Война 1812

Глава 3

Прелюдия 3.

Есть у Революции начало. Нет у Революции конца!

(Фраза из песни. Композитора В. Мурадели. Стихи поэта Ю. Каменецкого.)

Поединок продолжался уже больше четверти часа.

Признанный дуэлянт и первый клинок полка маркиз де Брюльи с первого взмаха понял, князь ему не соперник. И поэтому решил поиграть с варваром на публику. Маркиз красиво перемещался, извивался, делал нырки, уходы, обводы, виражи. Перебрасывал клинок из руки в руку. Крутил петли, восьмерки. Несколько раз умудрился отбить уколы соперника практически стоя спиной. Некоторые удары он даже комментировал, играя на публику.

Поклонники маркиза, большая часть дамы, рукоплескали. Они закатывали глаза, охали, ахали, хлопали в ладоши и посылали воздушные поцелуи. Кавалеры хмыкали и отрешенно махали рукой. (Кто так дерётся? Водевиль, а не поединок.)

А этот тупой варвар, абсолютно не понимая красоты боя, тыкал и тыкал шпагой в воздух, (Точнее в то место где секунду назад был француз). А потом, вообще, наплевав на приличия, стал размахивать шпагой, наотмашь, словно мечом или топором. Произнося своё мужицкое… у-ух, о-ох, на-а!

Вдоволь навертевшись, маркиз принял решение завершить поединок самым красивым ударом из своего набора – "Черный паук" – так, назывался любимый укол. Изящно крутанув клинок, словно нарисовав в воздухе петлю, сделал ложный замах, чуть довернулся влево, выждал момент, когда дикарь полностью откроется и… с резким выпадом на колено, ткнул шпагой в сердце.

Сталь, как положено, не встретив сопротивления, достала до человеческого тела. А затем, вместо того чтобы проткнуть насквозь противника, изогнулась, словно гибкая ветка, и ушла по касательной в сторону. Маркиз, не ожидая такого от своего клинка, по инерции продолжил движение, оказался почти вплотную с варваром и тут же получил рубящий удар по левому плечу. Попало так сильно, что рука, держащая шпагу, перестала повиноваться. Плетью повисла вдоль тела. Плечо, шея, спина - всю левую часть охватила жгучая боль и судорога. Конечность тут же перестала повиноваться хозяину.

Варвар сплюнул. - Если бы у меня был нормальный двуручный меч, а не этот кусок проволоки, я разрубил вас пополам, – весело прохрипел он. Затем спокойно отошёл на пару шагов. Пристально осмотрел извивающегося от безумной боли маркиза. – Я не понял? Мы продолжаем драться или вы будете кривляться и развлекать публику?

Избитый соперник с большим трудом переложил шпагу в правую руку. Буквально на зубах, изнывая от боли, выпрямился. Потихоньку, мелкими шашками двинулся вперёд. Собрав последние силы, совершил обманное движение и решил просто проколоть тело соперника. Чуть ускорился в конце, сделал выдох и... Шпага, снова изогнулась змеёй, встретившись с плотью человека. В этот раз соскользнула в другую сторону.

- На-а!!! – новый рубящий удар с оттягом, сверху, со всей дури, куском железа, попал уже по правому плечу.

Маркиз заорал от дикой боли. Такой боли он не чувствовал никогда. Клинок выпал из руки. Де Брюльи упал на колени, захрипел, пуская кровавые пузыри изо рта.

- Медам и месье, внимание! - уже варвар показывал концерт, обращался к зрителям. - Смертельный номер! Беременных, больных, и детей, не достигших шестнадцатилетнего возраста, прошу удалиться! Следующий удар, который я нанесу по его голове, называется "Молния Тора". Обещаю! С одного взмаха я расколю головёшку словно гнилой горшок. Итак… Внимание! Смотрим, не отвлекаемся. Угадываем в какую сторону полетят мозги. На счёт три. И-и раз. И-и два.

- Прошу прощения, доблестный конунг… - захрипел маркиз из последних сил. - Ваши песни замечательные. Вы поёте как бог. Пощадите!

- Чего? – возвели руки к зрителям. – Не слышу.

- Пощадите… - маркиз лишился чувств.

Глава 3.

В спальной комнате царила тихая спокойная атмосфера, какая бывает, когда влюбленные вдоволь навеселились, мирно отдыхают рядом друг с другом. В камине языки пламени лижут дрова, угли мирно потрескивают. Партнёры лежат в тёплом рыжеватом полумраке, заглядывая в глаза друг другу. Она млеет, вздрагивает и выгибается, вздыхает, поворачивается к нему, покусывая мочку уха. Её глаза заволокла блаженная истома.

- То, что ты сделал для меня - это больше чем подвиг, – шепчет она. - Ты отомстил за всех оскорблённых и униженных дам. Ты просто раздавил его. Это даже лучше, чем смерть. Я так благодарна!

Рука кавалера начинает пробираться вдоль плеча. Опускается, обхватывает левую грудь. Кончиками пальцев поглаживать розовый сосок. Обводит пальцем и нежно сжимает.

- Так может продолжим, моя королева?

Она глядит на него с легким недоумением - вернее сказать, глядит на него сверху вниз с легким недоумением. (После такого! - У него остались силы?). – Давай! – Глубокий вздох. - Только тогда ты выполнишь моё желание.

- Неужели опять кого-то убить?

Голова прекрасной польки прижалась к плечу варвара. Она тяжело дышит в самое ухо, поглаживает и медленно опускает руку чуть ниже живота. Каждое её движение отдаётся горячей волной возбуждения. – Нет, мой сэр рыцарь. В этот раз надо спасти несчастных польских артиллеристов из второго полка.

- А их разве не расстреляли?– одна из частей тела мужчины, которая внизу, предательски пульсирует, кружит голову и бесконтрольно увеличивается в размерах.

- Нет. Я написала письмо с просьбой оставить им жизнь. Собрала подписи у дворян. Хочу лично отвести маршалу Макдональду.

- А я чем могу помочь? Я даже не умею читать.

Кокетка бросила на варвара непонимающий взор. - А ты не читай. Просто подпиши.

- Так я и писать не умею!

Кошка фыркнула и игриво выпустила коготки. - Ты, что? Вообще не учёный?

- Абсолютно. Зато знаю, как помочь! – красотку насильно прижали к себе и начали мягко поглаживать между ног. Раздвигать колени. Лезть куда-то «ни в ту сторону».

- Как? – пискнули откуда-то снизу, изгибаясь, ерзая, пытаться освободиться.

- Крестик поставлю. My unique cross (Мой уникальная крест. Англ.) знает вся Европа! Устроит тебя? Он у меня… такой большой!

***

Прибытие Харальда Хитрого с бала-маскарада произошло поздним утром. Ближе к обеду. Примерно к трём часам дня. Не снимая костюма "Зорро" и не выпив чашечку любимого кофе, (Уже не говоря про принять ванну) конунг велел срочно собраться всем перед его светлыми очами.

– Господа викинги, у меня для вас пренеприятнейшее известие! Наши братья - поляки! Наши знакомые артиллеристы второго полка. Несправедливо арестованные за нападение на склады с боеприпасами. Почти пятьсот человек! Которых должны были расстрелять ещё позавчера. До сих пор живы, здоровы и по слухам их даже собираются отпустить!

- Как отпустить? Почему отпустить? Чего это вдруг? – послышались возмущённые голоса старших воинов. – А что так можно было? Взять и отпустить?

Князь поднял руку, призывая к тишине. - По разговорам местной знати, судьи собираются признать их невиновными. Так как они не сделали ничего плохого. По их рассказам, они никуда не ходили. Порох не воровали. На склады не нападали. А ещё у них есть много свидетелей, готовых подтвердить невиновность солдат. Сейчас все ждут военно-полевого суда. После которого обвинения снимут, и они продолжат служить в армии Императора.

Присутствующие на собрании начали удивлённо переглядываться. - А кто же тогда ответит за всё, что они натворили?

Вселенец развёл руки в стороны. - Говорят кто-то другой. Их уже активно ищут и даже напали на след.

С места поднялся здоровенный кряжистый варяг с огромной седой бородой. Грозно нахмурил брови. – Интересно? Значит они не виновные! Вместо них накажут других. А нам, что делать?

- Что делать? – переспросил конунг. Он погонял воздух между щёк. Почесал затылок. - Нужно срочно помочь несчастным заключённым совершить побег. И доказать всем, что виноваты поляки. Раз убежали. Значит бояться. Значит есть, что скрывать. Так, что давайте, друзья варвары! Думайте. Жду от вас хороших, остроумных идей. Желающие проявить себя. Прошу высказываться вне очереди.

Первым решил взять слово высокий широкоплечий викинг с квадратной челюстью и непроницаемо-чугунными глазами. – Предлагаю пообещать много денег! За деньги побежит кто угодно и куда угодно. Главное не жадничать – дать много. Больше дадим – быстрее побегут.

Князь в ответ прикусил нижнюю губу. – А если не согласятся? Или долго будут думать и торговаться. А потом, неизвестно. С кем вести переговоры, кому давать деньги. Le processus s'еtendra dans le temps. (Процесс растянется по времени. Франц.) А мне надо, чтобы завтра они уже прятались по лесам.

- Ваше сиятельство, а если напугать? – подал предложение молодой воин похожий на эльфа. Он озорно блеснул голубыми глазами, тряхнул длинным хвостом белых волос, выставил ногу вперёд. - Пустить слух, что уже признали виновными без доказательств. Утром, всех, без суда и следствия, выведут в лес и расстреляют. Поляки напугаются и так стреканут. Будут сверкать пятками до самой Варшавы.

Конунг помотал головой. – Beaucoup de facteurs alеatoires. (Очень много случайных факторов. Франц.). Слухи дойдут до охраны. Или кто-нибудь проговорится. Караул увеличат. Хорошо вооружат. Побег сорвётся.

Последним взял слово варвар с круглым добродушным лицом и низко приспущенными рыжими бровями, придававшими ему печальное выражение.

– Господин Харальд Хитрый, а если их похитить. Потихоньку. Незаметно. Несколько человек. А всем сказать, убежали самые опасные и отъявленные негодяи. Может даже подбросить какую-нибудь бумаженцию. Будто раскаиваются, не смогли перенести тягости заключения. Приписать что-нибудь жалостливое… Не поминайте лихом. Свидимся не скоро. Поймите и простите кто сможет. Видно, судьба так решила.

Вселенец широко открыл глаза. В них засверкали искорки азарта. - Отличный вариант! Молодец! Давайте-ка, любезный Ольсен, поподробнее расскажите про ваше предложение.

- Господа викинги – он грозно приподнял голову. Обратился ко всем. - Слушаем и включаемся в работу. К вечеру у нас должен быть dеtaillе plan. (Детально проработанный план. Франц.).

***

В то утро монастырский сад был ещё пуст. Лишь несколько братьев-монахов в коричневых рясах, подпоясанные фартуками из грубой ткани, вскапывали грядки и подрезали виноград. От монастыря к небу поднимались гул молитв, пение псалмов и нежный перезвон колоколов.

В дальней от входа беседке пожилой монах вёл разговор с молодой прихожанкой. Священник говорил медленно, не глядя на собеседницу. Он прикрыл глаза и провёл ладонью по лицу. Казалось, погрузился в далекие видения. Мелкие морщинки избороздили его лицо. Под глазами синели круги - печать многих бессонных ночей. Казалось его голос идёт откуда-то свысока и далёко.

- Увы, дочь моя. Я не смогу передать твоё письмо маршалу Макдональду.

Прихожанка посмотрела на него с недоумением. - Святой отец, мы же договаривались? Вы обещали? Если я сделаю хорошее пожертвование? Неужели вам недостаточно?

Монах покряхтел. Погладил крест на груди. - Обстоятельства изменились. Вчера несколько заключённых подожгли конюшни "Третьего уланского полка". И пока охрана помогала тушить и спасать лошадей, сбежали с места заключения.

- Святая богородица! – женщина в ужасе заломила руки. Прижала к груди. Начала повторять одно слово. – Зачем? Зачем? Зачем? Их уже почти освободили?

- Никто не знает, что происходит в заблудших душах, дочь моя. Дьявол помутил рассудок солдат. Сбил с пути истинного. Мало того, что убежали. Так, ещё по дороге взорвали склад с порохом, убили охрану. А вечером прислали письмо герцогу. Там целый список требований. И пока де Шанс не выполнит их, грозят ежедневно уничтожать военное имущество.

- Господи, господи, господи… - в ужасе, крестилась прихожанка. Неужели правда?

- Да, дочь моя. Теперь - они не просто бежавшие узники, а преступная группа "Союз пяти сердец". Так подписались в письме.

Несчастная побледнела. Сердце гулко застучало. Руки задрожали. - Святой отец, это какая-то чудовищная провокация. Я хороша знаю полковника Гжегожа Дабковского. Знакома с офицерами его полка. Не могли они поступить подобным образом. Не могли.

- И тем не менее, это, так.

***

Полковник Карл Гроссен вернулся от руководства весь в мыле и саже. Зашёл в штабную избу, сразу же велел как можно быстрее найти и позвать к себе датского конунга.

- Господин Харальд Хитрый, объявлена гражданская тревога. Все ищут сбежавших из-под ареста польских артиллеристов. Нашему полку выпала большая честь. Две роты отправляются вместе с отделением полиции в недельный рейд с проверкой по деревням и селам.

Гроссен взял со стола кувшин. Налил в кружку воды. Выпил залпом. Вытер рукавом рот. - Это большая ответственность. Я решил, что помогать полицейским должен… – Перевели взгляд на конунга.

Датчанин, не обращая внимания на руководство, повернулся в пол оборота, смотрел в окно, думал о чём-то своём.

Начальник прокашлялся. Посмотрел на подчинённого. – Ваше сиятельство, вы слышите меня?

- Слышу, – ответили, не отрываясь от происходящего в окне. – Думаю, надо отправить майора Олларда Циплера. Он давно желает проявить себя. Это как раз тот случай.

Гроссен недовольно приподнял левую бровь. - Признаюсь. Думал, лучше поручить это опасное дело, вам? Да и герцог де Шанс того же мнения. Он даже настаивал. Убеждал, это задание специально для вас.

- Для меня? – ткнули пальцем себе в грудь. - Не-е-т! Мне нельзя. Мои ребята не переносят полицейских на дух. Они полицию не любят больше, чем русских. На них такой зуб! Столько конфисковали контрабанды! Не дай бог, что случиться – сразу за мечи - всех порубят в капусту. А отвечать будет, кто? Вы? Я не возьму на себя такой ответственности.

Немец досадливо прикусил губу. Снова посмотрел на конунга. Продолжил перечислять задание. – Также нам поручили направить две роты на усиление охраны пленных польских артиллеристов.

Варвар отвернулся от окна. Недовольно махнул головой. - Ещё лучше! Вы, что? Хотите, чтобы война началась раньше времени? После той драки в таверне ребята держаться только на том, что у них забрали оружие. А тут! Обидчики! В шаге. Да, они передавят их голыми руками!

Полковник глубоко вздохнул. Недовольно вытянул нижнюю губу. - Тогда я не знаю? Есть ещё одно поручение. Несколько людей надо на организацию поста наблюдения на перекрестке дорог.

- Далеко? – конунг строго свёл брови.

Полковник, как мог, сделал голос мягким. - Здесь. За деревней.

- Вот! – исполнительный подчинённый, как школьник, решительно поднял ладонь к потолку. - Det var nоdvendigt at starte med denne vigtige opgave! – (С этого, архиважного задания и надо было начинать! Дат.).

Он вытянулся. Щёлкнул каблуками. Задрал подбородок потолку.

– Господин полковник! Можете не сомневаться. Никто лучше моих орлов не выполнит столь ответственного поручения герцога! Умрём! Но враг не пройдёт! Когда надо начинать дежурство?

Гросенн вернул твердость голосу. Показывая, кто в доме начальник. – Немедленно!

…..

В небольшую избушку патрульных, стоящую на перекрестке дорог, возмущенно зашел недовольный купец.

- Как вы смеете задерживать обоз? Я продаю вино всем. Меня знает вся округа. Я буду жаловаться вашему начальству. Я буду жаловаться начальству вашего начальства. Это вопиющее безобразие! Вы, все, пожалеете! Я, между прочим! Сейчас! Везу вино самому графу Полиновскому.

Проверяющий дожевал свою пищу. Не торопясь, поковырял палочкой промеж зубов. Произнёс с чудовищным датским акцентом. - Calmez-vous. (Успокойтесь, гражданин. Франц.) Мы вас не знаем. С сегодняшнего дня, по приказу герцога де Шанса, проверяем всех проезжающих.

- Проверка! – он поднял жирный палец к потолку. - Бесплатная. То есть, для вас, не будет стоить ничего. Час, от силы два, уж точно не больше трёх часов, всё замерим, запишем, проверим… Вас, ваши документы, возниц, животных, груз, всё, что лежит в повозках. Сверим с classeur(С картотекой. Франц.) Часов через пять-шесть, если не найдём des biens compromis et illеgaux (Компромата и нелегальных товаров. Франц.) Отпустим на все четыре стороны. Если не хотите, чтобы вас проверяли, платите один серебренный с каждой подводы. И следуйте спокойно далее.

- Вы, ополоумели? – торговец вытаращили глаза. - Брать, такие деньги, неизвестно за что? Это же произвол! Грабеж! Беззаконие!!!

Ревизор ощерился. Показал отсутствующий во рту зуб. - Alors, citoyen marchand, vous refusez? (Значит, дорогой гражданин коммерсант, отказываетесь? Франц.).

- Конечно. У меня всё нормально. И груз, и бумаги. Даже на всех лошадях имеются подковы!

- Уверены? – дали последний шанс.

- Да.

- Хорошо, начнём, – достали несколько помятых листов. – Здесь, cher Objecteur de conscience (Дорогой отказник. Франц.) двести вопросов. Не успеешь ответить за четверть часа. Будешь отвечать ещё на триста, но уже с пристрастием.

- Э-э-э… - что-то попытались сказать в своё оправдание.

- Ни, э-э-э… А отвечай быстро. Без запинки. Имя?

- Гжегош.

- Фамилия?

- Башчишковский.

- Ты, что? Поляк?

- Конечно.

Проверяющий радостно подскочил и громко захлопал в ладоши. - Вот и всё! Поймали мы тебя беглый поляк. Уже на третьем вопросе!

- Ух, - радостно согнули, а потом вскинули руку в сторону потолка.

Несчастный преступник попятился. - Меня? Я? Беглый? С чего ради?

- Как же иначе? Ты сам признался, что поляк. Имя у тебя польское. Фамилия польское. Значит! Ты, беглый поляк. Всё!!! Доказано.

Проверяющий поднялся и закричал в дверной проём ведущий в соседнюю комнату. - Господин Млейко Критсторсен, я нашёл беглеца-поляка. Куда его? В сарай до утра и утром повесим или прикажите сразу на расстрел?

- Давай в загон. Как раз не хватает последнего человека для расстрела. Через полчаса господин унтер закончит обедать. Сразу, вместе со всеми, расстреляем. Зови солдат – пусть уводят.

Торговец покраснел, задёргался, вскочил с места. - Господа, постойте. Произошло чудовищное недоразумение. Я согласен. Не надо меня проверять. Вот вам три серебренных за три воза. Я вас не знаю. Вы меня не знаете. Я очень хороший и законопослушный человек. Слава Императору Наполеону! Вот вам даже - четыре серебреных монеты!

Проверяющий снова крикнул в соседнюю комнату. - Господин Млейко Критсторсен, мне нужна помощь. Ответьте? Могу я первый раз в жизни нарушить закон?

Из проёма выглянул напарник, с заросшей по самые уши бородой. Внимательно осмотрел посетителя. Поправил коллегу. - Не нарушить, а обойти. И не первый, а первый и единственный. И вообще, с чего ты взял, что он беглый?

- Так он сам признался.

- Ты сверял его по classeur? (Картотеке? Франц.)

Младший следователь вытяянул губы. Запричитал. – Ох, точно. Я же тебя должен проверить по картотеке. А то мало ли что? Садись напротив. Готовься. Сейчас буду тебя проверять. Расслабься и сделай лицо попроще. Сейчас я достану картотеку.

Он взял со стола пять непонятно нарисованных рисунков. На которых были как попало изображены рожицы взрослых мужчин. И начал по ним, бегая туда-сюда глазами, сверять задержанного с беглецами.

- Непохож, - разочарованно выдохнул служивый. – Ты лысый. А они все с волосами. У тебя лицо круглое и уши большие. А у них продолговатое и не видно ушей. - Он с сожалением посмотрел на полный кошель торговца. - нДа… Придётся отпустить. Повезло тебе Башчишковский. Ладно, иди уже.

…..

Следователь торжественно занёс внутрь комнаты и поставил на стол большой ящик. Хитро подмигнул очередному несчастному польскому купцу, попавшему в подозрение в военных преступлениях.

- А сейчас, называющий себя Здзиславом Бжигжичом, мы впервые опробуем на тебе, меthode purement franсaise d'enquеte. (Чисто французский метод дознания. Франц.) Называется "Dеtecteur de mensonges"! (Детектор лжи. Франц.).

Худой мужчина протянул руки в мольбе. Завыл сухо, без слёз. – Панэ офицер. Ну, нет у меня с собой денег. Ну, пожалуйста? Может не надо? Возьмите товаром. Или я завезу позже.

Проверяющий был твёрд как скола. – Боишься? Значит деньги у тебя должны быть. Ты же купец? У купцов всегда есть деньги.

- А я, такой купец – у которого нету.

- А, ну тихо! – в гневе свели густые брови. - Слушай! И не говори, что не слышал. Видишь ящик с дыркой посередине? Суешь палец в дырку. В ящике, как раз напротив пальца, висит оточенное лезвие. Как маленькая гильотина. Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Умный ящик слушает ответ. Говоришь правду - ящик молчит и ничего не происходит. А если, нет. То есть врёшь. Обманываешь. Говоришь, что попало. Сразу… хрязь, бац, дац, бум! Лезвие падает, отсекает, кровь хлещет, мясо летит. И ты остаешься без пальца. Тебе понятно?

- Господа викинги… - подопытный кролик задрожал и покрылся потом. Представил себя инвалидом без пальцев. Начал подниматься с места и пятиться спиной в сторону выхода. - Я подумал и вспомнил. У меня есть серебренная монета. Всего одна. На чёрный день. Всю жизнь копил. Спрятал под соломкой в телеге. Я сейчас. Быстро схожу, принесу.

Военный грубо схватил подопытного за руку. - Что значит схожу? Засовывай палец и жди. А господин Млейко Критсторсен любезно дойдёт, найдёт и принесёт. Говори в каком месте у тебя лежат скрытые сокровища? Если соврешь – останешься без пальца. А может и без руки. Суй, палец! Мигом!

Внутрь заставы зашёл старший следователь. Обратился к присутствующим.

- Тишина, всем! Заканчиваем балаган. Лишние, быстро покинули помещение!

Должник непонимающе заморгал глазами. - Господа северяне, так я ещё не заплатил?

- Потом заплатишь. Пшёл вон.

Как только дверь закрылась за поляком, вошедший продолжил раздавать команды. – Критсторсен, срочно скачи в деревню. Скажи князю идёт обоз с пушками. Орудий много, очень много. Повозки растянулись почти на версту. Большая охрана. Ларсен, поднимай всех. Будем останавливать и проверять. Ох, чувствую – так, просто, они не остановятся.

…..

Мост через небольшую, заболоченную речку второй раз за три дня упал в воду. Доски снова не выдержали провозимого через переправу груза.

- Что я мог поделать? – разводил руками викинг с пушистой смоляной бородой, оправдываясь перед конунгом. – Я попытался их остановить. Собрал всех, кто был рядом. Вывел на дорогу. А они - как поток! Идут и идут. Никого не слушают. Ни на, что не обращают внимания. Их, больше тысячи. Наверное, полный артиллерийский полк. Пришлось, чтобы выполнить приказ, применить "План Б". Скоренько, быстренько доскакали. Доски подпили. И первое же орудие нырнуло вглубь. А за ним лошадей потянуло. Короче, плавают.

Вселенец, не торопясь опустил подзорную трубу вниз. Пощёлкал ей, сдвигая раздвигая корпус. Задумчиво посмотрел на подчинённого. Спросил по-русски. – Новиков, а ты у меня в каком звании?

Тот засмущался. Не понял настроения князя. Отвёл глаза. Подумал сейчас начнут ругать. Начал оправдываться. - Ваше сиятельство, я хотел как лучше. А они прут как дурные. Не останавливаются. Пришлось применить "План Б". Взял на себя инициативу. А, что? Моста нет. Колонна стоит. Приказ выполнен. Можно осуществлять проверку: Кто такие? Куда идут? Почему не захотели остановиться возле нашего поста? Так, что... По-моему, я поступил правильно. А звание мое - прапорщик.

- Новиков! – подчинённого похлопали по плечу. - Ты поступил не просто правильно – ты всё сделал отлично! Своей смекалкой остановил целый полк. А представь, если бы они прошли, и я бы их не увидел?! Сколько бы они принесли вреда Родине Матушке? Кровушки бы русской пролили? – Море…

- Представляю! – прапорщик закивал головой. Хотя он ничего не представлял и даже не понимал о чём речь.

- Значит, так! – князь щёлкнул пальцами. - От имени командования. То есть лично от меня! Выражаю благодарность. Как только перейдём на нашу сторону, с этого дня, повышаю тебя в звании. Теперь, второе. Возьми несколько бойцов. Переоденьтесь в крестьян. Переправьтесь на ту сторону и покричите по-польски всякие обидные для французов кричалки. Там… "Жабаеды - дураки!", "Наполеон - маленький гном!", "Все лягушатники - сдохнут, а их пушки - заржавеют! ". И так далее и тому подобное. Можете даже в конце спектакля один-два раза выстрелить из пистолета куда-нибудь в воздух. И не забудь разбросать несколько листовок от "Союза пяти сердец". Всё, давай, выполняй.

- Есть, выполнять.

Вселенец остался в одиночестве. Достал платок. Навёл на колонну. Начал перебирать пальцами по ткани. Выделил железные предметы. Забубнил под нос. - …Постою, тут. В сторонке. Пушки испорчу неприятелю. Чтоб большего не могли стрелять.

Он водил пальцами по артефакту, изменял характеристики выделенных объектов. – Массу орудия немного увеличим. Процентов на пятнадцать. Чтобы жизнь не была сахаром и побольше мучались с транспортировкой. Дополнительно внутрь металла внесём различные добавки – чтобы орудия быстрее ржавели, были хрупкими, ломкими и шершавыми.

- Вот и чудненько! - похвалили себя, после выполнения работ. - Из того, что получилось стрельбу вести невозможно. Был артиллерийский полк - нет полка! И узнают об этом, когда начнут стрелять. А стрелять начнут - не раньше первого боя в России.