Время Героев

Глава 22

Конь нёсся по дороге, ритмично выбивая копытами всю дорожную пыль, которая поднималась вверх серыми облаками. Всадника трясло, подкидывало и метало в седле, однако он продолжал подгонять уставшее уже животное, шипя иногда ругательства про тупую медленную кобылу. Арбалет наездника, неловко и наполовину засунутый в мешок за плечами, иногда больно ударял своего владельца по позвоночнику, однако тот словно этого не замечал, обратив всё своё внимание на дорогу и пытаясь не свалиться на землю.

Говорят, человек может приспособиться к чему угодно, однако никто и никогда не обозначал временные рамки, которые требовались для этого приспосабливания. Аарону пришлось выяснять их опытным путём и на своей шкуре. Прошлой ночью он, глядя на тёмное, усыпанное звездами небо и пережёвывая какой-то, как поговаривали, целебный цветок, сделал вывод, что спать на холодной траве, в общем-то, довольно удобно, если она сухая, а ветер не очень сильно задувает, если отойти поглубже в леса. Более того, если пить достаточно много воды, она притупляет чувство голода, а если болят зубы, то можно пожевать кору дуба. Дубы он тоже научился выделять среди остальных деревьев. А заодно съедобные грибы от не очень. С охотой, правда, не задалось: зайцы и птицы оказались слишком шустрыми и не очень желающими быть съеденными. Но, в целом, и этому можно было научиться. Со временем. Единственными птицами, которых можно было в теории поймать и зажарить, были вороны, но их было слишком жалко. К тому же вороны были прекрасными слушателями его бесконечных рассуждений и монологов. Молчаливыми, доверчиво заглядывающими чёрными глазками-бусинками в лицо и иногда сочувствующе каркающими на особо эмоциональные высказывания слушателями. Аарона в жизни никто так внимательно не выслушивал, как эти птицы, поэтому жрать их было немыслимым кощунством. Лучше уж было пустить в суп тупоголового братца, как только он его найдёт. Весь мир явно станет чуть-чуть получше, потеряв излишне самоуверенного тёмного властелина, господина самых тупых решений и случайного повелителя какой-то там древней могучей магии, которую ему вручили без инструкции по применению.

Мысли о том, что можно будет сделать с Даром и сколько претензий ему можно будет высказать, тешили неустанно работающий на износ мозг и подгоняли продолжать путь. Аарон сначала собирался составить список этих самых претензий, но не нашёл в своих скромных пожитках ни карандаша, ни бумаги, поэтому решил просто запомнить. И начать стоило бы с того, что какого вообще Темнейшего их потащило в это бесполезное непонятное приключение, на которое никто явного согласия не давал, а, следовательно, весь этот поход являлся одним сплошным насилием, по большей части над ним, бедным, несчастным, измученным и уставшим Аароном.

Неужели этот полоумный белобрысый вероятный отпрыск благородного эльфийского рода возомнил, что их дружная компания — новые герои этого мира? Прекрасные, конечно, цели, достойные восхищения: спасти бренную землю и всех несчастных и попавших в беду, пойти в бой против всех с заточенной железкой наголо, раскидать врагов и ждать, пока барды сложат красивые песни о героизме и доблести. Прекрасно! И словами не передать, насколько глупо. Ведь герои — это люди совершенно иного сорта. Они с детства словно готовятся к своей геройской участи, проявляя чудеса отваги и милосердия, борются со злом во имя своих светлейших идеалов, не знают ни боли, ни страха, ни сомнения. Герои, воспетые народом, избранные, стойко переносящие все тяготы и лишения, борцы за справедливость, крепкие, непреклонные, гордые, беспощадные к врагам и добрые к друзьям (при этом они ведь всегда знают, где враг, а где друг, и могут всегда провести границу меж добром и злом). Именно так они должны выглядеть, верша справедливость везде, где проходят. За ними идут народы, армии, их слушают, а недруги трепещут и боятся сражения лицом к лицу. Парочка таких личностей и вот уже настало время героев! Время делать дела, биться в боях, сражаться в сражениях и петь песни, славить храбрость и нести свои героические знамёна в… Да, в целом, куда угодно нести, лишь бы были.

Наверняка такого рода герои бы в первый же день разобрались, что нужно делать, а на следующий бы грандиозно раскидали легионы Теней, закрыли бы все бреши в мироздании, связались бы с самим Создателем, чтобы тот, пустив слезу, с гордостью аплодировал и пожимал им руки. Ведь герои бы, конечно, всё сделали правильно, как по книжке «Руководство по свержению зла для начинающих». Если бы книжки под рукой не оказалось, они бы, несомненно, сами бы её написали.

У Аарона же ни книжки, ни желания её писать, ни героических качеств не было. Было только скромное желание найти какой-нибудь древний клад да проследить, чтобы младший брат не натворил чего. Клад не нашли, а брат натворил. Миссия была провалена с самого начала. Какой уж тут героизм?

Добро от зла отличать на деле оказалось тоже довольно сложно. Взять хотя бы того же Виллема, явившегося хоть и без злодейского смеха, но с явно злодейскими намерениями. И вот, казалось бы, вот оно зло, можно свергать. Но вроде и ничего, нормальный мужик в целом. Умный, образованный, учёным был, труды научные показал, поддержал идею о создании теории вероятности событий. Сказал, мол, хорошая. Пару раз даже делал попытки их компанию уберечь, советы давал неплохие. И что с того, что заявил про уничтожение мира? У всех свои недостатки.

Допустим, с Виллемом вышел промах. Думали — злодей, оказалось, что не очень. Может, и у героев так иногда случается. Тогда можно взять другое явное зло, то есть страшных-престрашных людей-Теней, явившихся их ниоткуда и куда-то там утаскивающих несчастных бедолаг с проблемами со сном. Можно ведь бороться против них? Изничтожить, выжечь праведным геройским огнём, да и спасти весь мир. Но после рассказа Даны, что утащили Тени и обратно вернули, выяснилось, что Тени то тоже оказались несчастными бедолагами, блуждающими по земле и ищущими спасения. Теперь их спасать? Как-то и не сходится опять, все кругом оказались несчастными и требующими немедленного спасения, уже как-то и бороться с кем-то было неловко, мешали вопросы этики и морали происходящего. Уже и задумываешься, а стоит ли злиться на, допустим, убийцу, кинувшегося на тебя с ножом в тёмной подворотне с целью перерезать горло и отобрать горсть монет из кармана, или у него дома больная жена и голодающие дети. А если у тебя самого при этом больная жена и голодающие дети? Или голодающая жена и больные дети? Кто прав, кто виноват?

Аарону было сложно. Аарону было непонятно. Он жевал лекарственные цветочки и старался не смотреть на своё обезображенное болезнью лицо в зеркальной глади воды на привалах. Хорошо хоть пьющий эту воду конь будоражил зеркальную гладь и не смотреть становилось чуть проще. Чуть сложнее было не ковырять оставшиеся язвочки на коже грязными ногтями, что тоже геройского вида его облику ни коим образом не предавало.

Немного соотносилось с геройскими понятиями желание спасти из беды даму сердца. Когда парень думал об этом, становилось чуть полегче. Ведь и цель хорошая, и вроде и понятно в этой цели было всё. Но, чуть поразмышляв, он всё же приходил к неутешительной мысли о том, что дама сердца и сама кого хочешь спасёт, мощной медвежьей хваткой схватит в охапку и утащит в безопасное место, ведь она явно была и посильнее, и пошире, и повыше, да и мечом могла махать хоть куда. Каким образом её нужно было спасать оставалось непонятно. Но за неимением лучшего можно было довольствоваться и такой целью.

В общем, то ли время для становления героев было неудачное, то ли урожай этих самых героев в их поколении был совсем плох. Может, вымерли вместе с драконами. Кто знает.

Конь всё несся по дороге, арбалет всё так же стучал по позвоночнику, а Аарон всё так же не понимал, кто сломал все каноны и почему на борьбу со злом и армиями тьмы пришлось выдвигаться ему. Бедному, несчастному, измученному и уставшему человеку, который вообще-то собирался стать священником, праведно живущим и помогающим убитым горем людям искать утешение, служить Создателю, совершая простенькие, но правильные поступки, как это и делали все служители церквей. Просто помогали обычным людям в обычных делах, кололи старичкам дрова, воспитывали брошенных детей, убирались на улицах, читали молитвы, выслушивали прихожан с доброй улыбкой понимания. Это было правильно. Это было понятно и обыденно. Так жили до него, и он сам хотел так жить.

Так и куда его конь несётся теперь?