Возмутитель моего спокойствия

Глава 5

Мэтт

Впервые в жизни захотелось отдохнуть от всей этой рабочей рутины, в которой пребывала моя жизнь. Мой друг и замечательный врач Дэниел Эдвардс предложил обеспечить полный уход на дому, зная, как я не люблю больницы. Но я предпочел остаться на пару дней.

Можно было, вообще, разыграть комедию перед девчонкой, заставив ее чувствовать себя виноватой, ну например, в моем предсмертном коме и должной, как минимум, все свои органы, чтобы расплатиться за лечение. Но как-то стало жалко ее, да и, вообще, не в моих это правилах, разыгрывать комедии и играть на чувствах. Но и опускать ее вот так, просто, тоже не могу. Или не хочу? В моей спокойной и размеренной жизни появилось нечто вон выходящее или вон выводящее из этой размерности и спокойствия. За три дня три встречи с пигалицей и одна опаснее другой. Боюсь даже представить, что будет дальше. Но, тем не менее, общение с этим ходячим недоразумением хочется продолжить. Знать бы еще почему. Есть что-то в ней, забавное, настоящее, неподдельное. Другая уже давно обернула бы это знакомство в свою пользу, пытаясь завлечь в свои сети. А у нее, судя по всему, такого опыта нет совсем. Слишком наивная. Теперь понятно, почему позволила обрюхатить себя в столь юном возрасте.

Выспавшись за день, всю ночь время от времени наблюдал за Дианой. Видел, как она мучилась, поворачиваясь с боку на бок на неудобном для сна диване в гостиной. И как, почти ползком, поднялась в спальню и, забравшись на кровать, моментально уснула. Понимаю, в моей квартире нет другого места для сна, кроме кровати. И ей, действительно, лучше спать на ней. Но ведь я не добрый дядечка. Разрешить-то — разрешу, но нервишки потрепать ей просто обязан. За такую наглость ответ нести придется!

— Мистер Диллон? Извините! Я… я… — смотрит по сторонам, пытаясь вспомнить, где находится или как попала туда.

— Даа, тыы!

— Ваш диван… он такой неудобный, я не смогла на нем уснуть. Можно я все-таки у себя буду ночевать?

— Нет, нельзя!

— Ну, хотя бы, можно я закажу раскладушку?

— Нет! Нечего захламлять мою квартиру!

— Хорошо, я сейчас сменю вам постельное белье, а эту постираю, — носится как угорелая вокруг кровати.

— Ладно, не надо ничего менять, спи уже теперь там. Надеюсь, энурезом не страдаешь?

— Чем?

— Энурезом, говорю? — походу, залезла в свою мозговую сеть и гуглит там, что это такое. — То бишь недержанием, — видимо, ее википедия еще не имеет такой информацию.

— Я ничем не страдаю, мистер Диллон. Разве что месячные обильные, — ну вообще, здорово, месячных мне ее еще не хватало, — но они в конце месяца придут, — успакоила, прям отлегло от сердца, — если только от стресса не придут раньше срока, — она что, издевается надо мной?

— Не дай Бог, там что-то будет… я тебе такой стресс устрою… не то что месячные… диарея годичная будет!

Хотел нервы ей потрепать, называется! Сам весь разнервничался! Теперь, я понимаю, почему отец ребенка забрал у нее этого ребенка. Ей же нельзя детей доверять. Сама еще из детства не вылезла.

Как только дверь захлопнулась, мое «любимое» шоу закончилось. Но скучать не пришлось. Если я не и пошел на работу, то работа пришла ко мне. Кейси еще вчера принесла рабочий макбук, документы и прочую корреспонденцию. Работа отвлекала, но время от времени я поглядывал на часы, считая сколько еще осталась, когда птичка вновь залетит в клетку. Уже соскучился по ее «детской непосредственности».

****

— Мэтт, Господи, как это произошло? — Рон как мог делал сожалеющий вид, но смешок все-таки проскальзывал на его губах. — Ты только вчера был у нас целым и невредимым.

— Спасибо Крису, — как я мог упустить такую возможность обвинить во всем этого оболтуса.

Легкий шлепок от отца по голове младшего последовал незамедлительно.

— Люк! — мама заступилась за любимого сынка. — С Мэттью все хорошо, и это главное, — она взяла мою руку в свои ладони. — Но знай, сынок, твоя лестница мне никогда не нравилась. Она очень опасная!

— Да, Мэтт, стеклянная лестница — это плохая идея. Такие ступеньки опасны сами по себе, — гаденыш решил отделаться легким испугом.

— Они безопасны, если на них ничего не разливать. Забудь теперь о моей квартире!

— Да ладно, брат! — он еще обижается.

— Что-то воздуха в комнате стало не хватать, наверное, потому что вас стало слишком много, — многочисленная родня действительно заполонила всю палату.

А еще нытье Рика, младшего Рона, струнами натянуло мои нервный до предела. Еще одну «детскую непосредственность» они просто не выдержат. Зачем все пришли, спрашивается. Выбрали бы одного представителя и отправили бы его. Успокоив родных и мягко указав на дверь, я порядком утомился от их хоть и недолгого, но весьма шумного общества. А после недолгого предвечернего сна, сразу же решил проверить, приступила ли пигалица к своим вечерним обязанностям.

— Какого хрена! — на экране высветилось, как она и этот оболтус Крис весело о чем-то болтают.

Набираю гаденыша.

— Я, кажется, сказал тебе держаться подальше от моей квартиры! — кричу, как только он ответил на звонок.

— Не кипятись брат! Я только хотел проверить лестницу на скользкость.

— И как, проверил? Вали теперь!

— Почему ты не предупредил меня, что нанял такого очаровательного сторожа для свое супер охраняемой квартиры?

— Не твое дело, придурок!

— Хотя, ты правильно сделал. Если бы не Диана, я бы никогда не узнал, как на самом деле мистер Диллон упал с лестницы, — усмехается гаденыш, — Даа, я и не догадывался, что Тина у нас такая любительница компании. Почему ты мне не сказал? У меня столько проблем на душе, а высказать их некому. Каждый день приходил бы и разговаривал с ней.

— Ты бы ее до смерти заговорил! Твои душевные проблемы, поймет только мама. Иди домой!

— Хорошо, хорошо, брат. Вот только с Дианой немного пообщаюсь и пойду.

— Крис, уходи… — но этот сучий потрах завершил звонок.

По камере слежу за ними. Диана, кажется, поняла, что приход брата вовсе не обрадовал меня. Дальнейшего разговор у них не получалось, и Крису пришлось покинуть квартиру.

А вот и звонок от нее.

— Здравствуйте, мистер Диллон, — чувствую в голосе дрожь от моего звериного «алло». — Приходил ваш брат. Он был очень опечален вашим состоянием, — да, как же, очень, — я рассказала ему, как все было…

— Тебе не надо было ничего рассказывать! Он и так все знал.

— Да? Я не знала. Честно.

— Ты не должна была его пускать! Надо было позвонить мне.

— Но я не пускала. Когда я пришла, он уже был здесь.

Черт! Я же забыл сменить код на двери.

— Мне пришлось объяснить ему, кто я, иначе он собирался вызвать полицию, — представляю, как перепугалась пигалица от угроз Криса.

— И ты выложила ему все как на духу, начиная со встречи с библиотеке, — саркастично предположил.

— Ну да, мне пришлось.

— Что, серьезно?! Просто инцидентом в лифте нельзя было обойтись?

— Извините, мистер Диллон, я так растерялась, а он все спрашивал и спрашивал, — вполне похоже на Криса.

— И про сковороду рассказала? — в душе молюсь «скажи нет!»

— Нет! — облегченно вздыхаю. — Только про графин с водой.

— Что?!

— Ну мне же надо было как-то объяснить, как я вам задолжала столько рубашек.

Господи, прости меня! За что Ты со мной так? Этой девчонке сковородка не нужна, чтобы убить меня. Достаточно ляпуть какую-нибудь глупость. Видно, судьба у меня такая — умереть от ее непосредственности.

Нет, здесь нужен совсем другой подход. Надо просто заняться ею. Помочь вырваться из детства, в котором она застряла. Я решил сменить тон общения.

— Диана, — выровнил голос, с намерением быть более сдержанным, — тебе бы книжки какие почитать.

— Я как раз хотела спросить у вас разрешения, — радости полные штаны прям, — можно я почитаю свою книжку, вернее вашу, «Возмутитель спокойствия»?

— Нет, Диана, ты не сможешь ее прочитать, — говорить, что книги у меня нет, тоже не хочется.

— Почему?

— Я ее спрятал.

— Спрятали? От кого? — она в шоке от услышанного, — От меня? — возмущена на нет. — Я не воровка! — разреветься готова.

Нет, только слез мне ее не хватало. Дернул, же черт сказать такое.

— Зачем тогда доверили мне свой дом, если принимаете за воровку, — ну все, пустила слезу.

— Я не принимаю тебя за воровку. Принимал бы, пустил бы в дом? Сама посуди. Я от Криса ее спрятал. Понимаешь, у него есть такая привычка брать что-либо без разрешения и не возвращать, — да простит меня, братишка, что наговариваю на него, но другого выхода нет, — а книга в одном экземпляре, сечешь? Возьмет, потеряет и все, нет больше книги. Ее надо растиражировать, я как раз шел за этим в издательство. И купил ее для этого. Чтобы люди не дрались из-за нее. Понимаешь?

— Понимаю, — всхлипывает, — но если вы мне скажете, куда спрятали, я возьму, почитаю и положу на место. Крис ничего не узнает, — святая простота.

— Нет, Диана, дело в том что она в сейфе, а ключи от сейфа на работе.

— У вас там кодовый замок, я видела, когда убиралась.

— Ну вот, шифр находится на работе, там двадцатизначное число, я не могу помнить наизусть.

— Врете, вы все! Хранить книжку с такой сверх секретностью. За дуру меня принимаете?

Вот здесь я бы я уже не стал отрицать, но и дурой назвать, тоже язык не поворачивается. Слишком своеобразная она для дуры.

Диана

— Диана, на свете есть такие документы, что ты даже к сейфу не должна прикасаться, в котором они хранятся. Это ради твоей же безопасности, — едет по ушам, и я уверена, что не краснеет.

Жмот просто он. Интересно, насколько далеко зайдет его ложь? Считает дурой, ладно поиграем в дуру.

— Компромат что ли?

— Молодец, сечешь.

— На кого не скажете, да?

— Говорю же ради твоей безопасности.

— Да ладно, кому я нужна? Наверняка это известная личность.

— Да, как ты угадала? — попался на крючок.

— Ну, обычно компроматы на них бывают. Президент какой? — главное правдоподобно стоить дурочку.

— Ну ты вообще прорицательница!

— Билл Клинтон чтоли? Так этому секрету сто лет в обед, и все давно уже забыли.

— Ну, вообще-то он не Билл Клинтон?

— А кто? — максимум удивления.

— Гуманоид с планеты 3 икс зед 9 эйч, — умудряется говорить серьезно.

Только он не знает, что это по моей части — с серьезным видом нести чушь. Если конечно настрой есть. Сегодня как раз такой день.

— Я так и думала, мистер Диллон! — приложила руку к груди. — Всегалактический заговор все-таки существует! Мы в космос слишком много плохой энергии выбрасываем. Они хотят нас перевоспитать, поэтому назначают руководителей из своих представителей. Наш мозг-то не готов принять правду о них, — уже сама себе верю, — Мы еще не до такой степени развиты, чтобы воспринимать проблемы вселенского масштаба. Нам бы земными заняться, а мы все в космос, да в космос. Они нас не хотят принимать в свою лигу. Мы слишком отсталые, алчные, за какую-то ерунду готовы поубивать друг друга.

— Твою мать! — тихо хрипит в трубке, видать, охренел.

— Что?

— Твоя взяла, говорю! Книгу я подарил своей племяннице на день рождения. Могу скинуть код сейфа, проверь если хочешь, ее там нет.

— Мистер Диллон, хотите про Барака Обаму вам расскажу? Там вообще, все так запутано. Я тут ваше портмоне с банковскими карточками нашла, когда мозги искала, — последнее говорю в сторону от телефона. — Нужно только пин код скинуть мне.

— Давай, на следующий раз оставим. Ты меня итак, трех рубашек лишила, теперь хочешь и без штанов оставить? Мне еще после всегалактического заговора восстановиться надо. Барака Обаму моя психика уже не выдержит. А теперь к делам серьезным: я скину тебе новый код, не сейфа, дома. Крису ты его не говоришь. Да, и держись от него подальше! Он из тех парней, кто легко запудривает мозги наивным фифам. Даже твои галактические истории тебе не помогут.

— Не волнуйтесь, мистер Диллон. Ваш брат хоть и милый, и веселый, но не настолько, чтобы терять голову из-за.

Конечно, такая бедная и простая девушка как я — не пара такому богатому и избалованные парню вроде Криса. Ваш намек, мистер Диллон, предельно понятен. Я не охотница за состоянием, так что можете спать спокойно. Мне бы от вас отвязаться, забыть как кошмарный сон.

— Ну и прекрасно! Вернемся к книгам. На второй полке справа, есть роман Си Джей Рика, называется «Дрянь». Почитай ее. Тебе уже надо серьезные произведения читать, а не сказки.

— Если это тяжелый роман или трагедия, то не буду. У самой жизнь сложная, чтобы за других еще переживать.

— Зато реальная история. Тебе надо знать, что происходит за пределами твоего мира.

— Хорошо, но если начну грузиться, оставлю ее. Сама выберу себе другую.

— Окей, но если дочитаешь до конца, подарю тебе любую книгу, которую выберешь, как память о себе.

Нет уж, спасибо! Память о вас мне совсем ни к чему! Хочу забыть все, что связано с вами! И ничего абсолютно о вас не знать!