Война 1812

Глава 4

Прелюдия 4.

Шпионы там, шпионы здесь, без них ни встать, без них ни сесть...

(Фильм. Д’Артаньян и три мушкетера.)

Очередной званный ужин в замке родового шляхтича Збаражского ничем не отличался от предыдущего. Те же гости, та же настороженная атмосфера. Тревожные разговоры о событиях в окрестностях замка.

- Мэдам, это, такой… ужас! - вполголоса шептала невысокая блондинка в одном из неприметных углов здания. - Разбойники "Союза пяти сердец" снова напали на карету с деньгами. Украли пять миллионов золотом. Ещё десять, бумажными ассигнациями. И слитков унесли, почти двести килограмм!

- Безумие! Не может быть? Это невозможно? - запричитали соседки. - С каретой всегда большая охрана? Не меньше сотни солдат? А нападавших всего пять человек?

Рассказчица заломила руки. Сделала большие глаза. – Страх божий, мon cher! Это не люди - дьяволы во плоти. Говорят, там всё в крови! Карету нашли на дороге. Впереди повозки свалено огромное дерево, позади ещё больше. А вокруг, все кто сопровождал – все до одного... мёртвые! И люди, и кони, и даже четыре собаки. А ещё! Ужасные листовки с угрозой - "Смерть найдёт всех! Польша - превыше всего!".

В другом углу зала крупный дородный мужчина с красным лицом возбуждённо убеждал своего собеседника... - Это уже не шутки и не случайность! Взорван четвёртый пороховой склад. Четвертый, пан Бжевский! С порохом! Дошло до того, что сам маршал Макдональд, взял под контроль дело!

- Да, да, - собеседник кивал головой. - Я слышал об этом. Говорят, из Парижа едут секретные агенты полиции от самого герцога Отрантского!

.....

Гости, равнодушные к тревожной обстановке в округе, собрались в саду. Всё внимание молодых людей было приковано к небольшой группе приглашённых актёров-силачей. Они под громкие выкрики и аплодисменты демонстрировали свои умения. Больше всех привлекал внимание огромный, похожий на медведя, богатырь в чёрной маске. Он с ловкостью разгибал и сгибал подковы. Поднимал, подкидывал, крутил большие гири. Пот блестел на его полуобнажённом торсе и могучих руках.

- Харальд.... - графиня Кашкатамышская обернулась к одноглазому спутнику. (Уже вторые сутки не было слышно восхищённых обращений - "Сэр рыцарь" и даже не звучало ласковых - "Дорогой мой Харальд". А говорилось коротко и хлёстко. Как будто собственность была закреплена - Харальд.) - Харальд, посмотри! Какой сильный и могучий? Ах, если бы ты умел так делать? И был бы немного… покрупней! И такой же покрытый мышцами.

Конунг сквасил лицо. Будто глотнул лимонного сока. Поправил повязку на глазу. Произнёс с полным безразличием к происходящему. - И зачем? Я не ребёнок. В детстве, помню – крутил, вертел, гнул железо. Даже выиграл какой-то там конкурс силачей. Сейчас, я взрослый воин. Меч – вот моя сила!

Женщина недоверчиво прищурила глаза. Осмотрела "хлипкое", кудрявое тельце кавалера. - Ты? Побеждал в конкурсе? И мог согнуть подкову?

Конунг хмыкнул. – Если потребуется не то, что согну! Разорву на части.

- Ой, боюсь, боюсь… до коликов, - унижающе перевели взгляд с одного самца на «задохлика» с другой.

…..

- Простите, господин Харальд Хитрый, что невольно подслушал разговор.

К "влюблённой" паре подошёл полный, похожий на колобка человек.

- Меня зовут Казимир Персудский. Все гости знают меня. Я продаю хорошее и качественное вино. Хотел уточнить - правда, что вы можете разорвать подкову на части? В жизни не видал подобного чуда.

Непревзойдённый самец выставил вперёд одну ногу. - Допустим и что?

Торговец замотал головой. - Господин Харальд Хитрый, я заплачу пятьдесят наполеондоров, если увижу собственными глазами как вы это сделаете.

- Двести! - не моргнув глазам парировал оппонент из "девяностых". - За пятьдесят, путь рвёт жилы, вот тот потный обезьян.

Поляк глубоко вздохнул. Согласился. - Хорошо. Дам двести.

Глава 4.

Солнце медленно катилось к закату, копошилось у горизонта в дымных облаках. Волны теплого воздуха, насыщенные ароматом цветов и трав, заполняли парк. По дорожке, мирно беседуя, прогуливались два человека.

- Дорогой пан Казимир Персудский, нет никого чуда в том, что я показал. Разорванная на две части подкова, выкована из другого металла. Точнее не из металла. Это совсем другой материал. Он довольно редкий и называется "Мягкое железо". Его изготавливают в Индии факиры для своих фокусов.

- Посмотрите! - конунг подал собеседнику одну из частей бывшей подковы. – Видите, она отливает красновато-серым? И совсем не похожа на цвет обычного железа? Попробуйте, сожмите. Чувствуете, мягкий материал, как глина? Теперь, оторвите половину. Отлично. Можете рассказывать всем, что Харальд Хитрый научил вас рвать железо голыми руками.

- Но, господин Харальд, как же так? Как такое возможно? Ведь остальные подковы были обычными? А эта…?

Фокусник остановился, поднял палец. - Сами ответили на вопрос. Одна подкова была другой. Иногда силачи, для выступления, приносят подковы из ложного "Мягкого железа". Когда приходит время показать чудо - рвут на несколько частей. У меня, в отличие от вас, хорошее зрение. Я увидел подставку. Определил её. Сказал - разорву. Пани Мирослава удивилась, захлопала в ладоши. Вы поддались на её воодушевление и согласились отдать деньги. Я, естественно, не мог отказать вам в желании расстаться с золотом. Всё вышло по-честному!

- Или вы другого мнения? - грозно свели брови.

- Нет... Нет! Всё честно, - добродушно замахали руками. - Я даже рад, что появилась возможность познакомиться поближе. И сделать вам предложение на более крупную сумму.

Конунг пристально посмотрел на скользкого торговца. - Я всегда готов заработать! Если сойдёмся в цене. А моя цена! За чтобы не брался - начинается с двадцати тысяч франков. Если ваше предложение ниже. Простите, пан Казимир, наш разговор закончен.

Поляк прикусил губу. Попытался поторговаться. - Может, чуть меньше. Скажем... восемь. Там, работы - пустяк. Делать - нечего. Всё просто. Особенно для вас.

Вымогатель хмыкнул. - Если делать нечего. Тогда, двадцать пять. Не меньше!

- Но! - Персудский задохнулся. Выпучил глаза. - Это же грабеж среди белого дня! Вы даже не знаете моего предложения? А уже задрали цену выше потолка?

- Да? - варвар остановился. Удивлённо вскинул брови. - Тогда сразу тридцать!

Несчастный торговец решил больше ничего не говорить. Быстро понял схему "Датского" торга. (Только вперёд и ввысь). Он всё обдумал, четко сформулировал мысли в голове. Всё разложил по полочкам. После чего произнёс.

- Я дам тридцать тысяч франков, если сожжёте мой склад с вином в военном магазине.

- Где? - у вселенца непроизвольно открылся рот. - Тут, что? Есть склады военного магазина?

- Да. В пятнадцати километрах на север.

Датчанин начал размышлять. - А зачем вы хотите сжечь свой склад в расположении военного магазина? Да ещё за такую безумную сумму?

Торгаш замялся. Покачал головой. Выдал невнятное объяснение: - Вино, которое я поставил туда, другого сорта. Если начнётся внезапная проверка, у меня возникнут большие неприятности.

Варвар задумчиво почесал затылок. - Знаете, что, дорогой пан Казимир. Я не буду делать это даже за пятьдесят тысяч. Военный магазин – это не один склад, а много. Там, охраны, не меньше полка. Если не больше. Точно есть наружное ограждение, внутренние замки, запоры на входе и помещениях, много часовых и ещё куча неожиданностей, про которые никто не знает. Я хорошо представляю, что меня ждёт в случае согласия – смерть! Так, что идите и уговаривайте на этот подвиг других. Тем более за такие копейки.

Персудский покачал головой. Прикусил губу. О чём-то подумал. Мысленно махнул рукой. - Э,.. господин Харальд Хитрый, постойте. А если за сто?

- Да, хоть за двести! Мёртвым деньги не нужны.

- А знаете, что! - на лицо одноглазого хитреца набежала зловещая улыбка. - Предложите беглым полякам. Дело как раз для них. Им всё равно терять нечего.

- Я бы предложил. Найти не могу.

***

Хитрые, беглые польские бомбисты, которых никто не мог поймать и найти, собрались в штабной избе, через день после званного ужина. Сидели вокруг стола. Внимательно слушали командира группы разведки. Молодой поляк с длинным белым хвостом волос, увлечённо рассказывал о полученных сведениях...

- Вокруг складов непроходимый сосновый лес, - он водил указкой по карте. -Тропинок практически нет. Бурелом, кустарник, коряги. En dehors de l'еtablissement (Снаружи объекта. Франц) частокол из крупных старых брёвен. Почти крепость. К магазину ведёт единственная широкая дорога. На входе, с каждой стороны от ворот, наблюдательная башня. Из одной торчит ствол пушки. Внутри территории всё в кустарнике и деревьях. С высоты ничего не видно. Охраны много. По моим наблюдениям не меньше трёх рот. В лесу нашли несколько скрытых постов. Стоят пустые. Но, тропинки к ним хорошо натоптаны. - Белобрысый поляк почесал голову. - Пожалуй, всё.

Князь взял паузу. Выждал. Удивлённо посмотрел на притихших соратников. - Panowie polscy awanturnicy i bojownicy o wolnosc! (Господа польские смутьяны и борцы за свободу! Пол.) Я не понял вашего настроения? Отчего хмурые и не весёлые? Почему не слышно идей, что будем делать? На кону двести тысяч франков. Двести! - Месячное содержание бригады. И за эту огромную сумму нам нужно просто сжечь один маленький склад в лесу?

??? - шорох и хмурое сопение в ответ. - Ничего себе маленький? Да ещё в непролазном колючем лесу? И охраны до чёрта! И частокол, и пушки. А нас, по головам, даже с лошадьми – меньше.

Начальство строго свело брови. - Не верите в свои силы? Или хотите оставить полк без дополнительного обеспечения и премий?

- Нет. Нет. Это не причём, - недовольные отклики из-за стола.

- Тогда, шановни паньство, думайте, не молчите. Набрасывайте идеи. Лучшее предложение получит десять тысяч франков.

??? - опять шорох, сопение, гляделки друг на друга. И тишина.

- нДа! - Начальство решило применить репрессивные меры. Строго постучало указкой по столу. - Даю пять минут на размышление. Если через пять минут! Не услышу предложений, как уничтожить, этот чёртов лесной магазин, завершаю собрание. И лишаю всех месячной оплаты. Время, господа поляки, пошло! Тик... так. Тик... так. Осталось четыре минуты сорок секунд.

С лавки поднялся самый бородатый, кряжистый из всех присутствующих. - Ваше сиятельство, у нас есть предложение. Просто, вы, как всегда, потребуете что-нибудь... этакое! - Он завертел огромными ручищами. - С изюминкой. С вишенкой на пироге. Со всякими… канделябрами и загогулинами. А такое, быстро придумать, не получается. Мало времени. Позвольте, в этот раз, высказать простой вариант?

Князь недовольно походил из стороны в сторону. Остановился. Развел руки с досады. - Хорошо, давайте самый простой и скучный.

По штабной избе прошёл вздох облегчения. (Вот, может же полковник быть иногда человеком, если захочет...).

Бородатый нахмурил лоб, свёл брови. - Предлагаю нападение на склады с двух сторон. У нас двести бойцов. Делим на два отряда. Первый, человек сто пятьдесят, громко атакуют главный вход. Выманивают и отвлекают на себя всю охрану. Оставшиеся заходят с другой стороны. Разбирают дыру в частоколе. Не привлекая внимания, находят нужный склад и сжигают его. Попутно, для большего разорения, сожжем ещё несколько строений. Тихо уходим. Лес, в данном случае, не помеха. Даже наоборот будет удобно прятаться.

Вселенец прикусил сжатый кулак. Задумался. Высказался. - А каким образом, пять беглых поляков превратятся в двести человек напавших на склады? Это сразу вызовет подозрение. Все поймут, в тылу действует не просто группа, и даже не отряд, а крупное воинское подразделение. Которое организовано нападает и уничтожает военные объекты. Второй вопрос, когда начнёте жечь склады? Будете торопиться. Может завязаться бой. Жара стоит неделю. Дождей нет. Огонь ненароком может перекинуться на деревья, оттуда на лес. Сосновые ветки со смолой. Горят быстро, как порох. Что будете делать? Куда бежать?

- А мы, господин Харальд Хитрый, зайдём со стороны ветра.

- А если ветер навстречу?

- ??? – закряхтели в ответ.

…..

С места поднялся бунтарь-вольнодумец с круглым добродушным лицом и низко приспущенными рыжими бровями. - Ваше сиятельство, я, наверное, сейчас скажу что-то не то. Так, что простите меня за прямоту. А зачем вообще ходить, бродить, устраивать ложные атаки? Давайте просто дождёмся ветренной погоды. Сами сказали - лес сухой, смоляной. Горит быстро. Подожжём сосёнки. Они загорятся. Ветер погонит огонь в сторону складов. Через два – три часа не будет ни леса, ни магазина. И тем более склада с вином.

- Господа! - азартно подскочил молодой, голубоглазый, белобрысый разведчик. - Там, ещё несколько деревень, с каждой стороны леса, переполненные войсками неприятеля. Чую им тоже не поздоровится. Побегут как тараканы. В разные стороны. В одних портках! А ещё, там недалеко, точно есть склад с порохом! Потому, что там стоит артиллерийский полк

- Да! Молодец! Гусар – красавец! - польские мятежники радостно зашумели, поддерживая выступающего. - Если хорошо разгорится, выгорит всё, к такой-то матери и такому-то отцу, до самой реки!

Главный организатор безобразий скривил лицо. Сделал вид, что решение ему не нравится, (Сильно простое, топорное и какое-то мужицкое, что ли...), но всё же был вынужден, под давлением общественности, согласиться.

- Хорошо, - он сдался полностью. – Берём вариант за основу. Распределим ответственность. За подготовку леса к поджогу будет отвечать Хермод. За изготовление горючей жидкости - Ольсен. А вот, за ветер? - Хитро осмотрели присутствующих. Поводили пальцем по сторонам, выискивая жертву. - Поручим...

***

Сухой порывистый ветер рывками гнал теплый воздух на северо-запад. Где-то в стороне взошедшего солнца второй день пылали леса. Вся округа пропахла горелым.

Харальд Хитрый проснулся, умылся, побрился и теперь смотрел в зеркало на своё свежевыбритое лицо. Оценивал. Крутил головой, надувал щеки, вытягивал шею. Раздвигал руками кожу на щеке.

Внутрь комнаты заглянул дневальный. - Ваше сиятельство, к вам срочно господин Хеймделль.

Конунг вытянул губы. Затем развёл их. Посмотрел на зубы. Скорчил сам себе рощицу. Переспросил. - Что? Прямо, очень срочно?

- Так точно. Мечется, не находит места-с. На столько срочно. Просто кипит!

- Даже, так? - перевели взгляд на солдата. Одели повязку на лицо. Закрыли правый глаз. - Пускай заходит.

Бывший гусар галопом влетел внутрь. Затопал каблуками. Затараторил. - Ваше сиятельство, утро доброе. Докладываю. Возле реки французы привезли, надули и подняли воздушный шар!

Князь продолжил любоваться в зеркало самим собой любимым. Теперь уже одноглазым. Повадил пальцами по носу. Погладил подбородок. Провёл по вискам. – Подняли - и что?

Белобрысый разведчик замахал руками, показывая размеры аппарата. - Такой... здоровый, раздутый, размерами с амбар! Ведут с него наблюдение. Смотрят через реку на нашу сторону.

- Смотрят, и что?

- Так, рассмотрят всё, ваше сиятельство. До малейшей подробности.

Князь попробовал пошутить. - Думаешь, могут увидеть Санкт-Петербург? И самого государя императора когда тот отошел от жены в сторону?

- Не могу знать, господин Харальд Хитрый. Шар высоко. Может и Санкт Петербург.

Вселенец оторвался от зеркала и удивленно посмотрел на молодого варвара. - Юрий Михайлович, голубчик – вы, дворянин. Офицер. Просвещённый и начитанный человек. Неужели? Никогда не поднимались на воздушном шаре? И не знаете, как далеко можно смотреть с него?

- Никогда, ваше сиятельство! Только читал. В вашей книге. Смею напомнить, там, где вас, точнее Ивана Танина, уносит ветром на "Таинственный остров". Вы писали, что с высоты двести метров было видно окружающее пространство на пятьдесят километров. Я подумал и решил, если использовать математическую пропорцию. И предположить, что до Питера семьсот километров. Тогда, при поднятии шара на высоту трёх километров, столица России и дворец государя-императора будет как на ладони.

Вселенец улыбнулся. С укором посмотрел на "Гения математики".

- Дорогой месье Хеймдалль. В этом случае дальность просмотра вычисляется по другой формуле. И если вдруг французы поднимутся на три километра вверх, то смогут посмотреть максимум километров на двести. А во-вторых, если они даже случайно взлетят на такую высоту. То назад живыми уже не спустятся. Там просто нечем дышать. Да ещё и замерзнут.

Молодой викинг недовольно пошамкал губами. Вытянулся и предложил. - И всё равно, предлагаю похитить шар и угнать в Россию. Нам он нужнее. Ветер дует как раз в нашу сторону. Угоним и у нашей бригады будет собственный шар. Это же здорово! Надул. Поднялся. Не надо бегать по лесам, полям – ломать ноги лошадям. А ещё можно быстро корректировать стрельбу из пушек.

Вселенец закряхтел. - Уважаемый угонщик, а вы в курсе, чтобы поднять шар и летать на нём, нужен редкий газ - водород. Которого у нас нет.

- А, - беспечно махнули рукой. - Попросим Котейкина. Для него, получить газ, задача на один зубок. Ваше сиятельство, я ещё придумал как с него бомбы метать: Дождаться ветра в сторону врага. Набрать побольше гранат в корзину и швыряться сколько душе угодно.

Князь недовольно подошёл к столу. Постучал пальцами по столешнице. - А что будете делать, когда бомбы закончатся и ветер понесёт в глубокий тыл неприятеля? Как будете выбираться оттуда вместе с шаром?

- Не знаю, ваше сиятельство. Наверняка что-нибудь придумаю.

- Придумает, он! - руководство не одобрило молодецкого плана белобрысого удальца. - В общем, так! Придумывать ничего не надо. Возьми солдат. Ранним утром, когда французы будут спать, проберётесь туда и сожжёте всё к чёртовой матери. И будьте осторожны! Баллоны с водородом очень взрывоопасны. Приказ ясен?

- Так точно, - недовольно ответили, опуская глаза.

.....

Спустя несколько минут в комнату снова заглянул дневальный.

- Ваше сиятельство, к вам полковник Гроссен.

- Зови, - конунг поднялся из-за стола, решил стоя встретить начальство.

- Господин Харальд Хитрый! - гость начал говорить с особым торжеством. - Рад сообщить, что получен приказ к выдвинуться в сторону неприятеля. Кажется, то, чего мы ожидали, вот-вот начнётся.

- Наконец-то! - вождь воинственно сверкнул единственным глазом и громко ударил кулаком по столешнице. - Думал, так и будем сидеть до окончания века в этом чёртовом курятнике! Безобразие! У воинов бороды отросли до колен. Мхом покрылись. Многие забыли зачем приехали сюда. Вчера один, вообще собрался жениться на дочери проповедника и уйти служить в монастырь.

- Рогнар! - он заорал в сторону выхода, где сидел помощник. - Беги к солдатам. Скажи - свадьба, пьянка и драка отменяются. Пускай седлают коней. Скоро будем рубить русских.

В дверях показался огромный детина величиной с медведя. Его широкое, похожее на кирпич лицо, радостно улыбалось. - Слушаюсь, господин! Какой прикажите подать меч? "Губитель Сердец" или "Длинный Коготь Ястреба"?

- Пожалуй, возьму "Черный Пожиратель Преисподней".

Слуга склонил голову. - Прекрасный выбор, мой вождь.

Полковник оторопело посмотрел на северного варвара. - Господин Харальд Хитрый, вы неправильно поняли. Мы только выступаем в сторону реки. Идём к месту, где будем переправляться. Речь не идёт об атаке.

- Всего лишь переправляться? - датчанин скривил лицо.

- Рогнар! - снова крикнули в сторону входа в комнату. - Передай воинам - отставить мечи. Берём топоры, пилы. Будем валить деревья. Строить плоты. Готовиться к переправе. И ещё! Скажи Ольсену пусть готовит алтарь для принесения жертвы богам. И купит четырнадцатилетнюю девственнику. Да, чтобы мордашка была посимпатичнее. И попа пополней. А не как в прошлый раз – тощая страхолюдина. Пока жгли, половина народа попадало в обморок.

Карла Гроссена затрясло от предчувствия чего-то нехорошего. - Господин Харальд Хитрый. Мы просто идём в сторону реки. Располагаемся неподалёку. Ждём приказа. Готовимся к переправе. Выходим завтра с утра. Никому ничего не говорим. И по возможности без всяких жертвоприношений и человеческих убийств.

***

Полковник Карл Гроссен остановил движение полка возле развилки дорог. Кряхтя, разминая ноги, вылез из кареты. И громко начал ругать польских крестьян.

- Безмозглые скоты! Бараны! Тупицы! Остолопы! Драть их надо до посинения. Это же надо посоветовать вместо правой дороги пойти левой. Потратили три часа, чтобы сделать круг и снова вернуться к развилке. И вообще! Что? Некому было поставить дорожный указатель? Написать по-человечески! Пойдешь направо - попадёшь в Козья Вёска (Козья деревня. Пол.) Налево - ужасная лесная дорога. Объедешь болото и снова вернёшься обратно.

- Господа! - он обратился к своим офицерам. – Продолжаем движение. Едем в правильную правую сторону.

.....

Кучер подошёл к князю, гуляющему в стороне от движения колонны. Вселенец стоял у кого-то пенёчка. Крутил в руках ромашку, думал о чём-то своём.

- Ваше сиятельство, - забубнил мужик. - Полк пошёл правой дорогой. Изволите продолжить поездку в ту же сторону?

Вселенец, не поворачиваясь в сторону солдата, ответил. – Нет. Остаёмся здесь. У моей кареты сломалось колесо. Нужен ремонт.

Мужик бросился к повозке. Начал бегать от одного овала к другому. Внимательно осматривать. Ощупывать. Проверять на прочность. Вернулся к князю. - Вроде все целые и невредимые?

- Рогнар, тебе сказали - сломалось – иди и чини. А лучше иди, найди Хаймдаля и Хермонда. Галопом ко мне.

- Есть, найти, – ответили на бегу.

…..

Конунг выразительно посмотрел на подчинённых, пощёлкал пальцами. Хитро прищурился...

- Mine herrer, аеdle barbarer! (Господа, благородные варвары! Дат.) Боевая тревога. По пути сюда, мы обогнали обоз с продовольствием. Я насчитал семнадцать телег с мешками. Охраны восемь человек. По моим расчётом, – махнули головой в сторону горизонта, где виднелась пыль от движения повозок. - Скоро выйдут к развилке. Хеймдалль, переодевай бойцов в польских крестьян. Выводи на работу с лопатами. Начинай ремонтировать дорогу. Подойдёт караван, отправляй по обходному пути. Хермонд, бери группу, маски на морды, отходи по дороге в лес. Организуй засаду. Задача - остановить колонну. Возниц и охрану привязать к деревьям. Коней увести и отпустить в поле. Мешки с продуктами утопить в болоте. Побольше кричать по-польски про всякую революцию и свободу, равенство, братство и прочую ересь. На всё про всё два часа. Вопросы, есть?

- Никак нет, - выдохнул бородатый великан.

Беловолосый напарник подался вперёд. - У меня вопрос. А если в обозе есть проводник, знающий дорогу? Они послушают его. Возьмут и объедут место ремонта?

Вселенец усмехнулся. - Тогда планы меняются. Бойцов во французике мундиры. Ставь пост по отлову польских беглецов. Найдёшь в обозе провокаторов, знающих дорогу. Бери под арест. Сам караван направляй по левой дороге в объезд.

- Всё! - начальство хлопнуло в ладоши. - Занялись делом! Я стою на месте. Наблюдаю за всеми. Ремонтирую колесо.

…..

Два часа спустя Хермонд притащил за шкирку невысокого тощего человека с редкими волосами и длинным носом.

- Вот, ваше сиятельство, – он тряханул помятого человека. - Поймал вредителей. А этот, у них, за главного.

Князь строго насупил брови. - Господин Хермонд, доложите о выполнении приказа.

- Виноват, ваше сиятельство. Докладываю. Выбрал место для засады. Жду обоз. Вдруг, недалеко, за поворотом. Шум, гам, выстрелы. Оказывается, наш караван уже шерстят эти ворюги. Я тихо подкрался, дождался пока покончат с делом и всех повязал. Всего двадцать восемь человек. Немного допросил. Оказалось, грабят бывшие солдаты третьего итальянского пехотного полка из Турина. Дезертиры – мать их за ногу. А этот, – пойманного снова встряхнули, как куль с мешком. - У них за главного. Лейтенант Луиджи Спаллети.

Вселенец нахмурился. Строго посмотрел на носатого. – Я, конунг Харальд Хитрый. Лейтенант, будьте любезны, объясните... что вы тут делаете и зачем нападаете на обозы? Раз уж дезертировали из армии – идите домой. Италия - это на юг. Какого черта вы претесь на восток, в сторону России?

- Синьор Харальд, - затараторил итальянец. – Простите, мы просто хотим есть. Неделю не ели. Ослабли. А ещё заблудились в этих лесах и болотах.

Конунг внимательно присмотрелся к несчастному. И вдруг внезапно улыбнулся. Перешел на итальянский язык…

– Oh, aspetta. Ti conosco. Sei Luigi Spalleti? Figlio dello stesso Spaletti di Torino che conosceva bene Papa Carlo, che viveva dall'altra parte della strada? Tutti lo conoscevano ancora. Allora? Uno zio così allegro e loquace. Aveva ancora un figlio. Credo si chiamassero ... Pinocchio?

(Оу, постой. Я тебя знаю. Ты Луиджи Спаллети? Сын того самого Спаллети из Турина, который хорошо знал папу Карло, который жил через улицу? Его ещё все знали? Ну! Вспоминай! Такого веселого и говорливого дядьку? Сынок у него ещё был? Кажется звали… Буратино? И друг у него Джузеппе? Итал.)

Спаллети впал в ступор. – Posso, Signore? Da quale strada? Quale Papa Carlo? Simone, Pirlo, Alestto o Brenzone? (Позвольте, синьор? Через какую улицу? Какого веселого папу Карло? Их много… Симоне, Пирло, Алестто. А есть ещё Бренцоне? Итал).

- А кто из них самый старый?

- Бренцоне. Ему сейчас наверно шестьдесят два.

Вселенец вытянул указательный палец. Помахал им. - Точно, папаша Бренцоне... Так и есть – он! Постой? Неужели уже шестьдесят два? А ведь недавно был чернявый. Говорливый. Настоящий туринец! Луиджи, раз хорошо помнишь папу Карло Бренцоне. И я его знаю. Он знает твоего отца. Получается – мы, почти дальние родственники. Послушай, хочешь заработать? По-родственному? Очень много? Безумно очень много?

Дезертир нервно сглотнул. - А что надо делать?

- То же самое. Будешь нападать на караваны. Грабить. А, я! Дам оружие. Палатки. Продукты. Ещё буду платить. За каждый разграбленный обоз - сто наполеондоров. Сожжёшь десяток караванов – вернёшься в Турин обеспеченным человеком. Женишься!

- Я женат. И дети есть.

- Молодец! Ещё заведешь! Деньги, будут. Живи - радуйся. После десятого обоза удвою оплату. После двадцатого – утрою!

- Не знаю, господин Харальт Хитрый. Как-то всё внезапно. Надо подумать.

- Думай. Вот тебе оплата за первый обоз. - Протянули мешочек, наполненный золотом. - Вернись к солдатам. Обсуди. Если согласны... – Добро пожаловать в "Романтики с Большой дороги". Если, нет. – Наниматель скривился. - Тогда! Валите на все четыре стороны. Но! Всё же жду тебя через час.