Время Героев

Глава 3

…Любовь не знает границ. Это всеобъемлющая, непоколебимая и самая страшная сила. И горе тем, кто узнает, насколько она бывает разрушительна.

Судьбой им было предначертано быть вместе до самого конца. Встретившись однажды, они не отходили более друг от друга ни на шаг, защищая от всех опасностей и каждый был готов голыми руками убить всех, кто вставал против возлюбленного.

Однако Создатель, видя это, разгневался. Он считал, что его творения должны с таким безумием любить лишь его одного, ведь он был Отцом, он был их Богом. Он вплел в паутину судьбы своё условие и обрёк двух влюбленных на ужасный конец.

Но даже узнав об этом, они не смогли оставить друг друга и до самого конца были верны своим клятвам. Они знали, что один из них в итоге должен будет убить другого, но слишком горестно им было расставаться. Они знали это и смирились с этим.

….

Вонзая свой изогнутый кинжал в грудь самого близкого человека, он напоследок услышал только тихое «я тебя прощаю».

Рыдая над лишённым жизни телом, он поклялся перед ним и перед ненавистным ему Создателем:

«Я найду тебя в следующей жизни… Обязательно найду, слышишь?»

Но мёртвые уже ничего не могут услышать.

Повести Драконьего Века, глава 34.

Аарон так до конца и не понял, почему они все вдруг резко собрались отправиться в мистическое королевство, откуда уже столько веков не было абсолютно никаких известий. Это просто произошло. Великолепный, могущественный, огромный и совершенно потерянный где-то на западном континенте неизвестно как до сих пор лишь по слухам существующий Кельитас.

«Герои! — Торжественно заявил им странный бестолковый мужик от которого пахло выпивкой, — сегодня собрались вы здесь не зря! Вам уготована теперь великая миссия по спасению всего живого. Только в ваших руках древняя магия, дремлющая в этом медальоне, сможет остановить надвигающееся зло! К сожалению, секрет её использования утерян в веках… И лишь один человек, который живёт уже шестьсот лет, знает его. Я говорю о самом короле-фениксе, правителе Кельитаса! Вы знаете что-нибудь про Кельитас?»

Про таинственный Кельитас Аарон, конечно же, знал не более того, что в принципе могло быть известно про далёкое сумрачное королевство. Где-то там кельитчане воевали с ильитчанами, кто-то там правил этим всем делом, выделился как выдающаяся личность, что-то там когда-то наколдовали горе-колдуны странное, да и, собственно, теперь уже никто не может разобрать, что за чушь в этих землях происходит. Королевство до сих пор обозначено на карте. Что характерно — обозначено черепом и костями. И заметкой снизу «не суйтесь туда!»

На благоразумие брата он никогда не рассчитывал, а теперь не мог рассчитывать и на своё собственное. Его также очень сильно напрягал бродячий торговец, который вёл себя так, будто у него есть некий гениальный план, но смысл этого плана и его подробности он лишь загадочно замалчивал. Аарон один только раз грустно поинтересовался, волнует ли хоть кого-нибудь из собравшихся хотя бы то, что легенды про короля-феникса даже если и правдивы, то он всё равно умер уже очень давно. Однако получил в ответ только непробиваемый нелогичный довод, против которого спорить было бессмысленно.

— Я ведь тоже давно умерла, — пожала плечами Венди, для которой, очевидно, все эти условности вроде жизни и смерти были лишь досадными мелочами, с которыми ей приходилось мириться. Дариэль же восхищенно ловил каждое слово юной дамы и послушно кивал головой. Ему заявили, что при спасении всего мира вдогонку он ещё и спасёт даму из беды и вернёт ей тело и свободу. Какой же парень в его возрасте не мечтает спасти даму из беды?

Опытным путём выяснилось, что бестелесное существо Венди было привязано не к своим останкам, а к Сердцу Исаи, от которого она могла отойти лишь где-то на сотню шагов. Дариэль нёс медальон в кармане своей куртки, поэтому девчонка только бесконечно вилась возле него. К слову, потомок эльфов был не особенно против.

Вот так, уныло и безрадостно для одних и слишком уж неуныло и радостно для других, процессия выдвинулась на запад под руководством самопровозглашенного гениального музыканта и поэта Виллема.

— Нам не хватает ещё одного человека, — спустя несколько часов пути вдруг признался он.

— По-моему, нас и так достаточно. С чего ты взял, что кого-то не хватает? — спросил Дариэль.

— Я просто знаю. Должен быть ещё один человек.

С каждым сделанным шагом мотивации Аарона куда-то идти становилось всё меньше. Брата своего он любил, но бросаться с головой в его авантюры уже порядком надоело. Поэтому, подгадав момент, когда Венди отвернётся, он оттащил своего родного идиота за руку в кусты.

— Я никуда идти не собираюсь.

— Но ты уже идёшь.

— Если сейчас свернём налево, через полчаса вернёмся в нашу деревню. Отдай медальон Виллему, он с ним разберётся, если ему это так нужно. Затея сомнительная и я в этом участвовать не собираюсь.

— Как же мы бросим девушку?

— Тогда выбирай, либо призрак девчонки, либо я.

И, решительно развернувшись, Аарон пошёл прочь.

Да, это была чистой воды манипуляция. Да, это было подло. Да, потом он будет очень долго извиняться за эту сцену. Но, как говорится, для достижения своей цели любые средства хороши. Дариэль точно не мог дать брату уйти: не смотря ни на что преданность этому единственному родному существу и понимание, что поодиночке они не выживут в этом суровом мире затмевала всё остальное. Грустно вздохнув, несостоявшийся герой действительно пошёл отдавать медальон Виллему с самым виноватым выражением лица, которое только у него было.

— Извините, — сказал он, — мы действительно не те герои, которые вам нужно. Но было приятно познакомиться. Надеюсь, кто-нибудь вам поможет. Прости, Венди.

— Что ж, — Виллем озадаченно развёл руками в стороны, — на нет и суда нет. Жаль, что я не могу тебя переубедить, верно? Точнее, твоего брата. Ведь ты из-за него уходишь, так?

— Кому-то нужно будет его защищать, я не могу отправиться без него.

— Он ведь играет тобой. Вертит, как хочет. А ты и слушаешься!

— Может, и так. Вы поймите, у нас довольно тяжёлая была жизнь, кто угодно озвереет. Он не плохой человек. И я не плохой. Просто мы не те, кто вам нужен. Всего хорошего.

— Ты ведь мог стать героем, — ласково улыбнулся Виллем, — мог получить почести, деньги, славу… Всё, что угодно. И теперь отказываешься от всего этого из-за трусости своего брата? Не слишком ли многим жертвуешь ради того, кто даже не одной крови с тобой? Ты мог быть великим. Представь, сколько баллад бы о тебе сложили! Дариэль, укротитель нечисти, победитель сил Тьмы. Мир на краю гибели! Ты же слышал девочку, Дар. И тебе ведь представился шанс помочь. Всего лишь в другое королевство сходить, отнести медальон королю, а тот по-быстрому скажет, что с ним вам делать… Делов-то. Такие пустяки!

— Если бы сложили баллады как те, которые нам исполнял ты, то хорошо, что они будут не про меня.

Дариэля начинало это всё раздражать. Он рывком протянул мужчине ладонь с мирно лежащим на ней Сердцем. Однако Виллем вдруг отшатнулся от него и смиренно произнёс:

— Хорошо, иди, не стану тебя уговаривать. Я и сам справлюсь, но мне просто почести не нужны, я уже не такой молодой. Хотел ведь для вас постараться только. Ну, ничего. Но хоть посмотри, чего лишаешься, не каждый же день видишь такие ценные магические артефакты. Открой медальон.

Держа в своей руке магический предмет, Дариэль действительно решил, что мог бы разок и взглянуть на это самое Сердце, прежде чем навсегда его отдать. Любопытство взяло верх и, пожав плечами, парень беззаботно открыл медальон, заглядывая внутрь.

Вмиг вся местность вокруг утонула в голубом сиянии.

Была одна древняя легенда.

Когда самый первый волшебник узнал, что скоро близится час его смерти, он заточил всю свою силу в небольшой сосуд, чтобы однажды кто-то достойный смог продолжить начатое им дело. Он не мог позволить столь прекрасному дару умереть вместе с ним самим, его колдовство должно было ещё послужить этому миру.

Но это ведь всего лишь легенда.

Магия — это хаос. Каждая частица силы стремилась уничтожить другую, и чем сильнее эта магия, тем больше ненависти в ней содержится. Исая, отдавший своё сердце перед смертью, относился к этой особенности философски. Он считал чудом, что из такой концентрации боли, злости и страдания может родиться нечто прекрасное. Он был слишком добр, этот первый волшебник, что со смирением всю свою жизнь нёс этот хаос в своей собственной груди.

Но что же может произойти, если обычный человек вдруг впитает в себя эту мощь?

Он станет монстром.

Прошло уже достаточно много времени, а Дариэль так и не пошёл следом за братом, отчего тот начал немного беспокоиться. Сначала он шёл просто медленно и в надежде, что его скоро догонят. Потом вовсе в растерянности остановился и стал вслушиваться в ожидании звука шагов. А потом на него напали.

Нечто мощное вдруг повалило Аарона на лопатки, наступило ботинком на грудь и приставило меч к горлу. Потом, спустя несколько секунд фокусировки зрения на загадочном «нечто», выяснилось, что им был какой-то бандит в лохмотьях и с платком, закрывающим половину лица.

— Не знаю, чего ты хочешь, но денег у меня отродясь не было, — с долей тоски заявил бедолага напавшему.

После этой фразы бандит убрал ногу с груди. «Да ладно, неужели сработало?»

— Аарон? — Неуверенно произнёс женский голос.

Голос был до боли знакомый и навевал воспоминания о тяжёлом детстве.

— Дангер?

В своём предположении парень не ошибся. Бандит оказался подругой детства, которая таскала им с братом из дома пирожки и на пару с Дариэлем отбивала Аарона от хулиганов. В последний раз они виделись пару лет назад, когда девушка внезапно заявила, что устала жить по правилам и делать вид, что она порядочная леди. После этого она ушла жить в леса. И, как оказалось, грабить путников на дороге.

Дангер стянула платок с лица и сердце парня вдруг болезненно сжалось от воспоминаний. Он ведь лишь полгода назад смирился с мыслью, что они больше не увидятся. Что больше не будет их традиционных посиделок возле костра, что они с Дариэлем больше не будут его запугивать страшными историями, от которых они потом все дружно не могли уснуть по пол ночи, что не с кем будет спорить, и что они с братом теперь остались только вдвоём.

Девушка протянула руку, чтобы помочь бывшему другу встать. Тот проигнорировал этот жест и поднялся сам, стараясь не смотреть в её сторону.

— Всё ещё обижен на меня?

— Ты нас бросила.

— Я не могла по-другому. Мои родители хотели выдать меня замуж за сына кузнеца и уже строили планы на пятерых внуков. Как минимум.

— Мы могли уйти вместе. Но ты даже не подумала об этом. Просто ушла. Даже ничего не сказала. Испарилась! Мы узнали только тогда, когда твоя мать прибежала в слезах спрашивать, что нам известно.

— У вас должна была быть нормальная жизнь. Ты хотел быть священником, Дар хотел завести нормальную семью, а я не хотела перечеркнуть вам все планы.

— И ты не дала даже шанса выбрать.

Дангер поджала губы и опустила взгляд. Почему этот дурак её не понимает? Она ведь поступила так, как будет лучше для всех. У неё — своя жизнь, ненормальная, у ребят — своя.

— А где Дар?

— По моему плану он должен был идти следом. В действительности, видимо, план не сработал.

Прогремел громкий взрыв, поваливший молодых людей на землю. «Зачем мне ноги, если я постоянно с них падаю?» — промелькнула мысль в уставшем сознании Аарона. Из-за ослепительно-яркого света они оба ненадолго потеряли ориентацию в пространстве.

Тяжёлые крылья демона со свистом рассекали воздух. От леса по периметру от взрыва остались лишь выжженные и поваленные остатки деревьев. Монстр метался по сторонам, ослепленный своей болью и ненавистью. Его сознание переполняли чужие воспоминания, эмоции и жажда крови. Все чувства вмиг обострились, как у животного. Казалось, если он прислушается, то сможет услышать биение сердце совы в лиге от него.

Виллем исчез почти сразу. Возможно он был мёртв, но где, в таком случае, его тело? А если сбежал… Что ж, ему хуже. Монстр его выследит. В конце концов, выследит и убьёт. Ведь Виллем был человеком, который заставил его открыть медальон и взглянуть на Сердце Исаи.

Это было мерзко. Это было отвратительно. Это было самое ужасное во всей вселенной чувство.

Венди тоже пропала. Её душа была привязана к магическому предмету, чью силу впитал в себя монстр, поглотив вместе с ней и дух девчонки.

Он не чувствовал жалости. Сострадание к другим существам теперь казалось чем-то из прошлой жизни, к которой он теперь отношения не имел. Теперь место сострадания заняла безграничная ярость, которой невозможно было сопротивляться.

— Дар! Ох ты ж…

Первым прибежал на шум Аарон и так и застыл с открытым ртом, перебирая в голове все известные ему ругательства, которые в своё время узнал от достающий его хулиганов.

— Это Дар? А говорят, что люди не меняются, — Дангер также растеряно встала рядом, смотря, как один из бывших лучших друзей мечется из стороны в сторону, как раненый зверь, воет, скулит, машет чёрными крыльями и роет огромными когтями землю.

— Я попробую с ним поговорить, — с пугающим ледяным спокойствием вдруг сказал Аарон, сжимая перед собой свои маленькие ладошки в кулаки, — а ты отбеги подальше и жди нас. Если не получится поговорить, просто… Уходи.

— Погоди, что ты собрался ему…

— Ты всё поняла? Если я говорю тебе бежать — беги. Повезёт — ещё увидимся.

— А ты уверен, что это хорошая идея?

— Нет. Ужасная.

И он шагнул вперёд, навстречу брату.