Скодулак… Скалистый остров, поднимавшийся из темных вод Дирского озера, словно хребет сказочного страшилища. Солнце заливало остроконечные скалы и каменистый берег кроваво-красным светом. Ни деревца, ни травинки не было видно на острове. Стая гусей кружилась над южной оконечностью, но птицы не опускались на землю.
— Даже птицы избегают его, — заметил Трас Суртиан.
Стужа поморщилась. Два спокойных дня и две ночи полноценного сна исцелили ее, но от зловония, исходившего от озера, можно было снова заболеть. Вода в нем застоялась: река, питавшая его когда-то, давно пересохла. Стужа с отвращением посмотрела на прибрежный ил.
Горячий ветер растрепал волосы девушки. Какое-то насекомое опустилось ей на шею, она прихлопнула его и вытерла кровавое пятно о свое самодельное платье.
— Мы добрались в такую даль, — сказала она, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца, — но как мы попадем на остров?
— Мне бы не хотелось плыть в этой жиже! — Кимон скорчил гримасу.
— Не забывайте о детях, — напомнил Онократос. — Они не могут плыть.
Стужа слишком устала, чтобы думать. Она повернулась к Трасу Суртиану.
— Это твоя страна. Ты здесь все знаешь. Скажи, что нам делать.
Коркирец, нахмурившись, оглядел берег.
— Я знаю об этих местах только понаслышке, — произнес он извиняющимся тоном. — Солдаты из гарнизонов, расквартированных в близлежащих провинциях, любят рассказывать байки. Где-то здесь должна быть переправа. Правда, я не знаю, в каком она состоянии. Люди как правило обходят озеро стороной.
Стужа вновь посмотрела на Скодулак. Доплыть туда было бы несложно. Но она слишком устала. К тому же нужно было подумать об оружии; его не стоило мочить. В любом случае им каким-то образом придется перевезти на остров и девочек.
— Хорошо, давайте поедем вдоль берега, — решила Стужа. — Поищем переправу. Если не найдем, разобьем лагерь, а утром подумаем, как попасть на остров.
— Мы можем разделиться, — предложил Онократос. — Вы с Кимоном пойдете на юг. А мы с Трасом на север.
Девушка покачала головой:
— Будем держаться вместе.
Волшебник открыл было рот, чтобы возразить, но Стужа оборвала его.
— Мы не станем рисковать, — твердо сказала она. — Мы пришли сюда вместе. Зачем же испытывать судьбу? — Девушка вопросительно посмотрела на остальных. Кимон был с ней полностью согласен; Трас Суртиан недовольно промолчал, но спорить не стал. — Пока еще светло, — продолжила она, — мы успеем обойти вокруг озера до темноты. Если переправа существует, мы ее найдем.
Они еще не обогнули и четвертой части озера, как берег превратился в поросшее тростником болото, над, которым жужжали черные тучи мух. На глаза путникам попалась гадюка, она обогнула торчавшую из воды кочку и скрылась из виду.
Но внимание Стужи привлекло высокое толстое дерево, росшее в самой середине болотной топи; его ствол и нижние ветви покрывал скользкий мох. Вокруг ствола дважды была обмотана веревка толщиной с запястье Стужи. Конец веревки скрывала мутная вода. Второй конец, очевидно, был где-то на Скодулаке.
— Вот и переправа, — ухмыльнулся Онократос — Лодка должна быть на том берегу. Но колокольчика, чтобы вызвать паромщика, что-то не видно.
Теперь пришел черед Стужи усмехаться.
— Ты полагаешь, что паромщиком здесь работает привидение? Посмотри, где привязана веревка и насколько выросло дерево. Этой переправой уже давно не пользуются.
— Веревка поможет нам перебраться на ту сторону, — настаивал Трас Суртиан.
— С детьми? — засомневался Онократос.
Стужа улыбнулась и вытерла со лба пот. Диадема с лунным камнем, державшая ее волосы, потускнела. Она сняла ее и потерла большим и указательным пальцами.
— Это будет непросто, — подтвердила она. — Но я не вижу другого пути. Давайте приступим.
Кимон и Трас Суртиан разгрузили повозку. Затем уложили детей на мягкий мох, выпрягли лошадей и сняли колеса. Помучившись, отвернули без инструментов болты и сняли оглобли.
Онократос собрал одеяла и плащи и крепко связал их друг с другом, пытаясь сделать нечто, похожее на веревку.
Стужа дождалась, когда он закончит, затем взяла самодельную веревку, перекинула ее через плечо, села на Ашура и поехала прямо в болото, к росшему посередине дереву. Грязь чавкала и пузырилась под копытами, вода порой доходила единорогу до колен. Девушка ехала медленно, чтобы случайно не угодить в трясину. Подъехав к дереву, Стужа остановилась.
Веревка оказалась привязана выше, чем она ожидала.
Стужа поджала губы, размышляя, как ей лучше поступить. Наконец она вытащила ноги из стремян и встала на седло. Она вынула меч и несколько раз ударила по веревке, пытаясь перерубить ее. Но до веревки дотягивался лишь кончик меча, и перерезать ее таким способом было невозможно. Стужа проклинала свое вечное невезение и эсгарийских богов.
— Стой смирно, а не то… — Стужа не стала договаривать, какая кара постигнет единорога. Затем присела и прыгнула.
Ей удалось схватиться за веревку обеими руками. Затем она зажала грубый канат между щиколоток. Веревка Онократоса чуть не соскользнула у нее с плеча, но девушка сумела удержать ее подбородком.
«Словно муха с оторванными крыльями», — подумала Стужа о себе, зависнув в таком положении. Ее внимание привлек плеск внизу, это Ашур потрусил обратно на твердую землю. Девушка посмотрела на жижу внизу. «Это удовольствие мне еще предстоит».
Стужа поднималась по веревке, пока не добралась до сложных узлов, которыми та была привязана к дереву. Узлы послужат ей сиденьем, пока она не закончит свое дело. Стужа подтянулась и уселась на веревку верхом. Это было не очень-то удобно, но ничего лучшего в ее положении придумать было невозможно. Спиной девушка прислонилась к могучему стволу.
— С тобой все в порядке?
Девушка посмотрела вниз и увидела Кимона, направляющегося к ней.
— Пока да, — ответила она и бросила ему конец веревки Онократоса. — Но эта чертова штуковина сплетена из тоненьких жестких волокон, которые со временем еще и затвердели. — Она поерзала. — А ты знаешь, как мало на мне одежды.
— Боишься насажать заноз? — поддразнил ее юноша.
— После стольких недель в седле? — отозвалась Стужа. — Да я их даже не почувствую. — Она обвязала самодельную веревку вокруг первой, надеясь лишь на прочность своих узлов. — Держи крепче, — крикнула Стужа Кимону. — Веревка сильно натянута, если ты отпустишь или мои узлы развяжутся… — Она скорчила гримасу. — …нам всем придется долго барахтаться в этой жиже.
— Трас закончил с плотом, — сообщил ей Кимон. — Но солнце почти село. Думаешь, мы успеем?
Стужа взглянула на небо, потом на озеро. На воде сверкала солнечная дорожка, ведущая к Скодулаку.
— У нас все получится.
Она вынула из ножен меч и стала перерезать веревку. В какой-то момент Стужа чуть не полетела в воду. Она крепче зажала веревку ногами, а рукой взялась за толстый сук, чтобы удержаться.
Кимон внизу захихикал.
— Это так забавно! — крикнул он, смеясь.
Трас Суртиан и Онократос, тоже улыбаясь, наблюдали за ней. Плот, который они смастерили из повозки, лежал у кромки воды.
— Если еще кто-нибудь засмеется, — предупредила девушка, продолжая пилить, — я отрежу ваши языки, клянусь… Ой!
Старая веревка поддалась легче, чем она ожидала. И Стужа полетела в грязь. Девушка поднялась на ноги, отплевываясь болотной водой и илом.
Все мужчины покатились со смеху. Стужа осыпала их проклятиями, потрясая мечом, который так и не выпустила из рук. Хохот стал еще громче. Они хлопали друг друга по спинам, сгибаясь пополам.
Стужа направилась к ним, стирая грязь с рук, лица и груди.
— Я вам еще покажу! — пообещала она.
— Не приближайся! — закричал Трас Суртиан, зажимая нос. — От тебя несет как из выгребной ямы.
— Ты не упустил веревку? — спросила она Кимона.
Юноша поднял руку, показав, что все в порядке.
— Тогда давайте переправим Аки и Калинду, пока не зашло солнце. — Она отжала свои длинные волосы.
Кимон и Онократос поспешили к детям, а Стужа и Трас Суртиан подняли плот, который на самом деле был просто дном повозки, и осторожно спустили его на воду. Они встали на него. Вода просачивалась сквозь щели в досках.
— Трас! — воскликнула Стужа, изображая испуг. Коркирец заметил течь и поспешил соскочить на берег. Девушка ловко сделала ему подножку. С громким криком капитан плюхнулся в воду. Он поднялся, весь облепленный илом, изрыгая самые страшные коркирские ругательства, готовый вцепиться Стуже в горло.
— Как это могло случиться! — воскликнула она, невинно моргая. Стужа легко спрыгнула на берег. — Нужно быть предельно осторожным с такими штуковинами, — посоветовала она. И подумала с довольным видом: «Посмейся теперь, старый пень».
Двое мужчин вернулись с детьми. Кимон с любопытством взглянул на Траса Суртиана.
— Сейчас не время для купанья, — заметил он.
Стужа не дала коркирцу ответить.
— А вам, сэр, придется плыть до острова самому. Плот не выдержит нашего веса.
Онократос нахмурился:
— Тогда к чему были все эти приготовления?
— Я и не рассчитывала, что мы все поплывем на плоту, — ответила Стужа. — Плот был необходим для Калинды и Аки. Ты поедешь с ними.
— Понял, — сказал колдун, нахмурившись пуще прежнего.
Стужа заметила его мрачное выражение лица и спросила:
— Ты возражаешь?
Онократос расправил плечи и поднял голову:
— Ты считаешь, что я слишком стар, чтобы плыть? Почему я должен оставаться сухим, и находиться в безопасности? Ты женщина, ты и переправишься с детьми!
Стужа положила руку ему на плечо.
— Я не хотела обидеть тебя. — На самом деле девушка и вправду сомневалась, что он доплывет, но не подала виду. — Мы слишком долго скакали верхом, мы все в поту и в грязи. Купание даже в этой мутной воде освежит нас перед предстоящей битвой.
В старческих глазах Онократоса вспыхнул огонь, но тут же потух. Колдун передразнил манеру Стужи прикусывать губу.
— Ты не очень-то хорошая лгунья, моя дорогая. — Он колебался. Лицо выдавало затаенный страх. — Гел мог бы перенести нас туда, — добавил он задумчиво.
— К чему такой большой расход сил? — Стужа взглянула на плот. — Мы и сами справимся. Когда мы доберемся до Врат Черепа, ты его вызовешь.
— А что если он не явится?
Девушка посмотрела на Скодулак, чувствуя, как ее сердце сжимается от леденящего ужаса. Она не давала волю страху эти несколько дней.
— Я заключила сделку с Орхосом, не так ли? — спросила она с напускной уверенностью. — Если Гел не явится, мне придется просить об изменении условий сделки.
Ей не хотелось продолжать этот разговор. Оставалось еще кое-что сделать, и она стала отдавать распоряжения. Кимон и Трас Суртиан перенесли детей на плот, сложили туда же оружие, сапоги и бутыли с водой. Онократос стреножил лошадей и отпустил их бродить вдоль берега. Но когда колдун подошел к Ашуру, тот сбежал, оскорбленный подобным обращением.
И вот все было готово. Онократос осторожно вступил на плот, опустился на колени между спящими девочками и крепко схватился за веревку из связанных одеял. Сквозь щели просачивалась вода, все трое непременно вымокнут, но зато плот хорошо держался на воде.
— Мы будем толкать вас, пока сможем, — сказала Стужа, входя в озеро. Если ты потянешь слишком сильно, узлы могут развязаться, прежде чем ты доберешься до основной веревки.
Кимон и Трас Суртиан подозрительно смотрели на девушку, стоя в нерешительности на берегу.
— Я что, должна сама толкать? — спросила она у них. Стужа подмигнула Трасу Суртиану. — Ты все равно уже благоухаешь после первого омовения, так что иди сюда, прочувствуй, какой под ногами славный мягкий ил.
Мужчины переглянулись, пожали плечами и тоже вошли в озеро. Темная вода доходила до бедер, ил набивался между пальцами. Тростник, росший у берега, сгибался под плотом, который они толкали перед собой. Впереди показалась открытая вода, и в этот миг дно внезапно ушло у них из-под ног. Кимон вскрикнул и скрылся под водой. Вынырнув, он бросил на подругу испепеляющий взгляд, затем попытался улыбнуться. Пока он отплевывался и жадно глотал воздух, Стужа и Трас Суртиан спокойно плыли вперед, продолжая толкать перед собой плот.
Вдруг с правой стороны до них донесся громкий всплеск.
— Вон там! — закричал Онократос, вытянув руку.
Стужа хлопнула рукой по воде, она была поражена и горда.
— Ашур! — крикнула девушка, единорог уже подплывал к острову. Она взглянула на своих друзей и вздохнула с облегчением. — В какой-то момент, — призналась она, — я решила, что это Орхос прислал своих слуг, хоть и несколько преждевременно.
— Да, это не самое удачное место для битвы, — согласился Трас.
Они поплыли быстрее. Онократос изо всех старческих сил тянул плот. Он не жаловался и не стонал, количество колец веревки, лежавшей у него между колен, все убывало.
Знакомый трубный звук заставил Стужу поднять голову. Ашур нетерпеливо ждал на берегу Скодулака.
Когда они втянули плот на скалистый берег, солнце уже закатилось. Вкопанные в землю старые бревна, к которым была привязана толстая веревка паромщика, отбрасывали длинные тени. Они обулись и разобрали оружие. Стужа повесила кинжал на левое бедро, а меч на правое. У Траса Суртиана был только широкий меч и нож. Кимон препоясался длинным мечом, затем в первый раз с тех пор, как Стужа вернула юноше сверток, размотал тряпку и достал из нее изящный короткий клинок. Кимон поднял его, и последние лучи солнца сверкнули на стальном лезвии. У юноши не было ножен для этого меча, и он просто заткнул его за пояс.
Ашур подошел к Стуже и уткнулся ей в плечо, его огромный рог скользнул около ее уха. Она сделала вид, что не замечает единорога, затем смилостивилась и почесала ему нос. Ашур заржал и поскакал по берегу, вздымая копытами грязь и мелкие камешки.
— Никогда не привыкну к этим глазам! — воскликнул Кимон, глядя Ашуру вслед.
— Что будем делать с детьми? — спросил Трас Суртиан.
— Возьмем их с собой, — настаивал Онократос, — по крайней мере Калинду. — Он поднял на руки свою спящую дочь, не слушая возражений. — Я ни на минуту не оставлю ее без присмотра в этом месте. Он обвел взглядом острые гребни скал, вгрызавшиеся в ночное небо. — Неужели ты не чувствуешь, женщина? Тут даже земля пропитана злом.
— Ты все драматизируешь, — ответила Стужа, подавив дрожь. Да, она чувствовала, слышала, как звенит воздух; это было жуткое, пугающее ощущение, ей хотелось бросить все и снова кинуться в воду. Кимон и Трас смотрели на Онократоса с недоумением. Но Ашур явно был встревожен. Он нервно вскидывал голову и безостановочно ходил вдоль берега. Он чувствовал особую природу этого острова.
Скодулак был одним из тех редких мест, где энергетические токи земли усиливались до сверхъестественного уровня.
— Это не зло, — возразила Стужа, даже не пытаясь объяснить своим товарищам, о чем идет речь. — Просто грубая и примитивная сила. Ты можешь ею управлять?
— Даже пытаться не хочу, — ответил Онократос, прижимая головку Калинды к своему плечу. — Она настолько неистова, что я не смогу ее контролировать. Ведь я волшебник, а не чародей. Моих навыков здесь недостаточно.
Энергия бурлила. Стужа ощущала покалывание в ногах, вибрацию в воздухе, который она вдыхала; ей казалось, что ее кожу омывают мягкие волны.
Когда-то она могла управлять такими силами, по крайней мере пробовала. Но она больше не была ведьмой. Онократос правильно сделал, что закрылся от этой энергии. Даже самый могущественный чародей страшился бы подчинить своей воле подобные силы.
— А вот и первые звезды, — сказал Кимон, прерывая ее размышления. Уже совсем стемнело.
Трас Суртиан перекинул через плечо бутыли с водой, Кимон взял на руки Аки.
— Куда идти? — спросила Стужа.
— В глубь острова, — ответил коркирец. — Врата Черепа находятся в самом центре Скодулака.
Они стали медленно подниматься по узкому каньону. Дирское озеро скоро скрылось из виду, но запах гниющей воды по-прежнему висел в воздухе. Из-под ног то и дело вылетали предательские камни, земля была завалена обломками скал и изрыта ямами. Ночь поглотила путников, но они продолжали идти вперед.
— Хотел бы я, чтобы у нас был факел, — сказал со вздохом Трас Суртиан.
— Прибереги свои желания на потом, — огрызнулся Онократос. — Или растрачивай их на более важные вещи.
— Хочу факел, — упрямо повторил Трас.
Стужа не знала, сколько времени они шли. Ей казалось, что целую вечность. С берега остров выглядел совсем небольшим. Девушка начала опасаться, что они ходят кругами, и попыталась запомнить скалу какой-нибудь причудливой формы в качестве ориентира.
Впереди справа она заметила несколько утесов. Когда они подошли ближе, Стужа поняла, что это не естественные образования. Она прикоснулась к ним рукой. Глыбы были совершенно гладкими. Три каменных монолита поддерживались небольшими столбами. Чуть поодаль девушка заметила похожую конструкцию.
— Должно быть, они расставлены по внешней границе, — неожиданно подал голос Трас Суртиан. — Я слышал, что они образуют круг. Никому из чужаков не позволялось подойти к Вратам Черепа ближе.
Они двинулись дальше. Ни травинки, ни деревца не росло в этой каменной пустыне. Путники пробирались между старых корней и обломков скал. Звезды ярко сияли на ночном небе, освещая им дорогу.
Они дошли до еще одной каменной конструкции. Валун был гладко отполирован и покрыт руническими знаками.
— А это внутренняя граница, — объявил Трас Суртиан, проводя рукой по поверхности камня. — Значит, древние сказания говорят правду. Если бы мы сумели прочесть эти письмена, они поведали бы нам о людях, которые населяли когда-то эти места: об их жизни и смерти. Здесь выбиты их родословные. Женщины, должно быть, приносили сюда своих новорожденных детей, и священники высекали на камне имена младенцев. Женщины могли приходить сюда только ради этого, в остальное время лишь мужчины имели право находиться здесь.
Стужа сплюнула и прошла мимо камня.
— Очередной дурацкий запрет, — недовольно сказала она.
— Сколько нам еще идти? — спросил Кимон, перекладывая Аки на другое плечо.
Трас Суртиан предложил взять девочку, но Кимон отказался.
Они подошли к отвесному краю кратера. У Стужи вырвалось эсгарийское ругательство, и она поблагодарила богов за острое зрение. В темноте можно было запросто не заметить зияющей пропасти.
— Почему ты не предупредил нас? — спросила она Траса Суртиана.
— Легенды рассказывают только о долине, — ответил тот, растерянно покачав головой. — Я ничего не слышал об обрывах и расщелинах на острове.
— Значит, легенды врут, — вмешался Онократос. — Ты чувствуешь это? — Он взглянул на Стужу. — Источник энергии здесь. Мы дошли до самого сердца острова.
Стужа снова заглянула вниз. «Насколько здесь глубоко?» — подумала она. Под рукой не оказалось камешка, чтобы бросить, а эхо молчало.
— Я чувствую, — мрачно ответила девушка, обхватив себя руками.
— В преданиях говорится, что Скодулак населен призраками, — снова заговорил Трас Суртиан, чтобы заполнить образовавшуюся паузу. — Много веков назад, когда Коркира была совсем небольшим королевством, в этих краях обитало племя дикарей-людоедов. В те времена мы завоевывали новые земли и с благословения единого бога, которому были ненавистны подобные варварские обычаи, очистили этот остров от аборигенов. Мы почти истребили их, но говорят, некоторым все же удалось спастись. И теперь они населяют Крильские горы в далеком Роларофе. Но я не знаю, правда ли это. Скодулак был для них священным местом. Здесь они соорудили капище, в котором поклонялись своим примитивным божествам, здесь тренировались их воины, остров стал их последним оплотом и их погребальным костром.
В летописях говорится, что когда наши силы сломили оборону противника и сумели высадиться на остров, все его жители взошли на костер, который загорелся словно по волшебству. — Трас замолчал и заглянул в кратер. — Но все это было очень давно.
Стужа повернулась к Онократосу:
— Когда мы собирались в путь, ты говорил так, словно тебе знакомы эти места. Но этот кратер оказался для тебя таким же сюрпризом, как и для всех нас.
Волшебник погладил свою дочку по головке.
— Гел показал мне Врата Черепа в видении. Это огромная арена. Ночь слишком темная, а я хотел бы посмотреть на выражение твоего лица, когда ты увидишь ее днем. — Он пожал плечами. — О самом острове мне ничего не известно, демон не рассказывал о нем.
Кимон вновь аккуратно переложил свою ношу, стараясь не быть грубым с маленькой королевой, но все-таки довольно нетерпеливо.
— Если у этой расщелины есть дно, то должна быть и дорога, ведущая вниз. Давайте спускаться.
Стужа вела их по краю кратера. Наконец девушка действительно увидела дорогу. Она была широкой и ровной. Стужа восхитилась мастерством строителей, вырубивших ее в скале. Сколько усилий потребовалось, чтобы поднять наверх тонны земли и горной породы! Ей казалось, что она слышит стоны рабочих, стук молотов, лязг колес тачек и вагонеток.
Трас Суртиан назвал этих людей дикарями. Она посмеялась про себя над его высокомерным суждением. Знаки на камнях, мимо которых путники проходили, говорили о высоком мастерстве и искусстве резчиков, не говоря уже о терпении. Одна эта дорога стоила всех коркирских дворцов!
«Если бы здесь только было посветлее», — подумала она. Чем ниже они спускались, тем больше сгущалась тьма. Каменные стены по обеим сторонам дороги становились все выше и выше, теперь у них над головами виднелась лишь узкая полоска неба. «Может, стоило подождать рассвета?»
— Почему боги всегда предпочитают темноту? — поинтересовался Трас Суртиан, словно озвучив ее мысли.
— Если это так, — отозвался Кимон, — то Орхос сделал отличный выбор. Это настоящий анус земли.
— Нет, есть места и похуже, — вступил в разговор Онократос. — В Келед-Зареме есть пещера, где водятся такие летучие мыши, каких никто в жизни не видел…
— Онократос! — Стужа велела всем остановиться. Дна расщелины по-прежнему не было видно. Панический ужас лишил Стужу остатков мужества. Ночь душила ее; никогда раньше она не боялась темноты. Но сейчас мрак словно поглотил ее, заставив почувствовать себя маленькой и слабой. — Почему бы тебе не призвать демона?
Онократос долго молчал.
— Я уже дважды пытался, с тех пор как мы начали спускаться.
Девушка вознесла про себя краткую молитву. Она обещала Орхосу, что сражаться будут пятеро. Как он поступит, когда увидит, что одного не хватает? Она сжала рукоять меча, но это не придало ей уверенности. «Я заключила скверную сделку и обрекла на смерть своих друзей, — подумала она, кляня себя. — Я испортила все с самого начала. Без Гела мы пропали. Орхосу нужен демон».
— Единый боже!
Она остановилась, почувствовав на своем плече руку Траса Суртиана. Погрузившись в свои печальные мысли, Стужа не заметила, как они дошли до дна кратера. Широко раскрыв глаза, девушка смотрела на огромные ворота и стену, которые выросли перед ней.
— Неужели эти врата рукотворные?
— Это череп великана Йохве, чьи шаги сотрясали землю, когда люди только слезли с деревьев, — ответил Онократос.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Стужа.
— Я уже говорил тебе, что Гел показал мне это место в видении. Посмотрев на такое чудо, я не мог не задать тот же вопрос.
Звезды мерцали в глазницах и дырке, где когда-то был нос великана. Нижняя челюсть черепа глубоко вросла в землю. Рот и был вратами, которые вели на арену. Стена, в которой был закреплен череп, тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз.
— Стена тоже сложена из черепов и скелетов животных и людей. Скорее всего Трас Суртиан был прав, сказав, что в этих местах жили людоеды.
— Не уверена, что чувствовала бы себя лучше, если бы оказалась здесь днем, — заметила Стужа, глядя на чернеющую впереди арену. Ашур заржал где-то неподалеку, и девушка улыбнулась. Она совсем забыла о единороге, он вел себя очень тихо с самого заката. — Ашур тоже не уверен, — добавила Стужа.
Она нежно погладила своего любимца и направилась через врата на арену.
Слишком поздно Стужа услышала предостерегающий крик Ашура. Его огненные глаза полыхнули яростным огнем. Боль взорвалась в ее голове, и Стужа беспомощно рухнула на землю, хватая ртом воздух.
Лежа ничком на камнях, она уголком глаза разглядела что-то огромное, покрытое чешуей, сжатый кулак неведомого существа был занесен над ней, готовый выбить жизнь из ее тела. Холодная слюна демона капала на голую шею девушки. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, единственный глаз горел злобой. Существо смердело, так воняло от всех мертвецов ада.
Стужа попыталась глотнуть воздуха и нащупать меч, когда чешуйчатая тварь протянула к ней свою когтистую лапу. К счастью, сработал старый рефлекс, девушка успела откатиться и вытащить меч.
Прыгая на козлиных ногах, враг подскочил к ней, рассекая воздух змеиным хвостом, и приготовился нанести второй удар. Стужа встала в боевую стойку, от ужаса она еще крепче сжала рукоять меча. Противник был выше нее в полтора раза, он занес для удара свою огромную лапу. Если демон смог сбить ее с ног, пыталась она рассуждать логически, значит, и она может его ударить, а следовательно, и ранить. Стужа замахнулась мечом.
Но существо внезапно остановилось, испустило дикий нечеловеческий крик. Его лапы поднялись к небу, хвост начал судорожно извиваться. Враг снова взвыл. Это была агония. Дым начал подниматься от его чешуйчатого тела, потом показалась пузырящаяся пена.
Стужа отскочила от корчащегося в предсмертных муках чудовища. Через несколько мгновений его тело растворилось в дыму и пене, источая омерзительную вонь. Стужа не могла отвести от чудища глаз, до тех пор, пока его тело не исчезло вовсе и на арене не осталось лишь мокрое пятно.
Трас Суртиан стоял во Вратах, последние капли воды вытекали из лопнувших бутылей, которые он держал в руках.
— Я просто качнул их, и они порвались, — сказал он, еще не до конца оправившись от потрясения.
— Не извиняйся, — успокоила его Стужа. Ашур ткнулся ей в плечо. Кимон и Онократос со спящими детьми на руках пребывали в нерешительности.
— Что это было? — спросил Кимон.
Думаю, один из наших противников, — ответил Онократос; он обвел арену настороженным взглядом.
Вдруг у них под ногами задрожала земля. Небо закрыли облака пара. Затем одно облако приняло форму уже знакомого видения, им улыбалось расплывчатое лицо.
Отлично, дочь моя! — Владыка червей смеялся, и небеса сотрясались от раскатов его смеха. По лицам своих товарищей Стужа поняла, что они тоже видят его. — Это был твой первый поединок, или скорее поединок твоего коркирского друга. — Орхос снова засмеялся. — Отважный поступок для такого старика, не так ли?