Враг нации

Глава 25

Умение стоически принимать любые внезапные повороты событий, быстро адаптироваться к переменам и оперативно извлекать пользу из новых раскладов — важные качества для управленца или политика. Вайс, в планы которого точно не входило привозить чужаков на базу, если и удивился столь неожиданным итогам «посольства» своего эмиссара, то никак не показал этого.

Улыбки на его лице, впрочем, тоже не появилось. Зато действовал он четко. Раненых тут же отправили в операционную, собранную из прихваченного из медотсека химла Розой оборудования. Спустя пару волнительных часов пришла информация, что все прошло успешно и, значит, самое опасное позади.

Но если кто-то предположил, что Вахрамеевы просидели это время, томясь в ожидании, то он допустил бы крупную ошибку. И дед Каллистрат, и особенно юная поросль клана просто оторваться не могли от чудесной машины. Шаттл покорил их. Чудесные приспособления, технологии и возможности захватили их воображение, как первая любовь. Раз и навсегда. Даже старик и тот, вернувшись в привычную некогда для него обстановку, словно расцвел и раскрылся. Стал деловитым, даже помолодел.

С его изуродованного ожогами и шрамами лица не сходила жутковатая улыбка. Март отыскал Костылю пару запасных визоров, и тот, отвернувшись, украдкой стянул ставшую привычной за многие годы повязку с левого глаза и нацепил на переносицу затемненные очки дополненной реальности. А когда он еще и облачился в летный комбинезон и ботинки, то и вовсе преобразился до неузнаваемости.

Молодежь тоже получила подарки. И одежду, и снаряжение, и оружие, и связь. Теперь их четверка смотрелась вполне современно и тактикульно. Проведя нечто вроде экскурсии по конвертоплану, Март занялся срочным натаскиванием парней по части применения хитрых гаджетов. Увлеченный этим делом, он посреди тренировки услышал вызов от Каллистрата.

— Внук, подойди-ка сюда. Дело есть срочное.

Интонация у Костыля была серьезная и деловая. Так что Мартемьян быстренько свернул тренировку и поспешил вернуться на «Буран».

Старый оружейник сидел перед экраном в вестибюле шаттла. На широком мониторе стремительно мелькали строчки кода, так что Март не успевал даже ухватывать, что там происходило, при этом руки Каллистрата Ивановича оставались неподвижны. Спустя минуту безмолвного созерцания этот полный загадок старик свернул работу и обратил внимание на пилота.

— Давно тут стоишь? Вот что, внучек, ты мне рассказал в общих чертах ваш план, и я решил немного поковыряться в здешней базе. Может, чем смогу помочь.

— Деда, так ты еще и хакер что ли?

— Скажешь тоже, — отмахнулся старик, — нет, просто в меня встроен мощный вычислитель, заточенный на взлом защищенных систем, в том числе и военных. Но я сейчас не про то. Передай этим пентюхам, что защищать свои данные надо надежнее. А то, как они проникли в систему имперцев — ну такое себе… Мне бы с ними лично все обсудить и полноценный доступ получить, чтоб без лишнего мудрежа работать, глядишь, и получится кое-что устроить толковое.

— Деда, но ты же столько лет не при делах? Технологии наверняка шагнули далеко вперед…

— Это смотря какие и смотря у кого. Те, что у меня, для рахдоним пока мечты заоблачные. Так что не боись. Прорвемся.

— Не вопрос. Тогда я немедленно обсужу это с Вайсом. Но для начала поясни мне, кто ты, деда?

— Что, вопросы замучили? Ну хорошо, кое-что расскажу. Улетел я с Пампы примерно в том же возрасте, что и ты. Мне железо всегда нравилось больше, чем хлопов ловить… А тут шанс представился. Ну и я рванул. Помыкался, покрутился по осколкам. Всякого хватало. На много историй. Потом прибился к одному капитану в команду. Стали летать, разведали дорогу в Гавань, она тогда еще только начиналась… Я в оружейники выбился, спецом по тяжелому вооружению стал, ну и по всяким взломщицким хитростям. Считай, три десятка лет летали по Запределью. Наш командир был прямо-таки одержим Странниками. Много про них знал, собирал всякие штуки, с ними связанные. Вот и нас к тому пристрастил. Вышли мы на след. И тут нам дорогу очень большие дяди перешли. Машина и Шурави вовремя соскочили, а капитан уперся. Ну а я что, я за ним. А в итоге сам видишь… Командир мой погиб, а я, получается, киборгом стал. Удалось тайком пробраться на Пампу и затаиться. Остальное ты и сам знаешь.

— Выходит, ты Странников встречал?

— Нет, самих не видел. Не довелось. И видно, уже не судьба. Но ты фартовый, глядишь, тебе и повезет, Мартемьян. А, что скажешь?

— Я не против… но это не точно…

— Так что с доступом? — предпочел сменить тему старый пират.

— Да, сейчас решим.

Лейтенанту Гансу Биглеру не спалось. И только промаявшись несколько минут, он понял, что ему очень холодно. Виной всему — кондиционер с выкрученными на предельные значения настройками. Днем, несмотря на близость большой реки, вокруг царила просто нестерпимая для привыкшего к мягкому приморскому климату удушливая жара, наотмашь бьющая по голове, стоило только простоять пару минут под прямыми лучами солнца. Чтобы как-то защититься от пекла, он и врубил ультимативный режим. И совсем забыл отдать приказ личному коммуникатору корректировать работу системы с учетом уличной температуры.

— Выключить кондиционер! — раздраженный собственной глупостью распорядился он, пожалуй, слишком громко. И сам себя одернул. Он офицер и должен проявлять сдержанность даже наедине с самим собой. И пообещал себе, что больше такую ошибку не допустит.

Сегодня был его первый день нахождения на Передовом Форпосте Эпсилон. Пятый по счету в череде расставленных вдоль южного берега главной здешней реки Белой ВОПов (взводных опорных пунктов), контролирующих основной район проживания местного населения новой имперской колонии «Пампа». Так что ошибки вроде бы и простительны. Ссобиравшийся лейтенант Лукас так быстро передавал дела, что совершенно позабыл поделиться со сменщиком такими важными бытовыми подробностями. Или просто не сообразил, что Ганс не учтет все сам…

Но Биглер оказался настолько занят изучением доставшегося ему хозяйства, что к концу дня совершенно замотался и, вернувшись в свои «апартаменты», только и смог, зло ругнувшись, врубить кондей на всю катушку и завалиться спать.

Холод пробирал до костей. В наступившей тишине слышался только стук его зубов. Ганс сжал челюсти и выпятил упрямо подбородок. А затем принялся одеваться. «И согреюсь, и пройду посты. Все равно сна ни в одном глазу, — мысленно решил он».

В ночном безлунном небе ярко сияли звезды. Белая лента Млечного пути в сухом, прозрачном воздухе отчетливо текла во всей своей красе из одного края зримого космоса до другого. Биглер без суеты обошел немногочисленные посты (имперские штурмовики большей частью полагались на свои автоматизированные системы наблюдения и контроля, расставленные по периметру лагеря), так что на постах находились только четверо часовых и один оператор во взводном центре управления — небольшом автономном боксе, обложенном со всех сторон габионами, заполненными грунтом, и прикрытом сверху бревнами в два наката с несколькими слоями мешков с песком для пущей безопасности.

Едва Ганс переступил порог, капрал Шульц дисциплинированно подскочил и вытянулся перед начальством.

— Герр лейтенант, за время дежурства никаких происшествий не зафиксировано, — браво отрапортовал он.

И в тот же миг на экране главного вычислителя появился запрос связи. Он шел по закрытому каналу, ключи доступа к которому менялись регулярно.

— Что там, Шульц?

— Не могу знать, разрешите проверить?

— Действуйте, капрал!

— Борт номер 174−52/Дельта просит срочной посадки. У них проблемы с двигателем, герр лейтенант. Мы ближайшая к ним база, располагающая посадочной площадкой.

Биглер на мгновенье задумался. Ситуация явно не стандартная. Его не предупреждали ни о каком киппроторе. [1] Но даже предположить, что здесь и сейчас в воздухе может оказаться чья-то еще винтокрылая машина, он просто не мог. Да и доступы все совпадали. Оснований для отказа не было.

— Герр лейтенант, они снова запрашивают посадку. Передают, что положение критическое.

Все еще почему-то колеблясь, Ганс приказал.

— Соедини меня с ними, Шульц.

— Борт 174−52/Дельта, с вами говорит начальник Передового Форпоста Эпсилон…

Не успел он договорить, как из динамиков донесся грозный рык.

— Лейтенант Биглер, с вами говорит, — голос особо и не без издевки подчеркнул последнее слово, — командир Третьего Штурмового полка оберст Эннекин фон Френель-Курель.

— Но…

— Ты еще смеешь возражать, лейтенант⁈ Halt den Mund! [2] Немедленно обеспечить посадку! Шнелле!

В голосе полковника [2] прозвучала столь очевидная угроза и властность, что Биглеру оставалось только вытянуться и рявкнуть в ответ:

— Яволь, герр оберст! Посадка разрешена.

— Так-то лучше… — без прежней грозы в тоне проворчало радио в ответ. — Отбой.

Уже спустя минуту киппротор, гудя длинными лопастями винтов, появился в зоне видимости систем наблюдения внезапно, словно выскочив из-под земли. Одним рывком долетев до посадочного щита, он с ходу сел на решетчатый настил. Биглер только и успел, что натянуть поглубже фуражку на уши и добежать до взлетной площадки.

Он еще удивился тому, что рампа у корабля раскрыта. Но больше ничего не успел сделать. Боковая дверь распахнулась и последнее, что он увидел, стал черный раструб глушителя, нацеленный ему в лоб. Вспышка. Звука выстрела он уже не услышал.

Новый план операции, предложенный старым рейдером, был беспредельно наглым и очень рискованным. Но и аргументы «за» Костыль выложил козырные.

— Что проку садиться в паре сотен метров. Смотрите, по углам у них автоматические тридцатимиллиметровые турели с тепловизорами. Даже если одну ты сходу разобьешь, вторая за пару секунд нашпигует шаттл свинцом, превратив нас в фарш. Дальше больше. Зуб даю, подходы к форпосту густо усеяны противопехотными минами. Мы без колес, значит, бежать двести метров — всяко секунд сорок, да еще и в горку. Форпост же на господствующей вершине выстроен грамотно, ничего не скажешь. Пока добежим, враг успеет дать команду «в ружье» и встретит нас со всей любовью.

— Так выходит, смысла соваться нет?

— Почему? Доступ я прошарил. Там завтра плановая ротация. Зайдет новый взвод. И будет свеженький начальник. Некий двадцатитрехлетний лейтенант Биглер. Зайдем в их «внутрянку» и потребуем посадки, мол, поломка, форс-мажор.

— Так они нас и пустят… — не скрывая скепсиса, буркнул в ответ Март.

— А куда дойчи денутся? У них орднунг! А тут еще и новичок. Зато оказавшись внутри охраняемого периметра, мы одним рывком возьмем их тепленькими.

В итоге дед всех убедил. И вот в самый последний момент имперский лейтенант засбоил, не желая пускать неизвестных. Весь план готов был полететь в тартарары, но тут опять проявил свои таланты Каллистрат. Оказалось, он свободно изъясняется на немецком. А когда успел отыскать сведения о командире полка — отдельный вопрос. Но сыграл он оберста блестяще и убедительно.

Пока шла выгрузка десанта, Март терпеливо удерживал машину, едва касаясь колесами поверхности и выцеливая заранее намеченные для курсовой пушки цели. Костыль занял позицию у распахнутой настежь грузовой рампы с закрепленным на кронштейне тяжелым пулеметом, пристегнувшись страховочным фалом. Облачаться в БСК внука старый оружейник отказался, а вот бронежилет и шлем таки соизволил взять. Стоило только группе занять исходный рубеж атаки, как Вахрамеев оторвался от планеты и за один короткий оборот в четыре коротких очереди «разобрал» все угловые турели. Затем он повел «Буран» по кругу, первым делом всадив полсотни осколочно-фугасных снарядов в пологи двух палаток-казарм. А затем довернул прямиком на еще один, самый крупный жилой модуль, в котором, по сведениям разведки, находилась располага шуцманов ягд-команды Ворона.

Здесь он не стал себя ограничивать, плотно «причесав» ее справа налево, а затем вложил еще один залп на противоходе. Пока на земле кипел яростный бой, враг, несмотря на внезапность нападения, оказывал ожесточенное сопротивление и умирать без борьбы не собирался от слова совсем, Март, выполнив свою основную задачу, направил шаттл к стоящему в трех сотнях метров от форпоста в неприметном овраге концлагерю.

— Не забывай, там вокруг тоже мин понатыкано… — напомнил ему старик по внутренней связи. — Парни, скоро ваш выход! — приказал Каллистрат четверке братанов, которые все прошедшие сутки только и делали, что отрабатывали свои действия во время освобождения родни.

Периметр тюремной зоны также охранялся двумя автоматическими турелями, установленными поверху оврага с двух сторон. Но что с ними делать, если бы не дед, Март лично не очень понимал. Старый взломщик на считанные секунды перегрузил систему распознавания и управления пулеметами, не давая понять, где свои, а где чужие. Этого хватило, чтобы сбить их снайперски точными короткими очередями курсовой пушки одну за другой.

Оставалось приземлиться на центральном плацу. Подсветив себе точку прожекторами, Март уверенно посадил машину. Четверка рванула с места в карьер, не дожидаясь команды.

Понимая, что в реве винтов никто ничего не расслышит, пилот заглушил моторы и, включив громкую связь, произнес:

— Люди, мы пришли освободить вас. Все, кто хочет уйти отсюда, собирайтесь у ворот и выдвигайтесь по дороге в сторону базы. Там вас будут ждать бойцы Сопротивления. Они помогут вам перебраться за реку и уйти в горы. Повторяю, если хотите быть свободными, стройтесь у ворот.

Мирянам никак нельзя было отказать в решительности и сообразительности. Да и оказались здесь большей частью самые отчаянные и упорные. Так что призыв Марта услышали все.

Первые любопытствующее подошли к распахнутой рампе и принялись задавать стоящему у пулемета Каллистрату вопросы. Опознать в нем старика-оружейника клана Вахрамеевых никто бы не смог и при всем желании. Да и видели его прежде единицы, он предпочитал по понятным причинам вести прежде очень замкнутую жизнь, а сейчас и посреди ночи не стал снимать визоры. Боевая четверка молодых тоже преобразилась до неузнаваемости. Когда парни влетели в наспех собранный из подручных материалов барак или, скорее даже, навес, где томились их близкие, те даже не сразу признали их.

— Кто вы? — со страхом и надеждой спросила преградившая им дорогу исхудалая рано поседевшая женщина в черном вдовьем платке.

Ребята на миг замерли, а потом Денис стянул с себя маску и дрогнувшим голосом тихо сказал:

— Ты не узнала нас, мама?

— Денечка? Сыночек? Как же ты? Коленька? Откуда? Я ведь вас… — лицо бедной матери, успевшей похоронить пропавших сыновей, побледнело, но она совладала с собой и, обернувшись к остальным, сказала.

— Это наши! Они пришли за нами, — по ее лицу текли тихие слезы, но она даже не замечала их.

Денька, проглотив ком в горле, откашлялся и как мог громко распорядился.

— Все за мной. Кто не ходячий, мы поможем. Идем на корабль.

Уже через минуту на борт начали подниматься все уцелевшие Вахрамеевы. Их оказалось до боли мало. Многие были ранены. Дети, женщины и всего несколько мужчин.

— Деня и Коля, ведите людей к базе, смотрите аккуратно под ноги и проследите, чтобы никто не сходил с дороги, там наверняка мины.

Парни оторвались от вцепившейся в них мертвой хваткой матери и побежали к столпившимся мирянам.

— Слышь, Аграфена, — распознав в толпе главную повариху, окликнул ее Каллистрат, — тут еще кто из тарчан, да из наших знакомцев, сродственников есть?

— Как не быть? Берестовых человек семь и Рамзаев несколько.

— Слышь, командир, — обратился старик к Марту по интеркому, — это ж твоих друганов родичи. Да и у нас половина баб из тех семей, и наши девки к ним уходили. Давай тоже заберем с собой?

— Не вопрос. Саня, давай, тащи сюда Рамзаев, а ты, Мишаня, тяни Берестовых.

Тем временем остальные узники уже потянулись наверх по склону. Взять всех на борт Март все равно бы не смог. Так что и думать тут было не о чем.

Бой в лагере уже затихал. Доносились разве что отдельные, контрольные выстрелы.

— Первый, это Двойка. Как у вас там? — запросил он по связи.

— Завершаемся. На площадке уже безопасно. Требуется ваше присутствие, «Двойка».

— Понял, сейчас буду. Принимайте гостей, там пленники из лагеря к вам идут.

— Принято. Сделаем.

Снова оказавшись на посадочном щите внутри базы, Март наблюдал, как боевики Трудовой партии шустро затаскивают на грузовую палубу ящики с оружием и БК. Контейнеры с аструмом занесли в вестибюль и поставили прямо в проходе.

— Сколько здесь?

— Почти семь пудов.

— Жирный улов…

— Самое ценное оружие к тебе закидываем, осилит твоя птичка?

— Справимся.

Март заранее озаботился облегчением шаттла. Сняв запасные батареи, он оставил их на секретной базе трудовиков, чем выгадал сразу четыре тонны полезной нагрузки.

— Что, много трофеев?

— Да, оружие, медицина, снаряжение, БК. У них даже ховер речной есть. Будет на чем народ быстро на тот берег доставить. А дальше уже ногами до места, где лошади ждут… Все, загрузку мы закончили, можете лететь.

— Сейчас своих ребят дождусь и ходу.

— Понял, ну до встречи, крылатый.

— Бывай, пехота…

Март переключил тумблер связи:

— Деня, вы где?

— Рядом. Уже заходим.

— Тогда от винта. Поехали!

[1] Kipprotor или Schwenkrotor (поворотный ротор) — конвертоплан на хохдойче (верхненемецком).Tiltrotor — на языке рахдонитов.

[2] Halt den Mund! (нем) — заткнись, черт возьми!