Время, назад! Маришка и Егор Адаменковы. СССР времен Л.И. Брежнева Юмористически-мелодраматическая повесть.

Глава 5 Генеральный секретарь и одноразовые импортные подгузники. Первенство Москвы по боксу Егор.

Маришка и Егор вышли, поздоровались с бабушками. Водитель открыл дверь, и машина поехала по Москве. На проспекте Калинина сияли стеклами новые дома и люди весело шли в весеннем свете.

Машина заехала за Галиной. Та вежливо поздоровалась, но молчала. Она знала, что отец любил ее, но часто, слишком часто последнее время она пила. Ему докладывали об этом, он сердился, ругал ее. Но любил, а она не могла ничего с собой поделать.

Ей было тесно в мире, где все дела были расписаны и решены за нее. Она находила себя там, где могла полностью выплеснуть себя. В алкоголе и в любви. Она ничего не могла с собой поделать Она любила мужей, пока выходила за них. Ее родители тоже любили зятьев. Но, как выяснялось больше дочери. Бесконечная череда ее утомила, но она не знала. не могла и не хотела вырваться из этого круга.

Леонид Ильич ждал дочь. Он был сегодня на даче и в жаркий июльский день, ждал Галину. Он любил ее. Но слишком часто приносили про нее докладные. Слишком часто она приезжала к нему, дыша алкоголем. Он пил иногда и сам, но еще с войны женщины пьющие были ему неприятны. Ему были противны и генералы, пьющие много. Но он их принимал как неизбежность, а женщин пьяных не терпел.

И вот теперь его любимая дочь часто приезжала к нему просить за кого-то, за своих знакомых и любовников, за откровенную сволочь и мразь. А он вникал и иногда помогал, а чаще нет. Он говорил с ее мужем, но тот ничего не мог с ней сделать.

Леонид Ильич ждал. Он сегодня встал раньше. Его побрили. Одеколон освежил кожу. Он позавтракал, и выпил таблетки.

А сейчас медленно шел по тропинке под соснами и дышал. Чуть сзади его шли охранники. Он их видел, но сегодня они его не раздражали. На нем были темные брюки и белая рубашка. Часы с мягким ремешком на левой руке не давили на руку. Он сошел с дорожки. Подошел к сосне. Положил на нее руку. И дышал. Дышал так, как давно не дышал. Легко. Было легко. Он верил, что сегодня Галина приедет не пьяная. Она обещала привезти к нему знакомых, и он согласился принять их.

Подошел охранник и тихо сказал: «Леонид Ильич, охрана дала сигнал. Через десять минут они будут здесь». Брежнев поднял руку, посмотрел на часы. Было восемь пятьдесят утра. Что ж пять минут у него еще было. Он постоял. Потом пошел по дорожке к дому.

Ровно в восемь пятьдесят семь машина легко затормозила. Около ворот трехметрового забора. У ворот был идеальный асфальт.

С переднего сиденья вышла Галина. С заднего сиденья вышли Егор и Маришка. Водитель достал из багажника коляску, помог разобрать. Коляска была легкая, прогулочная. Джульетту положили в нее. В руках у Егора была авоська с одноразовыми импортными подгузниками и салфетками, а также бутылочкой, пластиковой бутылочкой. Этикетку об одобрении воды церковью Маришка предусмотрительно сняла.

Охрана провела легкий обыск, попутно оценив мышцы и стать Егора. «Кандидат в мастера спорта, - сказал взглядом один». «Первый разряд, - сказал другой». И оба были правы. Егор выиграл соревнования, но подтверждения о кандидате в мастера спорта по боксу на момент вылета в Таиланд еще не пришло.

Ворота открылись, и они прошли внутрь. Сосновый запах прогретого дня встретил их. Было утро, но было уже жарко.

Хозяин дачи встретил их. Галина поцеловала отца в щеку. Тот отметил, что сегодня она трезва.

Сильным рукопожатием оценил Егора. Тот ему понравился сразу. Ровные стрелки брюк, белая рубашка, копировали его самого. Вот только часы были более дорогие, чем у него. Немного кольнуло. Брежнев, сам роста не маленького умел ценить людей и их красоту. Егор был красив и понравился ему и после взгляда второго. Открытое лицо и улыбка располагали к себе. Затаенный ум он отметил также. «Проходите,- легко не выговаривая слова, сказал он». Сегодня был хороший день, и травма лица не беспокоила его так сильно.

А в Маришку он по-отцовски влюбился. Будь это лет пятьдесят назад, он, не думая бы, отбил ее от Егора, не смотря на превосходство в росте и силе последнего. Брежнев обладал магнетическим обаянием, и не было женщины, которая могла устоять перед ним, но последнее время не пользовался этим обаянием. Он был мудр и не гнался за недостижимым.

Маришка поразила его и напомнила сразу и его жену, и его дочь. Он сразу увидел в ней обеих и нежно смотрел на нее.

Спящую Джульетту он тревожить не стал. Но в движениях была видна тоска по внукам собственным. Дети не баловали его. Привозили их редко.

Маришка поздоровалась. Он тоже. Все они прошли на веранду, где уже был собран завтрак. Леонид Ильич был без жены. Она уехала в город вчера. Академик Чазов забрал ее на сутки на мониторинг сердца в Кремлевскую больницу. Брежнев поговорил с ней с утра и ждал ее к вечеру.

Леонид Ильич пригласил их за стол. Предложил чаю. Разлил сам гостям. Предложил печенье. Они не отказались. Он спросил, откуда они, Маришка рассказала. Он оживился. Вспомнил Красно-Петроградскую в которой был по дороге в Новороссийск.

Спросил ее фамилию. Улыбнулся и повеселел еще. Подозвал референта. Что-то ему сказал. Шел какой-то необязательный разговор.

Референт принес большой, в зеленом бархате, альбом с фотографиями. Открыл. Бережно перелистал практически в начало. Нашел фотографию. Аккуратно поддел бумажные уголки. Достал ее. Посмотрел, улыбнулся. Показал фотографию Маришке. Она не скрывала своего удивления и почти вырвала фотографию. «Дед, да это же дед, - толкала она локтем Егора».

Все рассмеялись ее искренней реакции, и только Джульетта спала, не замечая происходящего.

На фотографии рядом с человеком в форме генерал-майора стоял молодой казак с чубом, выглядывавшим из-под кубанки. Казак стоял и показывал Брежневу что-то на горизонте и быстро что-то говорил. Молодой человек, был в форме майора, и на его груди уже сияло несколько орденов и медалей.

Да это был Степан Андреевич Адаменков. Леонид Ильич подобрел, рассматривая фотографии. Он вспомнил бравого майора, который с любовью рассказывал о родной станице и принимал его у себя. Он задал вопрос Маришке. И она, зная биографию деда, ответила, что дед ушел на военную пенсию в звании полковника и сейчас содержит пасеку. Брежнев пошутил, что ждет мед от полковника маршалу.

Маришка обещала передать. Галина смотрела на отца и гостей и ждала. Наконец Джулия начала беспокоиться, и хотела плакать. Маришка извинилась. Егор подал ей одноразовые импортные подгузники и салфетки. Леонид Ильич удивленно посмотрел на них. Галина проводила, на правах хозяйки гостью в туалет. Егор, отвечая на вопрос начал рассказывать об одноразовых импортных подгузниках.

Генеральный задумался. Когда его дети были маленькими, ему было не до того. Он работал и рос вверх. Внуками он тоже не занимался. Но идею одноразовы импортных подгузников понимал.

Егор рассказывал дальше о том, что бывают еще одноразовые импортные подгузники для стариков. Брежнев себя стариком не считал, но знал, что некоторые соратники не могут сидеть на совещаниях из-за этого. Это было стыдно. Люди, имеющие возможность уничтожить три раза весь мир не могли справиться с такой мелочью.

Пришли Галина и Маришка. Маришка начала говорить о том, что если СССР наладил сотрудничество с колой, то почему бы не сделать еще и завод одноразовых импортных подгузников. По лицензии, или без нее. Брежнев задумался. Он любил детей, и своих у него было двое. Он любил женщин и, говоря про облегчение их труда на съездах, он искренне хотел этого. Но он, как любой мужчина того времени не задумывался над этим.

Одноразовые импортные подгузники. Сколько времени и сил они сэкономят. Над этим надо подумать. Маришка продолжала и рассказала, что затрат не понадобится и на первых порах это могут быть и частные вложения. Галина мигала ей. Но Маришка не останавливалась.

Брежнев нахмурился и спросил: «Дочка, ты что, Нэп предлагаешь ввести?». Подкованная Маришка не захотела замолчать и отрезала: «А что социализм начинается с детских ж. в г.е?». Повисла пауза. Леонид Ильич ответ оценил. Вспомнил ее деда, тоже острого на язык. Рассмеялся. И пообещал подумать. Разговор пошел дальше. Они обсудили Кубань, дорогу до Москвы. И около одиннадцати распрощались. Перед отъездом Брежнев попросил их номер, и референт его записал. Потом дал свой номер и номер секретаря.

Егора он похлопал по плечу и попрощался по спортивному званию. «До свиданья, кандидат».

Машина отвезла их домой. Они попросили их высадить раньше и прогулялись до дома, дыша чистым воздухом улиц Москвы.

На утро Егору позвонили из Спортивного комитета, и спросили, может ли он принять участие в соревнованиях на первенство Москвы. Егор согласился и подъехал в Комитет. Его встретили вежливые люди. Проводили в приемную Председателя комитета. Приняли без промедления. Предложили чай. Он не отказался. Вежливый пожилой человек с глазами стального цвета сказал, что по просьбе «Самого», и поднял голову, указывая на портрет над креслом, Егора включат в состав сборной команды от ЦСКА. Егору показалось, что Леонид Ильич ему подмигнул и сказал, «Держись, кандидат».

Посмотрев на справку. Председатель уточнил, не служил ли Егор. Егор честно ответил, что пока не успел по возрасту. Председатель, что-то сказал, и референт унес документы Егора. Формальности были улажены. Документы возвращены.

Первенство должно было пройти через два дня на Малой арене Лужников.

Два дня прошли быстро, и сам Генеральный приехал посмотреть на соревнования.

Он приехал, когда медали в среднем весе были уже разыграны и начинался тяжелый вес. Соперников было шестнадцать, разбитых на восемь пар.

Маришка с Джулией остались дома. За ними должна была заехать Варенька. Они собирались ехать по магазинам.

Стадион наполнялся людьми. Маленькими ручейками текла людская толпа, перед входом соединяясь в одну большую. На фоне грандиозной перестройки больших Лужников Малая арена казалась крошечной, но вмещала в себя почти семь тысяч человек.

Трибуны были заполнены. В этот воскресный день люди пришли сюда с семьями.

Выделялись «рабочие» трибуны, где мужчины, парни в белых рубашках с короткими рукавами и кепками на головах курили и спорили о победителе.

Выделялись «армейские» трибуны, где было много людей в форме. У многих на кителе были медали и ордена. Особы выделялась трибуна, где тоже были кепки. Но кепки-аэродромы.

На поле были поставлены четыре квадрата - ринга.

На них в параллель проходили бои. Два полуфинала и финал в каждой категории шли без других боев.

Для тяжелого веса бои начиная с четвертьфинала, шли также отдельно, без других боев.

Против Егора Адаменкова, записанного в ЦСКА, выставили огромного, на полголовы выше него «Торпедовца». Противник был огромен, но намного старше Егора. И Егор, непрерывно тренировавшийся в течение двух недель, вымотал того в первом же раунде, а в начале второго отправил прямым ударом в нокаут.

Другие соперники разобрались не так быстро, но выделялись два из них. Один, подвижный, мускулистый из «Спартака» и другой, поменьше ростом, но более плотный из «Динамо».

Они также отправили в нокаут соперников, один в четвертом, другой в пятом раунде. Егор не видел боя «Спартаковца», но динамовец был хорош.

Верткие, хлесткие удары, достигали цели, изматывая противника. Одновременно «Динамовец» держал дистанцию и не пропускал встречных ударов.

Четвертьфинал начинался с Егора. Егор вошел в квадрат в красных трусах. Против него вышел человек, в синих. Тот был кряжист, но ему не хватало быстроты. Егор просчитывал удары. Уходил и успевал атаковать. Соперник их пропускал, но стоял и не подавал признаков усталости. Егор пробовал провести двойки, и они проходили, но соперник стоял. Зал гудел и поддерживал Егора, но соперник стоял. Но в конце пятого раунда Егор провел несильный удар в челюсть и соперник отступил. Опустил руки и начал падать. Егор не хотел его травмы и подошел к нему, перехватил и вошел в клинч. Зал одобрительно зааплодировал. Опытные зрители оценили благородство. Егор победил.

Брежнев, что-то сказал сопровождающему и тот кивнул тоже.

«Спартаковец» как-то легко победил соперника. Взял на встречном курсе. Тот, пропустил прямой. Судья отсчитал до десяти и прекратил бой.

«Динамовец» начал зло. Серия ударов по корпусу, отход, серия ударов по лицу. Соперник держался, но было видно, что ритма он не выдержит. Так и случилось. Ошибка нокдаун. Продолжение и второй нокдаун. Победа осталась за

«Динамовцем».

Распределили пары на полуфинал. Егору достался «Динамовец».

Он был меньше Егора, но его вес был больше. Руки у Егора были длиннее, и он планировал использовать это преимущество. Соперники вышли на ринг. Хлопнули перчатками. Раздался гонг, и судья объявил начало боя.

Начали медленно. Серия обменов ударами. Сближение, клинч. Егор пропустил несколько ударов по корпусу, но и сам нанес удар хуком в челюсть.

Первый и второй раунды закончились. Серия обменов ударами не принесла победы ни тому, ни другому. Егор видел в сопернике одну слабость. Тот чуть опускал левую руку, при атаке правой рукой.

Был ли это слабость, или намеренное запутывание, он не знал. Задал вопрос тренерской команде ЦСКА, не очень довольной заменой своего бойца на Егора. Тренеры не знали. Для них выставленный соперник тоже был новым. МВД схитрило и привезло бойца из Тюмени, куда москвичи не доезжали.

Егор видел, что соперник у него крепкий и решил рискнуть. Начался третий раунд. Егор решил рискнуть. Чуть раскрылся, дождался удара соперника, увидел опущенную левую руку и нанес удар. Его перчатка коснулась лица «Дмнамовца» и тот упал назад. Трибуны приветствовали новичка аплодисментами и криками «ЦСКА».

Егор вышел в финал.

«Спартаковец» в своем полуфинале экономил силы. Он не активничал. Уходил в оборону. Держал удар. Дождавшись пока соперник устанет, он провел серию ударов и закончил матч победой по очкам.

Наступал финал.

Было полчаса времени на отдых. Тренеры готовили Егора. «Спартаковца» они знали. Это был чемпион прошлого года. Они подсказали Егору слабое его место. В плюс также ему было то, что матч Егор закончил свой бой раньше, и у него было время отдохнуть.

Рефери объявил соперников, и они взошли на ринг. Гонг в тишине прозвучал колоколом.

Соперники пожали руки. Судья провел между ними рукой и скомандовал: «Бой».

«Спартаковец» не стал ожидать и провел две серии ударов. Егор, легко отходил от него, уклонялся и не принимал боя. Он хотел измотать его. Предыдущие схватки давали о себе знать. Возраст «Спартаковца» давал о себе знать. Работать в таком темпе, как работал Егор, боксеры тяжелого веса не могли себе позволить. Егор же, огромной капелькой ртути кружил вокруг. И словно стальной сферой выпускал свою руку. Она прошибала защиту, и врезалась в лицо. Егор жалел соперника и не был в полную силу. Это был не враг, а в спорте калечить человека Егор считал не уместным.

«Спартаковец» «поплыл». Он уже плохо осознавал себя и пер на Егора почти без защиты. Егор ловил его на встречном курсе, и противник упал на ринг. Рефери отсчитал секунды. На восьмой тот встал. Но рефери, тоже опытный боец в прошлом, посмотрел в глаза и решил остановить бой.

Все и так было понятно. Егор победил. Рефери остановил бой, и трибуны взорвались аплодисментами. Егор и «Спартаковец» встали, и рефери поднял руку Егора. Весь стадион взорвался приветственными криками. Егору вручили грамоту и кубок.

На выходе с ринга его окружили. Жали руки, хлопали по плечу, и предлагали поехать в ресторан, и приглашали заходить на рынок «за вкуйсными фрюктами».

Но к Егору подошел рефери и попросил его подняться в ложу.

Там был сам Леонид Ильич, знакомый уже Егору председатель спорткомитета, достаточно молодой человек в генеральской форме МВД «Чубаров, муж Галины,- представил его Брежнев», и человек в генеральской форме с наградами, на парадной форме.

Брежнев встал, пожал руку. Сказал: «Поздравляю, лейтенант, - генерал что-то подал ему». Леонид Ильич протянул Егору погоны лейтенанта и офицерский военный билет. Егор взял и на автомате, как видел в кино, произнес: «Служу Советскому Союзу, товарищ Генеральный Секретарь».

Все заулыбались. Брежнев одобрительно похлопал Егора по плечу: «Служи, кандидат. После первенства Союза, посмотрим, какой ты мастер».

Все немного выпили. Все, кроме Егора. Брежнев не настаивал. Алкоголизм дочери заставил пересмотреть взгляд на право человека не пить. Он уважал таких людей, но сам мог по чуть-чуть выпить. Спросил Егора, где жена и дочка. Тот ответил, что они с Варенькой поехали по магазинам.

Брежнев одобрительно кивнул. Он знал отца Вареньки еще с войны и саму ее тоже с маленьких лет. Они соседствовали по дачам в Крыму, еще тогда, когда он не был Генеральным.

Разговор шел дальше, зашел об охоте и Брежнев пригласил Егора на охоту. Тот согласился, сказав, что если жена отпустит. Все опять улыбнулись. Жены были святое. Лишь по лицу Чубарова промелькнула тень – Галину он любил, но для нее были важнее артисты и гулянки. Брежнев это заметил. Похлопал зятя по плечу и сказал: «Выправим. Знаешь, какая у Егора жена. Мировая. Вытянет нашу Галку на свет».

Чубаров кивнул. Брежнев перевел разговор на другое, и они в хорошей компании просидели еще несколько часов.