Война Бог-Камня

Глава 37

— Объясни мне ещё раз, зачем мы здесь? — сказал Дориан.

Мы стояли на низкой возвышенности, откуда открывался вид на остатки места, когда-то бывшего родовым домом Гэйлинов. Это было пустынное место, сухое и каменистое. Оно могло бы быть полностью непригодным для обитания, если бы не оазис, находившийся лишь в нескольких милях. Жившие здесь люди, вероятно, полагались на колодцы, достававшие до водоносного слоя, который в этой области поднимался близко к поверхности.

— Это было последним, что Марк расследовал перед своей смертью. Он считал, что здесь могли остаться реликвии их магии, или даже книги. Магия, защищающая это место, не позволила ему войти, пока он был жив. Я здесь для того, чтобы всё прояснить, — повторил я, поскольку мой друг явно не особо слушал в первый раз, а потом с сарказмом добавил: — Ты здесь потому, что моя жена считает, что за мной нужно приглядывать.

Дориан осклабился:

— За тобой действительно нужен глаз да глаз.

— Так вот, чем ты занимался прошлым вечером? — по-дружески ответил я. — Было очень похоже на то, что ты пытался заработать похмелье, — поддел я его. Прошлым вечером мы вместе навестили Марка, и выполнили давнее обещание выпить у него на могиле. Мы приняли такое решение в молодости, когда впервые урвали пивка.

Начать возлияния было трудно. Моё прошлогоднее лечение от рук матери Дориана было брутальным, и память об этом времени всё ещё вызывала у меня тошноту. Потом я смог выпить ещё пару рюмок, но больше в меня не влезло. К тому же, я был очень занят, пытаясь не позволить Дориану упиться до потери пульса. Тоска, нашедшая на него у могилы нашего друга, в совокупности с его естественными склонностями, практически лишила его способности сдерживаться.

Он заворчал:

— Ты что, так и будешь меня пилить из-за этого? — осведомился он. Было совершенно ясно, что он всё ещё страдал от кое-каких последствий.

— Марк так бы и хотел, — серьёзно объявил я.

— Чего хотел — выпивку на его могиле, или изводить меня из-за моего злоупотребления? — раздражённо спросил Дориан.

— И то, и другое.

Он фыркнул:

— Ага, тут ты прав, — согласился он. Приложив ладонь козырьком к голове, Дориан посмотрел на россыпь разбитых стен и обвалившихся камней, намекавших на то, что прежде, должно быть, являлось большой группой строений. — Как, говоришь, это место зовётся?

— Дракон Пэркет, — ответил я. — Это означает «Гнездо Дракона».

— Не очень соблазнительное название, — сделал он наблюдение.

«Наверное, смысл в этом и был», — подумал я. Я чувствовал висевшую в воздухе вокруг этого места магию, что-то вроде рассеянной ауры, побуждавшей посетителей держаться подальше… забыть, что они видели.

— Наверное, это чары, иначе они бы уже истаяли, — пробормотал я про себя. Я начал расширять свой щит, чтобы укрыть Дориана от воздействия чар, прежде чем осознал, что на него они и так скорее всего не окажут никакого эффекта. Его разум был совершенно невосприимчивым к подобного рода магии. — Давай спустимся, и посмотрим, сможем ли мы найти вход, — сказал я ему.

— Вход во что? — спросил он.

— Под камнями и песком располагается сеть туннелей и подвалов. Часть её я чувствую, а в других местах она, похоже, защищена, — ответил я. — Что бы там ни было, я хочу об этом знать.

Мы спустились по пологому склону, пока не достигли центра того, что прежде, наверное, было большим двором. Обвалившиеся камни отмечали места, которые когда-то были стенами, а разваливающееся нечто ближе к центру выглядело так, будто когда-то могло быть колодцем, хотя сейчас его заполняли обломки. После пятнадцати минут тщательных поисков мы так и не нашли входа.

— Ты уверен, что внизу есть туннели и помещения? — сказал Дориан.

— Да.

— Потому что входа нет, — добавил он.

— Думаю, ты прав, — ответил я, гадая, к чему он клонит.

— Это несколько бессмысленно — строить такое без входа.

— Ну, быть может, старый вход завалило камнями. Я могу создать новый путь вниз, при необходимости, — ответил я.

— О, — сказал Дориан, — тогда почему мы тратим время на поиски?

Я сделал глубокий вдох:

— Ты и дома так себя ведёшь?

— А что?

Я заподозрил, что Роуз может пожалеть о своём желании постоянно иметь Дориана дома, если он полностью перестанет ходить в патрули, но я решил держать своё мнение при себе.

— Да так, — ответил я, прежде чем пойти в новом направлении.

Я нашёл место прямо над одной из наиболее близких из расположенных под нами комнат. Она была лишь в двадцати футах под нами, отделённая от нас различными камнями и песком. Я подумал было поговорить с землёй, чтобы позволить нам беспрепятственно проскользнуть через неё, как я когда-то сделал с Роуз. Однако расстояние было небольшим, и разговор с Дорианом слегка напряг меня, поэтому я решил использовать свою собственную силу, чтобы создать более нормальный вход.

— Отойди немного, — сказал я Дориану, и затем сосредоточил свою волю на земле перед собой. — Грабол ни'таргос, — сказал я командным голосом, надавив. Почва сотряслась, когда я заставил её раскрыться, разверзнув дыру в земле, и придав ей форму отверстия десяти футов в ширину, с крутым спуском вниз.

Мой рослый друг встал рядом со мной, обнажив меч. Он выглядел грозно.

— А это зачем? — спросил я, указывая на меч.

— На всякий случай.

— Там, внизу, нет ничего живого, — ответил я. — По крайней мере, не настолько близко, чтобы я мог это почувствовать.

Дориан проигнорировал мою мудрость:

— Ты и раньше ошибался.

Качая головой, я первым пошёл вниз. Комната, в которую вёл мой вход, была заполнена прогнившими ящиками и сухой пылью. Запах плесени был сногсшибательным. Похоже, что когда-то это была кладовая, и я мог предположить, что хранили в ней продукты. Не нужно и говорить, что к употреблению они больше не годились.

Дориан закашлялся от смрадного воздуха, и, прежде чем я это осознал, мощный, но тонкий ветер подул сверху, пройдя по комнате и туннелям, быстро сменив застоявшийся воздух свежим. «Чёрт, следи за собой», — мысленно упрекнул я себя. Именно по этой причине мне полагался присматривающий за мной майллти. Мои способности архимага время от времени проявляли себя без сознательного усилия с моей стороны.

— Это вовремя, — сказал мой спутник, благодарный за свежий воздух. Конечно, он не осознавал, что я ненадолго потерял контроль над собой.

— Не за что, — сухо сказал я.

Путь прочь из комнаты нам преграждала лишь деревянная дверь, давно поддавшаяся сухой гнили. Дориан смёл её прочь ударом руки, и мы начали обыскивать шедший дальше коридор. С ним соединялось ещё восемь похожих кладовых, и несколько более маленьких кладовок, но мы нигде не нашли ничего более интересного, чем пыль и испорченные продукты. Кое-где древесина хорошо сохранилась в сухом воздухе, а в других местах она почти полностью дезинтегрировалась из-за периодического влияния влаги.

Час тщательных поисков не дал ничего интересного.

— Похоже, что мы остались ни с чем, — наконец заметил Дориан.

Я покачал головой:

— Нет, тут есть ещё… где-то под нами.

— Ну, будь я проклят, если я могу найти вход, — ответил он. — Ты-то откуда знаешь?

— Я чувствую пустое пространство под нами, но оно укрыто магией. До него больше сотни футов, поэтому я могу лишь предположить, что оно должно как-то соединяться с этой областью, — сказал я ему.

Дориан хмыкнул:

— Бессмыслица какая-то. Как они входили и выходили?

Возможно было, что они использовали телепортационный круг, но моё чутьё подсказывало, что тут было что-то другое.

— Я думаю, они использовали чары, чтобы скрыть вход и какую-то часть лежащего за ним пространства, — сказал я, раздумывая. Ошибкой было не спрятать более глубокую часть их укрытия с помощью тех же чар. — Я создам ещё один путь вниз.

Я начал использовать свою магию, чтобы создать очередной туннель, но вскоре я обнаружил, что пол был не тем, чем казался. Под тонким слоем плитки лежал гранит, а не земля или коренная порота. В моём магическом взоре он по-прежнему казался смесью камней и земли, но теперь, когда я убрал плитки, я видел гранитные плиты собственными глазами.

— Очень похоже не дверь, — сказал Дориан, указывая на большую квадратную часть в центре. Он обладал выдающейся способностью к изречению очевидного.

Нагнувшись, я смог увидеть тонкие линии, шедшие по поверхности камня, отмечая чары, скрывавшие истину от моих магических чувств. «Умно придумано», — заметил я про себя, замечая узор, использованный каким-то давно умершим чародеем.

— Однако в этих чарах есть что-то ещё… Я не понимаю, почему они включили эти руны, — сказал я вслух. — Дай мне несколько минут на раздумья. Я скорее всего смогу догадаться, где ключевые руны.

— Ключевые руны?

— Центральный узел узора, та точка, к которой они бы шли, открывая дверь… она может требовать особого магического ввода, или физического знака. В зависимости от того, как её спроектировали, я, возможно, смогу её одурачить, или хотя бы выяснить, что необходимо, чтобы её открыть, — объяснил я.

Дориан нахмурился:

— Я забыл, что ты не говоришь на нормальном, человеческом языке. Сколько времени уйдёт на то, о чём ты говорил?

Я провёл рукой по подбородку, дёргая себя за бороду:

— Я не уверен… час или два, может быть, — ответил я.

— Как насчёт такого варианта… — сказал мой друг, — вот эта линия, похоже, центральная, и я готов поспорить, что камень имеет толщину менее фута, если это действительно дверь. Так что здесь, наверное, лишь одно или два места, где она физически держится на месте, за камнем, или внутри него.

Я понял бровь:

— И?

— Если я смогу создать отверстие в камне, где-то вот здесь, — сказал он, указывая на центр, — то я, возможно, смогу приложить достаточно сил, чтобы сломать то, что удерживает дверь на месте… предполагая, что у неё вот здесь, сбоку, находятся петли.

— Ну, да, — ответил я, поражённый его уверенностью в наличии у него необходимой для этого силы. Я мог бы сделать то же самое с помощью грубой магической мощью, но у меня было сильное подозрение, что чары были завязаны на что-то ещё… что-то, чего мы хотели бы по возможности избежать. Я раскрыл рот, чтобы объяснить, но я потратил слишком много времени, обдумывая свой ответ.

Дориан уже воспринял моё «да» как полное согласие. Занеся меч, он взялся за него обеими руками, направив острие вниз. Выдохнув, он вогнал клинок в гранитный шов. Во все стороны полетели осколки гранита, и острие вошло глубоко в камень. Я также ощутил наплыв энергии, когда чары были потревожены. Что-то случилось, но я не мог быть уверенным, что именно.

— Блядь, — прямо сказал я.

— Что?

— Ты заставил что-то сработать, — ответил я.

Дориан немного помолчал.

— Вроде, ничего не происходит, — сказал н, а затем снова вогнал свой меч в камень. — А теперь?

Я вздохнул:

— Нет, что бы это ни вызвало, оно уже сделано.

Он улыбнулся:

— Значит, кашу маслом не испортишь.

За несколько минут он прорубил посреди нашей «двери» грубую дыру. Дверь, как оказалось, была толщиной не более чем в шесть дюймов, а созданное им отверстие было пяти или шести дюймов в диаметре. Он остановился, утерев лоб:

— Это труднее, чем кажется.

— Мечи на самом деле не приспособлены для рубки камня… да и дерева, если уж на то пошло, — иронично сказал я ему. Даже зачарованному, и с приложенной к нему немалой силой Дориана, мечу было трудно резать дыры в гранитных плитах.

— Думаю, пока что достаточно, — сказал он, откладывая свой меч. Дориан попытался засунуть руку внутрь, но его облачённая в перчатку рука оказалась слишком объёмной. Сняв бронированные перчатки и шлем, он попытался снова (я заменил его броню за прошедший год). Встав на колени, он засунул свою правую руку достаточно далеко, чтобы ухватиться за внутренний край каменной двери.

Я тщательно наблюдал за тем, как он подобрался, и начал тянуть правой рукой, одновременно отталкиваясь левой от пола. Его лицо покраснело, и вены вздулись на виске, но гранит не сдвинулся с места.

— Ты надорвёшься, — предупредил я. — Дай мне это сделать. Тебе, наверное, всё равно не следует черпать слишком много силы земли, — сказал я, вспоминая то, что будто бы случилось с ним после нашей битвы с Карэнтом и Дороном. Я всё ещё не понимал, что произошло. В прошлом, физические изменения вроде тех, через которые прошёл он, были перманентными, если узы земли не снимали мгновенно… и если архимаг не вмешивался своевременно, чтобы помочь поражённому воину вернуть себе человечность. И это — если процесс не зашёл слишком далеко.

— Нет… я справлюсь, — упрямо сказал он. Уперевшись, он сделал глубокий вдох, и снова принялся тянуть. На этот раз его лицо покраснело, пока он выдыхал через сжатые зубы, но Дориан не сдался. Застонав, он продолжил тянуть, заставив меня задуматься, не хватит ли его удар… и тут я увидел, как это случилось. Кончики его ушей сменили цвет, став из красных серыми. Цвет медленно растекался по его коже, и даже его волосы изменились, сменив насыщенный чёрный цвет на пыльно-белый.

Встревожившись, я крикнул, чтобы он остановился, но было слишком поздно. Выпрямив ноги, он вырвал массивную каменную плиту из рамы, разворотив державшие её на месте железные прутья под аккомпанемент жуткого скрежета рвущегося металла и колющегося камня. Так получилось, что дверь действительно держалась на петлях сбоку, как он и предполагал, и Дориан перевернул её, положив на пол с той стороны. Пыхтя от натуги, он посмотрел на меня с ликованием на лице:

— Видишь! Я же сказал, что смогу, — сказал он скрипучим голосом. — Что не так? — спросил он, увидев выражение моего лица.

— Надо освободить тебя от уз! — Немедленно! — закричал я ему. Я видел лишь моего друга, превращающегося в голема прямо у меня на глазах. Я не хотел, чтобы он стал как Магнус, но я боялся, что могло быть уже слишком поздно.

— Да что с тобой такое? — ответил он, показывая мне свои руки. Кожа на них всё ещё была розовой и здоровой, хоть и слегка мозолистой. Подняв взгляд, я увидел, как цвет возвращается на его лицо, а его волосы снова становятся блестяще-чёрными. — Я в порядке.

— Какого чёрта?

— А вот теперь ты говоришь прямо как Роуз, — сказал он, хохотнув.

Мне было довольно трудно представить её, говорящую настолько грубо, но с другой стороны, в личной жизни она, наверное, была совсем другой. Меня больше поразили изменения в моём крупном друге, даже его голос вернулся в норму. Если бы я не видел своими глазами, то мог бы не поверить. «Если бы он не снял шлем, то я мог так никогда и не узнать», — осознал я.

— Ты изменился… а потом изменился обратно, — сказал я ему. — Ты что-нибудь чувствуешь?

— Как изменился? — спросил Дориан.

Я описал ему то, что увидел, прежде чем добавить:

— В прошлый раз я подумал, что мне показалось.

— Ты уже видел это раньше?

Я кивнул:

— После битвы с богами… твоя кожа выглядела по-другому, и твои зубы были похожи на гранитные. Ситуация была сложной, а потом я потерял сознание, поэтому когда позже ты казался нормальным, я предположил, что ошибся. Вот прямо сейчас ты никакой разницы не ощущал?

— Только силу земли, стучавшую у меня в ушах подобно биению сердца, но так всегда происходит, когда я сильно напрягаюсь. Я не считал это чем-то необычным. Другие рыцари описывали это похожим образом, — ответил он.

— Но они не возвращаются обратно в нормальное состояние после того, как у них начинают появляться физические признаки… а у тебя признаки точно проявлялись, — снова сказал я.

Дориан широко раскрыл рот, показав свои зубы, и ущипнул себя за щёку:

— Ну, я всё ещё из плоти и крови.

Я немного подумал, прежде чем ответить:

— Интересно, может быть, дело в том, что ты — стоик. У тебя должна быть какая-то врождённая сопротивляемость, — задумался я вслух. Немного подумав об этом, я услышал у себя в голове голос наставника из далёкого прошлого: «Когда архимаг делает выбор, чтобы сделать кого-то таргос чэрэк, он должен помнить, что стоики не смогу принять узы, их устойчивость делает их неспособными формировать узы с внешними силами, стихиями, или даже людьми».

Это внезапное воспоминание было неожиданным, но, для разнообразия, полезным. Оно удивило меня, и прежде чем я смог на нём сосредоточиться, оно ускользнуло прочь. «Если это было так, то как же я сумел создать узы между Дорианом и землёй?» — задумался я.

Дориан пожал плечами:

— Мы будем волноваться об этом весь день, или вернёмся к делу?

Я был несколько минут глубоко погружён в раздумья, и его ремарка вернула меня к текущему моменту.

— Прости, — ответил я. — ты прав. Пойдём посмотрим, что мы нашли.

При взгляде сверху место, которое сторожила каменная дверь, явило каменные ступени, спускавшиеся в темноту. После повреждения скрывающих чар я смог ощутить области, к которым вела лестница.

— Эта лестница идёт вниз более чем на пятьдесят футов, прежде чем закончиться в какой-то прихожей, заполненный стульями и мебелью… и значительным количеством магии, — сказал для Дориана вслух.

— По пути что-нибудь есть? — спросил от в ответ.

— Ничего, что заслуживало бы внимания, — ответил я, зажигая навершие моего посоха, давая ему достаточно света, чтобы видеть ступени по ходу нашего спуска.

Дориан ответил хмыканьем, и приготовил свой меч. Это его характерное хмыканье мгновенно сказало мне, что хоть он и уважал мою способность ощущать находящееся впереди нас, он всё равно полностью намеревался быть наготове — по каковой причине Пенни и настояла на том, чтобы он сопровождал меня.

Осторожно ступая впереди, Дориан проверял каждую ступень, прежде чем полностью переносить на неё вес — и эта процедура подтачивала моё терпение. Мой магический взор не выявил никаких скрытых ловушек или утапливаемых плит, и хотя я по опыту знал, что магический взор можно обмануть, мне всё равно не нравилось тратить полминуты на каждый фут спуска. Однако я был достаточно мудр, чтобы держать своё мнение при себе — Дориан серьёзно относился к своей работе, и он был почти таким же упрямым, как моя жена, когда полностью отдавался какому-то занятию.

После часа отупляющей скуки мы наконец-то достигли прихожей, которую всё это время исследовали мои чувства. Когда я увидел её своими глазами, смысла в ней не прибавилось. По форме и виду она не казалась чем-то необычнее гостиной или передней. Стены были украшены древними гобеленами, которые потускнели до полной неузнаваемости, и одну из стен закрывал набор книжных шкафов. Однако книг видно не было, лишь горки праха, и несколько странных металлических подпорок для книг. Посреди комнаты стоял скромных размеров стол, окружённый шестью стульями. Другой стол, поменьше, с двумя стульями, стоял ближе к одному из углов помещения, а с другой стороны была дверь, которая вела прочь.

О… и каждый предмет в комнате, от шкафов, до столов, и даже стульев, лучился мощной магией. Быть может, мне следовало упомянуть это с самого начала.

Две лампы, подвешенные с потолка на железных цепях, автоматически зажглись, когда мы вошли в комнату, наполнив помещение тёплым, естественным светом.

— Не двигайся, — предостерёг я своего преданного друга. — Каждый предмет в этой комнате зачарован.

— С какой целью? — спросил Дориан.

Это был разумный вопрос, что по какой-то причине меня раздражало:

— Если бы я это знал, то я бы не говорил «не двигайся»… верно ведь?! — резко огрызнулся я.

— Не строй из себя осла, — парировал мой друг.

Я сделал несколько вдохов, прежде чем ответить:

— Прости. Я просто на взводе. Дай мне немного времени, чтобы посмотреть, смогу ли я разобраться в том, что делают эти чары.

Я почти час пристально изучал стулья и столы, тщательно избегая касаться их, или даже приближаться к ним. Магический взор иногда очень кстати. В точности фокусируя своё восприятие, я мог смотреть на отдельные руны, составлявшие чары на каждом объекте, почти под любым углом, хотя увиденное мной казалось практически бессмысленным, и лишь увеличивало мою фрустрацию. Единственной моей отрадой было знание того, что неподвижное стояние в течение часа без дела, не зная, чем я занимаюсь, наверняка довело Дориана до безумия. Это было справедливой расплатой за усердный спуск, который он меня заставил вынести на лестнице.

— Сколько ещё мы будем тут стоять? — снова спросил он меня, как спрашивал каждые пять-десять минут в течение последних трёх четвертей часа.

Я заскрипел зубами:

— Я не понимаю эти чары. Структура как-то искажена… она скошена так, что чары не должны работать.

— Ну, если они не работают, то опасности нет, верно?

Я покачал головой:

— Нет, если бы они не работали, то уже давно бы истаяли. Но они выглядят такими же свежими, как в тот день, когда их создали, и это значит, что выравнивание сбалансировано как надо… я просто не понимаю, как именно.

— Итак… мы будем стоять здесь весь день, или попробуем открыть вон ту дверь? Мы могли бы забрать какие-то из этих вещей, если ты позже захочешь их изучить, — прагматично сказал Дориан.

— Просто пойдём дальше. На небольшом расстоянии за этой дверью есть что-то вроде хранилища. Что бы они тут, внизу, ни защищали, оно, наверное, там, — сказал я ему. — Но нам следует держаться краёв этой комнаты, на всякий случай… и не трогай ничего, — посоветовал я, повторно проверив свой щит, и похлопал Дориана по спине, указывая, что ему следует начать двигаться вперёд.

Всё шло отлично, пока он не достиг боковой части комнаты, и мы не начали подбираться к двери. Единственным предупреждением для меня стал резкий скачок магической энергии, прежде чем мои глаза увидели невероятную картину осклабившегося на меня стула. Именно так, проклятая хрень лыбилась на меня. Спинка стула изогнулась, и изменилась, открыв взгляду два гротескных глаза, и рот, который, похоже, был заполнен острыми как бритва зубами.

Прежде чем я смог отреагировать, стул встал, и бросился на меня. Спинка и сидение поднялись, став основным телом чего-то похожего на странной формы человека из палок, в то время как подлокотники вытянулись, показав зачарованные когти, будто они были кошачьими лапами. Тут я мог бы и погибнуть, но мне повезло — со мной был Дориан Торнбер.

Я не видел, как он начал двигался, настолько я был сосредоточен на напавшем на меня деревянном чудище, но его меч нанёс молниеносный удар, перерубив деревянные руки стула, и послав радужный каскад магических энергий в полёт по воздуху. Я сомневался, что он мог видеть хаотичные и цветастые брызги эйсара, когда его меч уничтожал магический конструкт, но это едва ли имело значение… меч всё равно работал как надо.

Всё было бы просто, если бы дело было лишь в стуле, поскольку второй и третий удары Дориана быстро превратили стул в антикварные щепки — но стул был не один. Его сопровождал полный набор друзей-стульев, а также два бугая, бывших прежде совершенно цивилизованными столами. Как первый стул уже показал, мой магический щит был практически бесполезен против зачарованных когтей и зубов, которыми были укомплектованы бывшие предметы мебели, но броня Дориана была более чем достаточна.

Запустив руку в свои мешочки, я начал вытаскивать очередной каменный диск, похожий по внешнему виду на тот, что служил мне магической летучей машиной, но имевший другую функцию. Меня прервала метнувшаяся ко мне массивная ножка стула, имевшая сверкающее острие на основании. Уклонившись вбок, я почти не успел уйти от удара, но, к счастью, я споткнулся об останки первого стула, и падение помогло мне избежать смертоносного удара.

Хотел бы я сказать, что так всё и планировал, но это было бы неправдой. Я просто был неуклюжим.

Между тем Дориан буйствовал. Никакого более подходящего слова я не нашёл. Он был нерушимой, непрощающей, и совершенно неотвратимой машиной разрушения. Если бы другие предметы мебели могли видеть в тот день его действия, и если бы этой же мебели снились кошмары… ну, они были бы ужасными снами о древоразрушении от рук закованного в металл чудища, т. е. Дориана Торнбера.

Он двигался в идеальном ритме насилия — изящном и ужасным одновременно. Он каким-то образом заметил моё падение, и шагнул назад и вбок, чтобы прикрыть меня, в то время как его меч рубил очередной варварски деформированный стул.

Более мелкий боковой стол поймал удар его меча, вернув себе равновесие после нанесённого по мне удара, и попытался сковать Дориану руку. Учитывая невероятную силу Дориана, и природу его магического клинка, это был тщетный шаг… но он вывел Дориана из равновесия, и стоил ему драгоценной секунды, пока он вырывал засевший в его деревянном противнике меч. За это время на него накинулся более крупный стол, врезавшись в него подобно самоходному тарану.

Я попытался поддержать его наскоро возведённым щитом, но деревянные руки зачарованного конструкта порвали щит, будто тот был бумажным, и Дориан впечатался в стену, в то время как я невольно подсёк его, когда он повалился назад. Я поспешно убрался у него из-под ног, раскинув вокруг свои чувства, чтобы найти свой посох, который я уронил, когда упал в самом начале.

«Чары, питающие эти штуки, кажутся невосприимчивыми к нормальной магии», — молча заметил я. Как я уже видел прежде, магию, заключённую в перманентную рунную структуру, было почти невозможно изменить или уничтожить, если только не использовать против неё нечто подобное ей самое. Зачарованные мечи легко прорубали мои щиты, как это удавалось и странно текучей магии лидера шиггрэс, Тимоти. Его магия казалась очень похожей на чары, хотя он создавал её спонтанно, используя лишь волю и слова. «Заклинательное плетение», — всплыло непрошенное воспоминание, — «истинное отличие между цивилизованной расой и животными». Я каким-то образом знал, что под словом «животные» говоривший имел ввиду человечество.

Пока эти мысли мелькали у меня в голове, моя рука дотянулась до моего посоха, и я вскинул его, направив на роящийся деревянный хаос, царивший передо мной в помещении. Дориан оправился после падения, и теперь боролся с более крупным столом из своего невыгодного положения на полу. Однако это едва ли имело значение — я видел, что его превосходящая сила одержала верх, и он начал рвать своего тяжёлого деревянного противника на куски, ну, или, в этом случае, на доски.

Сфокусировав свою силу вдоль канала моего посоха, я прожёг оставшиеся стулья раскалённым лучом чистого эйсара. Бой закончился за мгновения, и мы остались стоять среди обломков самой кровожадной мебели, какую я только встречал. От этой мысли я захохотал.

— Над чем ты смеёшься? — спросил Дориан, вставая с пола.

— Мы мочканули мебель, — хихикнул я.

Дориан застонал:

— Только не это.

Это лишь заставило меня засмеяться сильнее:

— Ты сразил сервант, и бил буфет, а я кремировал кресла.

— Аллитерация? — уныло сказал мой друг. — Думаю, твоя плохая игра словами мне нравилась больше.

— Подожди, — возразил я, улыбаясь. — Я думаю, что смогу и получше.

— Лучше — это хуже, — сказал Дориан.

— Ты сокрушил сурово сердившийся стол.

— Даже если боги ложны, в аду должно быть особое место для людей вроде тебя, — ответил он.

— Буквальный ад, — сказал я, прежде чем приостановиться, — … или «аллитеративный»[5] ад. Ты это имел ввиду?

— Проклятье, да прекрати! — воскликнул он, прежде чем добавить: — И не такого слова — «аллитеративный».

— А должно быть, — самодовольно сказал я, и был вынужден уклониться от замахнувшейся руки Дориана. Однако я знал, что он это не всерьёз… если бы он хотел меня ударить, то у меня не было бы времени на уклонение.