Возмутитель моего спокойствия

Глава 15

Мэтт

— Черт, Крис, что здесь происходит? Чем ты ее накачал? — хлопаю по щеке пигалицы.

Глаза закрыты, ничего не слышит, лишь только слабый стон. Ну хоть жива. Хлопаю еще и посильней. Немного ожила, приоткрыла глазки и взглянув на меня удостоила своей идиотской улыбкой.

— А-а, это ты всадник апс… аап… аляпс… ну черт, короче, — некогда язык-помело потерял былую силу.

— Мэтт, я даже не знал, что она пришла, — заикаясь, произносит этот гаденыша. — Когда я ее увидел, она уже была под кайфом.

— Разгони толпу, и проваливай сам! Молись, чтобы не окочурилась!

— Мэтт, может в больницу ее?

— Нет, до больницы она не доживет! — закидываю пигалицу на плечо и несу в ванную. — Я вызову доктора Фрэнсиса. Иди, сказал!

Щегол с поникшей головой уходит из спальни и уже через минут десять шум на нижнем этаже утихает. За это время я успел устроить Диане душевою экзикуцию. Пьяная вдребезги она умудрялась сопротивляться, не давая себя раздеть. Несла всякую чушь про месть, бесов и всадников апокалипсиса. А после средства от похмелья, уснула сном сапожника. Даже на нижнем этаже был слышен ее храп, от которого, казалось, все стены содрогались, оповещая о приходе тех самых всадников.

Промаявшись на диване, я решил, что уж лучше храп, чем диван и лег рядом с ней. А ночью был готов придушить ее подушкой, выспаться до утра и сдаться копам с чистосердечным.

Диана проснулась ближе к полудню. Охренеть, как долго она спит! У, бедной Ди, моей новой крысы, чуть не случился инфаркт от ее крика. Я поднялся наверх и увидел ее стоящую посредине комнаты в простыне, с растерянным видом.

— Почему я голая? — главный вопрос дня, а для нее загадка века.

— Не знаю. Ты уже была голой, когда я приехал.

Не говорить же ей правду. Вдруг еще в окно выбросится, узнав, что я видел ее голой. Кто, знает, что там тараканы ей наплетут. Потом ходи, собирай ее под окном.

— Я… я… меня…

— Изнасиловали? — помогаю ей.

Кивает.

— Судя по записям камер — нет.

Облегченно вздыхает.

— Все было обоюдно.

Застывает в оцепенении, готовая провалиться на нижний этаж.

— Кто? — выдает с ужасом.

— Да всех имен и не запомнишь.

— Вы врете! — успевает сказать, как подхватывает подол простыни и бежит в ванную.

Поразительно! Прошло столько времени, а в ее желудке есть чему извергаться. Бедная пигалица вся посинела, пытаясь избавиться от алкогольной дряни. И как бы ей не было плохо, обеими руками крепко держит простыню, отчего волосы беспрепятственно спадают на унитаз. Я подошел и собрал их назад. Но Диана начала мотать головой.

— Не подходите, прошу! Какой позор! — она готова разреветься, но тошнота, подкатывая к горлу, не дает ей это сделать.

Совсем обессиленная дотягивается до раковины и смачивает лицо. Затем через силу пьет воду и таблетку, которую я ей почти что пихаю в рот.

— У тебя алкогольное отравление. Это сорбент, тебе полегчает.

— Они мне что-то подсыпали? — теперь уже пустилась в рев.

— Да, возможно, синтетик. Но ничего страшного. Организм молодой, справится. Раньше было такое?

Мотает головой.

— Я никогда раньше не пила алкоголь, — теперь ее бросает в дрожь.

Подбородок дрожит, а синева кожи только усилилась.

— Тебе надо лечь в постель, — поднимаю ее на руки и несу на кровать.

— Я… я не могу, мне надо домой.

— Конечно! Но сначала надо отрезветь и прийти в себя!

— Я не вижу своей одежды, — пытается сопротивляться.

— Она на стирке, — прижимая крепче к себе, подавляю ее сопротивление, — Ложись!

Укрываю ее двумя одеялами, так как дрожит она как осиновый лист. Через пару минут дрожь проходит и Диана вновь крепко засыпает.

— Мэтт скажи, что с Дианой все в порядке, — Крис набрался смелости и позвонил мне.

— Да, в порядке! Только что в морг увезли! — решил избавить брата от любви к разгульной жизни.

В ответ — тишина. Видать, психика еще неокрепшая.

— Крис, ты там?

— Мэтт, я серьезно! Для тебя смешно, а я переживаю, — не сразу, но раскусил гаденыш.

— Пришла в себя. Сейчас спит! Что у тебя с ней? Только правду говори.

— Ничего! Мы просто друзья. Я пригласил ее к себе… к тебе, она отказалась, сославшись на занятость. Говорит, ты жизнь ее в полную задницу превратил, завалив работой. Ну, серьезно, Мэтт! Вообще не даешь девчонке вздохнуть.

— Полная задница в полицейском участке была! Забыл?

— Да она вообще не причем была! Вышла в коем-то веке с друзьями развеяться. Ты из-за этого еще больше грузить ее стал?

— Эта работа, Крис! Так как она здесь оказалась?

— Я сам не понял. Увидел ее, когда на столе уже зажигать начала. Давай я приду вече…

— Нет! Даже и не думай! Она не хочет тебя видеть!

— Почему?

— Ей стыдно, ты только расстроишь ее своим видом. И не звони к ней… пока.

— Хорошо, хорошо. Я не буду звонить. Только прошу, будь с ней помягче. И… я надеюсь, ты не создашь ей проблем на работе?

— Устрою показную порку. Лишу всех премий и выпишу штраф. Заставлю ремонт в кабинете делать. Стену она мне размалевала! Пикассо…хренов… отдыхает. А на десерт в рабство сексуальное вгоню, так что ты под ногами не путайся. Это уже моя вендетта!

— Я знал, брат! Ты у меня самый лучший!

Диана

Пытаюсь разлепить веки друга от друга. Кажется, даже верхние ресницы спутались с нижними. Какой-то сумбур в голове. Неприятных запах рвоты пробивает нос. И исходит он от моих волос. А волосы на подушке. Надеюсь, это не та самая любимая подушка злого босса. Тело хоть и тяжелое но поддается мозгу. А мозг приказывает встать и принять душ. Даже совесть молчит, не требуя хозяйского разрешения. Тихо приподнимаюсь и на цыпочках двигаюсь в сторону ванной. По пути замечаю, свои вещи, вернее вещи Эшли, аккуратно повешенные на стойке для одежды, поверх хозяйского свитера.

Душ окончательно возвращает меня к жизни. Ну и к стыду. Стыдно до такой степени, что даже выходить из ванной не хватает смелости.

Стараясь не шуметь, я надела свою одежду и стянула все постельное белье с кровати босса. Теперь только одно желание, незаметно принести новое белье из прачечной, застелить и так же незаметно покинуть квартиру.

— Диана, — голос Диллона, застигает у самой прачечной. — Ты решила, устроить большую стирку? — он вышел из кабинета и бросил взгляд на постельное белье в моих руках.

— Извините, мистер Диллон, я испачкала ваше белье, — готова разреветься от стыда. — Я постираю, — смотрит недовольно, — а хотите, куплю новое.

— Оставь белье! — быстро подходит и, выхватив белье, швыряет его в сторону. — Я ужин приготовил, — подхватив под локоть, ведет к столу в гостинной, — Тебе надо подкрепиться. Ты все еще слаба. Почему ты не одела свитер? Я положил его рядом с твоей одеждой.

— Но, это не мой свитер.

— Я знаю, он мой. Садись, — усаживает за стол и подносит миску с салатом. Накладывает немного в тарелку передо мной. — Сейчас принесу суп.

Мне кажется, что я умерла. Или попала в потусторонний мир. Главное, чтобы это не было сном. Я щипаю себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю. Все реально. Даже салат реальный и очень вкусный. Правда так и не зашел в горло.

Через несколько минут уважаемый мистер Диллон возвращается со свитером на плече и кастрюлькой супа.

— Одень, — буквально сам натягивает его на меня, — извини, твои джинсы, кажется, не вынесли скоростного режима стиральной машины, разорвались в клочья.

Я конечно в шоке от такой милоты и заботы, но не до такой степени, чтобы потерять дар речи.

— Они вообще-то были такими. Я позаимствовала их у Эшли, чтобы вы меня не узнали по камерам.

— Ладно поговори об этом попозже. Сначала покушай.

— Я не могу, — мотаю головой, — мистер Диллон, ничего в рот не лезет, — голос начал сипеть, — мне… мне так стыдно. Можно я домой пойду? — голос совсем заглох и последние слова я уже шептала.

Он подошел близко и присел на корточки передо мной. Смотрит в глаза, а я отвожу взгляд. Мало того что от стыда сгораю, так еще и волнение от его близости нарастает. Я не выдерживаю и начинаю реветь.

— Глупышка. Подумаешь перебрала, — гладит мои волосы и отводит за ухо выбившуюся прядь, — С кем не бывает? — говорит так нежно, что мне не верится, что это он.

— Вы же ведь соврали насчет обоюдно?

— Конечно соврал, — на душе птички запели, — и про то, что ты уже была голая, соврал, — и сразу замолкли.

— Значит это вы? — даже не знаю, какой ответ хочу услышать.

Но вместо ответа он проводит теплыми подушечками пальцев по моей щеке, стирая оставшуюся влагу от слезы. Затем поддается ближе и его дыхание пробирает мое нутро. Мужской запах обволакивает сознание и мне кажется, что я теряю рассудок.

— Диана, — шепчет он.

— Нет, — опустив веки, отвечаю я, — не говори, прошу. Я не вынесу очередную гадость про мое голое тело, или про то, что извергала газы во сне или то, что я никчемна и глу… — его пальцы аккуратно дотрагиваются до губ, прерывая мой словесный поток.

— Ты даже представить себе не можешь, — шепчет у самых губ, — чего мне стоило сохранять самообладание, видя твое прекрасное тело. Дотрагиваться до твоей нежной кожи не прильнуть к ней губами. Ты даже не знаешь, чего мне это стоит сейчас.