Время перемен

Глава 1

Мать-перемать! Говорила я парням: 'Не надевайте на меня шлем! В нем ничего не видно! Запнусь, упаду!'. Нет, уговорили, напялили. А я дура согласилась. Вот и рухнула. А тот после падения съехал, весь обзор закрыл, ничего не вижу! А вот из принципа буду лежать и ждать, пока они меня не поднимут! Ничего, зато опыт получила. Обычно ведь как: тут ремень срочно надо подтянуть, там пластины не докрашены, то у того рубаха не дошита... Теперь хоть буду знать: каково это - в броне ходить.

Пока в мастерской старших ребят не было, я попросила Кирилла с Лехой доспех померить. Захотела узнать, как в нем буду себя чувствовать. Но парни немного не рассчитали веса, и в итоге я упала.

Интересно, а чего они меня не поднимают? Я что, так и буду лежать? И вообще, где они? Почему тихо?

Все началось с моего увлечения фентези. Потом, когда этап восхищения дамочками в бронетрусах и бронелифчиках прошел, я стала понимать, что от ударов мечом фиговый лист, хоть и железный, вряд ли защитит, и постепенно перешла на другую, более качественно прописанную литературу, где, как я называю, 'реал рулит'. В таких книгах лихой герой на белом коне не машет оглоблей и получается, что махнул - улица, отмахнул - переулочек, а вещи где боевые сцены прописаны продуманно. Там не переводят пятьдесят пятую старушку через дорогу и спасают очередную принцессу просто так.

Так я заинтересовалась исторической реконструкцией, а потом и вовсе оказалась в рядах реконструкторов. Сразу было понятно, что мне никто не позволит мечом помахать, в броне побегать, в боях поучаствовать. Однако заниматься одними дамскими делами - историческим танцем и прочим, тоже не вышло.

У нас девушки наравне с парнями помогали изготовлять доспехи. Конечно не кузнечное дело, но если что на станке обточить или накернить - работы хватало. За этот год я распрощалась с маникюром, забыла, что такое каблуки и короткие юбки, но была довольна по уши и счастлива по самое небалуйся! Я занималась любимыми вещами, любимым делом, узнала много нового и интересного. Подробности про оружие, про кузнечное дело, про выкройки и шитье по образцам старинных гравюр и картин. В общем, много чего.

И сегодня - о счастливый день - я наконец-то получила шанс примерить то, над чем трудилась столько времени. Вот примерила! Лежу себе, жду...

Долой лирику, хватит валяться на полу, а то простужусь еще ненароком. Вот откуда-то сквознячком потянуло. И чего же так темно? У меня что, сотрясение? Или эти шутники еще и свет выключили?! Нет, ну не садисты же они совсем?! Так ладно буду вставать. Эх! Интересно сколько же они на меня напялили? Сейчас прикинем - кольчужка восемь кг точно, бехтерец ну... Пусть будет шесть или восемь, я ж маленькая, значит и он маленький. Шлем, зараза, килограмма три-четыре, наручи, поножи... Н-да... Чует мое сердце самой не встать. Я представила себя рыцарем в средневековой Европе, который, падая с коня, самостоятельно встать уже не мог. Перспективка! Так! Все, встаю. Шлем бы снять, так у меня руки до головы не поднимутся, тяжело... Ну, все равно. Ух ты, а лежа руки до лица дотягиваются и вес доспеха почти не ощущается. Кое-как стянула шлем; вокруг по-прежнему темно. Нет, ну сволочи! Все-таки свет выключили. Я им устрою! (Бехтерец (бахтерец) - татар. - доспех из стальных, желез. или медных пластинок, соединенных кольцами в несколько рядов, с железной сеткой внизу. Доспех, заменявший латы или кольчугу; он набирался из продолговатых плоских полуколец и блях, которые нашивались на суконное или бархатное полукафтанье.)

Попыталась встать, получилось довольно легко. Не поняла?!! Я не должна была с такой легкостью и быстротой оттолкнуться от пола и сразу оказаться на ногах! Мое воображение уже вовсю рисовало как, слегка качнувшись, переворачиваюсь на бок, а дальше встаю на карачки и с трудом выпрямляюсь. А здесь раз - и уже вертикальное положение! У меня нет такой силы!!! Я первый раз в доспехе!!! Я же помню как мне тяжело, как все мышцы на спине едва не матом заголосили. А тут?! Наверное, с нервов или от неожиданного падения подскочила, как мячик.

Теперь самое главное добраться до двери, а там свет, парни, вахтерша. Ну, я им устрою!..

Запнулась обо что-то в темноте, судя по звуку откатившегося предмета - тот самый злополучный шлем, из-за которого я грохнулась на пол. Интересно, а чего это у нас в мастерской так темно? Подумаешь полуподвальное помещение, все равно окна-то под потолком есть. В моем сознании ни как не хотели укладываться разные вещи и мысли разбегались во все стороны. Сделала еще пару шагов на ощупь, по направлению к вожделенной двери, во всяком случае, я предполагала, что именно в том направлении она находится... Где-то здесь еще должна была стоять наковальня... Эть. Вот она. Я легонько стукнулась об нее ногой. Еще десяток шагов и я дойду до двери.

Зная, что и где расположено, я безбоязненно сделала широкий шаг, потом другой и...

- Мать моя женщина, роди меня обратно!!! - выдала во весь голос.

Безусловно, я девушка спокойная, корректная, литературу знаю, но если вот так, в кромешной темноте садануться обо что-то металлическое, да еще так больно. Тут никаких нормальных и вежливых слов не хватит. Чего же они тут понаставили?! Вытянув руки, стала ощупывать, что находится передо мной. Металлическое, вытянутое, плоское, похоже, вот это наковальня. Ну Киря, ну Леха!!! Вы у меня дошутились! Вот заложу в следующий раз грубый шов на рубахе, походите у меня с мозолями на боках.

Теперь, будучи уверенной, что наковальня осталась позади, я вновь сделала пару широких шагов и уперлась во что-то деревянное. А это еще что?! Мантелет что ли? У нас пара осталась с прошлого турнира, стоят, только место занимают. (Мантелет - щит больших размеров, употреблявшиеся до появления нарезного оружия при осадах, для прикрытия работающих в головах сап при ведении ближних подступов. Перекатывая его перед собой, постепенно отрывали подступы и продвигались к крепости.)

Так, мне этих приключений с блужданием в темноте хватит по горло. Надоело! Сколько можно?! У меня сейчас легкая истерика начнется. Понимаю, пошутили, но хватит уже!!!

Стала ощупывать, что передо мной, однако не поняла. Походило на дверь, но таких дверей у нас в мастерской не было. Я, что есть силы, принялась стучать по ней - все равно на грохот кто-нибудь да придет.

Через какое-то время с той стороны послышались шаги, потом что-то лязгнуло, и меня ослепил свет. Невольно заслонившись рукой, я пыталась проморгаться; после полной темноты он показался чересчур ярким. Уже было открыла рот, чтобы выдать все, что думаю о таких приколах, как слова застряли в горле. Передо мной стояли трое крепышей с факелами, будто сошедшие с экрана фильма 'Властелин колец'. Я ошарашено уставилась на них, а весьма похожие на гномов товарищи, в свою очередь удивленно смотрели на меня.

- Растудыть твою секиру, - наконец пророкотал один из них. - Баба в железе и в кузне! Форену, после возращения, как бы вновь наковальню менять не пришлось!

- Девка, ты что здесь делаешь? - строго спросил меня другой, самый кряжистый, с рыжиной в бороде.

А у меня отнялся язык. Я продолжала смотреть на крепышей: ребята были ниже меня ростом, где-то по подбородок. А я сама невысокая - метр шестьдесят. Или больше??? Они были одеты в кожаные куртки, по форме больше напоминавшие камзол, длинной по бедро, на ногах штаны, крепкие разношенные сапоги, припорошенные серым. На поясах клинья, кирки, молотки, у кряжистого даже клевец . (Клевец - топор с треугольным загнутым книзу клювообразным лезвием, отдаленно напоминающим кирку с ребристой поверхностью, с обратной стороны имеет молотообразное утолщение обуха, снабжается длинной рукоятью. Нанесенные клевцом раны практически не заживают, но им очень сложно отразить удар. Вес 1- 1,5 кг. На сленге называется 'киркой' или 'тяпкой'.)

- Чего молчишь? - вновь спросил меня кряжистый. - Язык проглотила?

Я нервно дернула подбородком, поскольку на большее была не способна.

- Слышь, Норри, это она от твоей красоты обалдела! - захохотал третий, черноволосый такой, с бородой заплетенной в три косицы.

- Поговори у меня еще, - одернул его тот, аккуратно огладив свою растительность на лице и, обратившись ко мне, добавил: - Ты у нас красавица пока в отдельной камере посидишь, мозги на место поставишь, а то они у тебя в кучу сбились. Заодно убедительный ответ на вопрос найдешь, как тут оказалась. А то знаем таких, были уже прецеденты. Сначала на кружку пива напроситесь, а потом у нас слитки десятками пропадают, а после вы - человеки - вовсе войной идете. Посидишь, подумаешь, а мы к советнику сходим, спросим, чего с тобой делать. Ты только клевец сдай, да пернач с пояса тоже сними. Вот бабы пошли, хуже всякого мужика железо таскаете. И меч тоже давай, а то ишь, нацепляла! (Перна́ч (пернат) - холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Представляет собой разновидность булавы, к головке которой приварено несколько (до двух десятков) металлических пластин (перьев).)

Я, находясь в полной прострации, с трудом вынула клевец из петли, отцепила с крюка пернач... А вот с мечом что делать? Так и не разобравшись, что к чему, я расстегнула пряжку на поясе, и протянула кряжистому.

- А шлем свой можешь с собой забрать, нечего нам тут всякими человеческими недоделками сорить, - бросил мне черноволосый.

Опустив взгляд под ноги, я увидела около выхода тот самый злополучный шлем. Безропотно нагнувшись, подхватила его и подняла глаза на... На этих кренделей, которые похожи на гномов. Ну не бывает гномов в мире, нету!!! Их дедушка Толкиен выдумал!!!

- Пошли, - качнул мне головой насмешник и, подняв факел повыше, двинулся вперед. Заговоривший первым, дернул меня за руку, вытащив из кузни и, толкнув в спину, придал ускорение, чтобы я шла за чернявым.

Меня повели куда-то по прорубленным в скале тоннелям, которые то петляли, то расходились в разные стороны. Тогда сопровождающие, только по ведомым им приметам, выбирали тот или иной, и топали дальше.

В голове была каша и полная неразбериха, мозг отказывался верить в происходящее, выдавая только одну связную мысль: 'Такого не может быть!!!'

Меж тем провожатые переговаривались между собой:

- Норри, а чего мы с ней как обычно не поступим? Зачем в отдельную камеру вести? Давай передадим стражам, а те сразу ее в казематы? А то возиться еще.

- Так надо, - гулко отвечал кряжистый. - У советника на счет таких особое распоряжение. А вдруг она из благородных верхушников? Знаешь, какой вой поднимут, если мы их бабу ко всем посадим? Этим мы лишний повод дадим, а нам ни к чему. А может она чья-то дочка или любимая жена?

- С такой-то рожей и любимая жена? - фыркнул первый, он нес мое оружие, загадочным образом оказавшееся на поясе, ведь до падения его не было. Да и пернач у нас есть только у Костика, но его я не трогала - он никому не прощал, когда оружие для баловства брали.

- Ну, мало ли у кого какие вкусы, - возразил тому Норри. - Может ее мужа вовсе и не спрашивали, хочет ли он себе такую жену.

Они раскатисто захохотали.

Поплутав еще по тоннелям, мы пришли к металлической решетке, которая перегораживала вход в небольшую пещерку. Чернявый поковырялся в стене слева, решетка поползла вверх. Я растерянно стояла и смотрела, как она скрывается в толще камня. Тогда кто-то из гномов толкнул меня в спину, и я влетела в камеру. Решетка за мной с тихим шелестом быстро опустилась вниз. Крутанувшись на месте, успела увидеть, как чернявый крепыш воткнул факел в держатель на противоположной стене коридора, а затем преспокойно ушел.

Через пару минут, отойдя от произошедшего, стала оглядывать пещерку, в которую меня посадили. В ней ничего не было, просто каменная полость три на четыре шага, отгороженная решеткой, с маленьким отверстием в полу, плотно прикрытым крышкой, для естественных надобностей, и все - ни сесть не на что, ни лечь.

Делать было нечего, я на деревянных ногах подошла к противоположной стене и аккуратно опустилась на пол. Хотела было подтянуть колени к подбородку, но мне помешала пластинчатая юбка... Стоп, какая юбка?! Что вообще происходит?! Нужно срочно во всем разобраться, иначе я сойду с ума.

Начнем: я упала на спину в мастерской, так? Так. Тогда почему я здесь?! И что это за типы похожие на гномов из Властелина колец??? И почему на мне юбка, как у бригантины, и вообще сама бригантина ?! Я ж бехтерец мерила. Откуда поясе оказались: клевец, пернач, меч, поясная сумка, засапожный нож, на предмет которого меня даже и не обыскали? Почему с легкостью продолжаю ходить в доспехе, если раньше чувствовала себя придавленной к полу? Вопросов куча, а ответов ни одного. Вернее есть один, но в него мне не хотелось верить. Попаданцев не бывает, это не правда. Тогда где я и что происходит??? И как-то странно эти типы говорили, смеялись надо мной. Неужели я такая страшная? Обычно вроде наоборот все восхищались большими глазами, да длинными волосами...

Я принялась ощупывать лицо. Мама родная! Что у меня с носом? Он что, сломан?! Когда? А щека? Откуда шрам? Так спокойствие, только спокойствие... Еще раз. Нос сломан, на щеке шрам, но зубы во рту все, глаза два и оба видят. Я провела рукой по голове. Мои волосы!!! Что я четыре года упорно отращивала?! Вот эти вот три пердинки, обстриженные под горшок?! Так Алена, дышим ровно, спокойно. Чтобы не спятить, нужно воспринимать мир отстраненно, как будто все происходит не со мной.

Еще раз удостоверившись в отсутствии косы, принялась изучать, что на мне было. В доспехах я разбиралась по роду увлечения, и без труда определила пластинчатую бригантину с юбкой до середины бедра. Наручи створчатые , кольчужка чуть локоть закрывает и выступает из-под юбки где-то на ладонь. На ногах наголенники и на коленях щитки , добротные невысокие сапоги, хотя до этого я была в кроссовках. Узкие штаны, стегач , под ним рубаха и злополучный шлем. Все, осмотр закончен. (Бригантина - доспех из пластин около 30-40 штук, вшитых в карманы матерчатой куртки стык встык, или из мелких пластин, наклёпанных под суконную основу, в которой пластины располагаются с нахлёстом. Вес 10 кг. Бригантина закрывает корпус и достигает до бедра. Одевается сверху на кольчугу. К ней добавляются латные элементы в виде наручей и поножей. На́ручи - часть доспехов, защищающая руки от локтя до кисти. Наголееник - понож, защита голени. Щиток - металлический наколенник. Поддоспешник - стегач - стеганная льном, шерстью, конским волосом куртка, одеваемая под доспех.)

Круто! Зашибись! Здравствуй белая палата, желтый дом! Хотя в моем случае серые стены и каменный пол. Приехали.

Допустим, что я попаданец... Знаю, что так не бывает, но на секунду допустим. Что мы имеем: я, но не я, другая. Тело не мое. Бицепс в обхвате точно не мой, сила не моя, такого у меня отродясь не было. В каком-то озарении поднявшись с пола, прислонилась спиной к стенке, отмерила свой рост, кое-как процарапав полоску ножом. Потом, прикинув расстояние между большим и указательным пальцем, принялась откладывать расстояние от пола до черты. Полученное повергло в шок. Выходило, что я стала ростом около метра восьмидесяти. Мама дорогая! Вот это Дюймовочка! Перемерила еще раз. Точно метр восемьдесят, плюс минус пара сантиметров.

Вот тебе и померила доспех... Факт остается фактом: или я сейчас в белой палате, а мне все это кажется; или в беспамятстве лежу на полу в мастерской, и мне опять все это кажется; или на самом деле попала по-полной!

Сидя на полу, битый час успокаивала себя тем, что все могло быть и хуже. Хотя как именно, не представляла. Дома было все понятно: есть дела, есть заботы, знаю все что необходимо. А здесь?.. Там я поиграла в реконструкцию и пошла к маме чай с плюшками пить. А тут?.. Сижу в какой-то камере, не пойми где, и неизвестный советник будет решать мою судьбу. Бред! А если это средневековье, то меня ждет сплошная антисанитария и костер, с исполнением роли Жанны д'Арк на нем? Хотя какое средневековье с гномами-то. Конечно, если те кренделя, что вели сюда и есть гномы, а не, скажем, эльфы... Я уже любое сумасшествие допускаю. И тело теперь не мое родное, а как у какой-то накаченной тяжелоатлетки. С другой стороны, может, мне дико повезло, что в такое тело угодила. А то действительно, будь в своем натуральном виде, замучилась бы от всяких придурков отмахиваться. Так глянули на такую красоту, силу, рост и засохли по-тихому. И не надо будет мучиться с выбором мужа и защитника, я сама теперь себе защитник... Хотя какой защитник?! Сижу вон, черт знает где, и мозги набекрень сворачиваю, словно Чернышевский с вопросом - что делать?

Бегу по поляне, рядом со мной Костик, другие мальчишки и девчонки, многих из них я не знаю. Все ряженные, в кое-как сделанных доспехах, на ком-то гоблинская кольчужка, у кого-то плащ из занавески дребеденью разрисован, а у кого-то и нормальное обмундирование, практически для бугуртов . (Бугурт (историческая реконструкция) - это массовое сражение. Как правило, проводится на открытой местности между двумя противниками. Рыцари в полном боевом комплекте сходятся толпа на толпу и бьются до тех пор, пока все члены одной команды не окажутся лежащими на земле. Подниматься, если тебя уже один раз свалили, нельзя. Бой ведется в полную силу, поэтому доспех должен быть аутентичен, то есть способен защитить своего обладателя в сражении.)

Мимо лица пролетела дубина.

- Ты что творишь придурок?! - ору я, но не останавливаюсь...

Прячусь за деревом. Сзади трещат кусты. Наверное, Антоха ломится как слон, вернее Антониэльдин. Ну и имечко-то себе взял!

Жду когда отряд эльфов аж из пяти ролевиков, промарширует по тропинке мимо нас, а потом можно будет крадучись пересечь главный тракт, то есть вот эту узкую тропочку в лесу...

Стою, разговариваю с каким-то мужиком, лицом похожим на актера, который играл Арагорна во 'Властелине Колец'. Он что-то говорит и улыбается, слов не разобрать, но чую, это меня дико бесит. А он все говорит, говорит, а его улыбочка все больше раздражает...

Со злостью бросаю в него шлем, что держу в руках. Да со всей дури, что, ловя его, тот едва не заваливается на спину. Но нет, устоял, выпрямился и обратно мне шлемак протягивает.

- Марья, ты больше нужными вещами не швыряйся. Пригодится еще.

- Да пошел ты! - ору на него...

Я дернулась и проснулась. Оказывается, сидя успела задремать. Приснится же такое! Потерла лицо, стряхивая сонную одурь.

Ничего не изменилось: я до сих пор находилась в пещерке-камере, лицо не мое, тело тоже. Хотелось пить, но воды не было, а звать тех товарищей не рискнула. Не желала видеть их, не желала еще раз получить доказательства, что все происходит на самом деле.

Усевшись поудобнее, стала размышлять о сне: да, сумбур еще тот! Сама никогда не была на ролевках, но по рассказам очевидцев они происходят именно так, как привиделось. Наверное, это от пережитого, раз во сне в мужика похожего на Арагорна шлемом швырялась. Кстати именно этим шлемом. И Марию Архипову тоже увидела. Не любила я ее - она зазнавалась сильно, гордилась своей красотой, требовала, чтобы ее все только по ролевому имени звали, а потом и вовсе к ролевикам насовсем ушла. Да и мы - поклонники старины - тоже на самом деле от них же в свое время отпочковались.

Как мне рассказывали: где-то года три назад старший поднял клич, что платить за мастерскую накладно, значит, надо деньги на увлечении зарабатывать, то есть устраивать показательные бои и турниры. В мозгу у большинства людей турнир прочно ассоциируется с рыцарями и крестоносцами, поэтому следовало представлять именно их. В итоге мастерская плавно съехала с рельсов фентези на путь тевтонцев, тамплиеров и русичей 13-го века. В то время я даже не подозревала о мастерской, была зрителем и смотрела на все действо со стороны, и только год назад пришла в нее.

Видимо от пережитого стресса всякая гадость в голову полезла. Все в кучу смешалось: и Арагорн из Властелина Колец, и наши реконструкторы, и ролевики.

Не знаю, сколько я так просидела, но факел, противно зашипев, потух, обрушив кромешную тьму. Чтобы было не так страшно, закрыла глаза, словно бы не в потемках сидела, а просто зажмурилась. Слух сильно обострился, и я стала различать, как где-то мерно капает вода, как посвистывает воздух в тоннелях. От этих звуков стало еще неприятнее и страшнее.

Послышались чьи-то шаги, они приближались. Приоткрыв один глаз, увидела, как отдаленный свет заскользил по стенам, и от него, как показалось, даже дышать стало легче.

Наконец из-за поворота появился... Чего уж дальше упираться... Появился гном. Тот самый, черноволосый с бородой в три косицы. При первой встрече я была в шоке и почти ничего не запомнила, лишь смутный образ, а теперь принялась его внимательно разглядывать. Лицо у него надо сказать было примечательное... Для меня примечательное. Первое, за что привлекало внимание, конечно же, усы и борода - ухоженные, перетекающие одно в другое, и заботливо заплетенные. Волосы на голове тоже черные, завязанные в недлинный хвост. Потом нос, немного картошкой, но все-таки мощный, выдающийся вперед и, неожиданно для такой черноты волос, пронзительно серые глаза. Черты по отдельности вроде человеческие, но их пропорции... Короче, типичные гномьи, если бы гномы были.

Мое сознание последний раз трепыхнулось от этой мысли, и заткнулось, погребенное фактами.

- Налюбовалась? - ехидно уточнил он; я смущенно опустила взор, а гном серьезно спросил: - У тебя молчаливый день закончился или еще нет? - ничего не поняв, на всякий случай пожала плечами, мол, не знаю; а тот сердито буркнул: - Беда с вами, человеками, вечно под землей время определять не умеете. Сейчас уже закат четвертого дня на неделе, или, как вы его еще называете, четверг. Ну так что, закончился или тебе еще до завтрашнего утра полагается молчать?

Я, на всякий случай, согласно закивала головой, потому что неизвестность сильно страшила, а так становилось понятно - меня до завтрашнего утра трогать не будут.

- А пить-то тебе или есть можно? Или у вас во время молчания поститься надо? - продолжал расспросы тот. Я сначала закивала с согласием, а потом замотала головой. - То есть пить и есть можно? - уточнил гном. Я вновь утвердительно кивнула. - Ладно, сейчас принесу, - махнул он рукой и, развернувшись, пошел обратно, бормоча негромко, хотя это 'негромко' эхом прокатилось по тоннелю. - Сваливаются тут всякие на наши головы, а ты бегай, выясняй! Сразу не могла знак и плащ с орденскими нашивками показать?! Клиричка она, видите ли, молчаливый день у нее. А ты за нее догадывайся...

Гном ушел, унеся с собой факел, и я вновь осталась в темноте, но теперь мне было не так жутко, поскольку знала - он вернется. (Клирики - это мастера божественной магии. Божественная магия особенно хороша при заживлении ран или лечении болезней. Даже неопытный клирик может возвращать людей к жизни, когда те уже на волоске от смерти, а опытный клирик и того больше: он может возвращать людей прямо с того света. Как проводники божественной энергии клирики могут изгонять живых мертвецов или уничтожать их. На поле боя просто незаменимы.)

И действительно, гном вернулся где-то минут через пять и не один, а с помощником. Тот был помельче, худее что ли, если такое можно применить к почти квадратным ребятам. И борода у него была жидкая и куцая, такая, как если бы наши семнадцатилетние мальчишки из мастерской взялись себе их отращивать. Из чего я сделала вывод, что он совсем молодой. Паренек-гном нес в руках миску, кружку, подмышкой у него было зажато одеяло. Старший вытащил погасший факел из держателя и вставил новый, а потом, забрав у паренька кружку, просунул ее через прутья решетки, благо они были широко расставлены. Я подлетела, взяла кружку из рук и стала жадно пить. Жажда уже мучила зверски. Едва утерла губы, как мне также сквозь решетку была протянута миска, в которой оказалась какая-то рассыпчатая каша и мясо небольшими кусочками. Учуяв запах съестного, желудок выдал такую громкую руладу, мне даже неловко стало. Следом мне протянули ложка, и я, кивнув, принялась за еду.

А старший гном тем временем повесил между прутьями одеяло.

- Завтра, когда тебя к советнику приведут, - начал он важным, но немного раздраженным тоном. - Все ему расскажи, кто ты и откуда, от какого храма работаешь. Я понимаю, что ты клиричка, но порядок быть должен. Вдобавок, мы так и не узнали, как ты в закрытую снаружи старую кузню попала. Вот заодно и пояснишь. Тебе еще повезло, что мы мимо шли, стук услышали, а то так и сидела бы, пока без питья не пропала. Это ж надо додуматься - в старые коридоры соваться, где ни один нормальный гном чаще, чем раз в месяц не ходит?! Странные вы человеки, я бы даже сказал, больные на головы.

Мне казалось, что я никогда не была такой голодной, а еда никогда не была такой вкусной. Пока черноволосый разглагольствовал, быстро расправилась с порцией и протянула миску обратно.

- За хорошее отношение ты Норри должна поблагодарить, поняла? - продолжил он. - Когда завтра к советнику поведем, не забудь. Ты считай, под счастливой звездой родилась, раз мы тебя нашли. Встреть первыми стражей верхнего или внутреннего круга, церемониться никто б не стал, махом в допросную отвели, и плевать бы было, молчальник или нет. Это у нашего мастера сердце доброе, памятливое. Поэтому поблагодари как следует, с уважением. Со всем старанием и от души, - я кивнула, немного задобрив черноволосого. - Это хорошо, что поняла, - чуть мягче добавил он. - Сейчас спать ложись, а мы пойдем. Факел оставлять не будем, нечего лишний раз потолки коптить.

Я тяжело вздохнула, и, сдернув с решетки тонкое одеяло, ушла к облюбованной стене. Старший гном тем временем, передал посуду помощнику, вытащил из держателя факел, и, направив паренька вперед, двинулся следом. Едва они скрылись за поворотом, пещера погрузилась во тьму. Что ж, делать нечего, придется укладываться.

Поскольку в стегаче было не холодно, я свернула одеяло в валик, положила его под голову, и, вытянувшись на полу, попыталась улечься поудобнее. Металлические части доспеха приглушенно лязгнули, когда стала устраиваться. Никогда не думала, что буду спать вот так: то есть в казематах у гномов, не снимая при этом брони. Странно, но особых неудобств телу это не доставляло, видимо оно было привычное. В голову тут же полезли разные мысли, одна за другой стали вертеться картинки сегодняшнего дня. Неожиданно накатила паника, и я, стараясь подавить ее, стала глубоко и размеренно дышать. Нужно было отрешиться от всего, успокоиться, расслабиться, иначе ни к чему хорошему это не приведет, и добром не кончится. Вдох-выдох, вдох-выдох, мерно, отрешенно... Страх отступил, сменившись чувством расслабленности и одновременным ощущением, что чем-то похожа на сжатую пружину, готовую в любой момент среагировать на атаку или нападение, и это не является для меня странным. Постепенно возникла уверенность, что ничего особого не произошло, все в порядке, так и должно быть.

Свет. Тень. Мне куда-то надо. Кого-то зову...

Удар на щит. Подсечка. Замах, поворот, добила...

Новый отскок. Натужное: 'Хе-ек!' - клевцом...

- Mortis unуri stаpebit et turimе, cаdet tu... ( Смерть соединится с тобой, позовет тебя)

Омерзение. Торжество. Вновь: разворот - замах - доворот - зацеп...

Рывком проснувшись, привычно кинула руку на рукоять, однако оружия не было. Броском вскинула себя на ноги, приняла защитную стойку... И только потом поняла что сделала. Вот это рефлексы! Нет, это точно не мое поведение. Вновь опустившись на пол, нащупала одеяло, легла и попыталась проанализировать случившееся. Выходит, что став такой, я в довесок получила нечто - пока назову способностями - о которых пока ничего не ведаю, но в бессознательном состоянии они дают о себе знать. Интересно, какие еще открытия меня ждут? Попыталась прислушаться к себе; вроде ничего не обычного, все как всегда. Хотя нет. Не совсем. Что-то просилось изнутри. Вертелось на языке. Набрав полную грудь воздуха, неожиданно для себя прошептала:

- Et luxiti perteti luxet.

После этих слов на меня нахлынули радость, уверенность, внутренняя сила, спокойствие... Это невозможно описать, но... Самое главное - я поняла что сказала: 'Пусть свет непрестанный светит'. Попыталась еще порыться голове, но сознание упорно молчало. Ладно, и на том спасибо. Теперь хоть знать буду, что если припрет сказать что-нибудь этакое, то сильно удивляться не стоит.

Я резко дернулась, услышав отдаленный звук, но тут же успокоилась, узнав шаги черноволосого. Та-ак, день открытий еще не закончился... Однако размышлять времени уже не было, оказывается, наступило утро и за мной пришли, чтобы отвести к загадочному советнику. Эх! А я так и не знаю, что должна ему говорить. Я вообще ничего не знаю!

Показался гном, неся в одной руке факел, а в другой какой-то сверток. Заслонив лицо, чтобы глаза, привыкшие к кромешной темноте, постепенно притерпелись к освещению.

- Не спишь? - бросил он, устанавливая факел в держатель. - Хорошо. Сейчас сюда придут Норри с Дарином, мы решетку поднимем, не вздумай шалить. Это еще вчера по растерянности и можно было что-то сделать, но ты уже свой шанс упустила. Ясно? - он меня что, запугивает?! Но я кивнула. - Молодец. Это тебе все к тому говорю, чтоб чего лишнего не сделала. Поняла? - я вновь кивнула, хотя от этих слов мне стало неуютно. А гном просунув сверток через решетку, бросил его на пол. - Плащ возьми, одень, чтоб все чин по чину было. Я не Норри - это он, как мастер, за тебя поручился, а по мне еще пару стражников для надежности привести следует.

- Глупостей не будет, - произнесла слегка севшим голосом. Ох ты ж! А голосок-то у меня под-стать телу: низковатый, с хрипотцой и каким-то металлическим придыхом.

- Заговорила? - вскинул бровь черноволосый. - Вот и славно. Значит, Норри поблагодарить сможешь.

- Поблагодарю, - сухо бросила я. Не люблю, когда на меня давят; дома такого обращения терпеть не могла, а в этом теле похоже и подавно.

Гном, не обращая на мои слова внимания, отошел куда-то, и тут же вернулся, неся в руках цепи, к концам некоторых были приделаны полукольца. Кандалы? На меня что ли?! Ну знаете ли!

А он положил их у противоположной стены и вновь утопал. Вид оков меня не обрадовал, а если точнее сказать привел в подавленное состояние. Не желая смотреть на цепи, подошла к брошенному гномом свертку, подняла и развернула его. Плащ был серого немаркого цвета с вышитым на левой стороне красным крестом, отдаленно смахивающим на меч заключенный в круг. Символ всколыхнул во мне что-то знакомое. Попыталась было ухватиться за образ, но он, мелькнув, растворился. Похоже, мне предстояло очень многое узнать. Только вот лучше бы эти знания приходили побыстрее, а то чует мое сердце: в жестком мире клинка и сражений без них не выжить. Размажут в первой же серьезной передряге как масло по хлебу.

Черноволосый вернулся, с трудом волоча за собой наковальню. Так они что, еще и наглухо меня заковывать собрались?! Не позволю! С ожесточением стиснув челюсти, чтобы не сказать чего лишнего, я принялась возиться с плащом. Послышались голоса, к камере подошел кто-то еще. Подняв взгляд, я увидела гномов, что привели меня сюда: Норри и Дарина. Оба были одеты в добротные, можно даже сказать, парадные куртки или как окрестила про себя, камзолы, из-под расшитых воротников которых, выглядывали стойки воротников рубах. На поясах украшенных металлическими пряжками с искусной чеканкой висели небольшие молоты, тоже покрытые орнаментом. У Норри он был больше и узор на нем богаче; видимо, молот здесь являлся символом статуса или знатности.

С трудом справившись с хитрой застежкой плаща, я подошла к решетке.

- Мастер Норри, - обратилась к старшему, - Благодарю вас за снисходительное отношение, но заковывать себя в кандалы не дам. Могу обещать не причинять вреда ни одному гному, если только он не будет причинять мне вреда, - и неожиданно добавила. - Adire sacramentatu jsuaru volare.

На что тот крякнул, огладил бороду, но, покачав головой, возразил:

- Нерушимыми клятвами разбрасываешься девочка. По правилам тебя еще вчера следовало бы заковать, но мы пожалели, слишком потерянной выглядела. К тому же сразу выяснилось, что ты клиричка, а я, в отличие от некоторых, добро помню, - он бросил косой взгляд на стоящего рядом товарища. - Теперь извини, порядок есть порядок. Хочешь, не хочешь - руки подставляй. Давай по-хорошему, иначе стражу придется звать, а они у нас сама знаешь какие.

Я бросила хмурый взгляд на гнома и, просунув руку через решетку, опустив на стоящую вплотную к ней наковальню. Черноволосый принес раскаленную жаровню, на углях которой рдели уже заготовленные штырьки. А потом поднял с пола цепь и надел на мою руку разомкнутый железный браслет, соединил его концы, ловко вставил раскаленную клепку и за два удара расплющил ее. Затем плеснул из кружки на пока еще багровый металл; вода зашипела. Подергал браслет, свободно висящий у меня на запястье, проверил, крепко ли держится, а потом буркнул:

- Другую.

Я с каменным лицом убрала внутрь камеры закованную руку и нехотя протянула вторую. Мастер Норри и второй гном стояли и спокойно смотрели за работой чернявого. Когда все было закончено, я затянула соединенные цепью руки и, разведя их в стороны, подергала, как бы проверяя на прочность. Свободы мне оставили всего ничего - чуть больше тридцати сантиметров.

- Ноги будем? - поинтересовался у мастера черноволосый гном.

После этих слов я недобро посмотрела на него.

- Нет, если клиричка повторит клятву, - качнул головой Норри.

Я же смолчала, с трудом задавливая в себе желание, послать их подальше.

- Иначе позовем стражей, - предупредил меня Дарин, оглаживая ручку молота.

- Пока я нахожусь с вами, не причиню вреда ни одному гному, если он не причинит его мне. Adire sacramentatu jsuaru volare (Даю клятву, которая нерушима), - нехотя выдала я, чуть подкорректировав текст из вредности. Теперь чтобы я не начала буянить, им постоянно придется находиться возле меня.

Впрочем, от мастера и его подчиненных не укрылась моя каверза. Норри хмыкнул в бороду, а вот Даррин сначала нахмурился, а потом скривился, будто бы откусил недозрелую падалицу.

- Пойдет, - махнул рукой старший.

Тогда чернявый поковырялся в стене, и решетка поползла вверх. Едва она поднялась на половину, я поднырнула и вышла из камеры. Наперерез метнулся заковывавший меня гном.

- Не так быстро, - сказал он, преградив мне дорогу. - Встань спокойно и не дергайся.

Не понимая, чего ему нужно, я остановилась. Гном отогнул полы моего плаща, охлопал руками по бокам, спустился на бедра.

- Э-э-э, - оторопело выдала, отступив назад. - Ты что творишь?! Лапы убери!

- Я же сказал: не дергайся! - рявкнул он.

- А ты граблями за меня не хватайся! Жену свою так щупать будешь! - взвилась я. Сквозь доспехи прикосновений не чувствовалось, но сам факт обыска, хотя бы без формального разрешения с моей стороны, вызывал раздражение и агрессию. Гномы и так уже многое себе позволили, к примеру, те же кандалы; и если дальше я продолжу изображать из себя безропотную жертву, то оглянуться не успею, как за меня уже все решат и на местные рудники сошлют.

- Сдалась ты мне больно, страхолюдка! - с неподдельным презрением скривился чернявый. - Стал бы я добровольно об тебя руки марать!

Не выдержав, я уже было замахнулась, сцепив скованные руки в замок, как мастер Норри сделал пару шагов и встал между нами.

- А ну спокойно! - громыхнул он. - Ты, клиричка, стой смирно, а не брыкайся как норовистая лошадь, ничего неприличного тебе не сделают. А ты, Орин, хватит губы кривить, лучше заканчивай дело.

Глубоко вздохнув, с трудом подавила в себе раздражение и желание сцепиться с чернявым. Надменно вздернув подбородок, замерла неподвижно. Гном быстро закончил обыск, выудив из-за голенища сапога нож и, похлопывая лезвием по руке, отошел подальше.

- Больше ничего не нашел, - сообщил он мастеру. - Правда, она могла чего за бригантину спрятать.

'Ах ты ж гад!' - подумалось мне, но вслух ничего не сказала, лишь прошипела негромко, да зло посмотрела.

Норри кивнул черноволосому, затем поднял другую цепь, лежавшую у стены, перекинул через оковы и, ухватив за свободные концы, сделал из нее поводок.

- Вот что клиричка, - начал мастер, глядя мне в глаза. - Хватит характер показывать, не у себя в храме. Здесь побрыкалась немного, и это сошло с рук. А когда пойдем к советнику, один лишний шаг в сторону или одно неверное движение, и стража тебя мгновенно на фарш топорами порубит. После того, что люди здесь устроили, отношение к вам, мягко говоря, плохое. Тебе вообще не стоило у нас появляться, но раз уж так получилось, веди себя тихо. Вдобавок, я поручился за тебя, и если что-нибудь выкинешь, от меня же первого и получишь. Это ясно? - я кивнула; куда уж яснее. - Твою дальнейшую судьбу решит советник. И какой она будет - во многом зависит от твоих ответов, поведения, и моего к тебе отношения. Это, надеюсь, тоже ясно? - я вновь кивнула. - Хорошо. А теперь пошли.

Гном поудобнее перехватил концы цепи, дернул, заставляя меня встать рядом с собой, и двинулся по тоннелю. Второй гном - Дарин, с факелом пошел позади.

Шли мы долго, тоннели не менялись, иногда какие-то отнорки уводили в сторону. В основном это был ровный коридор, направление которого знали лишь сами гномы. Шли молча, и поэтому время для размышления над ситуацией было предостаточно.

Думы были безрадостные, и весьма противоречивые. Больше всего пугала неизвестность, я не знала, что ждет у советника. Насколько стало ясно со слов мастера Норри, ничего хорошего не светило. Похоже, люди здесь успели повоевать с гномами. А меня приплетут сюда ни за что, ни про что. Пытаться объяснять, что не причем - бесполезно. Я человек, а значит - виновна. Хотя если встать на место гномов, у которых пострадали ближние, то их можно понять. Тогда действительно - они со мной мягко обошлись. К тому же судя по их оговоркам, стража здесь из разряда: сначала бьет, а потом спрашивает кто такой; если не сказать - сначала убьет и уже потом спрашивает.

Теперь мне становились понятны враждебные взгляды гномов, хотя и я особую любовь к ним после камеры и кандалов не испытывала. А вот отношение самого мастера непонятно, хотя за некоторую доброту следовало бы быть признательной. Только что-то благодарности, несмотря на понимание, во мне до сих пор не наблюдалось. Да и сложно ее отыскать, ведь отношение ко мне здесь уже предвзятое, а моя судьба зависит только от прихоти таинственного советника. Сейчас я беспомощна, как котенок, и от опрометчивых действий, которые могу совершить по незнанию, не спасут ни сильное тело, ни знания, запертые в голове.

Через какое-то время однообразный тоннель сменился широким освещенным коридором, стены которого украшала резьба, барельефы с изображениями каких-то батальных сцен и чего-то еще. На пути встречались группы гномов, спешащих по своим делам. Они окидывали меня напряженными взглядами.

Выйдя из коридора, мы оказались в просторной пещере, чей потолок опирался на многочисленные колонны, теряющиеся в темноте. Пока шли, я крутила головой по сторонам и поражалась грандиозному творению гномов. Рассматривала все, что попадало в поле зрения: резные постаменты колон, стоящие вдали статуи, стелы и даже фонтан.

Миновав пещеру, вновь свернули в коридор, у входа в который стояли стражи. Серьезные ребята в чешуйчатых панцирях, в шлемах, закрывающих лицо маской, руки и ноги, естественно, тоже в железе. Даже латные перчатки с усилением небольшими шипами. На поясах у них висели боевые молоты , с длинной пикой в навершии и двусторонним бойком - серьезное оружие. Раз получишь таким, даже вскользь и все - здравствуй перелом со смещением. Вдобавок в руках они сжимали недлинные алебарды . Основательно ребята к делу подошли - древковым противника будут на расстоянии удерживать, а за молоты схватятся, когда в узком помещении бой пойдет. (Боевой молот - холодное оружие ударно-раздробляющего действия позднего Средневековья. Боевой молот состоял из рукояти и массивного набалдашника, так же в дополнение могли добавляться дополнительные пробивные элементы в виде шипов, клювов и прочего. Алебарда - колюще-рубящее древковое холодное оружие в виде увенчанного пикообразным острием топора (часто c шипом на обухе), посаженого на длинное древко.)

Пройдя мимо, я ощутила на себе цепкие взгляды стражников. Да... Мне действительно повезло, а то попадись к таким - и конец котятам. У входа замешкалась, и мастер Норри так дернул за цепь, что браслеты кандалов врезались в запястья, а я чуть не взвыла от боли. Проскочив, разделяющие нас полтора шага, оказалась рядом с ним.

- Еще раз отстанешь, руки вырву, - пообещал он тихо. - Не на прогулке.

Ничего не ответив, украдкой стала потирать кисти.

Добравшись до очередного зала, где перед дверями которого стояли еще четверо стражников. Эти, в отличие от других гномов, были высокими, едва ли не с меня ростом, с квадратными плечами. С таким в бою сцепишься - на могильной плите напишут: 'попал под танк'. Интересно, как же с ними люди-то поцапаться умудрились? Глянешь на таких, и сразу желание воевать пропадает, чувствуешь в себе покой и умиротворение.

Мастер Норри остановился, огладил бороду, кинул внимательный взгляд на Дарина, который всю дорогу так и держался за моей спиной.

- Подожди здесь, - бросил ему и, повернувшись ко мне, сказал: - Зайдем в зал, сразу же становись на колени и склоняй голову. И не вздумай подниматься на ноги, а то стражи махом тебя на них укоротят. Отвечай когда спросят, а в остальное время даже пикнуть не смей. Поняла? - я в упор посмотрела на гнома. Раньше я не задумываясь, так и сделала, а сейчас во мне проснулась какая-то бунтарская жилка, которая никак не хотела смиряться с приказами. От моего взгляда Норри перекосило, и он прошипел сквозь зубы. - Дура! Если не сделаешь, как велю, тебя волоком в зал затащат!

- Как скажите, - нехотя буркнула я, но про себя подумала, что выполню не так поспешно, как им хотелось бы.

Гном недоверчиво хмыкнул, но не стал настаивать на клятвенном подтверждении. Потом поправил молот на поясе и, пройдя мимо стражей, стукнул в двери. Они тот час же открылись. Моему взору предстал небольшой зал в ярких цветах. Мастер Норри заволок меня в зал, как собачку на поводке и, не давая ни секунды на раздумья, сделал подсечку под ноги. Лязгнув щитками, я рухнула на колени. Подниматься обратно благоразумно не стала, но и опускать голову как того требовали, не спешила, оглядываясь по сторонам.

Стены и потолок покрывали узоры с драгоценными камнями. Бирюзовые и малахитовые змеи переплетались с цветами из сердолика и листьями из нефрита. Грозные драконы из бордового камня скалили свои пасти и охотились за косулями. Завороженная обстановкой я не сразу обратила внимание на находящихся в зале. Возле стены стоял гном, в черном камзоле и очках на мясистом носу, а за большим столом у противоположной стены, в кресле с высокой спинкой, сидел другой пожилой гном, осанистый и важный. Его окладистая борода была и заплетена в две замысловатые косицы. На шее у него висела массивная цепь с бляхой с каким-то изображением. Он с таким напыщенным видом разглядывал листы в большой папке, что я поняла - это и есть тот самый советник, который будет решать мою дальнейшую участь. Гном оторвался от своего занятия, поднял пронзительный взгляд и...

Мастер Норри тюкнул меня по голове, я невольно опустила подбородок в низ и на затылок легла его рука, принуждая оставаться в таком положении.

- Это она и есть? - услышала я голос советника. - Строптивая.

- Дурная, уважаемый советник, - осторожно откликнулся мастер. - Дурная, но неопасная.

- Неопасная?! - усомнился тот. - Неопасные с оружием на поясе не бегают, в дома к мирным гномам с криками не врываются, и разор не чинят. По этой же сразу видно, что она из боевых. Значит опасна в любом случае.

- Советник, прошу, выслушайте меня, - мягко и просительно начал Норри. - Она клиричка, а клирики никогда в войнах не с нежитью не участвовали.

- Не участвовали, говоришь? А как насчет Присании, что там сейчас творится? Или Клайвусе? Скажешь, нет там клириков?

- Есть, уважаемый советник, - нехотя согласился гном. - Но там ведь с кочевниками и с орками воюют. Кочевники нежить постоянно поднимают. Их колдуны с темными силами знаются. Без клириков никуда.

- С каких это ты пор так за людей ратовать начал? - недобро проворчал советник. - Раньше за тобой подобного не замечал.

- Я не людей, уважаемый советник защищаю, а за клириков, вернее клиричку, в данном случае вот эту, - на последнем слове мастер толкнул мою голову еще ниже, отчего спина выгнулась дугой, а подбородок уперся в грудь.

Я услышала звук отодвигаемого кресла, негромкие, но четкие шаги замерли возле меня. В поле зрения оказались сапоги с тесненной кожей на носах и голенищах - ко мне подошел советник. Едва мастер Норри убрал руку с затылка, переложив ее на плечо, как я тут же подняла голову, выпятив подбородок вперед. Советник стоял рядом и внимательно разглядывал меня, как диковинного зверя.

- Гордая и непокорная, - бросил он задумчиво, - С такими хуже всего иметь дело. Втемяшится что-нибудь в голову, никаким клином не выбьешь, - он развернулся и, обойдя стол, уселся в кресло. - Норри, ты же знаешь наши правила - никаких людей в Подгорном Доме быть не должно. Сдай ее стражам и те, после пары вопросов, отправят на рудники.

- Но советник, - неожиданно в голосе мастера мне послышалось отчаяние. - А как же ваш прежний приказ? Может верхушники ее разыскивают? Тогда они выкуп заплатят.

Советник скривился.

- Норри, какая у нее родня, какой выкуп? Она же клиричка. Не городи ерунды! И можешь не напоминать мне о той давней истории, я ее уже сотню раз слышал. Тебя спасла другая клиричка, не эта. Та, что тебя у горного тронга отбила, давно своей смертью почила. И теперь из-за того случая каждую встречную-поперечную глупо вытаскивать. Не майся дурью, сдавай ее стражам и возвращайся ко мне. Надо обсудить проблему с восточными штольнями, там, того и гляди, потолки обвалятся. (Тронг - горный йети.)

'Вот и все. Прощайся с жизнью Алена': - поначалу мелькнуло в голове. Душа камнем рухнула вниз, но тут же пришла злость. Вывернувшись из цепких пальцев Норри, я вскочила на ноги, и ринулась на него. Не знаю, чего хотела добиться; просто бездействие, было более глупым, нежели безнадежный бросок. Раскинув руки в кандалах, я всем телом толкнула мастера, закинув цепь ему на шею и начала скручивать, как по телу прокатилась волна жуткой боли. От неожиданности я расслабила хватку, а потом и вовсе заорала от ощущения невыносимого пламени, терзавшего все тело. Сквозь пелену видела, как гном снял мои руки с шеи, оттолкнул скорчившуюся меня и встал на ноги. Секретарь, с криком: 'Стража!', - бросился к нам. А мастер, как ни в чем не бывало, одернул камзол, утвердил на поясе молот и немного хриплым голосом произнес:

- Не надо стражников. Пусть даже пальцем ее не касаются.

Советник махнул рукой. Вбежавшие стражи обступили меня кольцом, однако хватать и волочь не спешили. Скрючившись на каменном полу, я пыталась хоть как-то вытерпеть муки. Норри прошел между охранниками, и, склонившись ко мне, провел рукой по голове; меня стало отпускать.

- Что, клиричка, в первый раз клятву нарушила? - спросил он скорее участливо, нежели жестко и, обратившись к советнику, добавил: - Можете отпустить стражей, ничего подобного она больше не сделает, поскольку под соклятьем , - и уже вновь мне: - Ведь, правда, не сделаешь? (Под соклятьем (авт.) - находиться под соклятием, это дать клятву, включив в нее определенного индивидуума, с выполнением определенных условий, завязанных на данного индивидуума.)

Я с трудом кивнула. Советник дал знак стражам, и те нехотя расступились, а потом и вовсе вышли, оставив лишь двоих у двери. Кое-как выпрямив сведенные судорогой руки и ноги, я встала сначала на карачки, потом на колени, и уже хотела подняться, как, перехватив суровый взгляд мастера, замерла в этом положении.

- Советник, - тихо заговорил Норри, поглядывая в мою сторону. - Отдайте мне ее под честное слово. Вы же видели, что с ней стало, когда попыталась на меня напасть. Уверяю вас, клиричка и дальше будет неопасна.

- Неопасна? - свистящим шепотом выдохнул тот. - После выходки, она в любом случае пойдет на рудники.

- Клиричка под соклятием, - терпеливо стал пояснять мастер. - А значит, пока ей не угрожает настоящая опасность, она никому ничего не сделает, иначе ее ждет еще большая агония.

Советник в задумчивости принялся теребить бороду. Потом он внимательно посмотрел на Норри, на меня и, переведя взгляд на секретаря, перебиравшего бумаги в стенном шкафу, сказал:

- Хорнбори, выйди и забери стражников с собой.

- Но... А как же? - секретарь немало удивленный требованием, обернулся. Очки съехали на кончик носа, и он, глядя поверх них с ошарашенным видом. - Зачем? - наконец выдавил он из себя.

- Выйди, выйди, - не пожелав объяснять, потребовал тот.

Секретарь положил какую-то папку обратно в шкаф, осторожно закрыл дверцы и, еще раз вопросительно глянув на советника, вышел вместе со стражами.

Когда в кабинете остались только мы втроем, советник прокашлялся, и исподлобья глядя на мастера, произнес:

- Что, Норри, опять правнук захворал?

Мастер сокрушенно повесил голову.

- Вы ж знаете, единственная отрада, и такая беда, - горько вздохнут он. - Не могу же я сюда человеческого лекаря приглашать. Всем же сразу ясно станет, а это позор для меня и моего рода.

Советник участливо похлопал мастера по плечу, отчего у гнома навернулись слезы, и он согнутым пальцем смахнул их с уголков глаз.

- Сколько в нем человеческой крови примешано? - спросил у Норри советник.

- Четвертина. Всего лишь жалкая четвертина, а болячки цепляются к малышу, как ни в чем не бывало.

- И ты думаешь, что вмешательство клирички поможет? - с сомнением произнес советник. - Сколько раз я тебе говорил: давай нашего лекаря позовем.

- Чтоб всем сразу стало известно о моем позоре?! - яростно прошипел гном. - То, что мой правнук выглядит, как настоящий гном не обманет лекаря. Начни тот лечить, и сразу станет ясно, кто был отцом моей внучки!

- Но тут-то не лекарь, тут клиричка, - продолжал сомневаться советник.

- Так хоть какая-то надежда, - выдохнул мастер обессилено. - Я уже просто смотреть не могу, как малыш мучается. К тому же Нора и слышать не хочет, чтоб к Фундину наши лекари подходили. Тоже боится, что все станет известно. Опасается, как бы ее с ребенком после этого к людям не вышвырнули. Глупые бабские страхи, но что я могу поделать? - Норри махнул рукой. - К тому же она в чем-то права, ее с малышом выгнать не выгонят, но травить станут - будь здоров.

- Ясно все, - советник отошел от мастера и вновь сел в свое кресло. - Так и быть Норри, забирай эту человечку себе. Смотри только, чтобы она раньше, чем мальца вылечит, не сбежала. А ты, - гном посмотрел на меня в упор. - Если правнука мастера не выходишь, я тебя живьем в стену замурую. И если проболтаешься - то же самое сделаю.

Я понуро опустила голову, что ж, похоже, моего согласия здесь не требуется. Да и клювик мне лучше не распахивать, что понятия не имею, как ребенка лечить, тем более гномьего. И как о младенцах заботиться представляю себе смутно... М-да... Попала, как кур в ощип!

Мастер обрадованный решением советника, подошел ко мне и рывком вздернул на ноги. Поскольку преступление клятвы я все еще чувствовала всем телом - меня неслабо потряхивало и продирал озноб. Все! Никогда больше ни одной клятвы. Ни за что! Давить будут, но не поклянусь. Чтобы еще раз пережить этот незабываемый букет ощущений?! Нет уж, увольте.

Норри не обращая внимания на мое состояние, ухватил за цепь кандалов и потянул к выходу.

Гномы стоявшие за дверью, провожали меня злорадными взглядами. Это как же здесь сильно людей не любят, если, видя меня, шатавшуюся следом за мастером, радуются моей беспомощности? И что же люди такого натворили, что здесь к ним такое отношение?

Мама родная! Куда я попала?