Возвращение катаров

Пятница

Было семь минут девятого, когда Хайме остановил машину рядом с въездом на территорию многоэтажного дома. Он сделал несколько кругов, чтобы приехать с небольшим опозданием, надеясь, что Карен это немного разозлит.

Огромного роста охранник недружелюбно и вопросительно смотрел на него из будки.

— Карен Янсен.

Охранник не ответил и, сняв трубку, набрал номер, не спуская глаз с Хайме.

Девять минут девятого. Он не собирался так опаздывать, но был уверен, что иначе она заставит его ждать.

Поговорив, охранник издал смешок, на его лице расплылась лучезарная белозубая улыбка.

— Господин Беренгер? — спросил он, вешая трубку.

— Да.

— На первом перекрестке поверните направо, пожалуйста. — Мужчина продолжал улыбаться. — Через сто метров слева от вас будет огороженная зона парковки. Можете оставить машину там. Госпожа Янсен живет в корпусе Д, третий этаж, квартира Б.

— Спасибо, — ответил Хайме, удивленный и заинтригованный неожиданной любезностью охранника. Тот дружелюбно кивнул ему.

Жилой комплекс состоял из элегантных зданий в южно-колониальном стиле. Просторный газон и высокие деревья сада уже были освещены ночной подсветкой.

Хайме задумался, которое из зданий было корпусом Д, но не успел это выяснить: Карен шла навстречу ему по газону, и он подсчитал, что девушка, должно быть, вышла из дома, как только повесила трубку после разговора с охранником. Он почувствовал укол совести за свое намеренное опоздание.

Черное пальто, сумка и туфли на каблуке. Голубые глаза и более яркие, чем обычно, губы приветливо улыбались ему. Она была очень, очень красива.

Хайме вышел из машины, и они остановились в тридцати сантиметрах друг от друга.

— Привет, Джим.

— Привет, Карен.

Рискуя ранить феминистические предрассудки, которые он в ней предполагал, Хайме не сдержался:

— Ты великолепна.

— Спасибо, — ответила Карен, по-видимому, довольная комплиментом. — Ты тоже хорошо выглядишь.

Хайме был удивлен тем, что Карен казалась такой мягкой и не проявляла, как он боялся, ни малейшей агрессивности. После минутного замешательства он поспешил открыть ей дверцу машины.

— Спасибо, — повторила она, забираясь в машину. Ее пальто распахнулось, и открылись великолепные длинные ноги под узкой юбкой.

Хайме сглотнул, осторожно закрыл дверь и обошел машину, думая, что видит их в первый раз. До сих пор ее ноги были для него лишь теоретически существующей частью анатомии Карен и вдруг внезапно превратились в горячо желаемую реальность.

Он завел машину, борясь с желанием снова взглянуть на свое новое открытие.

Карен ответила на приветствие охранника.

— До свидания, Вас.

Мужчина, улыбаясь, показал ей на свой револьвер.

Хайме не понял этого жеста.

— Карен, — наконец спросил он, — что ты сказала охраннику по телефону, когда я приехал?

— Я сказала, что нельзя опаздывать на первое свидание, — ответила она спокойно. — И попросила, чтобы он прострелил тебе голову, если ты задержишься еще хоть на минуту.

— Этот тип на такое способен, — шутливым тоном ответил Хайме. — Но это было бы слишком суровым наказанием.

— Естественно, он бы это сделал, и даже с большим удовольствием. — Затем голос Карен стал более суровым. — Так вы, латиноамериканцы, обращаетесь с вашими девушками на первом свидании?

— Не всегда. Только с успешными менеджерами, — ответил он с ехидцей.

— О, нет! — запротестовала Карен, забавно покраснев. — По выходным я не работаю и требую, чтобы ко мне относились как к обычной женщине, не вздумай дискриминировать меня, это запрещено конституцией.

— Вот, вернулся адвокат! — Он смотрел ей в глаза. Они оба улыбались. Хайме старался не смотреть на ее ноги, но бесполезно — они притягивали его, как магнит. Он знал, что это заметно, и проклинал себя за несдержанность. Но потом вспомнил, что Карен попросила его относиться к ней как к обычной женщине.

Да здравствует конституция!

«Красный петух» оказался романтическим рестораном в морском стиле, с легкой музыкой, полумраком и красными свечами на столах. Беседа быстро перетекла с общих тем к более глубоким вопросам. Оба с жадностью исследовали незнакомые стороны друг друга, открывая душу нараспашку.

— Мой дедушка по отцовской линии давно погиб на войне в Европе, а отец эмигрировал на Кубу, где потом поддержал сторонников Кастро. Впоследствии ему пришлось бежать с острова, и он приехал сюда, тоже в поисках свободы.

— Значит, он ее нашел, — задумчиво сказала Карен. — Должно быть, он счастливый человек.

— Я не думаю, что он уверен в этом.

— Почему?

— Потому что свобода — понятие изменчивое, это утопия, способная эволюционировать. Разве наша идея свободы соответствует той, которую искали отцы конституции Соединенных Штатов? Или творцы Французской революции?

— Ну, не носить цепей, иметь возможность делать то, что тебе нравится, голосовать за свое правительство — все это помогает ощущать себя свободным, правда? — заметила Карен. — Но иногда нам всем приходится делать то, что нам не нравится. Чтобы обладать полной свободой, необходима полная власть.

— Слишком много философии. Боюсь, ты соскучишься и не захочешь больше встречаться со мной.

— Ты ошибаешься. — Ее глаза блестели в мерцании свечей. — Эта тема меня интересует. В первый раз в закусочной ты говорил мне об идеологической пустоте наших дней, да?

— Да, я думаю, идеалы исчезли. Поиск свободы закончился.

— По этой причине я не хотела встречаться с тобой в субботу.

— Как?

— Свобода. Поэтому я сказала тебе, что не могу в субботу.

— И как она связана с тем, что мы встречаемся? — Хайме был удивлен. — Как встреча в субботу ограничивает твою свободу? Я похож на работорговца?

Карен весело засмеялась, наслаждаясь замешательством Хайме.

— Я не могла бы встретиться завтра, в субботу, потому что договорилась пойти с друзьями на одну университетскую конференцию, посвященную вопросам свободы и власти в современном мире. Как видишь, свобода в итоге оказывается причиной моего отказа.

— Очень остроумно.

— Верно, но сейчас я предлагаю тебе встретиться завтра. Если только пойдешь со мной на конференцию, конечно. — И весело добавила: — Я думаю, твоего интеллектуального уровня хватит.

— Спасибо за зачет, профессор, но напоминаю, что это ты предложила мне увидеться сегодня.

— Я категорически с этим не согласна, — воскликнула Карен, улыбаясь еще шире. — Я никогда не прошу мужчин о встрече со мной. Это они меня просят об этом.

Рука Карен лежала на столе, и Хайме достаточно было просто протянуть ладонь, чтобы коснуться ее. Ему очень этого хотелось, но он подумал, что это преждевременно и может испортить впечатление. Не хотелось совершать ошибок.

— Ты очаровательная нахалка.

— Может быть, — ответила она, лукаво взглянув на него.

Хайме спросил себя, не дразнит ли она его.