Война Чарли

1

Двадцатишестифутовый каютный катер «Донна Белла» стоял на якоре в бухте Джамайка-Бэй, под мостом парка «Водный мир». Некий спец по электронике объяснил шестидесятипятилетнему Энтони Кучча, правой руке крестного отца семьи Виньери, что металлический каркас моста блокирует радиоволны.

Но старик предпочитал вообще не рисковать: во время разговора с племянником он еще и не глушил мотор.

– Ты для чего летишь в Вегас – чтобы решить вопрос или окончательно все испоганить? – спросил он. – Подумай-ка хорошенько!

Стоял жаркий июльский день. Дядя и племянник сидели на корме под брезентовым навесом, хлопавшим на ветерке. Старик вынул изо рта изжеванную сигару «Де Нобили».

– У нас есть дела и поважнее твоей мести какому-то придурку, который сломал тебе челюсть, – заявил он. – Например, операция с русскими.

Племянник, Николас Кучча, говорил едва шевеля губами – из-за сломанной неделю назад челюсти. Он подался вперед и, ткнув в себя пальцем в подбородок, прошептал:

– Он за это ответит.

Старик нахмурился и отпил газировки. Метрах в тридцати от «Донны Беллы» под мостом пронеслись два гонщика на гидроциклах. Энтони Кучча дождался, пока гидроциклисты не скроются из вида, и только потом повернулся к племяннику.

– Челюсть твоя срастется, – сказал он. – А вот чего ради тебе ехать на таком взводе?

Племянник досадливо поморщился.

– Лас-Вегас далеко, – продолжал дядя. – Сейчас уже нельзя действовать, как в старые добрые времена. Надо договариваться с тамошними. На все потребуется время.

Племянник поморщился от боли.

– Мне нужна зеленая улица, – с трудом выговорил он. – Я хочу прикончить этого ублюдка!

Старик посмотрел племяннику прямо в глаза.

– Есть же правила, – продолжал племянник. – Парней в законе трогать нельзя. Неужели мы так и дадим ему уйти? Когда же это кончится? Он сломал мне челюсть – мне, бригадиру, «капо»!

Старик откинулся на спинку кресла; теплый ветерок приятно щекотал лицо.

– Тебе надо было думать головой, а не хватать за задницу его бабу. – Он швырнул за борт сигарный окурок.

– Я сам полечу в Лас-Вегас, – продолжал племянник. – Чтобы эта сволочь знала, кто его прикончил. Пусть сначала помучается как следует, а потом сдохнет. А я посмотрю, как он корчится.

– Ерунда какая!

– Мне плевать. Я хочу, чтобы поганец знал, что его ждет.

Старик вытащил табачную крошку, застрявшую между зубов.

– Поэтому ты и послал вперед себя пару парней из твоей бригады? – спросил он. – Помяни мои слова: они там так нагадят, что копы скоро расчухают, кто за всем стоит.

– Они отправились туда, чтобы проследить за подонком. Я дал им особые поручения.

Старик отмахнулся:

– Если хочешь пришить того, кто разбил тебе морду, хотя бы выжди.

– Я не спрашиваю разрешения, а ставлю тебя перед фактом. Тот тип должен умереть.

Старик не спеша раскурил новую сигару. Он наблюдал за тем, как гонщики на гидроциклах развернулись и друг за другом промчались под мостом.

– На прошлой неделе, – сказал он, – на таких штуках гоняли две шлюшки без лифчиков. То есть лифчики-то у них были, но они повязали их на шею, как шарфы. Гоняли на своих штуковинах, выставив сиськи напоказ.

Племянник отпил газировки через соломинку.

– Слыхал когда-нибудь про подставы на воде? – продолжал старик. – Такие девки на гидроциклах крутятся вокруг красивой яхты и делают вид, будто не замечают, что у них лифчик соскочил. Если владельцы яхты разевают рот и приглашают их к себе, заканчивается все обычно очень печально.

Племянник нахмурился.

– Вот и в твоем деле все так же, – продолжал старик. – А вдруг тот тип не стал молчать и пошел в полицию? А может, его жена кому-нибудь проболталась о драке. Вот почему я советую тебе выждать месяц-другой. Может, к тому времени ты остынешь, успокоишься. В общем, будет лучше, если ты все забудешь.

– Тот тип должен умереть, – повторил племянник. – В общем, я все решил, а ты как хочешь.

Старик посмотрел в сторону острова Рокавэй.

– Есть у меня в Вегасе один малый, – сказал он. – Он в законе, но сейчас почти завязал. Наш земляк, из Нью-Йорка. Раньше – десять-пятнадцать лет назад – он работал на нас, на меня и твоего отца. Насколько мне известно, время от времени он еще берет заказы.

Племянник вытер слюну, скопившуюся в углу рта.

– Я заплачу ему, сколько он попросит.

– Но через Вегас действовать нельзя, – продолжал старик. – Нельзя привлекать тамошних. Заказ должен быть частный. Сугубо частный. Парень, который там всем заправляет, Джерри Леркази, ни с кем не встречается. Есть у него какой-то бухгалтер, которого он посылает вместо себя. Бухгалтер у Джерри вроде прикрытия. Если кто-то едет на сходку с Леркази, обставляют дело так, будто приезжий собирается вложить деньги в недвижимость, – в общем, вешают федералам лапшу на уши. Совершают ознакомительные поездки, как будто осматривают земельные участки, устраивают обеды в гольф-клубе. Катаются по окрестностям, смотрят новые дома, а по пути говорят о делах. Леркази очень осторожен.

– Значит, мне нельзя даже приближаться к людям Леркази. Не проблема!

– Ты понимаешь, что значит действовать не по протоколу? Ни в коем случае нельзя подставлять моего вегасского приятеля. Нельзя допустить, чтобы Леркази на него вышел. Твой заказ – дело сугубо личное. Тут все мы замешаны.

Племянник кивнул:

– Понимаю.

Старик рыгнул в кулак.

– Ты следишь за типом, которого хочешь кокнуть? Знаешь, в каком отеле он остановился и все такое?

– Именно за этим я и послал туда Вина Лано и Джоуи Франконе.

– Он точно в Вегасе?

– Точно.

– Знаю, ты все равно его хлопнешь – с моей помощью или самостоятельно. Поэтому будет лучше, если я тебе помогу.

– Я высоко ценю твою помощь.

– Жаль, что в прошлом году загребли того парнишку, Джимми Манджино.

– Джимми Штангиста?

– Ну да, не помню я всех их кликух. Крепкий был боец. Стоило только пальцем ткнуть, а он уже пошел и сделал все как надо.

– Джимми сидит. Есть только те, кто остался. Ничего, Франконе и Лано тоже свое дело знают.

Краем картонки со спичками старик стал ковырять в зубах, извлекая застрявшие крошки табака.

– А теперь насчет того, другого дела, которое сейчас и надо было обсуждать…

Племянник сунул руку в передний карман брюк и включил микрофон.

– Ты насчет русской операции? – уточнил он.

– Да.

– Они готовы?

– Возможно, все будет сделано уже на этой неделе, – сказал старик. – Через несколько дней. Самое большое – через неделю.

– Ты, главное, дай сигнал.

– Груз до сих пор в Джерси?

– На складе у одного кореша.

– Новенького?

– Да, того, с грузовиками. Рицци его фамилия.

– Русские не возьмут груз со склада. Им нужны гарантии, что все чисто.

Племянник пожал плечами:

– Не могу же я заниматься всем сразу.

Старик выплюнул табачный сор, осмотрел окурок и швырнул его через борт в воду.

– Вот ублюдки, – жалобно произнес он. – Раньше сигары скручивали как следует. А сейчас вскрываешь коробку – и хорошо, если из шести штук сумеешь выкурить три.

– Зачем ты куришь такое дерьмо? По крайней мере, бери у кубинцев.

– Кубинцы слишком задирают цены, – возразил старик. Он выудил из кармана еще одну сигару, несколько секунд рассматривал ее и, не закурив, сунул в угол рта.

– По-моему, груз надо сбыть как можно скорее, – сказал он. – Ты сумеешь провернуть операцию из Вегаса?

– Нет проблем. Вызову Рицци в Вегас – пусть подлечит нервы. А ты тем временем забирай грузовик с товаром. Я все устрою, но тебе придется проконтролировать ход операции.

– Так я и думал. Пара миллионов долларов – деньги не маленькие.

– На героине мы еще и не столько получим.

– И потом, кому я доверю такие деньжищи, пока ты там валяешь дурака в Вегасе?

Племянник взмахнул руками, как стрекоза крылышками.

– Значит, на этой неделе?

Старик вынул изо рта сигару.

– Два-три дня, – сказал он. – Не больше недели. Чем скорее, тем лучше. Мне не терпится избавиться от груза. Чем больше мы с ним возимся, тем больше он меня раздражает. Такие штуки – сплошная головная боль. У русских есть деньги. Обменяем на их деньги наш товар, и пусть потом голова болит у них.

Племянник выключил микрофон.

– А Чарли Пеллеккья? – спросил он.

Старик глянул в сторону берега.

– Какой Чарли? – переспросил он.

Племянник улыбнулся, превозмогая боль.

– А ловко ты с ним провел разговор на катере, – сказал Николасу Кучча Маршалл Томас, агент федерального Агентства по борьбе с наркотиками.

Они летели в Лас-Вегас рейсом авиакомпании «Америка Уэст»; их кресла в салоне первого класса находились рядом. Томас выглядел моложе своих тридцати пяти. На нем были темно-синие спортивные брюки и голубой свитер с надписью «Северная Каролина». Когда широкоплечий агент наклонился, чтобы посмотреть в иллюминатор, то левым плечом задел Кучча.

– А вдруг кто-нибудь из наших увидит нас вместе? – прошептал Кучча. – Тогда меня прихлопнут еще до героиновой сделки!

– Сегодня ты уже второй раз произносишь слово «героин», – заметил Томас. – Но мне от этого ни тепло ни холодно. Мне надо, чтобы про героин в открытую говорил твой дядя. И чтобы он называл его не «груз» или «товар», а именно «героин». Понимаешь, о чем я?

Кучча раскрыл журнал «Плейбой», купленный в аэропорту. Он пролистал страницы до центрального разворота и даже поднял журнал повыше, любуясь изображением обнаженной красотки.

– Как думаешь, где она живет? – спросил он у Томаса.

Отвернувшись, Томас посмотрел на стюарда, который разносил коктейли.

– Что, не выносишь голых телок? – спросил Кучча, складывая журнал и кидая его на откидной столик. – Ладно, дыши глубже!

Томас снова склонился к Кучча.

– Повторяю: я слышал, как про героин говорил ты. Твой дядя о героине и не заикался. Он говорил о русских.

– Старик осторожен. Если бы я на него надавил, он бы обязательно что-то заподозрил. Расслабься. Чем ближе он подбирается к деньгам, тем больше будет расположен болтать.

– А о чем вы говорили еще? Ты провел у него на катере три часа, а запись идет меньше двух минут.

Кучча тронул себя за подбородок.

– Мне и так целых шесть недель таскаться с этой долбаной штуковиной во рту, – сказал он. – А дядя периодически просит одного парня проверять весь катер на предмет «жучков». Зачем мне рисковать? Как говорится, своя рубашка ближе к телу.

Томас развернул «Нью-Йорк таймс» и показал своему спутнику большой заголовок: «Бруклинским мафиози предъявлены обвинительные акты».

– Время работает против нас, – сказал он. – Точнее, против тебя.

Кучча все трогал кончиками пальцев свой подбородок.

– Я ничего не смогу поделать до тех пор, пока старик не приступит к действиям. Так почему бы на время не расслабиться? Вот, кстати, нам и выпивку несут. – Кучча делано хохотнул. – Давай-давай, не сачкуй!

Склонившись над Томасом, стюард поставил на салфетку миниатюрную бутылочку водки «Абсолют» и банку тоника «Канада драй».

– Что у тебя за дела в Вегасе? – спросил Томас, когда стюард отошел.

– Там красивых баб много, – ответил Кучча.

– Интересно, как ты будешь лизать бабам одно место со сломанной челюстью?

– Кто сказал, что я собираюсь лизать бабам одно место?

Томас самодовольно ухмыльнулся:

– Я думал, вы, итальяшки, обожаете лизать бабам одно место. По крайней мере, так написано во всех книжках, которые вы пишете после того, как отходите от дел.

– Это только для того, чтобы книжки лучше раскупались, – сказал Кучча. – Лично я предпочитаю входить через заднюю дверь. Ты жену свою спроси, она тебе порасскажет.

Самодовольная улыбка на лице Томаса увяла. Он склонился к самому уху Кучча и прошептал:

– Никки, смотри, пока мы в Вегасе, чтобы без глупостей. Иначе ты потонешь в том же дерьме, какое хлынуло из твоей мамаши, когда она тебя рожала.

Кучча неестественно хихикнул.

– А ну, признавайся, небось много ночей не спал, придумывая эту хохму? «В том же дерьме, какое хлынуло из твоей мамаши…» Животики надорвешь.

Томас откинулся на спинку кресла, вытащил из кармашка переднего сиденья наушники и нахлобучил их на голову.