Все наши разницы

Глава 22

Я назюзюкалась второй раз за год – шикарный рекорд! Не так буйно, но необходимо для выплеска накопившихся эмоций. Правда, Ася до начала мероприятия накрыла мой бокал ладонью и поинтересовалась:

– До первого глотка я обязана спросить – ты Димкин номер смогла наконец-то удалить?

Слышать подобное было оскорбительно:

– Смогла, конечно! Ты меня за кого принимаешь – за бесхребетную мямлю?! – подумала и закончила честным: – Но так долго над ним медитировала, что все цифры запомнила.

– Ясно, – вздохнула подруга. – Тогда сдавай телефон нам, иначе не уследим.

Я послушно передала ей сотовый. Верное решение, чтобы завтра не пришлось ни о чем сожалеть.

С бокала меня развезло недостаточно, потому я сразу вцепилась в следующий. А третий помог сформулировать мысль:

– Я вам обоим завидую – хочу быть на вас похожа! Вот вы оба уже через неделю о такой короткой интрижке забыли бы! Да что я несу? У вас за столько месяцев еще пара таких же «Дим» бы случилась!

Мишаня ласково погладил меня по спине, утешая:

– Это у Аси пара, а у меня ритмичность посолиднее. Но ты не на том зациклилась. Анют, ты или устроена иначе, или нам такие же «Димы» пока не попались. Может, это мы тебе завидовать должны? Но период закисания действительно затянулся, тебя надо как-то вытаскивать.

– Вот в том и дело! – я порадовалась поддержке. – Сама не понимаю, что происходит! Почему с каждым днем не легче, а хуже? Когда он уехал, у меня все было прекрасно, даже глаз ни разу не дернулся! Январь пролетел, февраль прошел, март проплелся, а с апреля время вообще остановилось. Не должно быть наоборот?

Ася вдумчиво объясняла:

– Да знаешь ты, что происходит, хоть себе не ври. Влюбилась и рассталась по объективным причинам, а любые причины постепенно перестают казаться такими уж важными. То есть у тебя одна чаша весов все легче, а другая не меняется. И, как следствие, ты все дальше от равновесия.

Звучало логично, но разум вновь зацепился за то, что ему было понятнее:

– Он же циничное чудовище! И самое смешное – я всегда это видела, просто ненадолго забыла. Нет, вы представляете образ мышления человека, который на полном серьезе собирался использовать Ксюшу для выгодного договора? А потом сразу бросить! Ему было плевать, что таким макаром он сильно в ее жизни наследит!

Мишаня придерживался куда более спокойной интонации:

– А что ты хотела? Их с детства тренируют именно так мыслить. Науськивают замечать возможности, а не препятствия.

– Но как же совесть? – я поинтересовалась у него, раз выбрал роль защитника.

Другу пришлось продолжать:

– Много ты знаешь совестливых мультимиллионеров? Я в принципе ни с одним не знаком, поэтому сложно судить. Но иногда кажется, что или совесть, или безоговорочный успех в любом деле. Твои Жуковские просто менее щепетильные, чем остальные люди. Другая среда – другие правила. Мы с вами не можем знать, как отреагировала бы сама Ксюша. Возможно, она бы не убивалась, а наоборот, похвалила его за находчивость? Еще бы потом благодарила судьбу, что отхватила именно такого финансового директора, который ни перед чем не остановится. Понимаете иронию ситуации? Мы даже не представляем, в какой степени я преувеличиваю!

Я в страхе вскинула руки, пытаясь его заткнуть, пока не ляпнул еще что-то настолько же разумное:

– Прекрати! Если ты сейчас его хоть немножечко оправдаешь, то мне будет еще хуже!

Однако Ася моему предупреждению не вняла – она уже азартно погрузилась в анализ, для чего подалась к нам ближе и принялась судорожно тараторить:

– А вам не кажется, что это и есть причина, почему сразу оба нашу Аню выбрали? Из тысяч кандидаток приглянулась только она! Даже роботам нужна душа рядом, которая мыслит другими категориями и подскажет, когда надо остановиться!

Я припомнила:

– Юрий Владимирович примерно такими же словами и объяснял. Козел!

Ася впала в еще больший восторг:

– У козленыша чутье не хуже! Дима, может, так отчетливо пока не формулировал и до конца не понимал, почему только с тобой он становится лучше. Им обоим тошно в компании таких же роботов, а какой смысл в горе золота, если ни минуты счастливым не бываешь?

Насупившись без видимой причины, я сложила руки на груди и обиженно заметила:

– Я не подписывалась работать карманной совестью!

– Подписывалась, – возразила подруга. – Самим своим характером и подписалась. Им твоя принципиальность как бальзам на душу. И в чем проблема? Разве Дима тоже не делал тебя лучше – смелее, активнее? Если из вас двоих вывести среднее, то получится совершенная личность!

Теперь я уже разозлилась и почти зарычала:

– Так, остановитесь! Я вам рассказываю о том, как мне сложно его забыть, а вы накидываете, что мы идеальный симбиоз? Вы мне друзья или враги?! Чего добиваетесь – чтобы я сдалась и строчить ему начала? А потом всю жизнь вытягивала из его расчетливости хоть каплю человечности?

Они переглянулись и пришли к единой точке зрения, которую озвучил Мишаня:

– Нет, этого не надо. Если он уже переключился на другую, то тебе станет еще хуже. Да и что ты ему скажешь? Смотри, не сыграй случайно в пользу Юрия, тот ведь чего-то подобного и добивался.

Ася согласно закивала:

– Этот пацан или сам тебя обложит, что уже не выкрутишься, или с ним уже без шансов.

Я уронила голову на край стола и заныла:

– Ну во-о-т, теперь мне еще и захотелось, чтобы он вернулся! Проверить – обложит или без шансов!

Меня принялись гладить по спине в две руки и больше таких сложных для переваривания вещей не говорили.

– Ты права, прости нас, – причитала Ася. – Ни одного хорошего слова про него не скажем! Мерзавец! Высокомерный индюк!

– Хладнокровная скотина! – усердно подхватил Мишаня. – Да как он мог так поступить?! Но все-таки жаль, что Ксюша не успела бросить своего парня. Она прямо в моем вкусе…

Я поднялась лишь для того, чтобы отвесить ему подзатыльник.

Когда Мишаня отправился к бару дополнить заказ, я сделать передышку не могла. Хотелось болтать на любые темы, раз предыдущую мы закрыли правильными ругательствами:

– Ася, вот вы оба молодцы, – повторила я. – Летите по жизни, ни на ком не задерживаясь! Даже странно, что через друг друга до сих пор не перепрыгнули!

Она призналась, широко лыбясь:

– Пару раз перепрыгивали. Как же без этого?

От подобной новости я немного протрезвела и вылупилась на нее:

– Ты с Мишаней? Как?! Нет, он-то понятно – ему вообще все девушки нравятся, но ты!

– Ничего серьезного или странного, – она пожала плечами, будто эта информация не была чем-то шокирующим. – Ты его пресс видела? Мне он еще и ягодицы показал – там сразу без вариантов.

Я попыталась найти глазами приятеля, но тот утопал в туалет вместе со своими ягодицами. А я все еще старалась осознать:

– Но вы продолжаете дружить как ни в чем не бывало?

– Конечно. Именно потому что несерьезно – одинаково к этому относились, зная друг друга как облупленных. Я замуж никогда не выйду, Мишаня еще долго будет нагуливаться – нам с ним нечего делить и не из-за чего спорить. Но если захочу завести ребенка, то кандидат уже есть – где я еще такую генетику нарою?

Я засмеялась, до сих пор пребывая в удивлении:

– Забыла, как он выглядел в институте? Это не генетика, а стальная воля!

– И что? – она не приняла довод. – Характер тоже по наследству может передаваться.

Мишаню я уже допрашивать не стала – и без того было все ясно. А вдруг это их взаимовыгодный симбиоз? Невозможный для меня, но вполне устраивающий их. Чужая среда – чужие правила. Мне не понять точно так же, как образ мыслей миллионеров. Обожать я друзей от этого не перестану.

Сдалась я в первый день летнего отпуска – и только потому, что придумала роскошный вариант. Мне ведь незачем что-то говорить Диме! Но у меня есть его номер, он скажет «алло» – и тем подтвердит, что вообще жив. А то вдруг, мне же никто докладывать не стал бы. Специально выждала время с учетом часовых поясов, когда в Лондоне уже вечер, но еще не ночь. Я же собиралась не будить его или отвлекать от учебы, а услышать банальное «алло», чтобы вспомнить, какой он мерзкий идиот.

– Да? – ответил он после третьего гудка.

Только сейчас дошло, что мы ни разу не говорили по телефону. Мне ведь как раз этот гештальт и надо было закрыть, а я еще сомневалась! Но сердце стучало тем громче, чем дольше он не сбрасывал вызов. А потом после долгой паузы произнес:

– Ань, скажи уже что-нибудь.

Я резко отодвинула сотовый от уха, как будто это как-то могло меня спасти. Щеки от потрясения обдало жаром. Откуда у него мой номер?! Когда динамик снова издал звуки, вернула сотовый на место, чтобы услышать:

– Отец еще в апреле мне твой телефон скинул. Видимо, тебе тоже. Не знаю, чего он добивается. Сначала мечтал отправить – теперь вернуть любым способом?

В апреле? Я старалась не дышать слишком громко, поэтому перестала делать выдохи вообще. То есть Юрий Владимирович ко мне с тем же самым обратился уже после того как понял, что сын на эту уловку не поддался? И выходило так, что я проиграла в соревновании на выдержку, не зная, что в нем участвовала!

И тогда я открыла рот, однако голос от напряжения слегка хрипел:

– Один-ноль в твою пользу. Неприятно, но привычно.

Очередная короткая пауза, после которой в его интонации зазвучала улыбка:

– Если бы позвонил я, то у тебя был бы шанс меня опять послать. Я больше не дам тебе такой возможности.

Даже стекла рядом со мной зазвенели, вторя стуку в груди. Но я не могла на этом закончить, раз уж все равно попалась.

– Все такой же самоуверенный, – отметила я.

– Ошибаешься, я еще поднаторел. Разбань меня в нашем чате – буду присылать тебе фотки из мест, где ты никогда не бывала.

– С чего вдруг ты решил, что я хочу с тобой общаться? – задала я не самый разумный в такой ситуации вопрос.

– Не общаться, – поправил он. – Нам пока лучше не общаться. Только фотки. Или хмыкни, если ты не против виртуального секса.

Да ведь он совсем не изменился! Меня тут всю вдоль и поперек перелопатило, а он остался точно таким же! И это осознание не согревало, а выжигало.

– Против! – уже гораздо веселее воскликнула я.

– Посмотрим. – Где-то я подобную угрозу уже слышала. Дима тотчас продолжил, пока я не успела отреагировать: – Гарантирую, что с фотографиями Тауэра тебе будет легче меня дождаться. Такой мрачняк успокаивающий.

– Дождаться? – Я нервно хохотнула. – Откуда уверенность, что я не встречаюсь уже с кем-нибудь?

– Плевать, – отозвался он. – Хоть замуж за него выходи. Ничего не поможет.

– И что, разводить меня будешь? – предположила я.

– Выставляешь меня каким-то бессердечным ушлепком. Сама разведешься.

Казалось, что я за последние месяцы ни разу не смеялась, поэтому сейчас радостная истерика так и рвалась наружу. Но я сдержалась.

– Дим…

И вдруг он перебил, взмолившись:

– Все, Ань, все! Конец вызова. Иначе я первым рейсом сорвусь, – и отключился сам.

Я осела на пол, откинула телефон, зажала рот ладонями и завизжала. Мне просто до сегодняшнего дня не приходило в голову, что он и не думал сдаваться! Но прежние аргументы все еще в силе, никуда не делись. Даже если мы и будем вместе, то такой союз курам на смех. Тогда отчего я так визжу?

Когда списалась сумма за роуминг, ужаснулась и очнулась. Успокоилась, поднялась на ноги, подошла к ноутбуку и убрала контакт «Дмитрий Жуковский» из черного списка. Заблокирую снова, как только смогу.

Дима ни разу не нарушил обещание – высылал фотографии, не добавляя к ним никакого текста. Иногда по десять штук в день, а иногда пропадал на неделю. Пейзажи, достопримечательности, он один или с одногруппниками, явно даже не подбирал самые удачные. Я почти привыкла ждать очередной дозы.

А потом осознала, насколько это извращенное издевательство над моей психикой. Как на иглу посадил! Тогда в отместку я начала присылать свои. И чтобы устроить такое же разнообразие, каждый день ездила в разные места: парки, усадьбы, кофейни и районы с симпатичными видами. Дима точно так же никак не реагировал – смотрел молча. Мы упорно не нарушали это условие, даже когда наши селфи стали носить все более провокационный характер. До виртуального секса в прямом смысле не дошло, но несколько пошлых вещей в обнимку с телефоном я себе позволила. Вряд ли он там себя тоже в ежовых рукавицах держал.

Мишаня сказал, когда я позировала ему на велотренажере:

– Анют, родная, ты ведь понимаешь, что вы уже снова встречаетесь?

Ася подлетела к нему и пихнула локтем:

– Заткнись, придурок! Ей нельзя об этом думать! Она бы уже мхом покрылась, а тут по всей Москве озабоченной кошкой носится.

– Кто кошка? – не поняла я.

– Продолжай крутить педали, – прикрикнула Ася. – Надо сделать еще кадр!

Через несколько дней подруга позвонила, чтобы сообщить:

– Слушай, я сомневалась, но решила, что обязана тебя предупредить. Я же все-таки за тебя, а не за Димчанского. Или просигналь, когда это будет одно и то же.

– О чем предупредить? – напряглась я.

– Кажется, он скоро приедет. Намекнул вскользь.

Я завопила, подскочив на месте:

– Ты с ним поддерживаешь связь?!

– Нет! – опровергла она и замялась. – То есть не совсем. Он еще весной иногда спрашивал, как ты. Честное слово, я отвечала одно и то же: «Без тебя гораздо лучше!». А в последний раз написал, что пора ему навестить родителей. Зачем бы он об этом говорил, если не собирается сюда в отпуск?

Я испытала легкую ревность. То есть ей он намекнул, а мне нет? Не хотел нарушать правило по поводу запрета на текстовые сообщения? Или знал наверняка, что мне передадут? Так он приедет или нет? Как надолго? Захочет ли встретиться? Лично я не особенно хочу его видеть – пришла к тому балансу, где мне не надо с собой договариваться. Мне теперь с ума сойти? Боже, у этого змеюки методы воздействия становятся только жестче.

В последние дни летнего отпуска позвонил Борис Захарович:

– Анна Андреевна, я вам нагрузку не менял. Этот поток финансистов не такой отмороженный. Чуть спокойнее мировой экономики, немного активнее кредита.

Хорошее объяснение, очень понятное.

– Конечно! Спасибо, что на этот раз предупредили, – я засмеялась. – Но я ведь и с теми справилась.

– Отлично справились! – похвалил он.

Раз зашел разговор, то призналась:

– Я по ним даже скучаю. Расслабиться они бы точно не позволили. Зато материал я отшлифовала до блеска, потому что любую неточность сразу заметят и устроят жертвоприношение с моим участием. Борис Захарович, такие группы надо раз в несколько лет всем преподавателям в качестве тренинга прописывать!

– А где я еще такие найду? – закономерно изумился заведующий.

Второго сентября мне стал понятен смысл намека. Иные сюрпризы и добить могут. Не предупреди Дима Асю, а она меня – я бы в обморок рухнула. А так только покачнулась, когда пришла на первую пару к финансистам и споткнулась взглядом о знакомое лицо. Добралась до своего стола, бережно, дабы саму себя не испугать резкими движениями, глянула на список группы и сразу же увидела его фамилию. Он восстановился с академа! Но он же целый семестр слушал этот курс! Еще ничего не произошло, но я уже предчувствовала надвигающуюся бурю. Не-е-е. Не-не-не-не-не! Я не настолько соскучилась по предыдущему потоку! Кто меня за язык тянул?! Собралась и смогла поднять голову.

Где он загореть-то успел? И когда подстригся? Или мне только так казалось, поскольку я впервые за долгое время видела не обездвиженную фотографию, а живое лицо.

– Дмитрий? – несмотря ни на что мой голос прозвучал довольно спокойно.

– Анна Андреевна? – отозвался он на той же ноте.

Все, запустилась вторая волна непрекращающегося стресса длиной в семестр – и мало мне не покажется. Коротко вдохнула и изобразила саму безмятежность:

– Поздравляю с восстановлением, Дмитрий. Но этот предмет вы уже изучали.

– Экзамен-то не сдал, поэтому не зачли, – напомнил он. – Не переживайте, у меня свободный график, поэтому буду посещать вас эпизодически.

– Не «вас», а «занятия», – зачем-то поправила я. – Но вам нет нужды присутствовать. Жду вас на экзамене в январе.

– Анна Андреевна, за столько времени я уже забыл, что такое ценные бумаги. Подскажите, где мне лучше сесть, чтобы я вам не мешал – за последнюю парту или за окно?

– Вы мне вовсе не мешаете! – мне попросту пришлось это сказать, поскольку его новые одногруппники слушали с настороженным любопытством. – Занимайте любое место.

Первые столы были заняты, он сел в середину, но недалеко от окна – его и раньше с того ряда было не согнать. Необязательно было отмечать присутствующих сразу, но я использовала это как передышку. За несколько минут настроилась и смогла вести себя естественнее.

– Для начала освежим знания, которые вы получили раньше. Кто вспомнит из курса макроэкономики, от чего зависит рыночная цена облигации?

Один из студентов поднял руку. Я обратила на него внимание:

– Как вас зовут?

Парень заметно волновался, потому и голос его дрожал:

– Иван.

– Прошу, Иван, – я ободряюще ему улыбнулась.

Он заученно забубнил:

– Ставка рефинансирования – основной инструмент денежно-кредитной политики, с помощью которого…

Похоже, один из тех отличников, которые любят зубрить определения. Как-то он слишком издалека начал, но двигался в верном направлении, поэтому всем присутствующим придется дослушать до сути. Пусть в следующий раз сами отвечают, если могут изъясняться короче и отчетливее!

Да только его перебил Жуковский уже полузабытым равнодушным тоном:

– Ванюша, зайка плюшевый, ты что там мямлишь? Тебе через полгода диплом финансиста дадут. Кто тебя всерьез воспринимать будет? На реакцию преподов внимания не обращай – они получают зарплату за то, чтобы разбирать в твоем мяуканье смысл. Даже если не уверен в ответе, выдавай его с такой рожей, чтобы все вокруг подумали, что скорее они ошибаются, чем ты.

– А-а-а! – это был мой стон неожиданного понимания. Когда Дмитрий посмотрел на меня, объяснила: – Вот и разгадка, почему в целой группе не осталось ни одного вежливого студента! Надо же, какое своевременное откровение!

– Вы во мне сомневались, Анна Андреевна? – лучезарно оскалился он.

Как бы мне этот учебный год не показался сложнее предыдущего…

Конечно, Дима задержался в аудитории после пары. А когда все вышли, приблизился ко мне. Я не отстранялась и косилась на открытую дверь, поскольку уже через несколько минут сюда нагрянет следующая группа, поэтому надо было говорить едва ли не шепотом:

– Думала, что твой лондонский курс заканчивается через полгода.

– Он мне никуда не уперся, смысл его заканчивать? Отец, кстати говоря, очень правильные советы мне всю жизнь давал. И про полезные связи не преувеличивал. Я и раньше знал, что в нашем кругу полно таких же, как я. Тех, кто устал надеяться на независимость. Ребята из разных стран, но у всех есть база знаний и какие-то средства, не было только организатора. Там целый кружок единомышленников собрался, сейчас активно запускаем международные поставки и параллельно онлайн-приложения. Что-то из этого стопудово стрельнет.

Я одобрительно хмыкнула:

– Похоже, ты все-таки одолел Юрия Владимировича. Никому таких детей не пожелаю.

– Спасибо, – он улыбался мягко. – У тебя сегодня три пары? Подвезти потом до дивана?

– Куда? – уточнила со смехом.

– Не до дома же. Ты ведь не переехала, и диван на месте? Заодно у меня к тебе будет меркантильное предложение. Когда отец узнает, то вышвырнет меня из квартиры. Переночую у тебя месяц-другой?

– Дима! – воскликнула я, но сразу перешла на шепот: – Остынь немного. Я еще ни на что не согласилась, а ты вместе жить предлагаешь?

– Тогда остановлюсь у Аси, Миши или кого-то из своей группы, – он то ли пошел на попятный, то ли предупредил. – Но лучше у твоих друзей, чтобы они окончательно стали моими. В идеале предпочту Асю, чтобы ты от беспокойства с ума сходила.

Я тихо смеялась:

– Придумал, что уже их завоевал? Да ты даже имени моей подруги не знаешь! Для тебя она не Ася, а Аслы Геннадьевна!

В зелено-карих глазах промелькнуло удивление.

– Серьезно? Звучит настолько нелепо, что даже круто. Ей идет. Так я подвезу тебя?

Пока была возможность, я хотела продавить и свои интересы:

– Как тебя убедить не ходить на мои занятия? Это же кошмар какой-то!

– Со мной всегда можно договориться. – Покосился на мои губы, затем на дверь, вздохнул и вновь посмотрел в глаза. – Аня, я не могу не задать этот вопрос – ты собираешься и дальше изображать, что спятила не так сильно, как я?

– Ты допустил несколько ошибок в слове «влюбился», – подсказала я.

– Училку из тебя ничем не вытравить. Окей, ты собираешься и дальше изображать, что влюбилась не так сильно, как я? Предупреди сразу, я за пару часов пересмотрю стратегию. Я не то чтобы торопил с решением, но надоело спорить о факте, когда пора начинать спорить о том, кто сегодня сверху.

– Дим, перестань, я на работе! – прошипела я.

– Подвезу? Отвечай сразу на все вопросы, а то уже нетерпеливые заглядывают и ждут, когда мы закончим.

Как же сложно устроен разум человеческий! То, что когда-то казалось очевидным, сейчас тоже стало очевидным, только почему-то совсем с другим выводом. Дмитрий Жуковский – самый ужасный студент из всех, кого я учила. Но какой из меня преподаватель, если я брошу дикий смерч без присмотра? И все препятствия ложные, и мнение родителей второстепенно – когда-нибудь примут, и его недостатки с большого расстояния перестали казаться огромными.

– Подвези.

Только теперь уловила, что все это время он был напряжен, поскольку последнее слово заставило его заметно расслабиться. Коротко кивнул. Отправился к двери, но там остановился и захлопнул дверь перед носом первокурсницы. Обернулся и безразлично поинтересовался:

– Главное забыл. Анна Андреевна, насколько вас беспокоят возможные слухи? Я от этого плясать буду.

– Не смей! – предупредила я.

– Понял. Спрошу еще раз через месяц.

Распахнул дверь и приглашающим жестом махнул студентам, зачем-то заявив:

– Второй год не могу Жуковской отработку сдать. Валит и валит. Не повторяйте моих ошибок.

– Кому? – удивленно переспросила та же девушка.

– Оговорился. Крамской, конечно. Че тупим? Проходим, проходим и не косячим, как я.

Если я его сегодня же не уговорю никогда не приходить на мои пары, то мне конец. И я готова уговаривать его как угодно долго и горячо.

Конец