Возмездие

Глава девятая ТЬМА В ТОННЕЛЕ

В кабинете Турецкого собрались члены оперативно-следственной группы.

Министерство внутренних дел представлял генерал Грязнов, МУР — оперуполномоченные Василий Алексеевич Колобов и Шура Фонарев. От Генпрокуратуры в группу были включены Левин, Кирилл Безухов. Присутствовали и эксперты. На них-то и обратил взор Турецкий.

— Давайте первые итоги. Что нам скажет криминалист?

Прокурор-криминалист Альберт Александрович Зуев начал докладывать обстановку:

— На месте преступления, по адресу Таврическая улица, дом восемь, обнаружены следующие вещдоки: окурок сигареты «Парламент», свежачок, с четкими отпечатками пальцев и остатками слюны. Это на лестничной площадке. И в самой квартире Новгородского тоже свежий окурок того же «Парламента». На окурке в квартире обнаружены «пальчики» убитого. Но! Капиллярные узоры на лестничном окурке соответствуют «пальчикам» на ригельном замке квартиры и отличаются от капиллярных узоров убитого.

— Вот как?! Получается, что некто, кто курил на лестничной клетке, затем закрыл дверь квартиры Новгородского рукой?

— Возможно.

— Но в самой квартире было еще одно лицо?

— Да. Скорее всего, женщина.

— Почему?

— Найден черный волос длиной тридцать сантиметров.

— Вот как? Интересно... Каким оружием совершено убийство?

— Поскольку на месте преступления найдены гильзы-девятимиллиметровки, убийство могло быть совершено и «макаровым», и ТТ и какой-нибудь игрушкой зарубежного производства. Той же береттой.

— Еще что-нибудь есть?

— Да. След обуви в прихожей. Мужской ботинок. Сделаны гипсовые слепки. Больше ничего интересного.

— Спасибо, Альберт Александрович. Каковы данные судебно-медицинской экспертизы?

Судмедэксперт откашлялся, начал читать:

— Смерть гражданина Новгородского Георгия Максимилиановича, пятидесяти пяти лет, наступила седьмого ноября две тысячи третьего года. Убийство произведено огнестрельным оружием, а именно пистолетом или револьвером, калибр девять миллиметров. Причина смерти — острая, несовместимая с жизнью кровопотеря. Все три ранения являются прижизненными. Причем одно из них — в левое бедро — вызвало повреждение бедренной артерии, что и привело к смерти.

Эксперт оторвался от бумаги, взглянул поверх очков на Турецкого.

— Короче, мужик истек кровью. В течение каких- нибудь пяти—семи минут потерял не меньше литра. Продолжаю, — он опять уткнулся носом в бумагу. — На вскрытии обнаружены признаки острой массивной кровопотери, а именно: значительное скопление крови в рыхлой клетчатке нижней трети левого бедра; малокровие внутренних органов; запустение артериальных и венозных сосудов; бледные трупные пятна. Вслед за разрывом бедренной артерии у погибшего начал развиваться шок, о чем свидетельствует мраморная окраска кожи. Два других ранения — в мошонку и нижнюю треть живота — последовали после выстрела, вызвавшего повреждение бедренной артерии.

— То есть сначала был выстрел в бедро?

— Да. Последовательность двух других выстрелов определить исходя из данных судебно-медицинской экспертизы затруднительно. Но, повторяю, все они — прижизненные.

— На теле убитого обнаружены какие-либо следы борьбы?

— Нет. Подногтевое пространство чистое. Никаких свидетельств того, что убитый оказывал сопротивление преступнику, не обнаружено. Образец слюны, полученный с окурка сигареты «Парламент», который был найден в элементах батареи на лестничной клетке, не совпадает по антигенной структуре с группой крови убитого и его жены. Что подтверждает данные криминалиста Зуева о том, что оба окурка — найденный на лестнице и в квартире — вероятнее всего, были оставлены разными лицами. У меня все.

— Благодарю вас, Михаил Михайлович. Ну-с, кто у нас дальше? Василий Алексеевич, прошу!

Осанистый Колобов поднялся, одернул куртку, начал по-военному четко:

— Была поставлена задача сбора информации на Таврической улице. Первое: гражданка Новгородская сделала заявление о пропаже бумажника мужа.

— Да? А что же она сразу этого не заявила? При первом допросе?

— Пояснила, что не обратила внимания. А когда стала разбирать личные вещи мужа, не нашла бумажника. Она по этому поводу дала письменное объяснение. И описание бумажника. Бежевый от Бриони, телячьей кожи. Я привез заявление, чтобы приобщить к материалам дела. Дальше: допрошена консьержка, дежурившая седьмого ноября по подъезду, гражданка Седова. С ее слов составлен список жильцов, к которым в тот день приходили гости. Серова показывает, что к Новгородскому никто не приходил. Но на сто процентов не ручается, так как день был праздничным, люди все время сновали туда-сюда. Практически все лица, которых она вспомнила, отработаны и интереса для следствия не представляют.

— Что значит — практически? — тут же вцепился в подчиненного Грязнов.

— Не опрошен один человек: внук гражданки Мостовой, соседки убитого по лестничной клетке. Это совсем молодой парень, студент. Приезжал поздравить бабку с праздником. Его пока допросить не удалось: парнишка лежит с гриппом. Есть справка от врача.

— В какое время он ее навещал?

— Со слов гражданки Мостовой, он приехал около пятнадцати, а уехал в шестнадцать часов.

— Жаль, что не удалось допросить. Вдруг да видел- слышал чего-нибудь.

— Допросим, Вячеслав Иванович, куда он денется?

— Хорошо. А что до заявления консьержки о том, что к Новгородскому не приходили, так вряд ли убийца с ней раскланивался.

— Это понятно. Но мы пока не знаем, кого ей на опознание предъявлять, а спросить ее я был обязан, правильно? Продолжаю. Проведен тщательный поквартирный опрос всех жителей подъезда, где проживал Новгородский, а также жильцов соседнего подъезда, квартиры которых примыкают к квартире Новгородских. Никаких шумов, напоминающих звуки выстрелов, седьмого ноября никто не слышал. Но нужно отметить, что звукоизоляция в доме прекрасная. Кроме того, праздник! Многих дома вообще не было. А кто был — все телик смотрели. Вы знаете, сколько времени тратит современная женщина на приготовление ужина, общение с детьми, стирку, глажку и тэ дэ? Сорок шесть минут в день. Это суммарное время всех рекламных пауз всех телесериалов на всех телеканалах! — выдал вдруг Василий.

— Это шутка? — после секундной паузы поинтересовался Турецкий.

— Вроде да, — обезоруживающе улыбнулся Колобов.

— Очень остроумно! — усмехнулся Александр Борисович. — Что ж, спасибо, Василий Алексеевич. А что по антикварным магазинам? Лавкам? Скупщикам?

— Работаем, — откликнулся Грязнов. — У каждой лавки опера не поставишь, конечно. Но во всех такого рода скупках были мои люди. Работники опрошены, предупреждены о возможном поступлении полотен. Может, повезет. Во всяком случае, через таможню они не проходили. Кроме того, работаем над историей картин. Пока есть предположение, что они вывезены из Питера.

— Да? Может, позвонить Гоголеву? Начальник питерского угро, я думаю, не откажет нам в помощи, а?

— Я звонил. Он уже не отказал, — коротко ответил Грязнов.

— Ладно, будем ждать. Олег Николаевич, как прошел «сеанс связи» с секретариатом блока «Справедливость»? — кивнул Турецкий Левину. — Что там за кадры работают?

— Отличные, между прочим, кадры! — живо откликнулся Левин. — Нам бы такие кадры!

— Да? — поднял бровь Турецкий. — Ладно, об этом потом поподробнее. А сейчас по существу: что- нибудь интересное надыбал?

— Рассказываю...

И Левин пересказал свой разговор с Афанасьевой.

— То есть, со слов Марии, у Новгородского был конкурент, претендующий на место в партийном списке. И этот конкурент — некий добропорядочный гражданин, успешный бизнесмен по фамилии Зыков, он же в прошлом Буренков — лидер одной из питерских ОПГ!

— Не слабо! — оценил информацию Турецкий. — Что ж, Зыкову депутатство обеспечивает неприкосновенность. За это имеет смысл бороться... Пусть он нынче и добропорядочный, и белый и пушистый, но все эти ребята знают, что в один прекрасный день каждого из них можно прихватить за... гениталии. А уж насчет ликвидировать кого-либо, я думаю, в этом смысле гражданин Зыков без комплексов. Прошлое у него более чем боевое. Так что это, пожалуй, мотив... И где он сейчас, тот Зыков? Справки наводили?

— Он в Москве, — ответил Левин. — Сегодня вел прием граждан в штабе блока «Справедливость».

— И позавчера был на похоронах Новгородского, — добавил Фонарев.

— Что ж, следует вызвать гражданина Зыкова повесткой, — Александр сделал отметку в блокноте.

— Так, теперь Безухов. Ну, Кирилл, поведай, каково материальное положение усопшего? Чем он занимался, кроме радения за народ?

Кирилл Безухов, бывший стажер Левина, молодое, подающее надежды дарование, все никак не мог избавиться от своей прямо-таки болезненной застенчивости. Коллеги привыкли, что перед любым публичным выступлением оттопыренные уши Кирилла приобретают кумачовый цвет, а из горла пару минут издаются нечленораздельные звуки и обрывки фраз:

— М-м-м.. Как мне было... В связи с расследованием... уголовного дела, которое было открыто по факту...

— Давай, Лопушок! Не тяни. Будь проще, и люди к тебе потянутся, — приободрил подчиненного Турецкий, который относился к ответственному и скрупулезному Безухову прямо-таки с отцовской нежностью.

— По вашему поручению, Александр Борисович, — справился наконец с собой Безухов, — я связался с представителями УБЭП и налоговиками. Можно сказать, что Новгородский был человеком состоятельным. Правда, ему далеко до бывших товари- щей-либералов. Там, куда ни плюнь, в миллионера попадешь. Но и Георгий Максимилианович не бедствовал. Покойный задекларировал квартиру в Москве, ту самую, на Таврической улице, которой владеет совместно с женой, потом земельный участок — сорок соток в Подмосковье, с коттеджем, гаражом, хозблоком и бассейном. Далее, квартира в Питере площадью семьдесят метров и автомобиль «Ауди-Аб»...

— Нормально! — оценил Грязнов. — Откуда дровишки?

— На счету Новгородского около тридцати тысяч долларов. Деньги хранятся в Альфа-банке, — не дал перебить себя Безухов. — А источником доходов гражданина Новгородского в нынешнем году, помимо заработной платы депутата, являлось некое ООО «М.Н.Р», где Георгий Максимилианович был генеральным директором и владельцем контрольного пакета акций.

— Это что ж такое? Что за фирма?

— Эта фирма занимается поставкой на наш рынок импортных продуктов детского питания. Всякие молочные смеси. И пищевые добавки. Для похудания, от похудания, от облысения, для облысения. И так далее. Целый синдикат.

— А он что, дохтур по образованию? — поинтересовался Турецкий.

— Нет, он не врач. Он ПБОЮЛ, — по буквам произнес Безухов.

— Что-что? — в один голос спросили присутствующие.

— Это еще что за хренотень? — добавил Грязнов.

— Это ноу-хау изобретено не самим Новгородским, но активно им использовалось. Так говорят ребята из налоговой. Он у них, оказывается, на особой отметке, наш покойник, — осмелел наконец Безухов.

— Не томи, рассказывай!

— Аббревиатура ПБОЮЛ расшифровывается как «предприниматель без образования юридического лица». Им может стать каждый, кому дозволено совмещать основную работу с предпринимательством. Для того, чтобы стать ПБОЮЛом...

— Господи, ну и словечко... — крякнул Грязнов.

— ...Для того чтобы им стать, нужно просто купить патент на право оказывать управленческие или консультативные услуги. Патент стоит копейки: от двенадцати до сорока восьми М РОТов. И освобождает предпринимателя от всех видов налогов. Далее ПБОЮЛ заключает договор на оказание этих самых, то есть управленческих, услуг с каким-либо предприятием. И, согласно заключенному договору, становится директором предприятия.

— Смысл-то в чем? — начал заводиться нетерпеливый Грязнов.

— Смысл в том, что, согласно нашему законодательству, с доходов, получаемых по такому договору, организация не платит налогов. Вообще.

— Как это? Почему?

— Потому что директор действует на основе патента, который освобождает его от уплаты налогов.

— Это кто же такое придумал? — взревел Грязнов.

— А кто у нас законы разрабатывает?

— Что ты мне, как в Одессе, вопросом на вопрос?..

— Законодатели и придумали. Это к вопросу о том, зачем бизнес идет в Думу. Между прочим, известный олигарх Хоботовский поскользнулся именно на этой арбузной корке. Он у нас тоже ПБОЮЛ. И в этом качестве сумел уберечь от налогообложения порядка ста пятидесяти миллионов рублей, полученных в качестве вознаграждения за работу в своем ЗАО «Саманта» и его «дочках». Новгородский не столь крупный игрок на этом поле, но тоже отличился творческим подходом к делу. Вот пример.

Как рассказали убэповцы, в прошлом году Новгородский провернул операцию по ввозу в страну крупной партии продуктов детского питания и пищевых добавок. Сделано это было так: все жители некоей приграничной деревни были оформлены как ПБОЮЛы. Большую партию товара дробили на мелкие, оформляли контракты на теперь уже не просто жителей деревни, а индивидуальных предпринимателей и по очереди прогоняли их через границу. Селяне довольны: получили вознаграждение по контракту, которое им, безработным гражданам, и не снилось. И фирма таким образом сэкономила пятнадцать процентов с оборота. Вот так.

— Просто Остапы Бендеры клонированные! — вскричал Грязнов. — Кого мы плодим?

— Они, Слава, сами плодятся. Как гидра дикого капитализма, — невесело усмехнулся Турецкий. — И что, все это законно? Он, как действующий депутат, имел право быть этим...

— ПБОЮЛом? Не имел. Но купил патент еще до того, как стал депутатом. Летом тысяча девятьсот девяносто девятого года. Три года по-тихому делал деньги, заключая договора на управление то одной, то другой фирмой-однодневкой. В этом году на Министерство по налогам и сборам возложена обязанность перерегистрировать всех ПБОЮЛов. Так налоговики и вышли на Новгородского, просто по старым спискам. Но схема такова, что, если предприниматель не подавал документов на перерегистрацию добровольно, он механически исключался из соответствующего реестра. Новгородский никаких сведений не подавал. Он привлек к себе внимание именно этой махинацией с целой деревней. Но и это — дело прошлое, и инкриминировать ему что-либо было бы трудно. Все контракты заключались в рамках действующего законодательства.

— Понятно. То есть ничего не понятно, — вздохнул Турецкий.

— Понятно, что жук он был еще тот, убиенный Новгородский, — пробухтел Вячеслав Иванович. — То-то не люблю я народных избранников как класс.

— Но эта экономическая деятельность какое имеет отношение к преступлению? Где и у кого здесь умысел на убийство? У жителей деревни? У руководства ООО... как его там?

— «М.Н.Р», — подсказал Безухов.

— Вот именно. Им, как я понимаю, тоже невыгодно терять руководителя, который освобождает их от уплаты налогов? — вслух размышлял Турецкий.

— Я тоже так думаю, — откликнулся Безухов и виновато вздохнул.

— Чего вздыхаешь? Поработал хорошо, молодец. Накопал много.

— Только толку мало, — буркнул Грязнов.

— А что его супруга? Каков ее социальный статус?

— Бывшая учительница. Английский язык. Преподавала в гуманитарном лицее. После замужества не работает.

— На ней какая-нибудь собственность числится?

— Только квартира на Таврической. И та вдвоем с мужем.

— А может, это вдовица мужа кокнула? А что? Наследство какое-никакое, — предположил Колобов.

— Чем же он ей мешал? Не работала, жила на его иждивении. Опять же у ребенка отец появился. И картины украдены. С чего это ты? Откуда такие мысли?

— Да понимаешь, Сан Борисыч, я разговаривал с ребятами из дежурной бригады. С теми, что первыми на труп выехали. И со своими потом... Все, кто видел ее в тот день, говорят одно: не выглядела эта дамочка убитым горем человеком. Дежурный следак вообще заявил, что пропажа картин взволновала ее гораздо больше. Ну да, она глазки утирала платочком. Все как положено. Но когда увидела, что Малевича и Филонова сперли, тут же плакать перестала. Заорала как резаная, где, мол, мои картины? Не вяжется это с настоящим горем. Потому как если ты теряешь любимого человека, то тебе на картины плевать, будь то хоть Рафаэль с Микеланджело.

— Это, конечно, наблюдение интересное. Но нельзя же на одном только впечатлении строить версию. Даже если предположить, что она его за три года совместной жизни разлюбила, это еще не повод для убийства. Эта версия слабая, Василий.

— А все-таки я бы за ней наружку установил. Понаблюдал бы, чем дамочка занимается, — поддержал подчиненного Грязнов.

— Что ж, установи.

— Хотелось бы побыстрее свет в конце тоннеля увидеть. Да только такие праздники судьба нам редко подкидывает, — вздохнул Вячеслав.

— Ладно, быстро только котята родятся. Вот побеседуем с господином Зыковым, глядишь, что-нибудь и забрезжит...

— Это если он еще предстанет пред твоими ясными очами, Санечка.