Временное пристанище

Глава двенадцатая

— Марк? — дрожащим голосом спросила Ким, не веря своим глазам.

Он медленно встал. Буря чувств, поднявшаяся в Ким, лишила ее самообладания. Слезы хлынули из глаз, горло стеснили рыдания, в следующую секунду перешедшие в нервный смех.

Марк с улыбкой шагнул ей навстречу. Ким глубоко вдохнула и постаралась взять себя в руки.

Марк остановился в шаге от нее и сунул большие пальцы в задние карманы брюк.

— Теперь вижу, что я в Бруклине, — проговорил он.

Его неожиданное появление не укладывалось в сознании, зато сердце Ким переполнилось радостью.

— Простите за нескромный вопрос, но что вы здесь делаете, Джонсон?

— Вы ведь не поверите, если я скажу, что был тут неподалеку. Но это так. Почти.

Ким не могла наглядеться на Марка. Все хорошее воплощалось сейчас в нем. Ей очень хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что это не сон.

— А что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил Марк.

— Я живу здесь. Разве вы не помните?

— Последний раз, когда я вас видел, вы жили в другом месте.

— Понимаете, — поторопилась объяснить Ким, — я решила вернуться.

— Хм. Пол сказал мне. Я звонил им сегодня, хотел поговорить с вами. Вы не представляете, что со мной было, когда я узнал, что вы в Нью-Йорке… что мы оба сейчас в Нью-Йорке. Почему же вы все-таки решили вернуться?

Ким слегка пожала плечами.

— Здесь я дома.

Ким не могла определить, какое чувство мелькнуло в глазах Марка, видела только, что глаза его потемнели.

— Но уехать так… даже не попрощавшись?

— Я собиралась позвонить вам. Слушайте, может, мы отложим этот разговор? Я падаю от усталости и…

— Ни в коем случае. Нам много о чем нужно поговорить, только мне не хотелось бы, чтобы нам мешали.

Марк взглянул на часы.

— Пойдемте, Ким.

Сердце у нее заколотилось.

— Куда?

— Выпьем чего-нибудь, поедим. Я остановился в гостинице на Манхэттане. Можно пойти туда.

Марк заметил, что Ким колеблется.

— Прошу вас, Ким. Это действительно важно.

Ким не понравилось, как это прозвучало.

— Давайте я вызову такси.

— Не нужно. Я взял напрокат машину.

Ким только сейчас заметила стоявший у тротуара седан. Она покорно вздохнула.

— Хорошо. Поехали.

Пока они ехали по Бруклину, им удавалось непринужденно говорить о том, куда какая улица ведет, какое сильное движение, но по мере приближения к центру напряженность между ними возрастала. Ким не представляла, о чем хочет говорить с ней Марк, разве что станет пилить ее за то, что она испортила ему жизнь. Несмотря на все ее усилия, ей не удавалось справиться с дыханием.

Наконец они добрались до отеля «Парк-авеню», и Марк попросил служителя отвезти машину на стоянку. Они вошли в здание и прошли через со вкусом убранный вестибюль к лифтам.

— Постойте!

Мысль о том, что она останется сейчас с Марком в его номере, привела Ким в ужас.

— Вы сказали что-то насчет выпивки и еды…

— Кимберли, мне нужно поговорить с вами.

Двери лифта раскрылись, и Марк слегка подтолкнул Ким. Кровь прихлынула к ее щекам. Марк хочет просто поговорить с ней. Слишком самонадеянно с ее стороны предполагать что-нибудь другое. И слишком стыдно признаться, какие мысли у нее самой.

Марк остановился в роскошном просторном номере, с нарочито не отделанными поверхностями и преобладанием черного цвета. Два высоких окна выходили на Центральный парк.

— Что будете пить? — спросил он, открывая бар.

— Клаб-соду.

Голова должна быть ясной.

Марк прошел через комнату со светлым ковровым покрытием и протянул Ким бокал, затем нарочито медленно поставил на стол свой с шотландским виски и сел.

— Не знаю даже, с чего начать.

Марк наморщил лоб. Ким попыталась помочь ему, продолжая расхаживать по комнате.

— Если собираетесь сообщить мне про Стю Замброски и про то, что он стал содиректором фирмы, то не надо. Я уже знаю. Что вы ушли из фирмы, мне тоже известно.

Ну вот она и сказала. Словно прыгнула в прорубь. Теперь пусть начинает свою обвинительную речь.

Но Марк даже опешил.

— Фирма? Признаться, о фирме я меньше всего сейчас думаю. Но раз уж вы начали… Да сядьте же. Я только сильнее волнуюсь от вашего хождения.

Ким в полном изумлении села, поставив бокал на стол.

— Меньше всего?.. Значит, вы на меня не сердитесь?

— С чего мне сердиться, черт побери?

— Потому что я навлекла на вас неприятности, все у вас пошло кувырком из-за меня, пришлось тратить на меня время и, — Ким понурила голову, — по моей вине вас не повысили.

— А-а-а! Значит, это вы во всем виноваты!

Марк улыбнулся. Он в самом деле улыбнулся!

— Марк, как вы можете оставаться спокойным? Ведь дело касается вашей работы. И вашей карьеры!

— Нет, котенок. Все это были никчемные иллюзии, вы, по-моему, знакомы с подобными вещами.

Марк ласково посмотрел на нее, отчего сердце ее замерло.

— Когда я был совсем молодым, финансовое благополучие казалось мне самым главным в жизни, и оправдывает меня только то, что я вырос в унизительной бедности, — Марк помедлил немного, — как и Мириам. Поэтому я и подался в юриспруденцию, а когда получил право заниматься практикой, стал подыскивать самую богатую и самую престижную фирму. Естественно, я убеждал себя, что руководствуюсь благородными побуждениями — защищать справедливость, общественный порядок и все такое прочее, — но цели у меня в действительности были не самые бескорыстные. Я считал, что партнерство в одной из таких фирм обеспечит мне финансовую независимость и достойное положение в обществе.

Марк оперся локтями о стол и наклонился к Ким.

— Но очень скоро я почувствовал неудовлетворенность.

— Почувствовали неудовлетворенность? Вы?!

— Именно так. Я видел, что многое умею в своем деле и являюсь ценным приобретением для фирмы. Это им повезло, а не мне, что я работал у них. Кроме того, я стал понимать, что не люблю работать под диктовку. Я предпочитаю сам решать, в каком темпе мне двигаться, сам ставить себе цели и достигать их, сам все контролировать. К сожалению, при этом я был обязан думать об интересах фирмы и о своем собственном финансовом состоянии и общественном положении. Так что про самостоятельность пришлось забыть.

— Я бы этого не сказала, — с улыбкой заметила Ким.

— Не знаю. Зато скажу точно, что с недавнего времени совесть моя противится некоторым поступкам, которых от меня ждут.

— Например, обхаживать Милтона Барнза?

— Ммм… да. Такая жизнь не для меня, Ким.

Ким никогда не сомневалась в Марке и сейчас с радостью убедилась, что была права.

— И потому вы решили расстаться с фирмой?

Марк равнодушно кивнул.

— Я вас еще больше удивлю. Ушел я не из-за того, что они предпочли мне Стю Замброски. Заявление я подал до этого.

Выходит, Сюзанна нарочно сказала ей неправду. Но зачем?

— Вы считаете, что, если бы вы остались, содиректором сделали бы вас?

— Я это точно знаю. Они сами мне сказали, надеясь удержать этим. Думаете, им нужен конкурент?

— Вы собираетесь им стать?

— Собираюсь открыть свою фирму, если вы это имеете в виду.

Ким была уверена, что рот ее растянулся до ушей. Марк тоже улыбнулся, хотя и не так сердечно.

— Похоже, мы с вами решили сделать еще одну попытку? — Марк отвернулся к окну, чтобы не встречаться взглядом с Ким. — Вы как, собираетесь через пару дней появиться вон там с детской коляской или есть другие планы?

Ким не понимала, почему голос Марка стал вдруг сухим и невыразительным.

— По правде сказать, нет. Я думала над тем, что вы мне говорили. Ну помните, насчет колледжа. И решила попытаться.

Марк повернулся к ней.

— Это замечательно, Ким.

— С дипломом, конечно, придется подождать, потому что я должна буду еще и работать полную неделю. Так что уйдет на все лет семь-восемь. Но все-таки у меня будет диплом.

Ким подошла к окну. Невмоготу было сидеть, глядя на Марка, и рассуждать при этом о будущем. Без Марка оно представлялось ей пустым и унылым.

— Вы так и не сказали мне, зачем вы здесь. Я узнала от Сюзанны, что вас нет в Колорадо. Значит, вы поехали сюда? Но насчет этого Сюзанна не в курсе.

— Она не может быть в курсе. Мы с Сюзанной… редко виделись в последнее время.

В сердце Ким вспыхнула надежда.

— Что касается вашего вопроса, то да, я был здесь. И еще во Флориде.

— Во Флориде?!

— Да, — Марк поболтал в своем бокале янтарную жидкость. — Виделся с Мириам.

Ким с трудом добралась до стула.

— К-как она?

— Боюсь, теперь не слишком хорошо.

— А что такое?

Марк смотрел ей прямо в глаза.

— Ким, вам, вероятно, нелегко будет все это слушать, но постарайтесь не перебивать меня. Весь этот месяц мой приятель, тот самый частный сыщик, изучал кое-какие подробности, касающиеся… прошлой вашей жизни.

Ким вытаращилась на Марка.

— И обнаружил, что… — Марк так волновался, что не мог продолжать.

— Не стесняйтесь, Джонсон.

Ким надеялась, что несерьезный тон поможет ей скрыть собственное волнение.

— Ким, ваши родители не были в разводе.

Внутри у Ким все перевернулось.

— Это точно?

— Абсолютно.

— Как же тогда мой отец с Мириам…

— Двоеженство.

Ким взяла со стола бокал Марка и одним залпом осушила его.

Однако настоящие американские горки ждали ее впереди. Марк продолжил свой рассказ и много о чем поведал ей. Она едва успевала впитывать информацию. Получалось, что ее мать все эти годы жила поблизости — Ким переживала этот факт даже больше, чем известие о ее смерти. Но самым потрясающим было то, что Мириам не считается законной женой Клифа, и, значит, она, Ким, — единственная его наследница.

— Поэтому я и прибыл сюда. Хотел взглянуть на текст документов, по которым все наследует Мириам.

— Но… имя ее там стоит, я сама видела.

Марк покачал головой.

— Брак не считается законным, поэтому речь может идти только о совместном проживании, но не о совместном владении.

Ким была в полной растерянности.

— Можете мне верить. После смерти вашего отца, по крайней мере, половина дома отходит вам. Если же мы выясним, что Мириам оказывала давление на него и заставила жениться в обход закона, тогда, котенок, весь дом будет ваш и все остальное тоже.

Ким обхватила руками голову.

— Я бессильна что-либо понять.

Марк сочувственно улыбнулся.

— Да, путаница существует, но я во всем разберусь.

Ей стало немного легче.

— Вы сказали, что виделись с Мириам.

Лицо Марка погрустнело.

— Когда эти сведения подтвердились, я полетел во Флориду и поставил Мириам перед фактом.

Ким снова подошла к окну, успевшему нагреться за день под лучами солнца, и, не оправившись еще от изумления, стала смотреть на неяркую майскую зелень парка. Она долго молчала, обдумывая вопрос, который никак не решалась задать. Марк подошел к ней.

— Вы уверены, Марк, что Мириам сделала это сознательно? Ведь она могла не знать, что отец не разведен.

Марк дотронулся до ее плеча. Ким не удержалась и прильнула к нему — таким теплым и сильным он был.

— Прекрасно все знала, потому и велела вам собирать вещи. Боялась, что, если останетесь в Нью-Йорке, вы сможете до этого докопаться. Она ведь очень забеспокоилась, когда вы отправились к этим независимым юристам.

Ким отшатнулась от Марка.

— Но я ей ничего об этом не говорила.

— Тем не менее она узнала. Вы им звонили, а телефонный аппарат зафиксировал номер.

— Я помню, что идея уехать в Колорадо возникла у нее именно тогда.

— Все правильно. Только задумано это было, чтобы обезопасить себя.

— А я считала, что она сплавила меня в Колорадо, чтобы все деньги достались ей.

— Это тоже. Но помимо жадности, она понимала еще, что нарушила закон.

Ким содрогнулась, представив, как ненавидит ее Мириам.

— Вся ирония в том, что, если бы Мириам была хоть чуточку щедрее и прислала вас ко мне, снабдив, как обещала, деньгами на обучение и на жизнь хотя бы на пару месяцев, она бы спокойно удрала со своей добычей. Пара тысяч баксов для нее мелочь, зато вы были бы устроены, а я не чувствовал бы такой ответственности. А так я оказался причастен к вашей жизни и, как следствие, получше узнал Мириам. Жадность застила ей глаза, Ким, отсюда и печальная развязка.

Печальная развязка. На сердце у Ким кошки скребли.

— Что же с ней теперь будет?

Марк сел на подоконник и притянул Ким к себе, так что она оказалась между его коленями. Ноги ее ослабели. Но жесты Марка были сдержанными, выражение лица — самым нейтральным, и кого он сейчас представлял — дядюшку, друга или влюбленного, — сказать было трудно.

— Зависит от вас, Ким. Фундамент я заложил. Чтобы действовать дальше, нужно только ваше «добро».

Ким казалось, что она поднимается в некие заоблачные выси.

— И все, что получила Мириам, будет возвращено мне?

— Да, и вы сможете наконец осуществить свои желания. Сможете посещать колледж и не думать, откуда взять деньги. Будете только учиться, ходить на вечеринки, а в каникулы куда-нибудь ездить, как это принято у студентов.

Ким рассмеялась, представив, какие возможности открываются перед ней.

— Неужели Мириам не собирается бороться? Уж в это я никак не могу поверить.

— Она не станет. Я взял на себя смелость намекнуть ей, что вы можете представить доказательства, на основании которых ее привлекут к уголовной ответственности.

Ким отняла руку, хотя ей было очень приятно, когда Марк держал ее в своей. Она опустила голову, чувствуя, как ее захлестывают эмоции. Через какое-то время она подняла глаза на Марка, ожидавшего ее ответа.

— Забудьте про это, Марк. Я не хочу этих денег. Обойдусь прекрасно своими.

Марк спрыгнул с подоконника и схватил Ким за руки.

— Вы в своем уме? Эти деньги ваши по закону. Вы их унаследовали.

— Пусть так, только они мне не в радость. Настоящее наследство — не деньги, не что-то материальное… Для меня настоящее наследство — это любовь, нравственные ценности, это память и чувство семьи. Другое меня мало интересует.

Марк запустил руку в волосы.

— Ким, но ради вас мне пришлось немало потрудиться.

— Я знаю. И усилия ваши ценю гораздо больше, чем их результат. Только никак не могу понять, что вами двигало. Почему вы решили действовать в ущерб своей сестре?

Марк не раздумывал с ответом. Он сжал руками лицо Ким и пристально посмотрел ей в глаза.

— Потому что ваши интересы в данном случае важнее для меня. Я не могу примириться с тем, что вас так обидели. Мириам украла у вас семь лет жизни. Нельзя, чтобы это продолжалось дальше.

— Но… Мириам тоже должна иметь передышку. Ей нелегко пришлось.

— Не преувеличивайте. Мириам сбежала, когда дела на ферме пошли совсем плохо, но вместо того, чтобы приобрести специальность или пойти работать, она решила обогащаться за счет мужей. После каждого очередного брака ее материальное положение улучшалось. Сейчас, к примеру, у нее восьмикомнатный дом из розового камня, в придачу кусок набережной, где он стоит, в тон ему розовый автомобиль, и еще шестидесятидвухлетний муж, у которого последняя стадия эмфиземы.

Ким смотрела куда-то сквозь Марка, пытаясь представить себе Мириам в ее новой жизни. Потом улыбнулась, словно жалея Мириам.

— Я все поняла. Ну что ж… Надеюсь, нам удастся наладить наши дела без суда. Найдем компромиссное решение, в крайнем случае будем владеть совместно. И вам не понадобится вмешиваться.

Бороться с родной сестрой было бы невыносимо для Марка, и Ким не хотела причинять ему новую боль.

Марк провел большим пальцем по губам Ким.

— Но я уже вмешался и, что бы там дальше ни произошло, буду с вами.

У Ким защипало в глазах от слез. Она с трудом удерживала рыдания.

— Как я убедился, семью можно найти совсем неожиданно, и мне кажется, малыш, семья теперь — это мы с вами.

Слезы потекли по щекам Ким. Она порывисто вскинула руки и обняла Марка за шею.

— Я так вам благодарна, Марк!

Прижавшись к Марку, Ким почувствовала, что это может кончиться для нее катастрофой. Она поспешно отодвинулась.

— Надеюсь, никаких других новостей у вас нет? — спросила она, стараясь говорить как можно равнодушнее.

Марк, прищурившись, наблюдал за ней.

— Это все.

В тоне Марка прозвучала такая определенность, что Ким вся похолодела.

— Я рад за вас. Сможете наконец вздохнуть свободно, вы давно это заслужили. Пойдете своей дорогой.

Марк отвернулся к окну и стал угрюмо смотреть на улицу.

Ким с удивлением отметила, что Марку, судя по его виду, так же невесело, как и ей. Поражаясь собственной наглости, она вдруг выпалила:

— Мне бы хотелось вернуться с вами, если вы не против. Университет в Колорадо нравится мне гораздо больше.

Марк не шевельнулся. Глядя на его неподвижную спину, Ким усомнилась, дышит ли он вообще.

— Для чего же вы тогда приехали в Нью-Йорк?

— Я считала… вам со мной одно горе. Думала, будет лучше, если вы останетесь с Сюзанной. Теперь я понимаю, что, наверное, ошиблась… и… и если комната и пансион в обмен на ведение хозяйства остаются в силе…

Марк резко повернулся. Ким еще не видела его в таком отчаянии.

— Не надо со мной шутить, Ким.

— Я и не думаю шутить. Конечно, если вы не хотите…

— Не хочу?!

Какой-то сдавленный звук вырвался из его горла, и в следующее мгновение он уже сжимал Ким в объятиях.

— Беда в том, котенок, что я слишком хочу этого. — Марк с такой силой прижал Ким к себе, словно это была важная жизненная потребность, которую он долго не мог удовлетворить. — Но не должен себе позволять.

— Почему? Что вы такое говорите?

Марк осторожно погладил ее спину.

— Вы молоды… Теперь ваша жизнь только начинается. Нечестно с моей стороны связывать вас. Вам вскоре станет скучно, вы начнете раздражаться. А потом и возненавидите меня.

Ким восхитили аргументы Марка. Ей очень хотелось смеяться.

— Не думала, Марк Джонсон, что у вас такое извращенное воображение.

Марк обиженно вскинул голову.

— Почему вы решили, что без вас мне будет лучше?

В его глазах мелькнул проблеск надежды.

— Ваши возможности всегда были ограниченны. Теперь наконец вы сможете путешествовать, знакомиться с новыми людьми, делать все, чего раньше не могли.

Ким снова не удержалась. Она вскинула руки ему на плечи и прижалась еще крепче. Господи, до чего же хорошо, что они опять вместе.

— Уж не считаете ли вы себя стариком рядом со мной? — На этот раз Ким не скрывала улыбки.

— Упаси Бог!

— Тогда… Тогда…

Ким поднялась на цыпочки и прижалась губами к губам Марка. Она понимала, что действует слишком откровенно, но инстинкт подсказывал ей, что ее жизнь, нет, их жизнь зависит сейчас от этого поцелуя.

Марк попытался воспротивиться, но из этого ничего не получилось. Ким снова ощутила знакомую жаркую волну между ними, и на этот раз Марк поцеловал ее так, словно она уже принадлежала ему. Когда они отпрянули друг от друга, он долго не мог справиться с дыханием.

— Положение ужасное, — сказал он.

— Хуже не придумаешь. Но, к вашему сведению, я хочу, чтобы оно продолжалось. Я не хочу путешествовать без вас, Марк; чем бы я ни занималась, без вас в моей жизни всегда будет пустота.

Ким ждала, видя, что мыслями Марк сейчас где-то далеко.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно.

Марк широко улыбнулся и снова обнял Ким.

— Тогда, думаю, имеет смысл сообщить вашей Шарлотте, что вы сегодня не вернетесь.

Ким с притворным негодованием посмотрела на Марка.

— Даже так?

— Угу.

Марк наклонился к Ким. От нового поцелуя все заплясало у нее перед глазами.

— А пока, — держа Ким в объятиях, Марк приподнял ее, — у нас есть кое-какие дела, на которые потребуется время.

— Какие же?

Марк поцеловал ее в глаза и в нос.

— Во-первых, я еще не сказал вам, как сильно я вас люблю. Для этого, полагаю, мне понадобится как минимум час. Потом я намереваюсь просить вас стать моей женой, а вам придется подумать над ответом.

Да, ну конечно, да, пело в груди Ким. Марк положил ее на кровать, Ким почувствовала под собой шелковистую прохладу покрывала.

Когда он лег рядом, сердце ее неистово забилось от волнения и счастья.

Марк оперся на руку и просто смотрел на Ким, не произнося ни слова, не дотрагиваясь до нее. До сих пор его слова были окрашены легким юмором, теперь он заговорил серьезно и с благоговением:

— Я люблю вас, Ким. Люблю с той минуты, как увидел, но по разным дурацким причинам боялся признаться себе в этом. Теперь могу сказать. Встреча с вами — лучшее, что произошло в моей жизни. Я очень хочу, чтобы наши жизни соединились, чтобы у нас были дети… — Марк умолк, глаза его стали совсем синими, поскольку все, что стояло за его словами о детях, попадало в самую точку. — Дети… Ким, вы представляете?

Ким смеялась сквозь слезы, все лучшее, что может дать жизнь, незримо предстало перед ними.

— Прошу вас, скажите, что будете моей женой. Эти последние недели без вас были для меня сплошным страданием. Конечно, начиналось у нас все как-то не так, но мне хватило суток, чтобы понять, что такой, как вы, больше нет, и я почту за честь… Вы выйдете за меня, Ким?

Слезы хлынули из ее глаз, и Ким впервые в жизни не пыталась сдержать их.

— Да, — проговорила она, — непременно.

Сквозь открытое окно спальни Ким могла слышать доносившиеся со двора звуки — голоса, взрывы смеха, звучание струнного квартета, исполнявшего Баха. Грудь Ким быстро опускалась и поднималась, словно трепетали крылышки колибри.

— Вот теперь хорошо, — пробормотала Крисси, держа во рту шпильки.

Встав на скамеечку для ног, коротышка Крисси осторожно расправила фату на голове Ким.

— Готово?

Крисси спрыгнула на пол.

— Ой, Ким! — Она даже всхлипнула от избытка чувств. — Ты выглядишь как ангел.

Ким повернулась к зеркалу и чуть слышно выдохнула: «Господи!» Ей трудно было поверить, что эта прелестная, вся сияющая невеста — она сама.

Поскольку они с Марком хотели пожениться как можно скорее, брачную церемонию решено было провести дома и очень скромно. Но не без участия Крисси она из скромной превратилась в изысканную. Вместо обыкновенного платья, каким хотела ограничиться Ким, на ней был сейчас дорогой свадебный наряд из белого атласа, отделанный тюлем и алансонскими кружевами и обшитый бусинами, легкий и воздушный, словно сотканный из девичьих мечтаний.

Крисси, в розовом шифоне и такого же цвета бусах, дала ей в руки свадебный букет.

— Что ж, моя хорошая, пора.

Марк поначалу скептически отнесся к идее сыграть свадьбу дома. Но Ким с помощью профессиональных дизайнеров и собственной выдумки превратила двор их дома в подобие сада, центром которого стала увитая розами белая беседка. Стоя сейчас на веранде, Ким смотрела туда, где находилась эта беседка, минуя взглядом многочисленных гостей, музыкантов, подвешенные в горшках и плетеных корзинках цветы. Священник уже был там, рядом с ним Пол… и ее Марк.

Сердце Ким ударялось прямо в бусины, усыпавшие ее платье. Марк в сером парадном костюме выглядел великолепно. Ким закусила губу, не переставая удивляться тому, что выросшая на улице девчонка по имени Ким Уэйд оказалась такой счастливой.

По сигналу Крисси музыканты заиграли свадебный марш. Ким высоко подняла голову и сошла с веранды под горячие лучи июньского солнца. Глаза ее были устремлены на Марка. Он пока не смотрел на нее, и Ким на секунду подумала, что у него возникли сомнения. Потом Марк повернулся к ней, и она увидела, что он с трудом владеет собой. Мало того, в глазах у него стояли слезы. Однако на лице его тут же расцвела улыбка, убедившая Ким, что это ей только показалось.

Тепло любви, светившейся в глазах Марка, согрело Ким. Она подошла к нему, подала ему руку, и они предстали перед священником.

Обряд бракосочетания прошел гладко. Были произнесены обеты. Жених и невеста обменялись кольцами. Затем священник произнес: «А теперь поцелуйте новобрачную». Марк, к восторгу всех присутствовавших, сделал это без особого смущения, зато Ким залилась краской.

Их тут же окружили, начались поздравления. Из дома выбежали официанты, неся подносы с шампанским и закусками, столь красиво оформленными, что жалко было их есть.

«Приятная церемония», «До чего трогательно», — послышались комментарии женщин. «Как вам удалось так замечательно все устроить за такое короткое время?» Видно было, что они довольны и восхищены.

Фирма «Брайтмен, Коллинз и Фуллер» присутствовала в полном составе, включая директоров, которые, к радости Ким, не держали зла на Марка. Во всяком случае, их добрые пожелания молодоженам казались вполне искренними. Ким не могла скрыть гордости. Марк действительно человек необыкновенный, если совершил поступок, который можно было оценивать по-разному, но люди не потеряли к нему уважения.

Сюзанна тоже присутствовала. Не пригласить ее было бы мелочно. Выбрав минуту, когда Ким была одна, она подошла к ней. Ким вся напряглась. Однако Сюзанна удивила ее.

— Не хочется это признавать, но Марк выглядит по-настоящему счастливым, — сказала она раздраженно, но улыбка все-таки мелькнула на ее неприветливом лице. — Примите мои поздравления и самые лучшие пожелания. Выходит, что именно вы ему и нужны, а я… я ошибалась.

Она опустила голову и поспешила уйти. Ким изумленно смотрела ей вслед.

— Когда же эти люди наконец разойдутся? — шепнул Марк на ухо Ким.

Гости к тому времени уже давно перебрались в дом. Ким поцеловала Марка в обиженно опущенные уголки губ.

— Судя по всему, мы устроили сногсшибательную вечеринку.

— Да? Ну, у меня впереди еще целый медовый месяц.

Глаза Марка светились нежностью.

— Я люблю вас, миссис Джонсон.

Миссис Джонсон. Ким едва не расплакалась. Крисси, вероятно, услышала их разговор.

— Новобрачной пора бросать букет, — объявила она. — Тогда можно будет сказать, что день окончен.

Когда гости разошлись, Ким с Марком поднялись в спальню, со смехом обмениваясь впечатлениями. Однако для них день еще не закончился. Утром они вылетали в Мексику, где собирались отдохнуть неделю, а вещи еще не были до конца собраны.

— Ну вот, теперь все сделано, — Ким удовлетворенно улыбнулась, застегивая молнию на чемодане.

— Еще не все.

Марк взял Ким за локоть и привлек к себе.

— По-моему, никаких правил насчет того, сколько времени нельзя сбрасывать свадебный наряд, не существует?

Ким положила ладони на грудь Марка и прижалась к нему. Пока он возился со шпильками, державшими фату, она прошептала:

— Совершенно с вами согласна, мистер Джонсон.

Фата неслышно упала на пол.

Ночью Ким вдруг проснулась с ощущением, что чего-то еще не сделала. Она выскользнула из объятий Марка и прошла на цыпочках в другой конец комнаты к окну. Сидя там в лунном свете, она открыла свой дневник и взяла ручку. Но день был так насыщен событиями, что она не знала, с чего начать. Мысли ее перебегали с одного на другое и в конце концов она просто замерла, прислушиваясь к мирной тишине дома.

Марк спал. Волосы его растрепались, рот был слегка приоткрыт. Сильная мускулистая спина ритмично поднималась и опускалась, рука, которой он обнимал Ким, так и лежала на ее подушке.

Ощущение волшебной непредсказуемости жизни охватило Ким. Еще три месяца назад она была безнадежно одинока и предположить не могла, что возможно такое счастье. Лучше Марка никого на свете нет. Их жизнь будет надежной и спокойной и в то же время интересной и захватывающей, как путешествие среди бесконечных звезд, сияющих сейчас над их домом.

Ким снова склонилась над дневником, где на чистой страничке стояла только дата. Впервые в жизни она не могла выразить словами того, что происходило в ее душе. Она вписала одну строчку и закрыла тетрадь. Поеживаясь и вздыхая, она вышла из своего укромного уголка и вернулась в постель.

Тетрадка осталась лежать на подоконнике в опаловом свете луны. На страничке, где было написано только «Безоблачные дни все-таки бывают», медленно просыхали чернила.