Врата Черепа

Глава 13

Демоны атаковали со всех сторон. Она выхватила свой меч, но слишком поздно. Он растаял как по волшебству, жидкий метал потек по ее рукам. Когти рвали ее плоть. Ядовитые клыки вонзались в горло. Обитатели ада тащили беспомощную жертву за собой вниз. Оборванный конец ее жизненной нити хлестал обжигающий воздух. Крики превратились в жуткое бульканье, когда они окунули ее голову в кипящее пламя озера. Кожа слезла с черепа.

Внезапно они отпустили ее. Стужа подняла голову, чтобы сделать вдох: демоны исчезли, она издала радостный крик. Орхос заполнял небо своим присутствием, его смех звучал у нее в ушах. Она воздела к нему руки, решив, что спасена. Но смех стих; улыбка превратилась в оскал. Он занес над ней свою огромную ступню. Стужа закричала. Когда она стала опускаться все ниже и ниже…

Стужа резко села, обливаясь холодным потом и дрожа. Ее волосы прилипли к лицу. Одеяло было липким и влажным. Ночные кошмары все еще горели у нее в мозгу.

Чья-то тень зашевелилась в тени у изножья кровати. Девушка подняла руки, словно для защиты, в горле застрял крик. Но тут свет единственной горевшей в комнате свечи упал на седую бороду коркирца.

Трас Суртиан склонился над Стужей. Она обвила руками его шею, притянула к себе, уткнулась в широкую грудь, пряча заплаканное лицо.

— Трас! — воскликнула девушка. — Я заключила такую страшную, безумную сделку! Мне хотелось быть храброй! — Слова хлынули бурным потоком. — Но когда я почувствовала, что нить, связывавшая меня с жизнью, натянулась, то запаниковала. Я уже ничего не соображала! — Она резко оттолкнула его — Трас, мы должны были подготовиться, составить план заранее! Тебе даже не вообразить, каково там! — Она прижала кулаки к глазам. — Я не могу отделаться от этого воспоминания, Трас! Видения преследуют меня повсюду!

Старик взял ее за руки, снова притянул к себе и ласково погладил по волосам.

— Все закончилось, — сказал он. — Ты справилась.

Тени плясали на стенах и потолке. Девушка смотрела на их танец, прикусив губу.

— Нет, не закончилось, — тревожно прошептала Стужа. — Все только начинается.

Слезы текли по ее щекам. Когда глаза высохли, она отстранилась от старого друга.

— Мне нужен свет, — сказала она решительно. — Как можно больше света. Я не могу сейчас выносить темноты.

Трас распахнул ставни единственного окна. Небо было темно-синим. Лишь на западе алела узкая полоска. Бледный лунный серп поднялся над горизонтом. Старый солдат зажег две свечи.

— На той полке есть еще, — сказала Стужа, вспомнив, где Онократос хранит запас свечей.

Стужа натянула одеяло на плечи, Трас Суртиан зажег три новые свечи. Но их свет не ободрил девушку. Ей было стыдно. Она считала, что закалила себя, справилась со всеми женскими страхами, стала солдатом, наемником, привычным к сражениям и борьбе, готовым к смерти.

Однако сейчас она боялась и не отрицала этого. Холод поднимался по спине, Стужа не могла подавить дрожь.

— Еще свечей, — попросила она, ненавидя жалобные нотки, звучавшие в собственном голосе. — Лампы, что угодно. Больше света! — Но в комнате не осталось свечей, и когда Трас поспешил к двери, ужас охватил ее с новой силой. — Нет! — закричала она. — Света хватает, Трас. Просто останься со мной, пожалуйста.

Глубокие морщины прорезали лоб Траса. С отеческой заботой старый капитан откинул со лба девушки длинные волосы. Но он избегал встречаться с ней глазами.

— Пожалуйста, — попросила Стужа. — Я просто не хочу сейчас оставаться одна. — Она положила голову ему на плечо, но его руки были прижаты к бокам. Стужа не могла этого не заметить.

Чувствуя неловкость, она резко сменила тему:

— Как Кимон?

Трас Суртиан покачал головой:

— Он потерял много крови. Вероятно, должен был умереть, но этот адский питомец Онократоса сумел каким-то образом сделать так, чтобы рана зажила.

Стужа попыталась заглянуть Трасу в глаза, но ей это не удалось.

— Значит, все хорошо?

Старик долго ничего не отвечал, воздух со свистом вырывался из его легких.

— Твой друг без сознания, — тихо ответил коркирец. — Не шевелится. — Трас поднялся и шагнул в дальний угол комнаты, скрестив руки на груди и опустив голову. — Я ненавидел его, — признался он через некоторое время. — Я и сейчас должен ненавидеть его за ту роль, которую он сыграл в похищении Аки.

— Но ведь ты больше не испытываешь к нему ненависти? — спросила она, почувствовав его колебание.

— Как я могу после той жертвы, которую он принес, вонзив себе в грудь этот твой ужасный кинжал? — Он резко повернулся к ней, его лицо пылало от гнева. — И чем ты отплатила за его жертву?! Сидишь и скулишь здесь!

Его обвинения были для нее словно пощечина.

— Любой другой мужчина извинил бы твою слабость, понимая, что ты женщина, — продолжал он, потрясая кулаком. — Но я-то отлично тебя знаю!

— Ты ничего не знаешь! — воскликнула она, защищаясь. — Ты еще не знаешь, какую ужасную сделку заключила я с Орхосом.

— И не хочу знать, — резко ответил Трас Суртиан. Он пересек комнату тремя широкими шагами и оказался перед ней. — Я сам натерпелся страху за время этого путешествия, женщина. Я видел и делал такие вещи, за которые по нашей вере моей душе грозит вечное проклятие. — Он приставил палец к ее груди. — Ты научила меня, как сохранять мужество перед лицом неведомого. Ну так покажи пример сама!

— Но ведь и тебе страшно… — слабо защищалась Стужа.

— Перестань, — перебил он ее. — Те ужасы и чудеса, которые мне пришлось увидеть, потрясли меня до глубины души, расшатали основание, на котором зиждилась вера моих предков. Ты была в центре круга, но один миг… Всего несколько ударов сердца, прежде чем Гел потерял контроль над кинжалом. Потом ты стала кричать так, что чуть не выплюнула свои легкие, Кимон лежал на полу истекая кровью, а огромный черный дьявол без сознания у твоих ног, холодный как лед. — Трас замолчал и сглотнул слюну. — Вероятно, ты пережила нечто ужасное. Но паника и жалость к себе сейчас непозволительная роскошь. Если ты не сможешь взять себя в руки, все наши мучения окажутся напрасными, и Аки будет потеряна навсегда.

Его слова причиняли острую боль. Стужа искала у него утешения, но Трас был непреклонен. Слезы вновь навернулись у нее на глазах, но под суровым взглядом старика она не дала им воли. Стужа медленно поднялась с постели, завернувшись в одеяло.

— Где моя одежда? — наконец спросила она.

Трас Суртиан глубоко вздохнул. Затем на его лице расплылась улыбка, он потряс головой. — Сохнет, — ответил он. — Я выстирал ее, ты… — Трас сделал паузу, смущенно облизал губы, — …перепачкалась, пока спала.

Девушка вспыхнула, чувствуя, как горят ее щеки:

— А как насчет оружия?

Он указал на стол.

— Твой меч здесь. И эта другая штуковина тоже. — Стужа знала, что Трас имел в виду Жало Демона. — Онократос хотел осмотреть его после того как ты потеряла сознание. Я чуть не сломал ему руку, чтобы вырвать оружие. Без своего демона колдун мало на что годится.

Стужа надела пояс. Повесила на него кинжал и меч. Металл холодил кожу. Девушка завернулась в одеяло, как в плащ.

— Не стоит его недооценивать, — предупредила она. — Онократос не просто колдун, он очень могущественный колдун. — Она завязала сзади волосы. Диадема с лунным камнем лежала на столе. Стужа надела ее на голову, чтобы убрать непослушные вихры. — Теперь я почувствовала, как голодна. Давай поищем что-нибудь поесть, а потом я хотела бы увидеть Кимона. — Она сжала плечо своего старого друга. Лунный луч упал на обнаженную руку, и ее кожа цвета слоновой кости засияла. Сверкнула рукоять меча на поясе. — Но вначале мне нужно тебе кое-что показать, — тихо сказала она. — Думаю, теперь ты сможешь это вынести.

Стужа взяла свечу и велела ему сделать то же самое. Освещая себе путь, девушка вышла за дверь и повела Траса Суртиана по лабиринту коридоров, а затем сквозь непроглядную темноту вниз по лестнице, в подвал, где ее величество королева Коркиры ползала на карачках в поисках насекомых, которых с жадностью поедала.

Стужа тихо вошла в комнату, где лежал Кимон, и Трас Суртиан последовал за ней. Гел, совершенно оправившийся после опытов с кинжалом, стоял над кроватью, внимательно осматривая недвижимого человека. Он кивнул, приветствуя вошедших.

— Седая борода, — обратился он к Трасу Суртиану, — ты бледен как покойник.

Трас не ответил. Он не произнес ни слова с тех пор, как они со Стужей вышли из подвала, где находилась Аки. Но насмешливый взгляд демона он встретил холодно, и, к удивлению Стужи, Гел первый отвел глаза.

Девушка подошла к постели Кимона. Это тоже были голые деревянные доски, но кто-то подложил ему под голову свернутое одеяло.

— Как он?

— Не знаю. — Гел пожал плечами. — Рана затянулась. Человек должен быть здоров. — Он медленно поднял на Стужу глаза. — Что с ним?

Девушка не ответила на вопрос и, взяв руку Кимона, присела на край кровати. По крайне мере его рука была теплой. Она подняла по очереди веки юноши, Стужа видела, что так делали врачи на полях сражений. Затем откинула одеяло, чтобы осмотреть грудь. От раны не осталось и следа, — в том месте, куда вошел кинжал, не было видно даже шрама.

— Это была смертельная рана.

Стужа обернулась на новый голос. Онократос закрыл за собой дверь.

— Если бы Гел не оправился вовремя, твой юный друг был бы уже мертв. — Колдун указал на кинжал, висевший у девушки на бедре. Стужа и не заметила, что одеяло на ней распахнулось. — Я разгадал природу этого оружия, оно посылает души своих жертв прямиком в девятый круг ада независимо от того, заслуживают они подобное наказание или нет. — Онократос принял позу мыслителя. — Я полагаю, что в этот краткий миг между жизнью и смертью Кимон увидел свою участь. И, не в силах принять ее, разум его помутился.

Стужа вздрогнула, перед ее глазами вновь возникло огненное озеро и создания, обреченные провести там вечность. Но во время своего путешествия она черпала мужество лишь в том, что связана с миром живых и может вернуться туда, когда пожелает.

Неужели Кимону пришлось заглянуть в ад без такой страховки? Девушка вновь вздрогнула и прикоснулась к щеке юноши.

— Возвращайся к нам, — прошептала она. — Все хорошо. Возвращайся.

Стужа поднялась, проклиная Жало Демона и уже в который раз давая себе слово уничтожить его при первой возможности.

— Мы можем оставить его одного? — спросила она Онократоса, наконец совладав со своим гневом.

Тот склонил голову к плечу:

— Почему нет? Мы не в силах ему помочь. Кимону придется самому выбираться из мрака.

Девушка направилась к двери.

— Нам нужно поговорить, — сказала она. — Прямо сейчас. — После короткой паузы Стужа продолжила: — Пришло время всем вам узнать, что ждет нас впереди. — В дверном проеме она остановилась, в нерешительности посмотрела направо, затем налево. Стужа выучила, куда ведут лишь некоторые коридоры, в основном же дом Онократоса по-прежнему казался ей замысловатым лабиринтом, выход из которого невозможно отыскать. Она подняла руки, словно сдаваясь. — Кто-нибудь может вывести нас отсюда?

Онократос проводил их в столовую. Внезапно Стужа вспомнила, как голодна, и потерла живот. Дорогу ей преградил сломанный стул, свидетельство недавней драки. Стужа оттолкнула его, перевернула скамью и села к столу. Она оперлась на локти и обвела взглядом присутствующих, когда те заняли свои места за столом. Посмотрев на хозяина дома, Стужа спросила:

— Что-нибудь из съестного осталось?

Онократос кивнул Гелу. Демон вышел через высокие двойные двери и исчез в коридоре. Вскоре он вернулся с тугим свертком и с блюдом, на котором лежало холодное мясо.

— Что это? — поинтересовался Онократос.

Демон поставил блюдо на стол, а сверток отдал Стуже. Их глаза встретились.

— Нагота идет тебе, — ответил он, подмигивая девушке.

Стужа принялась развязывать сверток. Она восхищенно покачала головой: туника, штаны, пояс и мягчайшие сапоги — все было сделано из тонкой черной кожи. Когда она развернула это богатство, ей показалось, что одежда слишком велика. Но это гораздо лучше, чем ничего, решила Стужа. К ее изумлению все подошло.

— Превосходно! — воскликнула Стужа. Трас Суртиан провел пальнем по рукаву с одобрительной улыбкой.

— Это было глупо.

Резкость в голосе волшебника испугала девушку, но он обращался не к ней, а к Гелу. Лицо Онократоса было искажено яростью, такие приступы гнева были у него нередки. Стужа потянулась к мечу и быстро подпоясалась.

Демон смерил своего хозяина ледяным взглядом. Стуже вдруг почудилось, что Гел сделался еще больше, когда склонился над стариком. Она моргнула, и иллюзия рассеялась. Гел повернулся к Онократосу спиной, странно улыбнулся и искоса взглянул на нее.

Но Онократос не стерпел такой дерзости.

— Проклятое адское отродье! — взбесился он и заступил демону дорогу, потрясая кулаком. — Мы не можем позволить себе таких бессмысленных трат. Запомни, что я сказал!

Стужа нахмурила брови. О каких еще тратах он говорит? Она почувствовала, как вскипает ее гнев, и ей даже пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоится. Однако было ясно, что у Онократоса все еще есть от них секреты.

Девушка подняла Жало Демона и повесила его на пояс. Затем направилась к Гелу, оттолкнув плечом Онократоса.

— Он что-то скрывает, — сказала она. — Что именно?

— Молчи! — закричал Онократос и топнул ногой.

Гел посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, потер подбородок. Затем презрительно взглянул на волшебника и ответил:

— Я постепенно…

Его хозяин пришел в бешенство.

— Заткнись! — заорал он.

Демон не обратил на него внимания.

— …теряю силу, — продолжил он не моргнув глазом.

Она задержала дыхание:

— О боги!

Онократос швырнул в него кубок, тот ударился о черное плечо демона, не причинив ему ни малейшего вреда.

— Неповиновение! Наш договор…

— По нашему договору я должен помочь тебе вернуть Калинду. — Гел смерил его бесстрастным взглядом. — Не более.

— Ты теперь как кувшин с водой, — едва слышно пробормотал Онократос. — С каждым разом твои силы тают. Исцелить раненого это одно, но создавать одежду, особенно когда у нее есть своя…

— Это и есть ее одежда. — Демон пожирал Стужу глазами, и девушку снова бросило в жар. — Я только изменил ее. Улучшил материал и фасон. Разве ей не доставляет удовольствия носить такую одежду? — Он кивнул и ухмыльнулся. — Я вижу, что она довольна.

— Объясни, почему ты слабеешь, — вмешалась Стужа в их с Онократосом спор.

Лицо Гела потемнело, морщины прорезали лоб.

— Полагаю, что это из-за вас, — мрачно ответил он. — Чем дольше я нахожусь в мире смертных, тем больше испытываю человеческих эмоций. — Он не сводил с нее глаз. — Я испытываю вожделение, — признался Гел. Затем указал на Онократоса. — И научился презирать. — Колдун погрозил ему кулаком, но демон не обратил на него внимания. — Чем сильнее становятся эти чувства, тем больше я слабею.

Трас Суртиан подвинулся ближе.

— Поэтому ты упал без сознания в святилище?

Гел кивнул:

— С каждым прожитым днем я теряю силы, и если я применяю магию, процесс ускоряется. Кимон едва не умер, прежде чем я смог излечить его рану.

Стужа оперлась о край стола и низко опустила голову:

— Можно как-то остановить это?

Гел пожал плечами:

— Я уже заражен. Чем дольше я нахожусь среди людей, тем больше похожу на вас, и мои силы тают.

Девушка взвешивала свои возможности, пока Трас Суртиан забрасывал демона вопросами. Онократос молча сидел на скамье, мрачно оглядывая всех троих. Наконец Стужа выпрямилась.

— Нам нужно торопиться. — Она указала на блюдо с мясом. — Ешьте, пока я буду объяснять. Вам, скорее всего, не понравится то, что вы услышите сейчас, но не перебивайте меня. — Онократос остался недвижим. — Это касается и тебя, колдун. Неизвестно, когда нам удастся поесть в следующий раз. А силы нужны будут всем.

К концу ее рассказа мужчины смотрели на девушку с ужасом.

Онократос выплюнул мясо, которое жевал, и закричал:

— Так ты хочешь сказать, что мы впятером должны будем сразиться с таким же числом демонов Орхоса? Он ударил кулаком по столу. — Ничего лучше ты придумать не могла?

Трас Суртиан старался говорить спокойно, но не мог скрыть своих сомнений:

— Если мы победим, сама Смерть будет сражаться за души детей. — Капитан сжал губы и указал на Гела. — У него есть шанс, несмотря на слабость. Но каким оружием против адского воинства будем сражаться мы?

— Мои силы быстро убывают, — подчеркнул Гел.

— Но все же не совсем покинули тебя, — перебила его Стужа. — К тому же у нас есть это, — она хлопнула по рукояти Жала Демона, — и это. — Стужа достала драгоценный талисман, подаренный Уной.

Онократос только презрительно фыркнул, глядя на рубин:

— Он защитит, но тебе нужно оружие, которым ты сможешь сразить посланцев Орхоса. Одного кинжала мало, если мы хотим победить в этом состязании.

— Но ведь ты могущественный чародей и колдун, — парировала Стужа. — Ты должен использовать свои знания. К тому же у нас есть мечи. Демоны Орхоса должны материализоваться, чтобы причинить нам вред, а все телесное уязвимо.

Онократос только усмехнулся.

— Ты забыла математику, женщина, — сказал Трас, упершись подбородком в кулак. — Ты поклялась за пятерых. — Хорошо, я вступлю в бой ради спасения Аки. Они, разумеется, за Калинду. А как насчет Кимона? Если ему суждено умереть или он откажется сражаться, что тогда?

— Если только он будет в силах, он не откажется биться. Хотя бы ради меня. — Стужа посмотрела на демона. — А ты не дашь ему умереть.

Гел покачал головой:

— Я могу поддерживать его жизнь, но не могу вернуть душу в его тело.

— Он вернется! — воскликнула девушка. — Даже если нам придется тащить его к Вратам Черепа на спине; когда настанет час, он будет с нами. Должен быть! — Стужа надеялась, что ее убежденность передастся товарищам. — Кстати о Вратах Черепа, — сказала она, обводя всех взглядом. — Кто знает, где они находятся?

Розовато-лиловый вечер уступал место ночной тьме. Стужа наблюдала, как последние солнечные лучи лежат светлыми полосами на мягких одеялах. Тихое радостное ржание привлекло ее внимание. Трас Суртиан кормил и чистил свою лошадь и лошадь Кимона. Гел трудился рядом с ним, готовя гнедую кобылу Онократоса и двух серых меринов, которые должны были тащить повозку. Стужа вернулась к своему занятию, она стелила постели для Кимона и двух девочек, которые должны были ехать в повозке. За местом возничего она сложила запасы еды и бутыли с водой. Утром они тронутся в путь.

Когда Стужа вернулась в дом, было уже темно, так что дорогу себе она освещала факелом. Онократос попрощался со всеми задолго до захода солнца, и с тех пор его не видели. Стужа направилась прямиком в свою комнату; Трас Суртиан последовал за ней. Она зажгла свечи и посмотрела ему в лицо.

— Работа еще не закончена, — тихо, почти шепотом произнесла девушка.

На его лице отразилось недоумение.

— Провизия упакована, лошади готовы, оружие начищено и заточено. Что еще?

Стужа приложила палец к губам, прося его говорить тише.

— Стального оружия нам будет недостаточно. — Она закрыла глаза, страшась того, что им с Трасом предстояло сделать. — Нам нужно кое-что еще.

Трас Суртиан начал мерить шагами комнату:

— Если это колдовство, так и говори.

Стужа кивнула:

— Хорошо. Это колдовство.

— Тогда уволь меня. — Коркирец резко взмахнул рукой. — Оставь эту работу нашему хозяину и его питомцу.

— Ни за что! — прошипела она. — Ты бы доверил чужаку наточить свой меч? — Она подошла к столу и оперлась на него. Тень выросла на стене за ее спиной. — Мы сами привыкли следить за своим оружием — и ты и я. Так нас научили. Поэтому оно всегда готово, когда приходит час обнажить его.

Трас Суртиан хитро посмотрел на нее:

— Ты говорила, что перестала быть ведьмой и не можешь больше колдовать.

— Я потеряла свою силу, но не знания. — Стужа потерла виски и подмигнула ему. — Помнишь Марашаи и Руку Славы? Ее изготовила Уна, а я лишь руководила. А теперь я буду руководить тобой.

Трас явно заинтересовался.

— А Рука подействует на демонов Орхоса? — Он задумчиво потер подбородок. — Это в самом деле было бы отличное оружие!

Стужа отрицательно замотала головой:

— К сожалению, нет. К тому же у нас не хватит времени, Руку Славы сделать непросто. И потом, я думаю, тебя вывернуло бы наизнанку от такой работенки.

— Тогда что же? — нахмурился Трас.

— Нечто гораздо более простое, но, возможно, в нашей ситуации не менее действенное. — Она позволила себе улыбнуться. — Ваши коркирские священники назвали бы это святой водой.

Трас Суртиан удивленно поднял брови.

— Ты можешь сделать святую воду? — спросил он. — Священники утверждают, что это великое таинство.

— К черту священников. — Она скорчила гримасу и сплюнула. — Я не могу, но ты сможешь, следуя моим указаниям.

Трас засунул большие пальцы за ремень и вздохнул:

— Если это поможет Аки, я готов. Когда приступим?

— Как только нам удастся пробраться в святилище Онократоса.

— А он не будет возражать?

Она взяла свечу и открыла дверь в темный коридор, посмотрела по сторонам и кивком подозвала капитана.

— Я даже не хочу, чтобы он об этом знал, — шепнула Стужа.