Восстание Аркан

Глава 3

ДЕНЬ 389 ПОСЛЕВСПЫШКИ?

«Who let the dogs out? WHO? WHO? WHO?»[1]

Даже сквозь завывания ветра и шум моросящего дождя я слышу слова песни, доносящейся из-за холма.

Может, я сошла с ума или испытываю эти… как их там называют врачи из психбольниц… слуховые галлюцинации? Вполне вероятно. Я ведь не спала несколько дней. Бежала без остановки.

Добраться до Тэсс. Добраться до Тэсс. Добраться до Тэсс.

И хотя я преисполнена решимости, но свет глифов потускнел, а мои способности почти не работают. Регенерация протекает мучительно медленно: рука отросла лишь на несколько дюймов, в боку всё ещё зияет рана, никак не срастаются переломы. Я на грани истощения.

Зато разум мой всесилен. Он приказывает телу двигаться дальше, и оно подчиняется. А коралловая лента, словно талисман, придаёт мне сил.

Арик говорил, что во мне есть нераскрытый потенциал. И сейчас я задействовала всё, что могла. Я напомнила себе, что Деметра искала дочь без устали по всей земле. И так же неустанно я буду искать Тэсс.

Я бегу на звуки музыки. Музыка подразумевает людей. А люди — это жертвы, которых можно обокрасть.

За последние несколько дней я превратилась в настоящую злодейку, «чёрную шляпу», набрасываясь с угрозами на каждого из немногих встречных (хотя всё, на что я была способна — лишь демонстративно вырастить лозу).

«У тебя есть карта? Давай сюда».

«Еда? Забираю».

«Мне нравится твой рюкзак. Теперь он мой».

Чтобы выжить ради Джека, ради Арика — и ради того, чтобы отомстить Рихтеру — мне пришлось стать монстром.

В шкуре чёрной шляпы, я начала понимать, как действуют Бэгмены, каннибалы и ополченцы. Всегда ищи людей; у них есть то, что нужно.

Но я не испытываю угрызений совести за то, что отбирала у людей последнее, лишала еды. Я говорила им: «Тик-так. Время идёт. Ничего этого никогда не произойдёт». Потому что я собираюсь повернуть время вспять.

Благодаря воровству я обзавелась поверх куртки плащом с капюшоном и натянула на руку митенку. За спиной висит рюкзак с припасами, в нём сухой паёк на несколько дней, нож, светящиеся палочки и соль против Бэгменов…

Я с трудом поднимаюсь по склону холма, зарываясь рукой в грязь, насилу преодолевая бурлящий поток. Перевожу дыхание.

— Цирцея, ты здесь?

Чем дольше я думала о той эпичной битве, тем больше укреплялась в мысли, что наводнение стало лишь непреднамеренным последствием атаки на Императора. Если приливная волна Цирцеи казалась наполненной её присутствием, пронизанной враждебностью, то этот поток был хотя и бурным, но каким-то… безжизненным.

Контролировать волну такой силы, должно быть, непросто. Чёрт, я ведь тоже однажды чуть случайно не отравила Джека. А Тэсс от своих способностей едва не умерла сама.

Окончательно решив, что Цирцея не пыталась меня убить, я начала звать её в каждой луже. Ведь она может видеть и слышать через любой водоем. Она должна знать, где Арик. Но Цирцея так и не отозвалась. Никто не отозвался. Я не слышала ни одного позывного.

Если только я не бегала по кругу (что вполне вероятно), то должна бы преодолеть уже достаточно большое расстояние. Так неужели я не подходила близко ни к кому из Арканов? Но ведь игра должна сталкивать нас друг с другом!

Я попробовала ещё раз: Арик? Тэсс? Габриэль? Джоуль? Ничего.

Очень хотелось призвать Мэтью… но ведь он допустил это побоище.

Хотя, с другой стороны, именно он открыл мне глаза на способность Тэсс путешествовать во времени: «Иногда мир вращается в обратном направлении. Бывает, сражения делают также. Слово «карусель» означает маленькую битву».

А может, это была тренировка, чтобы развить невероятную силу Тэсс? И он всё время знал, что я попытаюсь вернуть Джека! Как раз в духе Мэтью.

Так что я всё-таки попыталась его позвать. Но опять же безуспешно.

Всю дорогу мою решительность подтачивали внутренние страхи. Даже Арик (король радиоэфира) мне не отвечает. А если он ранен? А если Император смог уйти от Цирцеи и настиг его? Хотя смерть другого Аркана я бы, конечно, ощутила.

Соберись, Эви. Каждая секунда на счету. Время идёт.

Я поднялась на вершину и прищурила воспалённые глаза. Впереди пролегла долина, затянутая туманом. Вдали тускло брезжат огни. Вот откуда доносится музыка.

Скользя по грязи, я спустилась по склону в низину и вдохнула воздух, влажный и тёплый, даже душный. Побежала.

Чем дальше вглубь долины, тем больше удаётся разглядеть. Возле шоссе простирается огромная парковка, полная обгоревших автомобилей. И по этому туманному транспортному лабиринту явно бродят Бэгмены — в ночной тишине разносятся протяжные стоны.

Я пробралась на парковку. Туман вокруг сгустился ещё больше, а мне так нужно видеть. Дерьмово. Наверное, мне должно быть страшно (в тёмном лабиринте среди Бэгменов), но на это нет времени. Я надела шоры.

Наконец взгляду предстала высокая стена, освещённая масляными светильниками. Именно из-за неё и гремит музыка.

Стадион? Обожжённый Вспышкой, но выдержавший апокалипсис!

За стеной зазвучала новая песня — «Welcome to the Jungle»[2]. Её слова чётко различимы: «Я хочу видеть, как ты истекаешь кровью».

Что реально? А что нет? Может, я сплю?

Вдруг я почувствовала нечто, вызвавшее покалывание в кончиках пальцев. Нет, этого не может быть! Видимо, точно схожу с ума.

Я с силой тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Сосредоточься, Эви.

Транспорт.

Топливо.

Направление.

Это место, с охраной в лице затаившихся Бэгменов, просто идеально для поселения. Парковка напомнила мне минное поле, окружающее Форт Арканов. По блестящей задумке Джека. Не отвлекаться. Шоры.

Так кто же здесь обитает?

Я замедлила шаг. Чёрт, не могу больше игнорировать свои ощущения. Где-то поблизости… есть растения. И много.

Но откуда? Даже если земля не утратила плодородности, ведь она так долго не видела солнечного света.

Я побежала вокруг стадиона, пытаясь сосредоточиться на растениях. Эти скрытые от глаз насаждения, должно быть, превосходят по площади даже огромную оранжерею Арика. Их близость питает меня, будоражит красную ведьму — мою тёмную смертоносную сущность.

Из шеи тут же проросла лоза. Я сдернула капюшон плаща, и она начала разветвляться, пока не стала похожей на ореол.

Или голову кобры.

Позади раздались стоны — Бэгмены учуяли мой запах и уже наступают на пятки. Один оказался прямо у меня за спиной. Под рёв музыки я, выпрямив лозу, напрягла её… и вонзила твари в голову.

«… feel my, my, my serpentine. I wanna hear you scream…»[3]

Напал ещё один Бэгмен, но я проткнула и этого. Стебель покрылся вонючей слизью, и я его сбросила, а взамен вырастила новый.

За изгибом стены видны отблески яркого света. Ориентируясь на него, я вышла к ряду военных грузовиков. Прекрасно! Осталось достать ключи хотя бы к одному из них и как можно больше топлива. А значит, нужно найти охранника, опутать лозами и вогнать ему в шею ядовитые когти.

Послышались голоса. Я прокралась между грузовиками и обнаружила двоих раздетых до пояса охранников, караулящих вход. В руках у ребят автоматы и, кажется, их ничуть не смущают снующие в тумане Бэгмены.

В таком обессиленном состоянии прямая атака — не самое мудрое решение. А вот если я им «сдамся»…

После Вспышки преимущество быть женщиной в том, что никто не захочет стрелять в тебя без крайней необходимости.

Но есть загвоздка: я ведь смогу поднять только одну руку. А вдруг они решат, что в другой у меня оружие, и выстрелят? Пуля, конечно, меня не убьет, но привлечет других охранников и Бэгменов.

Поэтому я велела лозам, змеиным ореолом вьющимся над головой, опуститься и заполнить пустующий рукав плаща. Пошевелила рукой из растений. Выглядит как настоящая. Отлично.

В предыдущих битвах я старалась минимизировать число жертв. Теперь же волнуюсь лишь о том, чтобы действовать как можно быстрее. Я всё равно сделаю так, чтобы ничего этого не произошло.

Я вышла на видное место, изображая «девицу в беде»[4].

— Пожалуйста, помогите! — крикнула, поднимая руки вверх и выпуская из рукава со стеблями ядовитые споры. — Вы мне поможете?

Охранники резко обернулись и вытаращили глаза.

— Женщина, — произнёс один и бросился ко мне. Второй потянулся за рацией.

И оба тут же упали, так и не завершив начатое.

Я натянула капюшон обратно, и, миновав мёртвые тела, подошла к воротам. Заглянула внутрь, но никого не обнаружила и шагнула через порог.

Вдоль стен тёмного изогнутого коридора тянутся ряды клеток, в которых заперты человек двести узников. В дальнем конце виднеется открытая дверь. Через неё льётся свет и доносится музыка.

Теперь я могу точно сказать, что растения близко! Когти вытягиваются, заостряются, и я впервые чувствую настоящее покалывание от регенерации.

Здесь, в темноте, я остаюсь незамеченной. Все взгляды устремлены в противоположную сторону, на двух других до пояса обнажённых часовых, охраняющих ту самую дверь.

Из клеток долетают стоны и приглушённое перешёптывание:

— Что теперь будет?

— Кому-нибудь удавалось сбежать?

— Что они с нами сделают?

Так и хочется ответить: ничего хорошего.

После Вспышки я уже успела побывать в плену у ополченцев, в лаборатории маньяка, в шахтах каннибалов и в пыточной дома ужасов. И этих заключённых тоже вряд ли ждёт приятная судьба. Их могут просто зарезать, как скотину. Могут использовать в качестве мишеней для стрельбы…

Я подобралась поближе к клеткам. В одной из них плачет мальчик лет девяти, а мужчина постарше (с виду дедушка) пытается его успокоить. Но заметно, что дедушка и сам едва держит себя в руках. Ребёнок зовёт его Попсом.

Я незаметно подкралась к ним, чтобы выведать больше информации.

— В каком мы штате? — спросила Попса.

Он вздрогнул. Может, оттого что в кои веки услышал женский голос, а может, оттого что я нахожусь с противоположной стороны решетки.

— Индиана.

До сих пор? Чёрт!

— Кто здесь всем заправляет?

Подслушав наш разговор, упитанный парень с банданой на голове повернулся ко мне и сказал:

— Соломон, главарь Раздетых.

— Раздетых?

— Это фанатики, поклоняющиеся Солу, — уточнил Попс.

Бандана добавил:

— А нас они называют Одетыми.

Одетые и Раздетые. Как в дворовом футболе[5]? Кто придумал этот бред?

— Сол собирает здесь выживших со всего штата.

— Зачем? И почему они держат вас в клетках?

— Потому что Сол любит игры, — сказал Бандана, — ради развлечения. Скоро увидишь.

— Ты, случайно, не знаешь, как взломать электронный замок клетки? — спросил парень, сидящий рядом с Банданой.

Нет, но я могла бы просунуть между прутьями ветку дерева и выращивать её до тех пор, пока они не разойдутся. Может, и правда освободить их?

Вдруг я вспомнила урок, который усвоила благодаря Джеку и Арику: пленники не всегда хорошие люди.

К тому же их освобождение может меня затормозить. А в измененном будущем я всё равно никогда здесь не окажусь.

Как бы быстрее подобраться к Солу? Если я разоблачу себя, не факт, что охранники тут же передадут меня главарю, они могут даже взбунтоваться, решив оставить женщину себе.

Внезапно раздалось электрическое жужжание, и двери всех клеток открылись. Но никто не осмелился выйти, не попытался бежать.

Двое полуголых охранников встали в конце коридора с автоматами наперевес.

— Вам предстоит вершить историю! — крикнул первый.

В игре Сола? Если эти пленники — часть его развлечения, значит, лучшая возможность побыстрее до него добраться — просто к ним примкнуть. Я проскользнула в камеру Попса и успела затесаться среди остальных, прежде чем мимо прошли охранники, неспешным шагом направляющиеся в другой конец коридора.

— Все на выход, — крикнул второй, — каждого, кто останется в камере, на обратном пути пристрелю. Так что лучше выходите.

Нас поведут к той самой двери?

Пленники начали двигаться к выходу, и я не спеша пошла за ними. Тише едешь, дальше будешь — лучшая тактика (по крайней мере, сейчас). Хоть я и сгораю от нетерпения.

Бандана подступился ко мне.

— Я мог бы присмотреть за тобой, малышка, — сказал он, — если мы выживем.

Я хмуро покосилась на новоявленного ухажёра.

— А ты оптимист. Но в твоём присмотре я не нуждаюсь.

Приятель Банданы ухмыльнулся.

— Это ты сейчас так говоришь, но подожди-ка, пока прольётся кровь.

Тоже мне проблема; жду не дождусь. Красная ведьма просто жаждет её, жаждет мести.

— Сообщи, что ты женщина, — прошептал Бандана, — тогда точно избежишь нашей участи.

— Со мной и так всё будет в порядке, — сказала я, чувствуя близость растений; сдерживаясь изо всех сил, чтобы не выбежать наперёд.

Бандана переглянулся с приятелем и покрутил пальцем у виска. Решил, что я сумасшедшая? Что ж, заслужено.

— Ты не выглядишь напуганной, — сказал Попс, — ты знаешь что-то, чего не знаем мы?

Его внук сузил глаза, и я ему подмигнула.

— Ты прячешь что-то под плащом? — спросил Бандана.

Плетущиеся лозы в рукаве. И если бы я сейчас не была охвачена нетерпением (господи, ну нельзя ещё медленнее?), то, наверное, засмеялась бы в ответ.

— Можно и так сказать.

Мы продвигаемся в конец ряда. Раненные покидают клетки едва ли не ползком. Кто-то отчаянно тащит товарища, потерявшего сознание. Со стадиона теперь гремит «We Will Rock You» группы Queen, словно в насмешку над узниками.

Сзади двое знакомых охранников прочёсывают коридор, выполняя своё обещание. В гулком пространстве эхом прокатились звуки выстрелов. Пленники разом припали к земле.

«…you got mud on your face. Bigdisgrace…»[6]

Ещё выстрел и ещё. Охранники добивают потерявших сознание, раненных, слишком медлительных.

Смешавшись с толпой заключённых, я вышла на бывшее футбольное поле, теперь заросшее настоящей травой.

Обвела удивлённым взглядом арену стадиона. Трибуны с трёх сторон заросли стеблями растений. Ряды сидений, уставленные цветочными горшками, напоминают висячие сады. Но как??? Я подняла голову, ожидая увидеть бесценные лампы солнечного света, но не обнаружила ни одной. Возможно, их держат под замком и выносят лишь при необходимости.

Это я выясню потом. Когда время повернётся вспять, можно будет направить сюда армию Джека, чтобы собрать урожай, выпустить узников и отобрать у Сола лампы.

А пока арсенал против нового противника у меня уже есть.

На середине поля стоит большая сцена, отделанная фиолетовой тканью. По краям свисают знамёна того же цвета с золотыми тиснеными надписями (на латыни?).

Так и кажется, что сейчас позвонят со съёмочной площадки «Гладиатора» и попросят вернуть реквизит.

Трибуны вокруг сцены заполнены тысячной толпой полураздетых мужчин. Они пьянствуют и горланят, подпевая песне. Все как один крепкие и явно не голодают. Тела их покрыты многочисленными шрамами и очень загорелые. Сколько же ламп в распоряжении у этих ребят?

Чем ближе к центру поля, тем слякотнее земля под ногами. Ботинки начинают чавкать, увязая в топкой жиже. Опускаю глаза: я стою по щиколотки… в крови.

С противоположной стороны выстроились охранники (некоторые с мотыгами, топорами и другими орудиями). Словно игроки команды хозяев поля, вышедшие из раздевалки.

Приблизившись, я не могу поверить своим глазам. Это… Бэгмены. Сотни Бэгменов.

Окружив нас, они тем не менее не нападают, просто стоят сложа руки. Почему же они не рычат, не пытаются нас укусить? Кто — или что — контролирует их?

Завопив от страха, один из узников бросился бежать обратно в сторону двери. Но двое Бэгменов тут же настигли его со скоростью и силой, которой я никогда раньше за ними не замечала.

Под непрекращающийся крик они начали пить его кровь, громкими прихлёбываниями приводя в ужас остальных.

Динамики затрещали, и песня сменилась на «Seven Nation Army»[7].

«… A seven nation army couldn’t hold me back…»[8]

Будто про меня.

Под громыхание музыки из сцены начала подниматься платформа. Показался парень лет двадцати с небольшим: сначала голова — чёрные волосы, тёмные глаза, красивое лицо; потом бронзовая кожа обнаженной груди. Высокий, хорошо сложенный и одет в тогу, длиной до колен.

По бокам от него стоят два Бэгмена, мужчина и женщина, но в обычной одежде.

У меня перехватило дыхание — над ним мелькнуло изображение карты: ребёнок, завернутый в красное полотнище, в окружении подсолнухов и яровой пшеницы. В голубом небе над ним светит солнце с лицом, на котором застыло грозное выражение.

Сол. Солнце. Я нашла Карту Солнце. Мои губы изогнулись в улыбке. «Я оберну это против тебя…»[9]