Врата Черепа

Глава 10

Стужа проснулась оттого, что кто-то тихонько тряс ее за плечо. Шея болела, спина затекла. Рука, на которой лежала голова, занемела. Она медленно открыла глаза и прямо перед собой увидела лицо Онократоса.

Стужа не моргнула и не отвела взгляд. У нее было время подумать, сон успокоил ее. Глаза — зеркало души, учила ее мать. И сейчас девушка всматривалась в старческие глаза, стараясь разглядеть в них душу этого странного человека, если, конечно, она у него была. Но он смотрел на нее по-отцовски ласково, и это только приводило ее в замешательство.

— Я не верю тому, что ты говорил о Кимоне, — сказала Стужа.

— Прошлой ночью во мне говорил гнев, — ответил Онократос. — Теперь это не важно. — Он повернулся к столу; должно быть, старик поднял его, пока Стужа спала. На нем стояли бутыль и две глиняные кружки. Онократос разлил вино. — Наверное, не очень-то удобно спать на стуле. — Он улыбнулся и протянул ей кружку. — Я должен извиниться за столь аскетическую обстановку — Мне никогда раньше не приходилось принимать здесь гостей.

Стужа медленно поднялась с жесткого стула, потянулась, размяла мышцы. Постепенно ее конечности вновь обрели чувствительность. Если бы только шея перестала болеть…

— Я хочу увидеть своих друзей.

— Кимона и старого солдата? — Онократос взглянул на нее поверх своей кружки. — Разумеется, они ждут завтрака. — Улыбка снова мелькнула на его лице. — Вы здесь не пленники.

Стужа отхлебнула предложенного ей вина. Оно было сладким и очень хорошим, не то что коркирская кислятина. Правда, Стужа не могла определить, откуда оно. Упоминание о завтраке заставило девушку осознать, как она голодна. Но ее хозяин, очевидно, никуда не торопился. Он поднял бутыль, чтобы вновь наполнить кружку Стужи.

— Кто же мы, если не пленники?

— Гости, как я уже говорил, — ответил он, отставляя бутыль. — У ворот я действовал так, только чтобы защитить себя. По понятным причинам вы были разгневаны. — Он подмигнул. — Надеюсь, что это в прошлом. Нам нужно поговорить о деле.

Стужа подняла брови:

— Правда?

Онократос кивнул:

— Я хочу вернуть Калинду, а вы — освободить Аки. Я понимаю, что в теперешнем ее состоянии вам не справиться с ней, да и на престол ее не посадить. Давайте объединим усилия ради спасения обеих девочек.

Стужа почувствовала, как все внутри у нее закипает, но подавила гнев, отхлебнув еще вина.

— Это ты виноват в том, что случилось с Аки, — напомнила она.

Он только махнул рукой в ответ:

— Чтобы спасти свою дочь, я пожертвовал бы десятью такими, как Аки, или даже сотней. И не скрываю этого. Я слишком люблю Калинду. Ради нее я чуть было не убил вас.

Стужа отодвинула кружку и прикрыла ее рукой, когда старик попытался подлить ей еще вина.

— Две ночи назад на опушке леса это ты был в огненном шаре?

— Гел, — ответил Онократос. — Демон действовал по моему приказу. Но ты сумела выставить защиту против него, а затем пробудить своих друзей от гибельного сна. И тогда я решил, что ты тоже обладаешь силой, и мы сможем помочь друг другу.

Стужа размышляла над его словами. Значит, Гел, приятель Онократоса, был тем демоном, который напал на них во время путешествия. Насколько же могущественным был этот старик, раз он смог распечатать адские врата и заставить служить себе одного из его обитателей?!

— Почему ты решил, что я стану помогать тебе? — спросила она, снова садясь на стул.

Онократос присел на край стола и скрестил руки:

— Потому что Аки дорога тебе так же, как мне Калинда. Ты до сих пор не перерезала мне горло только потому, что надеешься заставить меня вернуть все на свои места.

Девушка сделала глубокий вдох:

— А ты можешь?

Онократос спокойно выдержал ее взгляд. Помолчал несколько секунд, затем допил вино и перевернул кружку.

— Я не знаю, — произнес он наконец. — Во всяком случае, мне не обойтись без помощника.

— Я не тот помощник, который тебе нужен. Бог хаоса находится на вершине божественной иерархии.

Онократос подошел к Стуже, взял ее за руку и попросил встать.

— Мы обсудим это после завтрака. Твои друзья заждались. — Он сказал это с ласковой, обезоруживающей улыбкой. — Здесь не готовили такого угощения со времен прежних хозяев. Даже не знаю, когда это было.

Стужа помедлила, затем повернулась, ее взгляд упал на меч, торчавший из стены. Она не дотрагивалась до него и даже не смотрела в ту сторону на протяжении всей ночи.

— Я могу отослать Кимона, если ты хочешь.

Девушка вздрогнула, представив, что способен сделать человек, обладающий могуществом Онократоса.

— Я уже сказала, что не верю твоим наговорам. — Но затем подошла к стене, взялась за рукоять и выдернула меч.

Приблизившись, хозяин пощупал пальцем зарубку, оставшуюся в стене, и пожал плечами.

— Хорошо, — со вздохом произнес он. — Пусть так. — И направился к двери. — Идем?

Стужа подобрала с пола одеяло Кимона, кое-как свернула его, засунула в него меч и взяла под мышку:

— Раз мы не пленники, верни нам оружие.

Онократос закрыл дверь, когда они переступили через порог:

— Конечно, я уже отнес его в столовую.

Он провел девушку по нескольким коридорам, ставни на окнах были распахнуты. Утренний свет заливал весь дом. В воздухе все еще стоял затхлый запах ныли, но с полей сквозь открытые окна уже доносился аромат цветов.

В последней галерее, через которую они проходили, Стужа задержалась. Должно быть, когда-то здесь было необыкновенно красиво. Причудливая резьба сохранилась до сих пор. Пыльные бюсты забытых героев стояли в стенных нишах. В более глубоких виднелись каменные скульптуры в полный рост, потемневшие от времени и покрытые паутиной. Потолок был расписан в той же манере, что и в приемном зале дворца Марашаи. Грязный толстый ковер покрывал прекрасный мраморный пол.

В конце галереи Стужа увидела высокие дубовые двери. Онократос потянул за ручки, и двери распахнулись с неожиданной легкостью.

Столовая произвела на девушку не меньшее впечатление, чем галерея, к тому же, в отличие от последней, здесь было чисто. Посередине помещения стоял длинный стол, персон на пятнадцать. Дальний конец стола был уставлен блюдами с фруктами и свежими овощами. Стужа почувствовала запахи жареного мяса и свежего хлеба. У нее потекли слюнки.

Трас Суртиан и Кимон о чем-то тихо совещались, не обращая внимания на закуски и бутыли с вином. Они сидели с мрачными лицами, которые прояснились, как только мужчины увидели ее.

— Самидар! — Кимон вскочил со скамьи, подбежал к девушке и заключил в объятия. Она тоже обняла его, и их губы встретились в нежном поцелуе. — Я волновался за тебя, — выдохнул он.

Стужа была рада их теплой встрече, но где-то в глубине души шевельнулась тревога.

— Теперь все в порядке. — Она взглянула через его плечо. Трас Суртиан наблюдал за ними со стороны, не мешая, однако от Стужи не укрылось, что старый капитан испытал большое облегчение, когда увидел ее. Стужа высвободилась из объятий Кимона и подошла к Трасу Суртиану. Тот хлопнул ее по плечу, так он приветствовал коркирских солдат.

— Потом нам нужно будет поговорить, — шепнула она, поднимаясь на цыпочки и целуя Траса в щеку.

— Мы за тебя тревожились, — сказал он, понизив голос и подозрительно косясь на Онократоса.

Стужа не знала, стало ли что-нибудь известно ее друзьям об Аки, и решила пока не упоминать о девочке. Но рано или поздно они все равно все узнают. Она постаралась сдержать дрожь. Кимон приблизился сзади и положил руки ей на плечи. Трое друзей стояли рядом.

— Успокойтесь, — произнесла девушка, обратившись к товарищам. — Вы очень многого не знаете.

— Мы можем разделаться с ним, — предложил коркирец.

Стужа прижала палец к его груди.

— Я сказала успокойтесь. — Она прочла вопрос в глазах старого друга, но сейчас было не время на него отвечать. — Поговорим позже. Я просто умираю с голоду. А угощение отменное, — громко произнесла она, указывая на стол.

Онократос, вежливо стоявший в стороне во время их короткого разговора, вышел вперед и с улыбкой пригласил их садиться:

— Пожалуйста, угощайтесь. Надеюсь, каждый найдет здесь блюдо себе по вкусу.

— Наше оружие, — напомнила Стужа.

Старик кивнул:

— Сразу после завтрака, а теперь давайте поедим, пока все не остыло.

Онократос сел по правую руку от Стужи. Трас Суртиан многозначительно посмотрел на нее и занял место напротив волшебника; было ясно, что его подозрения не рассеялись. Кимон сел слева от нее, рядом с Трасом.

Они положили куски дымящейся свинины на ломтики хрустящего хлеба, испеченного из неизвестного Стуже зерна. Соленые хлебцы чудесно дополняли мясо. Девушка взяла яблоко с подноса с фруктами, наполнила свой бокал водой вместо вина. Ее удивляло, откуда взялась вся эта еда. Она не видела в округе пасущихся стад, а поля здесь, очевидно, давным-давно не возделывались.

— Гел доставляет все, что мне нужно, — объяснил Онократос.

Стужа встревожилась, кусок мяса выскользнул у нее из пальцев. Была ли это настоящая еда или некая приготовленная колдовским способом субстанция? Трас и Кимон удивленно взглянули на девушку. Коркирец вначале ел очень мало, опасаясь яда, но, обнаружив, что никто не свалился замертво со стула, успокоился.

— Что-то не так? — спросил он, заметив ее реакцию.

Стужа заставила себя улыбнуться. Не важно, откуда эта еда, она была вкусной и питательной. Неизвестно, когда им удастся поесть, если они откажутся от этого угощения. Девушка подняла кусок, который уронила на стол, и проглотила его.

— Просто хрящик попал не в то горло, — солгала она.

— А кто такой Гел? — обратился к хозяину Кимон.

Низкий глубокий голос ответил:

— Гел — это я.

Они все повернулись на звук. В первую секунду Гел показался Стуже огромной черной птицей с горящими глазами. Она моргнула и наконец разглядела в дверном проеме огромного человека. Он был на голову выше Траса Суртиана, под блестящей черной кожей рельефно выделялись стальные мускулы, волосы цвета воронова крыла ниспадали на плечи; черные, словно оникс, глаза неподвижно уставились в одну точку.

Кимон подался вперед и ухмыльнулся.

— Скажи мне, Гел, — обратился он к вошедшему. — Там, откуда ты родом, носят одежду?

Стужа ткнула его в бок. Ясно, что Онократос ничего не сказал ее товарищам о демоне.

Гел двинулся к ним, держа все их оружие в одной руке.

— Ваши понятия о приличиях ничего не значат для меня, — громыхнул он. — Мне нет дела до того, смущает ли тебя моя нагота. — Он положил их имущество на противоположный конец стола и накрыл рукой.

Траса Суртиана, очевидно, заинтересовал слуга Онократоса.

— Где твоя родина? — довольно вежливо спросил он. — Раньше я никогда не видел людей, подобных тебе.

Демон вымолвил короткий ответ.

— Ад, как же, — побагровел Трас. — Ты платишь цивилизации презрением, словно собака, хватающая за пятки бедного странника. Ну так и отправляйся в свой ад ко всем чертям! — Он снова принялся за еду, не взглянув больше на Гела.

Но Стужа не могла отвести глаз от демона. Она оценила его могучее сложение, правильные черты, гладкую, словно мрамор, шею, широкую грудную клетку. Ее вновь бросило в жар. Демон оказался вовсе не таким, каким она ожидала его увидеть. Прекрасен. Он был прекрасен.

Девушка перевела взгляд на Кимона. Он тоже был красив. На скамейке между ней и Онократосом лежал сверток, который Стужа принесла с собой. Она спрятала его за спиной, когда увидела Кимона, а затем положила подальше от его глаз. Она сделала несколько глотков воды.

— Жалеешь, что решил ехать с нами? — спросила Стужа своего возлюбленного.

— Вовсе нет, — ответил тот, разглядывая демона. — Это было… очень необычно.

Онократос нагнулся к нему, криво ухмыляясь.

— Но это вряд ли может сравниться с удовольствиями, которыми ты наслаждался в Марашаи!

Кимон медленно прожевал кусок.

— Я был там совсем недолго. И почти не видел города. — Он отпил вина.

Руки Стужи начали дрожать. Она спрятала их между колен:

— Но ты говорил мне, что видел розовый сад.

Кимон отставил бокал. Стужа чувствовала на себе взгляд юноши.

— Да, — ответил он наконец. — Я видел его через стену, когда проезжал мимо как-то днем.

— Но стена очень высокая. — Стужа прикусила губу. Зачем она играет в эту игру? В ее вопросах нет смысла. Она должна сосредоточиться на том, чтобы помочь Аки. Стужа подняла глаза и встретилась взглядом с Трасом Суртианом, вопросительно смотревшим на нее. Дрожь усиливалась. Коркирец был в курсе событий той ночи, когда исчезла Аки. Неужели ее вопросы возбудили в нем подозрение?

Кимон дотронулся под столом до ее колена.

— Признаюсь, — сказал он, подмигивая, — я встал на седло, чтобы заглянуть через стену. Я был наслышан о красоте сада маленькой королевы. — Юноша взял Стужу за подбородок и повернул к себе ее голову так, чтобы она посмотрела на него. Кимон широко улыбнулся. — И о ее прекрасном телохранителе.

Но его лесть не убедила Стужу. Она потянулась к своему бокалу и сделала несколько глотков, пожалев в этот момент, что там была вода, а не вино.

Кимон заметил, как дрожат ее руки, и сжал их в своих ладонях. Пальцы Стужи были холодны как лед. Внезапно в его взгляде мелькнула догадка.

— Самидар…

Девушка отстранилась, не в силах дольше сдерживать дрожь. Озноб пробирал ее до костей. Рука потянулась к свертку, лежавшему рядом. Она не верила Онократосу, не верила! Стужа пошарила рукой в складках, ее пальцы сжали рукоять короткого меча. Она на мгновение закрыла глаза, ее мучили сомнения; между ней и Кимоном выросла стена.

Стужа положила клинок на стол. Солнечные блики играли на его заточенном лезвии. Трас Суртиан вопросительно посмотрел на нее. Но она не обратила на него внимания.

— Это твое?

На лице Кимона промелькнули самые разные чувства. Затем оно сделалось абсолютно бесстрастным, словно каменным. Его рука потянулась к мечу, но он отдернул ее, положив на колено.

Онократос поднялся со своего места.

— Отдай им оружие, — велел он Гелу.

Демон встал. Сталь зазвенела, когда он сгреб со стола мечи.

— Я люблю тебя, Самидар, — произнес Кимон с отчаянием.

— Стужа… — Трас Суртиан переводил взгляд с одного на другого, подозревая что-то неладное. Но постепенно он начал догадываться. Его лицо помрачнело.

Мускулистая рука демона протянулась над плечом Стужи. На стол перед ней упали меч и кошелек, затем и серебряные ножны Жала Демона. Кимон схватил ее за запястья, прежде чем девушка успела взять оружие.

— Убийца! — Трас Суртиан вскочил со своего места, перевернув скамью. Он с бешеным криком перегнулся через стол и вцепился в тунику Кимона. Рука, державшая запястья Стужи, разжалась, но пальцы нащупали серебрянные ножны и подхватили их.

Кимон потерял равновесие, и Трас Суртиан протащил его через стол, опрокидывая блюда с овощами, мясом и фруктами, переворачивая бокалы.

— Ты и есть тот ублюдок, который трусливо пробрался в королевскую спальню под покровом ночи! — Он рванул кинжал из сжатых в пальцах Кимона ножен.

Зал наполнился жутким стоном. Стужа выкрикнула предостережение, но было уже слишком поздно. Кимон уставился на сверкающее лезвие широко раскрытыми от ужаса глазами, пытаясь высвободиться из железной хватки Траса Суртиана, державшего его за горло.

Трас Суртиан со страхом смотрел на кинжал, оказавшийся в его руке. Он застонал, будучи не в силах разжать пальцы и бросить кинжал на пол. Его рука начала дрожать, но Трас перехватил ее другой, отпустив жертву. Тут раздался высокий требовательный крик. Кинжал жаждал крови.

Стужа наблюдала за борьбой, которую Трас Суртиан вел со своей рукой. Его воля начала слабеть от жутких воплей. Ни один человек не мог противиться Жалу Демона, требовавшему крови.

Девушка не могла допустить, чтобы кто-то из ее друзей погиб от адского оружия. Она смахнула все со стола и схватила Траса Суртиана за руку. Стужа потянула с таким усилием, что они оба оказались на полу. Трас повалился на девушку, чуть не придавив ее своим весом. Но она продолжала в отчаянии сжимать его запястье обеими руками.

Кимон одним прыжком оказался рядом с ними, он схватил коркирца за ворот, стаскивая со Стужи. Наконец она смогла глотнуть воздуха. Трас Суртиан катался по полу. Кимон поднял девушку на ноги. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, готовясь отразить удар.

Но удара не последовало. Теперь острие кинжала было направлено в сердце Траса Суртиана. «Он должен напиться крови, — прозвучал голос в голове Стужи. — Крови врага или твоей собственной». Она снова бросилась к коркирцу, не думая ни о чем.

Когда Стужа вновь схватила его руку, то не почувствовала в ней никакого сопротивления. Потеряв равновесие, девушка чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. Трас Суртиан двигался медленно, словно во сне. Стужа попыталась разжать его пальцы, чтобы вырвать кинжал. Трас смотрел на нее глазами, полными ужаса.

Жало Демона издал протяжный стон. Звук наполнил зал и эхом отразился от стен и потолка. Затем начал стихать.

Стужа действовала почти бессознательно, изо всех сил пытаясь вырвать кинжал. Но пальцы Траса Суртиана не гнулись, казалось, они превратились в камень.

— Это ворожба Гела, — объяснил Онократос. Он осторожно приблизился к ней. Его лицо было бледным. Старик обошел коркирца кругом, в любой момент готовый отскочить в сторону, и внимательно осмотрел Траса. Кимон тронул Стужу за плечо и указал на Гела, который стоял так же неподвижно, как Трас Суртиан, вытянув вперед руки. Могучее тело демона покрылось испариной. Стужа заметила капли пота, выступившие у него на лбу и текшие по щекам.

Внезапно ей пришла в голову идея. Она бросилась к ножнам и надела их на кинжал.

— Нет! — еле слышно прошептал Гел. — Он весь затрясся, мускулы напряглись от нечеловеческого усилия. — Крови! — простонал он.

Стужа поняла, о чем он просит, и вновь обнажила кинжал.

— Что ты делаешь? — закричал Кимон, пытаясь помешать ей.

Она оттолкнула его, высоко закатала рукав туники.

— Ты не можешь! — воскликнул Кимон, обхватив ее руками. Стужа двинула ему локтем в висок, и когда хватка юноши ослабла, взяла за руку и швырнула его на пол через бедро.

Прежде чем Кимон успел подняться, она приблизилась к Трасу и проткнула кинжалом свое предплечье. Жало Демона удовлетворенно сверкнул. И тогда Стужа надела на него ножны.

Из груди Гела вырвался крик. Трас Суртиан, все еще не разжимая рук, продолжал стоять, молча глядя на происходящее. Внезапно его колени подогнулись. Онократос не дал ему упасть, обхватив за талию. Кимон подбежал к Стуже и обмотал своим ремнем ее плечо немного выше пореза. Стужа остановила его.

— Ничего серьезного, — пробормотала она. Их глаза на мгновение встретились. Вспомнив причину ссоры, девушка высвободила руку и отвернулась. Кровь текла по ладони и пальцам, капала на пол. Но Стужа, не обращая на это внимания, взяла у Траса Суртиана умолкнувший кинжал.

Коркирец пораженно смотрел на присутствующих в зале, затем подошел к столу, взял бутыль вина и осушил ее одним махом. Багровая жидкость текла по его подбородку, заливая тунику. Кимон взял другую бутыль, налил в бокал вина и протянул его Стуже. Она молча сделала несколько глотков.

— Удивительное оружие, — заметил подошедший к ней Онократос. Колдун подергал себя за мочку уха в глубокой задумчивости.

Гел не двигался, он продолжал сидеть, прислонившись к стене. Его широкая грудь судорожно вздымалась. Стужа в третий раз почувствовала, как по ее телу пробежала теплая волна, и в этот миг она все поняла. Демон спас ее друзей. Кем бы он ни был и что бы ни совершил в прошлом, она оказалась у него в долгу. Стужа направилась к Гелу вдоль длинного обеденного стола.

Он следил за ней глазами, но был слишком слаб, чтобы двигаться. Когда девушка подошла, он медленно протянул к ней руку и коснулся раны на ее плече.

Стужа невольно отпрянула. Кимон, заметив реакцию девушки, перемахнул через стол, чтобы защитить ее. Она повернулась к нему и махнула рукой, дав понять, что его помощь не требуется. Выражение лица Кимона, когда он остановился, выдавало его душевные муки. Качнув головой, он спрятал меч в ножны и пошел к своему месту за столом.

— Прости, — извинилась Стужа, вновь поворачиваясь к Гелу. — Ты напугал меня.

— Это было правдой, никогда раньше она не прикасалась к демонам. Один взгляд на его когти вселял в нее ужас. Она ругала себя за глупые страхи, глядя на свою рану.

— Что за чертовщина, — произнесла Стужа, не веря своим глазам. Кровь остановилась, плоть срослась, шрам появился и тут же исчез. На месте пореза осталась лишь полоска запекшейся крови.

Кимон примчался, едва услышав ее слова. С открытым от удивления ртом он дотронулся пальцем до того места, где у Стужи только что была кровоточащая рана.

— Это невозможно, — прошептал он. — Это какая-то иллюзия.

— Почему же, возможно, — раздался голос подошедшего к ним Траса Суртиана. В руке у него была новая бутылка, которую он уже успел почать. — Теперь мне все ясно. — Коркирец показал на Гела. — Он же сам признался, что явился из ада, не так ли?

Трас развернулся и направился к своему месту. Он снова поднес к губам бутыль. Стужа схватила капитана за руку. Трас был бледен как полотно, его глаза покраснели. Вино заливало ему бороду, было видно, как у него трясутся руки. Она попыталась взять у Траса бутыль, но он не отдал.

— Оставь! — сказал он. — Бог свидетель, женщина, я заслужил хорошую выпивку! Вначале эта горящая рука в Марашаи, потом светящиеся шары, которые чуть не прикончили нас я лесу. — Он вздрогнул и сделал еще глоток. — Затем меня шарахнуло дверью так что я чуть не отдал богу душу. — Его лицо приняло странное выражение и на мгновение застыло. Но через мгновение он продолжил: — И наконец этот твой проклятый кинжал. — Трас взглянул на нее, и Стужа прочла в его глазах гнев и страх. — Так что мне сейчас это просто необходимо.

Он начал пить. Девушка вырвала у него из рук бутыль и разбила ее об пол. Трас Суртиан в ярости поднялся с места. Он ударил Стужу своим могучим кулаком в челюсть, так что девушка упала на пол. Ей показалось, что череп вот-вот разорвется на части. Словно откуда-то издалека до нее донеслось рычание и звуки борьбы. Что-то происходило в зале, но перед глазами у девушки кружились звездочки и причудливые огоньки. Она потрясла головой в надежде, что зрение прояснится, и велела себе встать, с трудом выпрямляя непослушные ноги.

К ней тут же потянулись руки, это были руки Кимона. Демон схватил Траса Суртиана за тунику. Коркирец яростно сопротивлялся, но Гел поднял его одной рукой в воздух, а другую занес для удара.

— Нет! — Стужа с трудом узнала собственный голос. Заклятие отняло у них разум? Или просто сказалось многодневное напряжение? Да какая разница, нужно было остановить их, пока они не поубивали друг друга.

— Отпусти его, Гел, — велела она. Все взгляды устремились на Стужу. Демон поставил Траса Суртиана на ноги. Кимон остался рядом с девушкой, он сжимал меч, готовый прийти Стуже на помощь в любую секунду. Онократос спокойно наблюдал, чем все закончится, стоя на безопасном расстоянии. Стужа подняла бровь, когда их взгляды встретились. — А теперь сядьте! — приказала она.

Онократос сел за стол, затем Кимон. Гел подошел к своему хозяину и встал у него за спиной. Трас Суртиан с ненавистью взглянул на демона, плюнул себе под ноги и занял место рядом со Стужей. «Как два бойца, приготовившихся к драке», — подумала Стужа и выругалась про себя.

На несколько минут в воздухе повисла тишина. Онократос посмотрел на царивший в помещении разгром и покачал головой.

— Да, — произнес колдун вслух, налив себе воды в один из оставшихся целыми бокалов, и поднял его в шуточном тосте. — Есть лишь одна сила, которая опаснее и могущественнее черной магии — это необузданная человеческая натура. Но вы и сами это знаете.

— Не заметил ничего человеческого в этом чудовище, что стоит у тебя за спиной, — пробормотал Трас Суртиан. Гел оскалился в ответ. Демон уже вполне оправился.

— Трас, заткнись, — тихо сказала Стужа.

Капитан хотел произнести еще что-то, но сдержался и погрузился в мрачное молчание.

Стужа сделала глубокий вдох и по привычке прикусила нижнюю губу. Яблоко с перевернутого подноса лежало прямо перед девушкой. Она взяла его, внимательно осмотрела, несколько раз перекинула из руки в руку и затем откусила кусочек, радуясь минутной передышке.

— Ну, господа? — произнесла она со спокойствием, которого на самом деле не чувствовала. — И что теперь?

Онократос барабанил пальцами по деревянной столешнице. Через несколько секунд он поставил бокал и объявил:

— Думаю, у меня есть план.