пока была надежда повернуть время, я не позволяла себе впадать в отчаяние. Потом была слишком занята, пытаясь добраться до Арика.

«Я цепляюсь за соломинку», — как сказал мне когда-то Джек.

— Тогда позволь мне помочь, — Арик словно пытается что-то сказать мне взглядом, только я его не понимаю. Будто хочет напомнить о чём-то… но мой мозг отказывается соображать.

Я покачала больной головой, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не истечь кровью. Ещё не время.

Он провел рукой по волосам.

— Если ты не позволяешь мне помочь, тогда кто я для тебя?

Ну неужели прямо сейчас нужно решить, в каких мы отношениях? Да, мы любим друг друга, но никогда не были вместе по-настоящему. И теперь, когда я окончательно убедилась, что игра требует крови, а судьбу не изменить, наверное, уже и не будем.

Опасаясь погорячиться с ответом, я выбираю самый безопасный вариант:

— Я… не знаю.

— Тогда Фауна ошиблась, — его голос стал холодным как сталь, — у меня нет никаких нерешённых вопросов.

— И что дальше?

Куда же подевался тот мужчина, что побуждал меня выжить, что так заботился обо мне?

— В моём доме тебя всегда примут. Ведь мы союзники, в каком-то смысле. Но на этом наши отношения ограничатся.

В каком-то смысле?

— Понятно.

А что говорят ему мои глаза? Я люблю тебя, но от меня ничего не осталось. Только пустая оболочка, как от Тэсс. Да, у меня не всё в порядке с головой, и так оно и будет, пока я не убью Рихтера.

Игра требует крови, говорите?

Я поднялась с места.

— Как бы там ни было, спасибо, что спас меня два последних раза.

— Значит, ты рада, что не бросилась в огонь вслед за Дево? — тихо спросил он.

— Ты был прав. Я должна за него отомстить.

***

Слишком поздно я поняла, как жестоко прозвучали мои последние слова. Словно больше жить мне незачем?

Где были твои мозги, Эви?