Всадники

В благоречье священном замкните уста, прекратите допросы и тяжбы!

Пусть закроют суды, что Народ возлюбил, и счастливые повести вести

Пусть приветствует ныне веселый театр, и поет, и ликует, и славит!

О, привет тебе, светоч священных Афин!

Островов покровитель могучий!

Что за добрую весть ты приносишь?

Зачем ликовать нам на рынках и славить?

Я Народ вам сварил в кипятке и его превратил из урода в красавца.

Где ж теперь он? Скажи! О колдун, о ведун, в изумительных чарах искусный!

Он в фиалковенчанных Афинах живет, в первозданных священных Афинах.

Как увидеть его? Он в уборе каком? И каким ныне стал он, поведай?

Да таким же, как некогда трапезу он с Мильтиадом[83] делил, с Аристидом.[84]

Вы увидите все. Вот уж слышится шум, отворились, скрипя, Пропилеи.[85]

Возликуйте ж! Афины являются вам в незабвенной, невянущей славе.

Красота многопетых, чудесных Афин! Золотая столица Народа!

«О Афины, Афины, краса городов![86] О Афины, в венке из фиалок!»

Покажите же нам господина страны, самодержца счастливой Эллады!

Вот и он! С золотою цикадой в кудрях, в облачении прадедов древнем.

Уж не тяжебным смрадом несет от него, умащен он елеем и мирром.

О, хвала! О, привет тебе, эллинов царь! А для нас – ликованье и радость!

Вот теперь ты достоин отчизны своей и святых марафонских трофеев.

Агоракрит! Приди сюда, возлюбленный!

Как счастлив я, что юность возвратил ты мне.

Да, друг мой! Позабыл ты, чем недавно был.

И делал что? Не то меня бы богом счел.

Что ж делал, расскажи мне, и каким я был?

Да если речь кто заводил в собрании:

«Тебе я – друг, Народ мой, и люблю тебя,

И о тебе забочусь, и тружусь один».

Едва такие слышал ты речения,

Сейчас же таял, гордо вскинув голову.

Как, я?

А тот обманывал и был таков.

Что ты сказал?

Да, видит Зевс. И тотчас уши зонтиком

Ты расправлял, а после снова складывал.

Каким же был глупцом я, стариком каким!

Ей-богу, да! Когда б из двух ораторов

Один триер постройки новых требовал,

Другой казну на плату расточить хотел,

Так верх бы одержал он над триерами.

Да что с тобой, что голову к земле склонил?

Ах, прегрешений мне прошедших совестно!

Твоей вины и нет тут, не печалься, друг!

Повинны те, кто лгал и соблазнял тебя.

Скажи ж теперь: когда писец негоднейший

Грозить начнет: «Не будет, судьи, хлеба вам,

Коль обвиненьем дела не закончите!» –

С таким, скажи, что сделаешь оратором?

Подняв на воздух, брошу со скалы его,

На шею подвязав ему Гипербола.

Вот это славно сказано и правильно.

А вообще, скажи, как станешь править ты?

Сперва гребцам отдам я содержание

На кораблях военных, – все сполна отдам.

Задов потешишь много ты мозолистых.

Теперь гоплита в списки занесенного,

Никто по дружбе не сумеет выручить.

Нет, где записан, там и остается пусть.

А, зачесалось под щитом Клеонима.

Пускай молчат в собранье безбородые![87]

А где ж Клисфену речь держать и Стратону?

Я говорю о мальчиках накрашенных,

Что так себе стрекочут, сидя рядышком:

«Феак[88] велик, он спас себя умением,

Искусен, смел в сужденьях силлогических,

Отличен риторически, типически,

Критически остер и полемически».

Нет, в поле погоню его охотиться,

Чтобы и думать позабыл о прениях.

Прими ж за это от меня скамеечку.

И мальчика, чтоб за тобой носил ее.

А пожелай, так встанет сам скамеечкой.

Счастливец я, былое возвращается.

Что скажешь ты, как мир я поднесу тебе

На тридцать лет? Эй, нимфы мира, выгляньте!

О Зевс святой и чтимый, вот красавицы!

А можно мне их поприжать, скажи, дружок?

И где ты взял их только?

Пафлагонец, знай,

Скрывал их в доме, чтоб тебе не видеть их.

Так от меня прими их и ступай теперь

В поля и села с ними.

Пафлагонца как

Накажешь ты за все, что он проделывал?

Да пустяки, мое пусть ремесло возьмет

И у ворот пусть торг ведет колбасами,

Мешая всласть ослятину с собачиной,

Напившись пьяным, с девками ругается

И воду из-под бань хлебает мыльную!

Придумано прекрасно! Заслужил подлец

Меж банщиков и девок руготню вести.

Тебя же я за это в Пританей зову

На место, где негодник до сих пор сидел.

Иди ж, наряд надев зеленый, праздничный!

Того ж пусть тащат на работу новую,

Союзникам, гостям на посмеяние.