Все наши разницы

Глава 10

Ко всему на свете можно со временем адаптироваться – ко всему! Кроме выкрутасов избалованных финансистов. Посреди лекции меня прервал громкий звонок сотового телефона. Студентка Иванченко спешно вынула девайс из сумочки и ответила – принялась приглушенно болтать, иногда прикрывая ладонью рот во время смеха. Уже по выражению ее лица было понятно, что никакой катастрофы, оправдывающей такую наглость, на той стороне линии не произошло. Выждав полминуты, я сделала замечание:

– Алиса, если разговор настолько важный, то вы можете покинуть аудиторию.

Девушка будто только сейчас осознала, где находится. Скривилась, попрощалась с собеседником, откинула телефон и возмущенно воскликнула:

– Почему вы постоянно до меня докапываетесь?!

Что-то не припомню ни одной своей придирки в ее адрес. И что это еще за подростковые выпады? Чтобы не разжигать конфликт, я смолчала и вернулась к листку с содержанием лекции – просто продолжу с того места, где меня прервали. Но Иванченко все же оказалась не совсем бессовестной, раз намного спокойней произнесла:

– Извините, Анна Андреевна, больше не буду. Это мой молодой человек звонил. Вам, конечно, не понять.

Да где уж мне понять какие-то там правила приличия? Но раз уж она так криво предложила перемирие, я решила закрыть тему:

– Извинения приняты. Алиса, напоминаю, что в четверг будет проверочная работа – вряд ли молодой человек вам в этом поможет. Готовясь по лекциям, вы сильно экономите время.

Она отчего-то снова закипела:

– Анна Андреевна, да не может быть в голове одна учеба! Это только вас от этих графиков штырит, а мы живые люди, поэтому иногда забываемся или думаем о своем. Да я даже не заметила, что вам помешала. Представляете, так бывает, когда чувства накатывают!

Господин Жуковский, неформальный лидер этого сброда, безмолвно переводил взгляд с меня на одногруппницу. К прискорбию, уже не впервые зарождалась волна, когда один из них уставал учиться и пытался меня отвлечь, а за ним уже подхватывали другие. Устраивали себе своеобразный отдых. Так же произошло и теперь, ведь Ярмилов сменил тему в совсем неуместное русло:

– Анна Андреевна, а вы с кем-то встречаетесь? Заткните правдой эту выскочку! – он с иронией указал на Алису. – А то она придумала, что у вас по определению не может быть любимого человека! Так есть или нет?

Зачем-то снова я покосилась на Жуковского. Нет, конечно, не в связи с поднятой темой, просто он изредка осекал остальных – на это я подсознательно и рассчитывала. Хотя иногда, наоборот, жег напалмом. Однако сейчас он не делал ничего, словно ему самому стало любопытно продолжение разговора. Зато осклабился, когда наши взгляды пересеклись – надеюсь, не воспринял на свой счет вопрос о возможном парне?

Я уже давно настроилась изображать полное равнодушие на их парах. И на этот раз смогла вовремя расслабиться, улыбнуться и ответить:

– Богдан, единственный предмет обсуждения с вами на сегодня – мультипликаторы. Вот как только министерство включит в образовательные стандарты мою личную жизнь, мы к этому вернемся. Я продолжу лекцию?

– Да мне же просто интересно! – обиженно насупился тот, будто я на него наорала.

Но Алиса Иванченко никак не хотела возвращаться к учебе – еще не исчерпала свой пыл. Уже гораздо веселее защебетала:

– Анна Андреевна, вам не хватает какого-то эмоционального азарта! Давайте заключим спор – в любой теме, не связанной с учебой. Победите – я вызубрю всю лекцию наизусть. Проиграете – ничего мне не будете должны. А то я никак не могу определиться на ваш счет: вы классная или мертвая? – Я не успела ответить на вызов, поскольку она тут же вспомнила: – Вот мы группой в субботу на картинг поедем. Давайте с нами. Обгоните меня – клянусь, что до последней запятой выучу! Ой, подождите, вы ведь, наверное, не знаете, что такое картинг…

Я на мгновение прикрыла глаза. Девчонка считает меня древностью? Да я в гонках на мини-машинках даже Мишаню обгоняю! Но ехать куда-то с финансистами и проводить хоть пять лишних минут в их компании – чрезвычайно сомнительное удовольствие. И пока я придумывала, какими вежливыми словами стоит отказать, за меня ответили – Жуковский, как обычно, в самый неудачный момент открыл рот:

– Анна Андреевна не поедет. Она же нас ненавидит. Помните, на первых курсах у нас был куратор? Вот он был обязан с нами повсюду таскаться, но это его работа. Жаль, что на старших курсах все преподаватели имеют право делать вид, что вне учебы нас не знают.

Каков сученыш, а! Манипулятор, умеющий подбирать каждое слово. Он забыл только добавить, что упомянутый куратор, которому по несчастливому совпадению досталась эта группа, потом с кличем «Да ну нах!» вообще из универа уволился. Но после такого заявления любой аргумент прозвучит признанием, что я их действительно терпеть не могу. Сущая правда, но о таком вслух не говорят. А почему бы и не пойти добровольно на это «слабо»? Осознанно и обдуманно принять такое решение, но по своим правилам? Потеряю пару часов – и все! Алиса же сама предложила ставки лишь в одну сторону.

Я вновь уставилась на Иванченко и вкрадчиво проговорила:

– Дмитрий ошибается, я отношусь к вам как к любым другим студентам и совсем не против сходить с вами на картинг. Но учить лекцию наизусть глупо, достаточно понимания. Давайте так, Алиса, если я вас обгоню, то вся ваша группа без исключения до конца семестра будет перед занятиями складывать сотовые телефоны на первую парту. А также молчать всегда, кроме опросов и обсуждений по теме занятия. Если проиграю, то ничего вам не должна.

– Жестко! – отреагировала она, но распахнула глаза в непонятном уважении.

– Я за! – снова вклинился отчего-то самый заинтересованный в этом Богдан.

Остальные переглядывались. Кто-то соглашался – хотели увидеть что-то новенькое, а кому-то такие несправедливые требования даром не сдались. Вот пусть и отказываются – протест же тогда от них прозвучит. Потом еще смогу заявить, что это они меня ненавидят, раз от такого дельного предложения отказались, лишь бы нелюбимого преподавателя в своей компании не видеть!

Но Дмитрий прекратил прения, решив за всех:

– Едем. В субботу в девять сбор возле универа.

А почему это он так широко улыбается, словно немыслимую победу одержал? Ведь мы не вдвоем с ним куда-то едем – а с нами такое уже случалось. Куча парней и девушек вокруг, никакой двусмысленности. Но идти не хочется, это верно. Теперь еще ближайшую субботу буду ждать с тем же тяжелым сердцем, как раньше ждала понедельников и четвергов. Зато заключенный договор привел к приятному эффекту: студенты немного выговорились, присмирели и больше не мешали мне вещать о замечательных мультипликаторах.

Вечером, когда собиралась в тренажерку, получила сообщение от Дмитрия: «Я тут случайно мимо вашего дома проезжаю. Подумал, может, нам выбраться куда-нибудь и выпить кофе?».

Не отвечать! Не реагировать, не давать поводов для продолжения общения, ни единого послабления! Полная безмятежность и абсолютный игнор. Но я не мертвая, как меня утром обвинила Алиса, и поддаюсь импульсам, потому рука сама напечатала ответ: «Интересно, зачем бы я согласилась пить с вами кофе?».

У него уже были заготовлены реплики на любой вариант, вот именно поэтому я и обязана была не писать ничего. «Ну как же? Я ведь вам еще хвост не отработал. Теперь готов снести вас с ног своими знаниями». И смайлик в конце пришлепал, точно без забавной желтой рожицы я не уловила бы иронию.

Закончить на этом моменте? Но сейчас-то я точно лишнего не ляпну: «График консультаций висит на двери кафедры».

Побежала обуваться, однако почему-то постоянно проверяла, не придет ли что-нибудь еще. И кто это недавно обвинял меня в отсутствии азартности? Нет, мне совсем не важно, что там строчит Жуковский, надо просто прочитать, усмехнуться над его потугами и забыть. Сообщение оказалось довольно длинным: «Был уверен, что у меня абсолютный дар к убеждению, но вы всегда так быстро щетинитесь, что я не успеваю пробиться в незащищенное место. В вашем случае нужен хотя бы телефонный разговор. Номер спрашивать рано? Тогда ладно. Анна Андреевна, я ради вас стараюсь. Хочу морально подготовить вас к выезду со своей группой. Ничего не опасайтесь: лишь я, кофе и полезная информация. Меня можно использовать не только как шпиона, но вы пока даже думать об этом не готовы».

«Нет», – я вынудила себя ответить кратко, но почему-то широко улыбалась. Обойдусь и без инструктажа, они хоть и хищники, но целиком ведь не сожрут. Но сама его манера выражаться нередко приводила меня в ступор. Парень умеет быть очаровательным, глупо с этим спорить. Попадись мне такой в студенческие годы – я бы, наверное, уже до мельтешков перед глазами втюрилась. Продвинутый бабник на охоте за очередной жертвой. Как я-то вляпалась в такую историю?

Всю дорогу до зала и во время тренировки меня не покидало беспокойство. Ведь если Дмитрий на самом деле был возле дома, то мог поехать за мной. Кажется, этого не произошло. Тем не менее я бесконечно косилась на вход, испытывая легкое разочарование. Вот заявись он сюда, я бы так высокомерно на него глянула – оценила в зеркале, как именно посмотрела бы, добавила в выражение лица немного брезгливости – и холодно обвинила бы его в преследовании.

– Ты чего там красуешься, лентяйка? – прикрикнул Мишаня. – Второй подход, а потом расскажешь дальше.

Я уже вкратце поведала им про свои странные отношения с семейством Жуковских. И мнения друзей разделились.

– Ты серьезно?! – обрадовался приятель. – Это ж сколько у твоего Юрика денег, как думаешь? Обещай, что будешь хоть открытки нам присылать с Мальдив!

Но Ася возражала:

– Не вздумай смотреть на старикана! Насколько поняла, он нюни развешивать не станет. Если сойдетесь характерами, то сразу замуж позовет. Он ищет не временную любовницу, то есть настроен серьезно. А кому сдалось это ярмо? Поразвлечься как раз проще с младшим. Ни к чему не обязывающие отношения, разбежитесь, когда надоедите друг другу – красота!

– У нашей полуиностранки аллергия на брак, – напомнил Мишаня, сквасив мину. – Правильнее сказать, психическая травма. Ее лечить надо, а не слушать. Анют, Димку вычеркивай. Я за две минуты понял, что тварь дикая и зубастая. А вот Юрик кажется вариантом понадежнее.

Я раздраженно заявила:

– Да не нравится он мне! И я ему не нравлюсь, как женщина должна нравиться мужчине. Замучилась повторять!

Ася задумчиво произнесла как бы между делом:

– Ну не знаю, а я к этому Димчанскому клинья подбила бы.

– Подбей, – разрешила я. – Клинья обломаешь. Он только с виду милашка, а внутри – тьма и пепел. Верите, что демоны бродят среди нас? Вот я верю!

– А отец? – уточнил Мишаня.

– Тот даже с виду не милашка… – я старалась отвечать искренне. – Сразу ясно, что бронированный танк. Но очень умный и впечатляющий. – Предупредительно вскинув палец, я пригрозила: – И не лови в моих словах намеки. Он не привлекает меня в этом смысле, я просто под впечатлением от его целостности!

Языкастая подружка не преминула заметить:

– Юрик не привлекает – она уже замучилась повторять! А про второго такое ведь не орет. Один-ноль в мою пользу. Выкуси, Миш! Ждем тех же фоток с Мальдив, но рядом с нашей красоткой хоть будет тело поприятнее – не люблю глядеть на дряхлеющих альфачей. К тому же женщины в среднем живут дольше мужчин, поэтому и для брака лучше сразу брать с запасом!

Я плюнула на обоих и отправилась к следующему тренажеру. Обижаться не на что – это наш обычный стиль общения, мы часто беззлобно подкалываем друг друга, но когда случается что-то серьезное, то веселье отставляем в сторону и пытаемся помочь. Да и в этом случае они не закапывали, а хотя бы старались дать дельные советы.

– Расслабься, Анют, – вкрадчиво проговорил Мишаня, когда мы уже вышли из раздевалки. – У тебя нет проблемы, которую ты постоянно в уме решаешь. Смотри на происходящее и наслаждайся жизнью. Если оба станут донимать, то просто скажешь Юрию, что тебе нравится его сын, а Диме заявишь, что запала на отца. И все – ты в полной безопасности, как и прежде. Никому не нужна, никто не достает, сорок кошек и полная защита от чего-то интересного.

Меня Юрий Владимирович и не думал доставать, в его внимании к моей персоне было скрыто лишь приятное уважение. А Дмитрий делает очевидные намеки, но как будто и не посягает на мою свободу. Ему развлечений хочется, а не того, что приятели придумали.

Ася же в поддержке пошла дальше:

– Так давай мы с тобой на этот картинг поедем? Возьму свою машину. Тебе точно будет спокойнее, а мы рядом помолчим, если только зверинец не выйдет из-под контроля. Морально всегда проще, когда рядом свои.

Какая же замечательная идея! Но я заставила себя сказать:

– Справлюсь. Перед ними нельзя показывать слабость – загрызут. А привлечение группы поддержки сильно отдает неуверенностью в себе.

– Ну, как знаешь.

Я вообще не собиралась думать о субботе, пока не переживу четверг. Дмитрий пришел на отработку – я видела его у лестницы, когда входила на кафедру. На удивление собралось много студентов. Чтобы не создавать столпотворение в коридоре, я увела взволнованных учащихся в свободную аудиторию. Вызывала каждого по очереди, а про себя отмечала, что Дмитрия нет.

Из-за наплыва желающих побыстрее получить оценки пришлось задержаться, уже в полдевятого я принимала последнюю защиту – и в этот момент Жуковский зашел в кабинет. Неужели он специально ждал, когда все разойдутся? Само это обстоятельство могло здорово насторожить, но я слишком устала. Потому просто попросила:

– Присаживайтесь. Задам вам пару вопросов по теме.

Он пропустил студента, спешащего к выходу, закрыл за ним дверь, сделал шаг в мою сторону, но не торопился занимать освободившийся стул. Не вынимая рук из карманов, он стоял поодаль и смотрел в пол. Заговорил не сразу:

– Забавное совпадение, Анна Андреевна. Я тоже хотел задать вам пару вопросов. Например, почему вы избегаете меня? Узнайте меня получше – увидите, что я не навязчивый попрошайка, каким сейчас выгляжу. Самому тошно. И это не я.

Я вскинула брови, придумывая, что прозвучит уместнее. Наконец, выбрала:

– Никого я не избегаю. Дмитрий, я отношусь к вам точно так же, как к любому другому студенту.

Он чуть приподнял голову и искоса глянул на меня. Неожиданно растянул губы в улыбке, хотя не особенно веселой:

– Вы же умная, аж жуть берет. Неужто не догадались, что меня как раз это и не устраивает? Я не любой другой студент.

Так, ясно, настал час икс, когда намеки закончились и откровенного разговора не избежать. Я тоже встала, вышла из-за стола, тем самым показывая, что ему не удастся меня смутить. Надо придерживаться отстраненной честности и не забывать, кто здесь главный:

– Безразлично, что вас не устраивает. Мне не нравится ваш интерес. Я даже сути его не понимаю.

– Так спросите. – Он теперь смотрел прямо и не отводил взгляда.

– Хорошо, спрашиваю, – покорно приняла я правила игры. – Что вам от меня нужно?

Пауза продлилась не больше нескольких секунд, но мне она показалась непомерно долгой.

– По порядку? – Дмитрий дождался, когда я безразлично пожму плечами, и продолжил: – Отвезти вас сегодня домой – на улице дубак, а я все равно на тачке. Попрощаться у подъезда. Обнаглеть и спросить номер телефона. Вы, ясен пень, откажете. Но когда-нибудь сдадитесь. Чтобы один раз я позвонил в удачный момент и вытащил вас выпить кофе. В процессе каким-то образом убедить, что со мной есть о чем поговорить и о чем посмеяться.

– И все? – Я усмехнулась.

И снова несколько секунд многозначительной тишины. Они переносились бы легче, если бы уголок его губ не пополз вверх.

– Нет, конечно, – наконец-то отозвался он слегка сдавленным голосом. – В идеале хочу затащить тебя к себе под каким-нибудь предлогом, а потом не выпускать оттуда неделю. Пока ты рыдать моим именем не начнешь.

Предыдущие диалоги немного подготовили меня к подобным поворотам, однако я все равно от возмущения задохнулась. Он мне тыкает?! С какой стати? Конструктивного разговора сейчас точно не получится, к рукоприкладству я уже прибегала – не помогло. Я нервно сгребла все бумаги в охапку и собралась закончить:

– Похоже, на сегодня я свободна. Сделаю вид, что вы вообще не приходили!

Но студент шагнул мне наперерез и попросил тихо:

– Подождите. Я снова ляпнул что думал – это мой главный недостаток. Анна Андреевна, давайте начнем заново? И что такого кошмарного в моих желаниях? Не хотите – не принимайте их. Но дайте хоть шанс подобраться ближе. Понимаете, вам за той стеной, которую вы передо мной поставили, плохо видно, что я из себя представляю.

– Пропустите! – со злостью вскрикнула я и с силой пихнула его, чтобы отодвинуть с пути.

Но обычно спокойные глаза от моего действия потемнели, в них блеснул недобрый огонь.

– Я предупреждал, чтобы вы меня не трогали. Значит, и мне можно?

Так он на это и рассчитывал! Сказал и обустроил все специально, чтобы я была вынуждена к нему прикоснуться – словно карт-бланш выписала. Перехватил меня за локоть, резко развернул и прижал спиной к доске. Склонил голову и приблизился к моему лицу – всего пара сантиметров до губ! Миг до касания, всего один миг, а меня точно парализовало. Ни разу в жизни я не испытывала ничего подобного: в ушах зашумело, сердце упало вниз, но замороженным мозгом я уловила лишь одну мысль: интересно, как этот сукин сын целует? Тем не менее разум не закипел – на его остатках я вскинула свободную руку и остановила его. К счастью, Дмитрий не напирал, а будто ждал чего-то, глядя мне в глаза со слишком близкого расстояния.

– Сейчас кто-нибудь зайдет! – пригрозила я.

Но настрой у напористого болвана так легко не сбить:

– Я не боюсь. А вы?

Ну уж нет, в такие многогранные дискуссии он меня не втянет! Подняла указательный палец и потребовала:

– Отпустите! Не смейте ко мне прикасаться!

Дмитрий совсем немного отстранился, взгляд мне показался серьезным и спокойным, а голос – беспричинно усталым:

– Так посмейте вы. Я ведь вижу, что не с пустотой воюю – даже сейчас чувствую не отвращение, а ожидание. Но вы пока боитесь посметь. Или разрешите мне быть смелым за нас обоих.

– Идиот! – выругалась я, поскольку запас цензурных слов закончился.

Жуковский снова наклонился, прикоснулся губами к кончику моего пальца, отодвинулся и сразу пошагал на выход. Показалось, что я победила, и поэтому захотелось утвердить свой триумф последней точкой:

– Дмитрий! Раз уж я до сих пор ваш преподаватель, то имею право дать совет на будущее. Когда вам понравится девушка, попытайтесь быть не таким агрессивным. Нормальных людей это отпугивает, а не привлекает!

Он остановился, но не обернулся. Проговорил тихо и равнодушно:

– Вел бы себя прилично, вообще не попал бы в поле вашего зрения. Лучше думайте обо мне плохо, чем не думайте совсем.

Лицо горело всю дорогу домой и еще два часа после. Да что ж такое-то? Немыслимо! Козлина самовлюбленная! Написать заявление в деканат о домогательствах? Но я уже понимала, что не стану. Он про какое-то ожидание вякнул – и оно было: пусть не ожидание, но невыносимое любопытство, как во время захватывающего фильма. Меня ни разу в жизни не атаковали с таким профессионализмом, вот я и не успела натренироваться. Надо было ответить ему хлестко, надо было не замирать как дуреха в предвкушении, а поставить на место, но почему-то не удалось. И когда говорила о нем друзьям, не могла назвать его непривлекательным. Если признаваться от чистого сердца, то он несколько раз вызывал во мне короткие приступы восторга. И как-то мелькала мысль, что будь я сама студенткой…

А может, он мне совсем немного нравится? Немножечко, не до дрожи в коленках. Хотя коленки и дрожат. Но это от эмоциональной встряски. Да и в пальцах ощущалась слабость, когда я набирала номер Аси.

– Я передумала! Собирайтесь с Мишаней в субботу на картинг!

– Что-то еще случилось? – она сразу уловила подоплеку.

– Ничего. Я просто хочу провести время с вами, а не с ними.

Ни-че-го не случилось! Последнюю сцену я друзьям пересказывать не стану – нет таких слов, после которых подруга не начнет ржать на всю столицу, облизываться и талдычить, что я не имею права отпустить такого крутого перчика, ни разу его не потискав.