Все наши разницы

Глава 16

На следующую тренировку Дима не пришел – сослался на занятость. Причем сообщил об этом Мишане, а мне даже слова не написал. Интересно, он таким образом меня маринует или показывает, что недостаточно завести собаку, ее еще и дрессировать необходимо? Зато впервые за долгое время можно было говорить открыто или задавать риторические вопросы в пустоту:

– Ну какие у него могут быть дела?

«Пустота» ответила ехидным голоском Аси:

– Глянь-ка, как взвилась! Что, Анюта, места себе не находишь, когда он не у твоих ног крутится?

– Прекрати! – попыталась осечь я поток правды, которая точно не нуждалась в озвучивании.

Но подруга унялась не сразу:

– Да ладно тебе! Еще скажи, что эта лапушка не нравится! У вас обоих лихорадочный блеск в глазах, не только у него.

– Нравится, – признала я без труда. – И я пока сама не решила, что с этим делать. Раньше и не знала, что можно так сильно запутаться в эмоциях. Поэтому если друзья вместо поддержки будут на меня наседать или издеваться, то они мне не друзья!

Ася предупреждение уловила и отступила. Но я прижала лишь постороннее любопытство, а не собственное. И через некоторое время поинтересовалась у Мишани:

– Он тебе звонит, то есть вы обменялись номерами? А мой телефон он у тебя не спрашивал?

– Нет, – удивил приятель. – Но не волнуйся, без твоего разрешения не дам.

Подруга тоже ответила:

– И у меня не спрашивал, хотя мы с ним в соцсети сконнектились. Димчанский вообще о тебе ни разу не упомянул, сначала спрашивал про длительность тренировок, потом – за сколько я машину брала. Или себе еще одну присматривает, или кто-то из друзей покупать собирается.

Я кивнула, но сам факт мне показался странным, поэтому выдвинула предположение:

– У меня так требовал, а у вас даже не спросил… Наверное, понял, что вы против меня не пойдете?

Ася задумчиво добавила свои варианты:

– Или хотел, чтобы сказала именно ты – типа акт безоговорочной капитуляции. Или уверен, что дожмет тебя без чужой помощи. «Играть грязно – для слабаков», и все такое.

Если предположение верно, то его способы отличаются от отцовских. Будто в мои мысли проник, проанализировал причину последнего раздражения и решил обойти подобную ошибку стороной. А Жуковские точно друг за другом не следят? Этим объяснить было бы проще, чем характером или интуицией. Однако Дима как никто другой умеет заставлять о себе думать. Ну вот какие у него могут быть дела? Специально же не пришел, чтобы я себя накручивала!

Половину субботы я металась между желанием отказаться от поездки к Юрию Владимировичу и любопытством посмотреть на жизнь богачей изнутри. В итоге выбора мне не оставили – уже в пять за мной заехал Сергей. Оправдывался виновато:

– Дарья Максимовна отправила. Боится, что ты отмазку какую-нибудь сочинишь.

– С чего бы? – я изобразила самый невинный вид, словно не думала именно об этом часами.

Зять поведал многозначительным шепотом:

– Юля сказала, что тебе этот Жуковский никак не прет. Что, реально не прет? Я просто в этих ваших женских штучках не разбираюсь, но в фильмах на таких самцов все героини вешаются.

– Подожди меня в машине, Сережа, – холодно предложила я.

– Да ладно тебе, я ведь по-дружески! Дарья Максимовна еще попросила удостовериться, чтобы ты прилично оделась.

Я провела рукой вдоль своего тела, демонстрируя кофту и удобные джинсы.

– Это прилично? – уточнила напряженно, хотя переодеваться в любом случае не собиралась.

– Мне-то откуда знать? – Мужчина вскинул брови. – А, это какая-то проверка, когда все варианты неверные?

– А женатика не обманешь, – оценила я.

– Короче, я ждал тебя в машине, так Дарье Максимовне и скажем, – выкрутился он из всех ловушек.

Дом Жуковских выглядел не так, как я успела себе нафантазировать. Да, довольно большое двухэтажное здание, но совсем не дворец. На той же тихой улице большинство особняков смотрелись шикарнее. И ехать пришлось долго на север – не сказать, что удобно, если приходится каждый день добираться в такую даль. Место живописное, воздух свежий, повсюду ослепительные сугробы – красота! Столичные жители давно забыли, какого цвета должен быть снег. А относительная скромность строения мне понравилась – Юрий мог отгрохать целый замок, но выбрал подобную сдержанность. Меня это приятно удивило.

Про прислугу догадка оказалась верна, хотя из работниц я увидела только одну женщину: она нас встретила, она же готовила и накрывала на стол. Моя семья хвалила обстановку, а отец сокрушался, что за всю жизнь так дачей и не обзавелся – дескать, нет ничего лучше выехать в такое место и как следует отдохнуть. Юрий Владимирович сегодня предстал другим: он надел свитер тонкой вязки, а не обычный пиджак, поэтому казался доступнее и более домашним. И его расслабленная приветливость создавала теплую атмосферу. Клянусь, влюбиться в него было бы очень легко. Я просто недавно утонула в мыслемешалке, когда-нибудь выползу на белый свет и обязательно посмотрю на него новым взглядом – всем присутствующим на радость. Однако пока я слишком быстро уставала от его компании: оценила дом, поулыбалась, теперь невыносимо захотелось обратно.

Очевидно, что домработница обладала выдающимися кулинарными способностями, поскольку даже ее салаты напоминали произведения искусства. И глинтвейн, который она подала в самом начале, оказался невообразимо хорош – такой вкуснотищей недолго и накидаться. Чем мы, собственно, и занимались, болтая все громче и веселее. Юрий Владимирович незаметно переводил разговор на самые забавные темы, в итоге и Андрюшенька начал смеяться вместе со всеми, хотя ничего не понимал. Я пересмотрела первую оценку, мне здесь уже почти нравилось! Пока в прихожей не раздался знакомый голос, вынудивший всех притихнуть:

– Марьиванна, не понял, что за сходка в такой глуши? Приехал проверить все – смотрю, машины припаркованы. Отец тоже тут?

Сидящие за столом переглянулись, у Сергея чуть глаза не вывалились, когда и он осознал: пригласили нас вовсе не в основной дом, а в подобие дачи на отшибе. Вот мне и «скромность», которая так импонировала… Но это не наше дело. Пока меня тревожили заботы иной природы. Гостеприимный хозяин изменился в лице. Обо мне и говорить нечего – я уставилась на старшего Жуковского в молчаливом обвинении. Ведь обещал же! Хотя было заметно, что он сам ничего такого не ожидал. Юрий Владимирович бросился к полукруглой арке, чтобы остановить сына на подходе, а в его баритоне зазвенели нервы:

– Ты опять сюда девушек возишь?!

– И когда ты стал против? – монотонно отозвался младший. – У тебя гости?

У Димы чувство самосохранения не только при преподавателях отказывает – оно в принципе не подразумевалось в настройках, раз он сделал еще шаг вперед, невзирая на явное неодобрение родителя. И, понятное дело, замер, когда рассмотрел за столом меня. Вот о подобной растерянности на его лице я и мечтала столько раз прежде, а увидеть ее удалось в самый неожиданный момент. Сфотографировать бы на память, вряд ли в ближайшую тысячу лет повторится, но, к сожалению, я и сама одеревенела.

Один, без девушки, он смотрел на меня распахнутыми глазами, но через секунду собрался и скользнул взглядом по всем присутствующим, едва заметно нахмурился. И почти сразу вернул на лицо маску отстраненного безразличия – то, к чему я за долгие месяцы привыкла.

– Анна Андреевна! – Я бы руку дала на отсечение, что на этот показной восторг он истратил львиную долю сил. – Какие люди, аж учебниками обложиться захотелось. – Повернулся к отцу и весело сказал: – Не знал, что вы знакомы.

Жуковский недовольно отозвался:

– А я разве про всех твоих знакомых знаю?

– Согласен, и не надо, – его сын всегда перестраивался с такой скоростью, что никто за ним не успевал: – Марьиванна, на меня тоже накрывайте, жутко проголодался.

– Нет! – рявкнул Юрий Владимирович.

– Да, – бесконечно спокойно отреагировал Дмитрий, занимая свободное место.

Мама наклонилась ко мне и прошептала:

– Юрий сам в шоке, зачем на него обижаться? – И уже громче, обращаясь сразу к обоим: – Какой у вас взрослый сын, выше вас вымахал! Рада, наконец, познакомиться, Димочка, много о тебе наслышана!

– И я рад, – он с трудом оторвал взгляд от меня и перевел на нее. – Хотя о вас слышал ровно ничего. Тут, смотрю, еще и детская вечеринка, – он кивнул в сторону, где маленький Андрейка копался в игрушках. Антошка как в машине уснул, так и продолжал сопеть в люльке. – Странно, что главного семейного младенца забыли пригласить.

Жуковский-старший сдался, чтобы не устраивать скандал при посторонних, и представил всех по очереди. Дима за обе щеки уплетал салат, изображая, будто действительно умирал от голода. И больше ничем не выражал того первого секундного удивления, которое лишь я и рассмотрела. Молодец, вообще-то. Вывез всю тяжесть ситуации за нас обоих. Я через некоторое время даже улыбнуться смогла и на какой-то вопрос ответить – не помню, что за вопрос и как ответила, но смогла же! Но заново немного напряглась, когда Дмитрий взял свой сотовый, что-то быстро напечатал и убрал, после чего уже в моем кармане тихо пикнуло. Потом сообщение посмотрю, сейчас это неважно. Да и угадать не так уж сложно: «Что происходит?» или сплошные маты.

Юльке, как и прочим, был крайне любопытен новый персонаж:

– Дима, так у тебя есть девушка?

– Всегда, – ответил он. – Правда, не всегда одинаковая.

Для чего были эти признания – для общего смеха или специально для меня? И врет ли? Сразу же видно, что я далеко не первая, на ком он оттачивал мастерство. Но почему-то казалось, что в данном случае он просто отшучивался, не думая пока ни о каких конкретных целях.

Он будто придерживался приветливой бесстрастности:

– Анна Андреевна, вы как воды в рот набрали. Да не скажу я одногруппникам, как вы выглядите после пар.

Старший не к месту вспомнил:

– А разве она не ездила с вашей группой на картинг?

– Точно, – Дима уже не удивлялся осведомленности родственника, либо тщательно это скрывал. – Я там был занят тем, что отбивал девушку у Васильева, по сторонам не косился.

Да он ведь злится! И плевать, что всем вокруг кажется, словно у него отличное настроение. Даже его следующий вопрос был произнесен радостным голосом:

– Пап, а почему я узнаю последним, что мне скоро собственного преподавателя придется называть мамой?

Юрий Владимирович ответил достаточно обстоятельно:

– Во-первых, потому что у меня с твоим преподавателем не такие отношения. Мы просто по-дружески общаемся! Во-вторых, мамой ты будешь звать только маму. А в-третьих, не хотел, чтобы ты Анне Андреевне потом на лекциях печенку выклевал намеками.

– Я?!

Вот от этого даже мне не удалось сдержать смешка. Да, тут прямо в точку получилось.

– Что смеешься, Анечка Андреевна? – Юрий заметил мою реакцию. – Неужели он на занятиях совсем ужасно себя ведет?

В последнее время – терпимо. Гораздо хуже Дима себя ведет после занятий. Боже, как мне дожить до конца этой встречи?

– У меня нет претензий к вашему сыну, Юрий Владимирович, – размыто ответила я.

– Жаль! – разочаровался почему-то парень. – А то меня можно было бы поставить в угол. Анна Андреевна, вам никогда не хотелось загнать какого-нибудь студента в угол?

Все снова вежливо рассмеялись, мне же оставалось надеяться только на то, что я не слишком заметно бледнею и краснею. Я поставлю этого гаденыша в угол, еще как поставлю! Но все равно же целоваться в итоге начнем, быстро забыв, кто наказан. Поймала на себе настороженный взгляд Юльки – а она чего не хохочет, как делают остальные?

Слегка подвыпивший папа задал не вполне уместный вопрос:

– Дима, а давай честно, как наша Анна справляется? Справедливая? Интересно лекции читает?

Тот безразлично пожал плечами, будто ему на эту тему каждый день приходится рассуждать:

– Нормально вроде. Я просто ее предмет не люблю. Ничего нового я на нем не услышу.

Мой отец и в этом нашел причину для восторга:

– Теперь точно вижу, чей ты сын! Где-то я подобную прямолинейность уже видел!

А вот мне такая оценка не понравилась. Не переломился бы похвалить, ведь родственники только этого и ждали! Я успела немного успокоиться, поэтому и сдерживаться не стала:

– Дмитрий, ну раз так, то в понедельник милости прошу на мое место – научите одногруппников тому, чему я не могу.

Глаза его прищурились, но скорее с азартом, чем со злостью.

– Анна Андреевна, знать и объяснять – разные вещи. Я им так объясню, что они в последних мультипликаторах запутаются.

– Хорошо, что хоть талантом учить я обладаю, – поставила я акцент. – Поэтому скучаете в аудитории только вы!

– Кто сказал, что я скучаю? Хотя да, бывает. Иногда накрывает особенно сильно – скучаю, ничего не могу с собой поделать.

Это он сейчас о чем? Да когда уже конец этому затянувшемуся собранию?! И перепалка точно была ненужной, потому я попыталась ее завершить на мирной ноте:

– Совсем немного тосковать осталось. А если получите на экзамене пятерку, то не отнесу ваши знания к своим заслугам. Справедливо?

– Анна Андреевна, когда вы так смотрите, очень хочется сдать вам тему японских свечей. Не прихватили тесты? А то я всегда готов.

– М-да-а… – протянул Юрий Владимирович. – Теперь представляю, что у вас там на парах происходит. Прости уж его, Анюточка Андреевна, он у нас от рождения ершистый. Да и воспитание на обе ноги хромает.

Странно, что он только сейчас задумался о воспитании отпрыска. Тому же вообще палец в рот не клади!

Когда отправилась в дамскую комнату, сестра поспешила за мной, чтобы схватить за руку и оттащить к безлюдной лестнице.

– Ань, ты спятила?! – принялась отчитывать непонятно за что.

Видимо, зря я все-таки в споры с Димой за столом вступила – надо было посмеиваться и кивать, как делали остальные.

– Не сдержалась, – улыбнулась я виновато. – Не представляешь, сколько он мне крови за семестр выпил.

Но она удивила:

– Я не о том! Просто до меня дошло, что ты не хочешь встречаться с Юрием из-за его сына. Ты же этого странного Диму на дух не переносишь и придумала, что он вам все испортит! Но неужели ты еще не поняла, что это не единственный их дом и они почти не общаются? Вот я внимательно все оговорки слушала! Вы с этим тупым придурком даже пересекаться не будете!

Надо знать Диму дольше трех минут, чтобы язык не повернулся назвать его тупым. Как же они все меня достали-то! Почему решили, что я обязана пасть к ногам старшего Жуковского? Мне всего тридцать! Я не должна хвататься за каждый шанс как за последний! Они ведь застыли в напряженном ожидании с момента знакомства с Юрием Владимировичем. Но если родителям подобное прощается по определению – надежда на внуков, желание пристроить дочь и все такое, то от сестры ждешь большего понимания.

– И ты туда же? – сухо спросила я. – То есть даже ты придумываешь причины, чем же он мне не угодил? А все просто – он меня не привлекает как мужчина. И все.

Юля вытаращила глаза, огляделась, чтобы точно никто к нам не приблизился, и начала поучать, будто я просила ее уроков:

– Через год семейной жизни эти мелочи вообще никакой роли не играют! Думаешь, меня Сережа привлекал? На десять лет старше, полный, не особенно-то красивый. И где бы я сейчас была, если бы нос воротила?

– Институт бы закончила, – предположила я. – Замуж вышла бы за того, к кому не пришлось бы целый год привыкать. Откуда мне знать, что было бы?

– А вот я знаю! – настаивала сестра. – Втрескалась бы в какого-нибудь красавчика, типа этого Димы, потом или слезы бы вытирала, или ребенка одна растила, как все любительницы жаркой романтики. Но ты всегда была умнее меня, Ань, не соверши ошибку. И не сердись, я это говорю только из-за заботы, хотя поначалу даже позавидовать хотелось!

Задолбала их забота, сил больше нет ее выносить. Вернувшись к столу, я остановилась в арке и заявила:

– Я домой. Голова разболелась. Юрий Владимирович, водитель отвезет или вызвать такси?

Все ненадолго замерли в удивлении – так ведь прекрасно общались, с чего вдруг? Но неожиданно меня поддержала мама:

– Мы тоже поедем. Действительно, засиделись, не утомить бы нашего замечательного хозяина. Юрий, еще раз большое спасибо, у вас роскошный дом и чудесный сын!

Сергей, Юля и дети поехали на их машине, а нас усадили в тот же автомобиль с водителем, который привез сюда. Вел не Николай, другой мужчина, да и транспорт был рассчитан на больше мест: Юрий Владимирович предусмотрел возможность доставить нас всех одним рейсом. Мне наконец-то удалось прочитать пришедшее от Димы сообщение. Однако оно заставило остолбенеть – там было написано совсем не то, что я предугадывала: «Сегодня ночую у тебя, без вариантов».

Когда его называют наглым – здорово преуменьшают! Я хмыкнула и напечатала: «А я приглашала?».

Дима был в сети и сразу же прислал: «Тогда ты ночуешь у меня. Я пригласил. Такую разговорину в пять минут не впихнуть».

Ясно, то есть мы в любом случае будем выяснять отношения. А то я уж беспокоилась, что целых три дня без этого проживу. Возле подъезда и обсудим – он так или иначе уже в курсе того, что я могла бы рассказать. Даже про балет за столом упомянули. Или ладно, сяду в машину – у Димы есть право на подробные ответы.

От водителя нас закрывала перегородка, но мы все равно старались говорить тихо, не зная точно о слышимости. Мама вообще ни за что меня не ругала – даже старенькая кофта осталась без внимания, поскольку появился новый антигерой:

– Какой высокомерный у него сын, тихий ужас! Видели, как он с отцом разговаривал? Я бы по губам надавала.

Папа заметил:

– Ты своим-то детям не давала, чужих бить захотела?

– Так наши воспитанные, – с удовольствием констатировала мама. – Наших не за что!

Не в том ли и скрыта основная проблема? Мы слишком вежливые. Старшая глотает обиды на всех семейных ужинах, младшая вон открытым текстом сегодня призналась, что Золотого Сереженьку не любила. Хорошо, если после им прониклась. Но это же банальное везение! Каковы были шансы на успех? Ведь в обратном случае она с каждым днем могла бы ненавидеть мужа все сильнее, желая скорее сдохнуть, чем в очередной раз отправиться в супружескую постель. А может, так и происходит, просто еще задушевного разговора на эту тему не состоялось? Сергей – хороший человек. Но разве речь когда-нибудь идет о том, насколько человек хороший?

Однако если рассуждать здраво, то Юрий Владимирович мне не противен – он восхищал меня с первого дня знакомства. Просто в сравнении с Димой у меня ни на кого нет реакции. Еще сегодня с ним говорить. Напишет? Приедет?

…а он стоял у моей двери, откинув голову назад и прикрыв глаза. Машины на улице не было – специально припарковал где-то дальше, дабы меня не спугнуть? Скорее не хотел, чтобы отцовский водитель его тачку узнал. Но как ему удалось доехать раньше нас? Мы только маленький крюк сделали, когда завозили родителей. И что подумал Юрий Владимирович, раз сын сорвался сразу же после нашего отъезда? Тут волей-неволей сопоставишь.

– Зря ты так спешил, – сказала я тихо, остановившись перед ним. – Я бы целых две минуты плакала, попади ты в аварию.

Дима не стал открывать глаза.

– Вроде спешил, а все равно основное дерьмо прохлопал. Что, разворачиваемся и едем ко мне?

Я медленно выдохнула и решила:

– Ладно, заходи.

Это было нужно, разговор откладывать бессмысленно. Когда-то друзья уверенно выдвинули гипотезу, что я могу отшить обоих, сославшись на чувства ко второму. Теория с треском провалилась: ни один из Жуковских не отступил. Для них подобные откровения вызывают лишь двухсекундное смятение перед следующей атакой. Да-а, о моральной стороне отношений отца и сына лучше глубоко не задумываться. Это ж все равно, как если бы я на Юлькиного мужа засматривалась.