Все, что ему нужно

Глава 6

— Нашла что-нибудь? — спросил Гриффин, выходя из конференц-зала.

— А ты как думаешь? — усмехнулась Синди, отрываясь от разложенных перед ней бумажек.

— Как же медленно у тебя все продвигается, — улыбнулся Гриффин.

— Какой ты, оказывается, наблюдательный.

С того разговора о Шарлин прошло уже два дня. Ей казалось, после него все должно было измениться. Но почему-то все осталось по-прежнему. Уже к вечеру того дня Гриффин вел себя как ни в чем не бывало, а на следующее утро Синди не решилась спросить, поговорил ли он с Шарлин или нет, и вместо этого, сжав зубы, принялась разбирать те бумажки, что отдала им мать Гриффина. Сорок две коробки. Для начала она решила поискать, нет ли там каких-либо упоминаний о няне Вивиан.

Ладно, может, это и трусость, но, с другой стороны, она всего лишь выполняет свою работу. Гриффин велел ей копаться в бумагах, значит, именно этим она пока и займется.

Хотя Синди все равно считала, что, просто поговорив с Шарлин, да и с матерью Гриффина они смогут узнать намного больше, чем убив кучу времени на пыльные бумажки.

Но Гриффин не только ее начальник, но и бывший любовник. Если бы она сейчас работала с Далтоном, то, не задумываясь, доверилась бы своему чутью. А с Гриффином она уже не могла позволить себе такой роскоши, ведь с ним она не могла полностью положиться на свои чувства, потому что не знала, чего сама хочет. Чтобы все хорошо сложилось для ее нового начальника или для ее бывшего любовника? А может, чутье тут вообще ни при чем и простое неудовлетворенное сексуальное желание уже давно взяло верх и над разумом, и над чувствами? Ведь если она найдет эту пропавшую наследницу, то с чистой совестью сможет снова залезть к нему в кровать.

Синди задумчиво посмотрела на Гриффина. С тех пор как он стал генеральным директором, он сменил джинсы и мятые льняные рубашки на брюки и белоснежные сорочки. Ладно, остается утешаться лишь тем, что воротничок он застегивает лишь на время совещаний.

Чтобы чем-то занять руки и отвлечься от пуговиц, которые ей нестерпимо хотелось расстегнуть, Синди взялась за коробку под номером девятнадцать.

— Я потратила несколько дней на все эти записи, но еще не добралась даже до середины, хотя уже могу сказать, что твоя мама тратит кучу денег на обувь, а ваш бухгалтер всегда вовремя платит по счетам.

— Я бы и так мог тебе это сказать, — усмехнулся Гриффин.

— Здесь мы не найдем ничего стоящего.

— Думаешь, все так глубоко запрятано?

Синди задумчиво повертела в руках практически нечитаемые бумажки, напечатанные еще в восьмидесятых, которыми явно лакомилось не одно поколение пылевых клещей.

— Я просмотрела все записи за два года до и после рождения Лэйни и не встретила ни одного упоминания о Вивиан.

Гриффин так на нее смотрел, что Синди вдруг показалось: он все понимает. Понимает, как у нее устали глаза от бесконечных полустертых выцветших букв, знает о том, как ее постоянно тянуло в сон от этой нудной однообразной работы и она периодически давала себе пару минут передохнуть, мечтая, как они запрутся в его кабинете и предадутся настоящим безумствам, думает о том, как он любил доводить ее до неистовства перед тем, как войти в нее, и о том, как он проникал в нее мощными толчками…

Синди вдруг поймала себя на том, что краснеет от одних этих мыслей. И теперь-то уж он наверняка поймет, о чем она сейчас думала.

Чтобы хоть немного отвлечься от навязчивых мыслей, Синди встала, прошлась по кабинету, а потом налила себе прохладной воды.

— Тебе жарко? — уточнил Гриффин. — Если хочешь, могу включить кондиционер.

— Не стоит. К тому же я и сама умею им пользоваться.

— А я в этом и не сомневаюсь. — Его улыбка стала еще шире. — Просто мне захотелось о тебе позаботиться, если, разумеется, ты не против.

Черт, а ведь ей действительно хотелось, чтобы он о ней позаботился. Прямо здесь и прямо сейчас.

Однако она бы никогда на это не согласилась. Ведь хуже секса с собственным начальником можно придумать только одно — секс с собственным начальником посреди рабочего дня на роскошном столе в конференц-зале.

— Так мы ничего не добьемся. — Хотя сейчас ей хотелось добиться исключительно того, что скрывалось у Гриффина в штанах. — Я бы хотела поговорить с твоей матерью.

— Зачем? — удивленно спросил Гриффин.

Синди пожала плечами. Разве не очевидно?

— Возможно, она сможет рассказать нам что-нибудь про эту няню.

— Сомневаюсь.

— Ты не думаешь, что она может ее вспомнить?

— Я очень сильно удивлюсь, если она вообще знала ее имя.

— Как-то в это сложно поверить. — Разве женщина может не знать имя няни собственных детей?

— Ты помнишь миссис Фортино?

— Бабушку Лэйни, которая в течение многих лет была вашей экономкой?

— Точно, целых тридцать лет. А когда мне было четырнадцать, я как-то заметил, что она неправильно произносит ее фамилию. Фортина вместо Фортино.

— Ну и что? Вполне понятная ошибка.

— Я тоже так решил и поправил ее. И из-за этого мы сильно поссорились. Мать отказывалась признать свою ошибку, а потом позвала саму миссис Фортино и заявила, что, как бы там ее ни звали на самом деле, теперь ее всегда будут называть в мамином присутствии Фортина, а если хоть кто-нибудь посмеет обратиться к ней иначе, бедную женщину сразу же уволят.

— Но это бред, нельзя уволить человека из-за такой ерунды.

— А почему бы и нет, если ты самовлюбленный эгоист, которому никто и слова поперек сказать не смеет? Миссис Фортино тогда лишь кивнула и спросила, может ли она идти. А как только она ушла, мать сказала, чтобы я больше никогда не смел вмешиваться в то, как она ведет хозяйство.

— По-твоему, она хотела так тебя наказать?

— Она хотела, чтобы я знал — она может делать все, что ей захочется.

Синди стало немножко не по себе. Нет, она, конечно, и раньше знала, что он не слишком уж близок с семьей, но все же…

— Ну, пусть это было и не слишком любезно с ее стороны, но это все равно не имеет никакого отношения к нашему делу.

— Вообще-то я рассказал тебе эту историю не для того, чтобы ты меня пожалела, а для того, чтобы ты поняла, почему мне кажутся бесполезными любые разговоры с матерью.

— Но не может же она действительно быть такой ужасной.

— Думаю, про мать Нерона говорили то же самое.

— Да ладно тебе, — насмешливо улыбнулась Синди. — Как ты можешь равнять свою маму с одной из самых злобных женщин в истории? Разве она хоть кого-то убила? Или втихаря строила планы о свержении правительства?

— А ты, оказывается, неплохо знаешь историю.

— Просто мне всегда нравился сериал «Я, Клавдий». Но в любом случае я просто хочу сказать, что обычный разговор с твоей матерью может многое прояснить.

— Во-первых, такого понятия, как «обычный разговор с моей матерью», не существует в природе. И во-вторых, еще ни один разговор с ней не привел ни к чему хорошему.

Синди задумчиво уставилась на разложенные перед ней бумажки. Конечно, проще всего задать прямой вопрос, но все же… Ведь у них не те отношения, когда рассказывают о семье и делятся воспоминаниями детства. Но с другой стороны, ее мучает не простое любопытство, речь идет о будущем целой компании, которое полностью зависит от того, удастся ли им найти дочку Холлистера или нет.

— Я правильно поняла, твоя мать тебе совершенно не нравится?

— И как это ты догадалась? — усмехнулся Гриффин, но против обыкновения в его улыбке на этот раз совсем не было тепла и радости. — Может, потому, что я сравнил ее с матерью Нерона?

— Но почему? — не сдавалась Синди, пропустив шутку мимо ушей.

— Что почему? — удивленно моргнул Гриффин.

— Почему она тебе не нравится? Или, точнее говоря, почему ты за это на нее так злишься? — Синди указала рукой на разложенные на столе бумажки, как бы намекая на всю эту путаницу. — Ведь она совершенно не виновата во всей этой истории с пропавшей наследницей. Все это случилось только из-за твоего отца, а она здесь всего лишь жертва…

— Моя мать никогда не бывает жертвой, — резко возразил Гриффин.

— Но в этом случае она такая же жертва, как и ты. А может, ей досталось даже больше, чем тебе. Ведь, насколько я все поняла, в первоначальном завещании она должна была получить десять процентов от состояния Холлистера, теперь же она не получит ничего.

— По-твоему, я к ней слишком жесток?

— Не знаю, просто мне кажется, что… То есть, хочу сказать, я прекрасно понимаю, почему ты злишься на отца, но никак не могу понять, при чем тут твоя мать.

По-прежнему избегая ее взгляда, Гриффин подошел к стоявшему в углу бару. Синди еще ни разу не видела, чтобы Далтон или кто-нибудь другой наливал себе выпить во время деловых переговоров, но в мире еще было довольно много бизнесменов поколения Холлистера, которые считали сделку окончательно заключенной лишь после того, как поднимали за нее бокалы, так что Далтон на всякий случай решил его сохранить.

И вот теперь Гриффин, который никогда не пил, налил себе скотча, одним глотком осушил бокал, а потом налил себе по новой и наконец-то обернулся к ней.

— Ты права, мой отец — лживый ублюдок, которому ни до кого нет дела, и он всегда таким был. Но он хотя бы никогда не пытался скрыть свою натуру и всегда открыто заявлял, что готов на что угодно, только чтобы «Инновации Кейна» пошли в гору. И он никогда не врал о своих женщинах. Он ублюдок, но хотя бы честный ублюдок. Тогда как мать все наше детство по очереди то изображала из себя самую любящую мамочку на свете, то полностью забывала о нашем существовании.

— Но почему ты думаешь, что она пыталась что-то из себя изображать? Разве она действительно не могла вас любить?

— А что бы ты сама сделала на ее месте?

— То есть? — Синди совершенно не ожидала такого вопроса.

— Что бы ты сделала на ее месте, если бы тебе постоянно изменял муж? — уточнил Гриффин, отходя от бара.

— Не знаю, никогда об этом не думала. — Но сама мысль о неверном муже была ей отвратительна. Синди даже не сомневалась: она ни за что не стала бы терпеть такое. Но все равно она понимала, что разные женщины по-разному относятся к этому вопросу. — Наверное, если бы я все еще его любила, то попыталась бы наладить наши отношения. Семейный консультант или еще что-нибудь в этом роде.

— Нет. — Сперва Синди решила, что Гриффин не согласен с ее логикой, но потом он сделал к ней еще один шаг и добавил: — Нет, представь, что ты его совсем не любишь, а вышла за него только ради денег. Осталась бы ты с ним? Только ради денег?

— Я бы в принципе никогда не вышла замуж только ради денег.

— А представь хотя бы на секунду, что вышла бы. И при этом ты изначально была весьма богата и могла бы выбрать себе кого угодно, но захотела честолюбивого и безжалостного мужа, потому что знала: он принесет тебе несметные богатства. А потом представь, что твой избранник и дома оказался таким же безжалостным, что он спал с любой понравившейся ему женщиной и постоянно унижал тебя как на людях, так и в кругу друзей. Осталась бы ты с ним?

— Нет. — Синди было стыдно за его мать уже от одних этих слов. Хотя к стыду примешивалась изрядная доля злости. Злости на Гриффина, который так безжалостно описывал ей жизнь собственной матери. — Но все люди разные, и я не могу осуждать ее за то, что она осталась, к тому же я почти ее не знаю.

— Ладно, тогда представь, что ты осталась с мужем, к которому не чувствуешь ничего, кроме отвращения, представь, что ты смогла смириться с его изменами и любовницами, представь, что ты жила со всем этим более десяти лет потому, что деньги перевешивали для тебя все остальное. Представь, что ты такая упрямая, гордая или жадная. А теперь представь, что мужчина, который так с тобой обращается, точно так же ведет себя и с твоими детьми.

Синди опустила взгляд и нервно облизала губы. Теперь она наконец-то поняла, почему в нем скопилось столько злобы к матери.

— Нет, — прошептала она. У нее еще не было детей и она даже не знала, заведет ли когда-нибудь своих собственных, но иногда Синди подумывала о том, что когда-нибудь сможет усыновить пару ребят. Но когда она их все же заведет, и не важно — своих или приемных, она совершенно точно знала: ради них она пойдет на все, что угодно. — Нет, я никогда бы так не поступила.

Гриффин кивнул, а потом, запрокинув голову, залпом выпил свой скотч.

— Именно так я и думал.

А потом повернулся и ушел.

Синди наконец-то все поняла. Холлистер всегда был ублюдком, но Гриффина это почти не волновало, потому что он ничего к нему не чувствовал, а вот мать он любил. И скорее всего, несмотря ни на что, до сих пор любит. Именно поэтому он так злится.

Нечто подобное Синди испытывала к своей биологической матери, ведь первые шесть лет своей жизни она безумно ее любила, хотя к этой любви и примешивались далеко не самые приятные чувства.

Синди вполне могла его понять.

Но это никоим образом не приближало их к пропавшей наследнице.

Еще в детстве Гриффин твердо пообещал себе, что никогда не будет таким, как отец. И вот теперь он гоняет подчиненных, говорит гадости про свою мать, Каро Кейн, и в довершение всего еще и пьет посреди рабочего дня. В общем, ведет себя в точности как отец. Даже забавно, что все так получилось.

Вернувшись к себе, или, точнее, к Далтону в кабинет, Гриффин потер руками лицо и попытался придумать, что же ему теперь делать. Для начала стоит поесть. Пусть сейчас всего десять часов, но завтракал он одной лишь миской овсянки уже больше пяти часов назад. А скотч уже начинал на него действовать.

Решив, что для начала сойдут и любимые мятные конфетки Далтона, Гриффин начал рыться в столе. Ведь наверняка же брат половину еды поглощал прямо на рабочем месте, значит, в столе вполне могут водиться какие-нибудь орешки или печенье.

Однако вместо пакетика арахиса он наткнулся на нечто куда более интересное. В одном из ящиков позади стопки файлов нашлось письмо с пометкой «Строго конфиденциально» и обратным адресом одной из компаний в Лос-Анджелесе, услугами которой Далтон порой пользовался, когда ему нужно было что-нибудь узнать. Причем не какую-нибудь ерунду, а нечто действительно важное. Так неужели Далтон знает про его работу на «Надежду₂О»? А если знает, зачем он тогда свалил на него еще и «Инновации»?

В последнем ящике Гриффину все же удалось обнаружить искомые орешки, и, когда он вскрывал конверт, ему уже было что пожевать. Вот только увидев, что скрывалось в этом конверте, Гриффин буквально замер от удивления.

Ведь там была информация не на него, а на Синди.

Похоже, перед тем, как нанимать Синди на постоянную работу, Далтон решил хорошенько все о ней разузнать. И Гриффин вдруг понял, что Синди занимает действительно очень важную и ответственную должность, ведь она знает практически все о компании и имеет доступ на самые верхние уровни. Да и влияния у нее явно побольше, чем у всяких там вице-президентов, во всяком случае, точно больше, чем было у него. Но раньше Гриффин никогда об этом не задумывался, и этот конверт стал для него настоящим откровением.

Разумеется, Гриффин не собирался читать собранную на Синди информацию, но он так устал, проголодался и к тому же только что выпил две порции скотча… Задумчиво листая страницы, он практически невольно читал обрывки записей. А потом, не веря собственным глазам, еще раз перечитал увиденное. Ведь все, что здесь было сказано, никоим образом не вязалось с его представлением о Синди.

Он забросил конверт обратно в стол и с удвоенным энтузиазмом принялся поглощать орешки, надеясь, что соленый вкус перебьет подступившую к горлу тошноту. Но лучше все равно не стало.

Он только что рассказал ей сказку про несчастного богатенького мальчика, а ведь Синди сама вполне могла сравнить свою судьбу с историями из романов Диккенса. А он еще посмел ей жаловаться на свою жизнь.

Странно еще, что она спокойно его выслушала, а не выплеснула ему в лицо скотч.

Разумеется, первым порывом Гриффина было пойти и за все извиниться. Но тогда пришлось бы признаться, что он прочитал ее досье. Самому ему, конечно, от этого станет легче, однако Синди это явно не понравится, ведь наверняка она не рассказывала свою историю всем подряд. Даже после того, как они делили постель четыре месяца, она так ни разу и не упомянула, что выросла в приемной семье. Хотя сам он тоже не спешил делиться с ней воспоминаниями детства, если, конечно, не считать сегодняшнего разговора. Сам Гриффин терпеть не мог, когда его начинали жалеть, похоже, Синди думает примерно так же.

Значит, ей нельзя говорить о своей находке. Значит, у него остается только одна возможность извиниться. Вздохнув, Гриффин выбросил опустевший пакетик из-под орешков и пошел в конференц-зал.

— Я воспользуюсь твоим советом и спрошу у матери, знает ли она что-нибудь важное обо всем этом.

— Ты серьезно? — удивленно спросила Синди.

— Да, я подумал и решил, что ты можешь быть права. Возможно, она сможет помочь.

— Да, но захочет ли? Ведь она ничего не выиграет, если нам все же удастся найти эту девушку. После того, что ты о ней сказал, мне кажется, она просто не захочет нам помогать.

— Возможно, она ничем не сможет нам помочь. Или от ее помощи нам легче не станет. — С этими словами Гриффин выразительно махнул в сторону кучи коробок. — Но я не сомневаюсь в том, что она хочет помочь.

— Даже если сама от этого ничего не выиграет?

— Вряд ли она станет смотреть на это с такой стороны, ведь она прекрасно знает — если я найду наследницу, то никогда не оставлю ее в беде. Так же как и Далтон, а вот Купера она вполне может опасаться. А если вся компания перейдет государству, то ей тоже придется несладко. Может, у нас с ней и не слишком хорошие отношения, но она точно знает: я ее не брошу, так что если сможет, то обязательно постарается мне помочь.