Возмездие Эвелит (Сборник)

12

У стен хватало как ушей, так и глаз. Вскоре после заката Лангли улегся в постель. Хотя Валти и говорил, что лучи детекторов проходят сквозь коммуникатор без помех, тем не менее, он все равно одел пижаму — халатами здесь больше не пользовались. Прошел час, в течение которого он крутился и ворочался в постели, делая вид, что не может заснуть. Потом он скомандовал, чтобы играла громкая музыка. Кошачий концерт должен бы заглушить невнятную речь.

Он надеялся, что напряжение, от которого у него буквально спазмом перехватило желудок, не отражается на его лице.

Сделав вид, что у него просто что-то чешется, он нажал кнопку на аппарате. Затем прикурил сигарету и в ожидании прилег.

Где-то внутри его тела раздался тоненький голосок, и он тут же подумал об ультразвуковых лучах, настроенных и сфокусированных на его черепные кости. Голос был искажен, но манеру выражаться он отличил бы где угодно: это был Валти.

— А-а-а, капитан Лангли. Вы оказали мне доселе невиданную честь. Это просто наслаждение, когда тебя вытаскивают из уютной постели, чтобы услышать ваш голос. Разрешите совет: говорите, не разжимая губ. Все равно, слышимость будет вполне приемлемой.

— Все в порядке. — Оставалось задать один единственный безнадежный вопрос. — Я готов заключить с вами сделку, но ответьте, Блаустайн и Мацумото у вас?

— У меня их нет, капитан. Вы поверите мне на слово?

— Я… полагаюсь на вас. О'кей. Я расскажу вам, где, по моему мнению, находится Сарис, — подчеркиваю, это всего лишь предположение, основанное на информации, — я помогу вам его отыскать, если это вообще возможно. В ответ мне хотелось бы, чтобы вы приложили максимум усилий вызволить моих друзей, предоставили деньги, защиту и транспорт, о которых вы говорили, как для меня, так и для девушки-рабыни, которая находится рядом со мной.

Было трудно определить, то ли это просто возбуждение, то ли что-то иное, но голос Валти после того, что он услышал от Лангли, стал преисполнен энтузиазма.

— Очень хорошо, капитан. Уверяю, вы не пожалеете. А теперь, что касается конкретных дел: вывезти вас нужно, не оставляя следов.

— Валти, боюсь, что как раз такая мелочь может и не получиться. Думаю, так или иначе я нахожусь под домашним арестом.

— Тем не менее, мы заберем вас сегодня же ночью. Дайте-ка подумать… через два часа вы и девушка выйдете на балкон. Ради Бога, сделайте так, чтобы это выглядело естественно! И несмотря ни на что, оставайтесь там, лишь бы вас было видно сверху.

— О'кей. Два часа — на моих сейчас 23.47 — правильно? До встречи!

Теперь оставалось только ждать. Лангли взял еще одну сигарету и улегся на кровать, якобы слушая музыку. Два часа! Да я поседею за это время!

Не тем путем, не так — слишком многое может пойти в другую сторону. Тот же радиопередатчик — то ли его действительно нельзя обнаружить, то ли нет. Вызволить их отсюда — то ли реально, то ли нет. В любой момент может явиться Чантавар и утащить его в инквизиторскую камеру. Да того же Валти могут предать собственные агенты. Могут, может быть, возможно! Животные и те счастливей, им по крайней мере не приходится волноваться.

Время ползло еле-еле, минуты тянулись целую вечность. Лангли выругался, прошел в гостиную и заказал себе книгу. Основы современной физики, если время будет тянуться с такой скоростью, то двух часов ему хватит, чтобы получить ученую степень по физике. Неожиданно он осознал, что вот уже пятнадцать минут он сидит, уставившись на одну и ту же страницу. Лангли поспешно набрал номер следующей. Даже если за ним и не наблюдают, он должен вести себя так, как если бы за ним следили.

В тексте упоминалось имя человека, Эншен, который первым придал риманову пространству[12] — теперь они называли его «сарпеново» — физический смысл. Через минуту он сообразил: Эйнштейн! Таким образом, кое-что, пусть и в искаженном виде, но сохранилось до нынешних времен. Он улыбнулся, в то же время чувствуя, как изнутри его охватывает грусть. Интересно, как бы звучал современный исторический роман о двадцать первом веке. Возможно, он был бы посвящен борьбе между Линкольном и Сталиным за контроль над лунными ракетными базами, а главный герой сновал бы туда-сюда на старом верном велосипеде… Нет, такого романа не существовало. Его эпоха была давным-давно забыта, а подробности стерлись от времени. Представьте себе египтянина эпохи Первой династии, попавшего в Нью-Вашингтон 2047 года от Рождества Христова. Он стал бы объектов для любопытства дней на девять, да и то для очень немногих.

Лангли взглянул на часы и почувствовал, как напряглись мышцы его живота. Оставалось двадцать минут.

Нужно еще вывезти Марин, он не мог ее бросить в этой чертовой дыре, а сделать все надо было так, чтобы соглядатаи ничего не заподозрили. Некоторое время он сидел и размышлял. Единственный способ сделать все, как надо, ему совсем не нравился. Далекий предок из Новой Англии сердито сжал его губы и попытался остановить. Но…

Он подошел к двери в ее комнату. Дверь открылась перед ним, и Лангли встал возле кровати, глядя вниз на Марин. Девушка спала. Медные волосы разметались вокруг лица, на котором застыло умиротворенное выражение. Он постарался не вспоминать про Пегги и коснулся девичьей руки.

Она присела на кровати.

— Ох… Эдви. — Она проморгала глаза. — В чем дело?

— Извини, что разбудил, — застенчиво сказал он. — Не могу заснуть. Ты не поговоришь со мной?

Она посмотрела на Лангли с чем-то вроде сострадания.

— Да, — произнесла она в конце концов. — Конечно же, да.

Набросив накидку на тонкую ночную рубашку, она вышла за ним на балкон.

Над головой сияли звезды. На фоне отдаленных отсветов городских огней плавал акулообразный силуэт патрульного корабля. Легкий ветерок взъерошил его волосы. Он почему-то задумался, а где же все-таки расположена Лора, не там ли, где в свое время находился Виннипег?

Марин прижалась к нему боком, и он положил свою руку на ее талию.

В смутном освещении была видна неясная линия ее сжатых губ.

— Как хорошо снаружи, — произнес он банальную фразу.

— Да… — Она чего-то ждала. Он знал чего, впрочем, как и ищейки Чантавара, сидящие у своих экранов.

Лангли переступил с ноги на ногу и заставил себя поцеловать девушку. Марин нежно и неумело ответила. Затем он долго на нее смотрел, не в силах что-либо произнести.

— Извини, — наконец выдавил он.

Сколько там еще осталось — пять минут? Десять?

— За что? — спросила она.

— Я не имею права…

— У тебя полное право. Я твоя, ты же знаешь. Я для этого создана.

— Заткнись! — прохрипел он. — Я имею в виду моральное право. Рабство неверно по своей сути, как бы там его не устанавливали. Мои предки гибли под Геттисбергом, в Германии, на Украине потому, что там существовало рабство.

— Понимаю, ты не хочешь меня принуждать, — сказала она. — Это делает тебе честь, но ты не беспокойся. Меня закодировали, и ты мне нравишься — это мое естественное состояние.

— Ну конечно! Все равно это — рабство, куда худшее, чем если бы тебя просто заковали в цепи. Нет!

Она положила руки ему на плечи, взгляд, встретившийся с его глазами, был спокойным и серьезным.

— Забудь об этом, — сказала она. — Каждый по-своему закодирован — ты, я, сама жизнь делает это тем или иным путем. Каким — не играет роли. Но ты нуждаешься во мне, а я… ты мне очень нравишься, Эдви. Каждой женщине необходим мужчина. Разве этого не достаточно?

У Лангли стучало в висках.

— Пойдем, — сказала она и взяла его за руку, — пойдем обратно внутрь.

— Нет… пока нет, — запинаясь пробормотал он.

Девушка ждала. И из-за того, что больше делать было просто нечего, он обнаружил, что снова целуется с ней. Пять минут? Три? Две? Одна?

— Пойдем, — выдохнула она, — пойдем со мной сейчас. Лангли отшатнулся назад.

— Подожди… подожди…

— Ты ведь не боишься меня? В чем дело? Как-то это все странно…

— Замолчи! — перебил он.

В воздухе расцвела вспышка света, а мгновением позже Лангли ощутил толчок ударной волны. Он покачнулся и увидел, как в сторону патрульного флаера с ревом и пламенем пронесся космолет.

— Эдви, прячься!.. — Марин бросилась под укрытие гостиной. Он схватил ее за волосы, дернул назад и встал на открытое место.

Что-то подхватило Лангли и закружило кверху.

Силовое поле, — мелькнула сумасшедшая мысль, — управляемый гравилуч! Перед ним появилось что-то черное, и его втащило в зияющее отверстие люка, который тут же со звоном захлопнулся за его спиной.

Поднявшись с пола, он ощутил пульсацию мощных двигателей. Марин распласталась у его ног. Он подхватил ее на руки, девушка дрожала.

— Все в порядке, — неуверенно успокаивал он ее. — Все в порядке. Мы сбежали. Возможно.

В небольшой переходный отсек вошел человек в серых одеждах.

— Отличная работа, сэр! — воскликнул он. — Думаю, мы не наследили. Пожалуйста, идите за мной.

— В чем дело? — дико озираясь, спросила Марин. — Куда мы направляемся?

— Я заключил сделку с Сообществом, — ответил Лангли. — Они вывезут нас из Солнечной системы, мы будем оба свободны, — ты и я.

Внутри его грызли сомнения.

Они миновали узкий коридор. Вокруг все бренчало. Должно быть, корабль шел с бешеным ускорением, но ощущение перегрузки отсутствовало: то ли внутри генерировалось компенсирующее антигравитационное поле, то ли тяга равномерно действовала на все тело на борту. В конце прохода оказалась маленькая комната, уставленная перемигивающимися аппаратами. На одном из экранов было панорамное изображение космического пространства с неподвижными звездами.

Голтам Валти выкарабкался из кресла и похлопал Лангли по спине. Он стал мять его руку, рассыпаясь в громогласных поздравлениях.

— Изумительно, капитан! Просто великолепно! Простите за нескромность — дивная работа!

Лангли почувствовал слабость. Он спустился в кресло и без всякой задней мысли усадил Марин к себе на колени.

— Уточните, что все-таки случилось! — попросил он.

— Я и несколько моих людей незаметно ускользнули из нашей Башни, — сообщил Валти. — На скоростном флаере мы добрались до владений, э-э, симпатизирующего нам, э-э, министра — у нас там небольшая крепостишка. Потребовалось два космолета: один — чтобы ненадолго отвлечь внимание, другой — чтобы подцепить вас и в суматохе исчезнуть.

— А как насчет второго космолета? Не выйдет ли так, что его захватят?

— Именно для этого он и предназначен. Один из их выстрелов окажется «удачным» и собьет космолет вниз — знаете, ну такая бомбочка, заложенная на борту. Управляют космолетом роботы, а все следы, указывающие на его принадлежность, тщательно уничтожены. Ну, если только какой-то след и остался, он заставит Чантавара думать о центаврийском происхождении корабля. — Валти сморщился, как от боли. — Жаль терять такое судно. Оно обошлось в добрых полмиллиона соларов! Поверьте, сэр, в наши дни деньги достаются так трудно.

— Как только Чантавар затеет проверку и обнаружит, что вы пропали…

— Мой уважаемый капитан! — Валти изобразил обиду. — Не такой уж я и новичок в делах подобного рода. Видите ли, мой двойник давным-давно мирно и законопослушно почивает в моих апартаментах. — Конечно, — задумчиво добавил он, — если удастся отыскать Сариса, то очень может быть, что мне тоже придется покинуть Солнечную систему. Если это случится, надеюсь, мой последователь справится с ситуацией на Венере. Там сложная обстановка и торговля может стать убыточной.

— Хорошо, по рукам, — сказал Лангли. — Вы меня убедили. Каковы ваши дальнейшие планы?

— Это зависит от того, где находится Сарис и каким образом можно установить с ним контакт. Но наш флаер быстроходен, бесшумен и экранирован от излучений; он вооружен сам, а на его борту находятся еще тридцать человек с бластерами. Как вы считаете, этого хватит?

— Я… надеюсь, что да. Принесите мне какие-нибудь карты района Меско[13].

Валти кивнул сидевшему в углу маленькому существу с зеленым мехом, которого звали Сактом, а потом обратился к спутнице Лангли:

— Очаровательная юная леди, — поклонился он, — могу я знать ваше имя?

— Марин, — отозвалась девушка тонким голоском. Она уже встала с колен Лангли и теперь стояла, прислонившись спиной к стене.

— Все в порядке, — успокоил ее космонавт. — Не бойся.

— Я не боюсь, — сказала девушка, пытаясь улыбнуться. — Я сбита с толку.

Вернулся Сакт с папкой для документов. Лангли склонился над ними, пытаясь отыскать необходимое место в изменившейся географии.

— Однажды на Холате, — объяснил он, — мы с Сарисом устроили себе выходной и отправились на рыбалку, где он показал мне кое-какие пещеры. Я рассказал ему о Карлсбадских пещерах в Нью-Мексико, и он очень заинтересовался. Позже, незадолго до отлета на Землю, он упомянул о них снова, и я пообещал ему, что мы туда съездим. А когда мы по просьбе нескольких холатанских философов ползали по картам Земли, я показал ему их местоположение. Поэтому, если он смог достать современные карты — Карлсбад не так уж далеко, и Сарис знает, что это неисследованный заповедник. Конечно, вполне возможно, пещеры могли к настоящему времени заселить, они могли исчезнуть или с ними сделали что-то еще, я не в курсе, но…

Валти проследил по карте за пальцем Лангли.

— Да… думаю, я слышал об этом месте, — сказал он слегка возбужденно. — Коррадские пещеры… да, вот здесь. Это то место?

Чтобы сориентироваться, Лангли сверился по крупномасштабной карте.

— Думаю, да.

— А, ну тогда я действительно знаю. Это поместье министра Реналла, который устроил там что-то вроде парка, и большая часть владений содержится в диком состоянии. Время от времени Коррадовы пещеры показывают гостям, но я уверен, что глубоко в них никто никогда не забирается, и все остальное время они совершенно пусты. Блестящее предположение, капитан! Мои комплименты!

— Если дело не выгорит, — предупредил Лангли, — тогда я точно так же, как и вы, буду блуждать в потемках.

— Попробуем. Вознаграждение вы получите независимо ни от чего. — Валти отдал необходимые распоряжения по интеркому. — Отправляемся туда немедленно. Времени терять нельзя. Хотите стимулирующую таблетку? Берите. Она обеспечит вам бодрость и собранность на несколько часов, а это может понадобиться. Извините, но я должен уладить кое-какие детали.

Торговец вышел, и Лангли с Марин остались в одиночестве. Какое-то время она молча за ним наблюдала.

— Все в порядке, — сказал он. — Все в порядке, я сделал выбор. Я считаю, что Сообщество сумеет распорядиться этой силой лучше, чем кто-либо еще. Но, конечно же, ты — жительница Земли. Если не одобряешь — извини.

— Я не знаю. Одному брать все на себя — неимоверно тяжело. — Она покачала головой. — Я понимаю, что тебя к этому привело… прав ты или не прав — не мне судить. Но я с тобою, Эдви.

— Спасибо, — сказал он потрясенно и полюбопытствовал про себя — уж не влюбился ли он часом, вопреки собственной воле. Неожиданно перед его глазами встала картина: он и она, вдвоем, заново начинают жизнь где-то там, за пределами этих небес.

Если, конечно, им удастся ускользнуть из Солнечной системы!