Война Чарли

29

Лано звонил Франконе из таксофона на Стрипе. Он специально притворялся совсем слабым, надеясь вызнать у отморозка, что задумал Кучча, но тупоголовый качок, видимо, был занят чем-то другим. Франконе по-настоящему озаботился только пятью тысячами, с которыми сбежал Лано.

Теперь Лано ужасно хотелось курить. Он понимал, как важно добраться до Кучча и Франконе раньше, чем они доберутся до него.

Лано направился по Стрипу на юг, думая о Франконе. Сначала надо позаботиться об этом красавчике. Может, выстрелить ему в подбородок? Франконе вечно чешет его, когда ему кажется, будто он думает.

А потом настанет черед так называемого босса, Николаса Кучча. Хорошо бы перед тем, как нажать на спуск, заново свернуть ему челюсть!

Лиза Пеллеккья пришла в себя ближе к вечеру после третьей операции в отделении челюстно-лицевой хирургии. Она была совершенно без сил, и ей хотелось пить.

Она заметила, что к телу присоединили несколько трубок. Видимо, пока не вылечится рот, будут кормить внутривенно. Лиза понимала, что с ней случилось, но пока не было ясно, насколько серьезно поврежден рот.

Она помнила, что у нее нет по меньшей мере одного переднего верхнего зуба. Если провести в том месте языком, ощущалась дыра. Когда прошла острая боль, Лиза осознала, что дыра довольно широкая – значит, она потеряла не один зуб.

Лизе казалось, будто ей снится страшный сон. Интересно, как там Чарли? Здоров ли – и жив ли вообще? Она узнала парня, который ее ударил; тогда, неделю назад, он тоже крутился в ночном клубе. Она узнала его за секунду до того, как мозг выдал сигнал: «Спасайся!»

Лиза провела языком по нёбу. До сих пор ощущался привкус крови. Интересно, где сейчас Джон? Здесь, за дверью, – или в полиции, дает показания? Лиза была слишком слаба после наркоза; она не могла шевелить ничем, кроме глаз и языка. Хорошо бы дотянуться до пульта и позвать сестру. Когда она повернула голову в поисках пульта, голову пронзила резкая боль.

Она закрыла глаза и замерла.

Агент Томас никак не мог убедить жену в том, что его работа требует постоянных отлучек. Она была сыта по горло тем, что его постоянно не бывало дома. Она устала спать одна. Ей надоело ждать.

Томас пообещал: все наладится, как только он доведет до конца дело, которым занимается сейчас.

– Еще несколько дней, – сказал он. – Не больше недели.

Они были женаты немногим долее трех лет. Когда она на него набросилась, Томас подумал: интересно, проживут ли они вместе еще хотя бы год.

А тем временем в Бруклине его коллеги подбирались все ближе к Энтони Кучча. Обвинения в вымогательстве были предъявлены двум «капо», подчинявшимся непосредственно шестидесятипятилетнему заместителю крестного отца. Томас не знал подробностей, кроме того, что они подпадали под действие закона «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях», принятого в 1970 году.

Десять лет – это много. Мафиози выдают важные сведения, чтобы избежать гораздо меньших сроков. Томас понимал, что в его случае время решает всё. Если один или оба «капо» согласятся сотрудничать с правоохранительными органами, на его надеждах привлечь Энтони Кучча за героиновую сделку можно ставить крест. Окажется, что последние три недели он потратил зря.

Жалко, что жена его не понимает. Опекать в Лас-Вегасе безбашенного отморозка и без того не сахар. А теперь еще двум «капо» светит десять лет минимум. Жена могла бы проявить хоть капельку сочувствия, а не унижать его.

От неотрывного наблюдения за подопечным через телеэкран глаза у Томаса покраснели и слезились. Зазвонил сотовый. Томас ждал новостей от начальства из Нью-Йорка, но, вполне возможно, это жена решила продолжить скандал. Может, не отвечать?

Крик Чарли Пеллеккьи застал Томаса врасплох.