Всегда один

Глава 15. Беларусы

Мы с братом Ивана сидим на здоровенной веранде его дома в селе рядом с Гомелем и примитивно, по-советски, квасим, глядя на закат. Вот чего у наших тут не отнять — так это простора. Во всем. И дом Антон отгрохал здоровенный, обойти вокруг — велосипед нужен, про участок я вовсе молчу. И вид — река, деревья, небо... Не то, что у Ивана — каменные джунгли, вокруг — дома да машины, только и радости, что парк в 10 минутах пешком. Парк красивый, конечно, этого не отнять, но вот чтоб на такой закат посмотреть — придется ехать на машине. Долго, через пробки.

Ну и сало в Америке дефицит, да. Как люди живут? И стоит ли это называть жизнью?

Криво ухмыляюсь собственным мыслям.

Только вот почему-то выглядит Иван не в пример лучше своего брата. Я как Антона увидел, подумал, грешным делом, что он старше Ивана лет на 10. Или на 15. Дело даже не в том, что он намного мельче — примерно моих габаритов, разве только повыше, нет, он выглядит каким-то придавленным к земле, что ли. Как будто тащит на плечах мешок с чем-то тяжёлым. Всегда. Так-то на лицо он вполне узнаваем — и глаза, и волосы, и нос, братья здорово похожи, но Иван — пышущий здоровьем молодой богатырь, а Антона так и тянет поименовать по отчеству. И место в трамвае уступить.

Как же я удивился, когда он сказал, что именно Иван — старший, на два года с лишним! Вот уже почти 20 лет назад Иван выиграл лотерею гринкард и уехал в Штаты. Вернее, выиграла его тогдашняя жена-украинка, он поехал так, прицепом. Долго сомневался — у них с братом был налаженный, тогда казавшийся замечательным, бизнес, а что там, в США? Все с нуля? На стройку или таксовать?

В итоге, у Ивана в Америке всё отлично — с женой, правда, развёлся через год после переезда, но зарабатывает хорошо, помогает родителям, выплатил ипотеку, соревнуется по ветеранам в силовом троеборье, пышет силой и здоровьем. Женился снова, и даже дети есть. А вот местный белорусский бизнес (а с ним — и Антон) чувствует себя всё хуже и хуже. Сейчас — так и вовсе, любой прокол — и привет. Бизнес, конечно, так себе — Антон с помощником скупают машины с трудной, скажем так, судьбой, разбирают их на запчасти и продают, в основном — в Россию. Отправляют поездом, с проводниками. Ясно, что у такого колхоза перспектив маловато... Но как-то пытаются выживать. Допускаю, конечно, что это он так показательно мне плачется, а на деле — всё не так и плохо у него, поскольку домину Антон отгрохал себе никак не бедный — меня они на ночь оставляют без малейших сомнений, тесниться не придётся. Только вот его детям этот дом не нужен и неинтересен, как закончили школу — так и сбежали, оба, дочка осела в Минске, а сын выучился на программиста, пару лет поработал в том же Минске, а потом и вовсе умотал в Голландию. Так что, бывшие детские комнаты пустуют, но, несмотря на это, меня селят в "гостевую" — у них даже и такое есть. Широко живут.

Вообще, это интересно: когда я общался с Иваном — ощущал себя пусть и младшим, но почти ровесником. Думал — ну, может, лет на пять он меня постарше. А выходит, что я, скорее всего, — ровесник Иванова племянника? Сына младшего брата? Ничего себе. Допускаю, что они детей тут в 18 лет делать начинают, но все равно, даже так супруги старше меня лет на 20. Глядя на Антона — легко верится, а вот про Ивана ни за что бы не подумал. Хорошо, что делать бизнес это вовсе не мешает — слава богу, никто тут меня не пытается выставить несмышлёным пацаном. Даже наоборот — как дорогого гостя принимают.

Настроение такое... ленивое. И звуки вокруг — только природные. Никаких тебе машин, грохота, никакого вечного городского фона... отвык я уже, даже не верится. Только лягушки на сто голосов надрываются из реки, потрескивают остатки углей в мангале, да какие-то птицы кричат изредка. Мы сидим тихо, программа уже откатана, разговоры закончены, вопросы решены, шашлык изжарен и почти съеден. Антон периодически "капает" себе первача, и уже даже не закусывает его — так, только если понюхать кусок сала или раздавленный зубчик чеснока. Я почти сразу дезертировал с "крепкого фронта", и пью местное пиво — очень и очень даже ничего. Вполне себе на уровне пивоварни где-нибудь в Германии, хоть в Москву себе вези. Или даже не себе. Антонова жена — Олена — подошла с полчаса назад, и с видимым удовольствием тянет принесенное мной в подарок вино — сладкую малагу. Да, из Малаги, оригинал. Интересно, Олена — это такая местная Алёна, или это какое-то отдельное имя? Сейчас спрашивать лень.

Кстати, Антон поначалу попытался вино зажать, мотивируя это тем, что на столе и так выпивки-закуски — ставить некуда, а вино можно продать "за грошы". Еле удалось его уговорить, что теперь такой проблемы не будет, я в любой момент по заказу притараню ему этого вина хоть багажник. Что странно — жена нисколько не обиделась, по крайней мере, внешне, и просто терпеливо ждала, пока мы с её мужем договоримся, и судьба вина решится так или иначе. Да уж, будь Маша на её месте — обоим нам прилетело бы в пять сек, без разбору! Маша... мда.

Ладно, что-то я совсем раскис... Да и солнце почти село — пора спать.

-*-*-

Армен воспринял мутноватую бутыль с первачом крайне скептически. Даже в руки брать не хотел поначалу, отпихивался, как туристка, которой фотограф на пляже суёт змею для экзотического снимка.

— То есть, ты хочешь сказать, что вот это — пьют? Добровольно? — вся его уютная круглая физиономия выражала явное сомнение.

— Армен, я не хочу сказать, я видел, и даже сам пил, — я уже понял, что "этот самолет не полетит", но уговаривал партнёра из чистого упрямства. — Вообще, обычно он как-то попрозрачней выглядит... Но кто знает — тот возьмет любой! И самогон надо вместе с остальными продуктами продавать — колбасы там, сало. Это как знак качества, понимаешь? Как хамон, сыр и вино без акцизной марки в одном пакете.

— Ты это, тише говори, да? — Армен воровато огляделся по сторонам. — У нас тут сегодня ходят...

Да уж, а ведь когда-то я думал, что он любой потребнадзор вертит... Выходит — не любой. Но мне неприятности тоже ни к чему, тем более — такие глупые, на ровном месте, так что, голос я тут же понизил сразу на пару тонов:

— Я же не предлагаю тебе фуру этого добра. Возьми первача пару бутылок, сала несколько кусков, колбасу... Главное — говорить что из деревни, самопал, свежак! Кому надо — тот купит, а остальным, понятно, не продать. Ищи или белорусов, или тех, кто постарше, чтоб ностальгия срабатывала, — увещевал я полную скептической армянской скорби фигуру.

— Ты меня ещё поучи бизнес делать, поучи, — хмыкнул Армен. — Ладно, это возьму, это и это. Есть будешь?

Ха, есть. Есть — это тема. Я хотел, конечно, отказаться от этой практики, чтоб градус, так сказать, понизить несколько... Но вот сейчас это предложение — особенно к месту: Маша моя уехала к родителям, куда-то под Петрозаводск, я предоставлен сам себе, и где-то что-то есть мне надо всё равно. И, конечно, ничего сходного по качеству я однозначно не найду. Вернее, найти-то можно, но меня ж жаба задавит такие деньжищи отдавать! Да и деньжищи, к слову, не гарантия — запросто и задорого силосом накормят каким-нибудь, плавали уже, знаем. Решено, соглашаюсь.

— Ты же знаешь, Армен — от твоей еды я отказаться просто не могу, — подпустим явного леща. — Шашлык есть?

— Вай, дорогой, ну как же может такое быть, что у меня — и нет шашлык? Конечно, есть! — Армен включил "горячее кавказское гостеприимство".

Я приподнял спортивную сумку, лежавшую под ногами на полу, на уровень стойки:

— Спасибо, Армен. Можно вот это куда-то пока прибрать? А то боюсь — утащат ещё.

В сумке — два десятка разнокалиберных обновленных айфонов, которые я набрал у Ивана. Я всё-таки решил попробовать поверить в человечество ещё раз, и отдать их Серёге на реализацию — понятно, что так оно пойдет гораздо быстрее. Он анонсировал выдачу мне "в залог" какой-то суммы, которую сумел собрать. Это, конечно, получится намного меньше стоимости всей партии, но бегать с каждым бэушным телефоном на рынок я совсем не хочу, пусть даже для меня это и побыстрее, чем для нормальных людей. Посмотрим. Тем более, цены там получаются вкусные, Серёга обещал устроить рекламу по своим клиентам — "а у меня их тыщи!", так что, есть шанс, что все и продастся за несколько дней.

Ну и ксерокопию паспорта я с него стребовал — всё хоть какая-то гарантия.

Армен меж делом уже выставил на стойку какой-то домашний сыр и порезанный на куски лаваш. Принял у меня сумку, взвесил её на руке и спросил:

— Вот тут под стойка положу — пойдёт?

Я кивнул.

— А что это у тебя там такое тяжёлое? Не из еды новое что-нибудь привез? Покажешь? — вот же Варвара любопытная!

— Да нет, это вообще не то. Это айфоны, разные, из Америки, — я уже откусил лаваш - горячий еще, поэтому получилось не очень внятно.

— Айфоны? Прямо оттуда? А там это дешевле, да? — что-то Армен заинтересовался не на шутку.

— Да, прямо оттуда. У меня есть знакомый мастер, который покупает совсем дешево бэу, чинит там, корпус меняет, экран, и продаёт. Выходит дешевле. Учитывая, что они там и так стоят меньше, чем здесь — получается совсем хорошо, — я, конечно, не понимаю, с чего вдруг такой живой интерес, но почему бы с хорошим человеком не поговорить? Тем более, шашлыка всё равно пока нету — жарится, наверное.

— А можно посмотреть? — хитро наклонив голову спросил Армен.

— Да ради бога, открой да бери любой, какой нравится, — я махнул разрешающе и заодно оторвал ещё кусок лаваша.

Эдак я сейчас наемся, пока шашлык жду, чего-то они сегодня совсем мышей не ловят.

Армен выудил из-под стойки коробку с седьмым айфоном, повертел её перед глазами, осторожно держа двумя пальцами.

— Не бойся, Армен, это не так дорого, как хамон, — поддел его я.

Он состроил мне сердитое лицо, открыл коробку и достал телефон.

— Надо же — совсем как новый, — говорит с придыханием. — Почём вот этот?

— Да не знаю даже, я ж только везу, продавать другие будут, — ответил я. — А зачем оно тебе? Если тебе телефон нужен — могу просто подарить.

Это, кстати, тема — заодно отдарюсь за все кормежки. Всё-таки, тут капитально недешево, если за деньги ходить. Уж на айфон-то я по-любому наел, скорее всего — даже новый, и модель как бы не самая старшая.

Но Армен этой идеей не вдохновился, у него явно есть что мне поведать — он сделал приглашающий жест и наклонился над стойкой:

— Понимаешь, сейчас весна.

— Я заметил, — успел вставить я, криво ухмыляясь.

— Много девушка красивый вокруг, понимаешь?

Киваю. Понимаю, ещё как понимаю.

— Разный девушка — сегодня один, завтра другой. Всем подарки нужны, — и нагло так мне подмигнул.

— Да ты прямо ходок, Армен! Казанова! Сегодня, завтра, и всем подарки?! — с восторгом выговорил я.

Он самодовольно выпрямился, натянул на лицо величественное выражение и постучал согнутым пальцем по коробке айфона:

— Так сколько?

— Да не помню я! — нет, я, конечно, попытался посчитать, но безуспешно, мозги явно против, требуют питания. — Тебе долларов за 300 отдам.

— Так, это у нас что получается — 18... или нет, 19... А сколько их там у тебя?

— Вот именно таких? Штук пять, вроде. Или семь. Есть восьмерки ещё, но они дороже.

— Нет, дороже нам не надо, — донеслось из под стойки.

Вот я коммерсант — ни черта про свой товар не знаю. Хотя, дома-то где-то есть список, но я его, конечно, забыл. Впрочем, пока у меня есть такие акулы бизнеса в партнерах — не так это и страшно, да? О, наконец-то шашлык принесли.

Армен увлечённо ковыряется в сумке, даже не вытаскивая её из-под стойки, что-то напевает себе под нос, а я ем шашлык — и мне такое разделение труда целиком и полностью по душе! Выпрямился:

— Вот я тут отобрал, что мне надо — десять штук, — деловым тоном заявил мне этот сердцеед.

— Десять? А там осталось что-нибудь? — спросил я его с подозрением в голосе.

— Нет, вот именно такой больше нет, я все забрал, — с какой-то даже гордостью доложил Армен.

— Ну ты это, совесть имей, оставь мне хоть штуки три — людям показать! — я несколько даже обескуражен — это что, я обещанное даже до рынка не довезу, что ли? — Да и не нужны же тебе сразу все десять? Не в один же день?! Ты скажи, чего хочешь, я тебе отдельно принесу ещё!

— Ладно, сегодня вечером пришлю тебе список, как обычно, — доверительно наклонился, понизил голос. — Это не только мне, понимаешь, у меня ещё друзья есть, хороший. Я им цену больше скажу, ты не волнуйся. И вообще — наверное, такой телефон много надо будет, я тебе вечером скажу, хорошо?

Вот же чёрт, и сюда свою мохнатую армянскую лапу запустил! Ну это ладно, тем более, что мне по-любому надо ещё с кем-нибудь в Америке договориться для диверсификации, как раз поток заказов получится посолиднее.

-*-*-

Вот как этих женщин понять? Предлагал же я Маше купить билет на самолет из Петрозаводска, ну или хотя бы выкупить СВ целиком, чтобы ей одной ехать, так ведь нет — уперлась, как я не знаю что, купила билет сама, едет сама, а я её теперь жду на этом чёртовом вокзале. Духота жуткая — как бы дождь не ливанул! Народу — тьмы и тьмы, шум, гам, за карманами — глаз да глаз! Тем более, что мне-то теперь приходится таскать сразу два телефона с собой. Чёрт бы побрал всю эту сутолоку ненормальную! Но это как раз то дело, которое никак нельзя спихнуть на кого-то другого, даже за деньги. Поэтому — терплю. Вот, объявляют наконец... где это? Хотя пофиг — мне явно туда, куда вся эта толпа ломанулась. Только бы цветы не помять в давке...

Так, вагон, вагон, не тот, дальше, ещё, этот! Вот же блин, она ещё и в плацкарте ехала. Сутки почти. Совсем с ума сошла девка. Бегу вдоль вагона, пытаюсь высмотреть Машу в окно — к выходу сейчас не прорваться никак, там битва смертная, по обычаю. Слава богу, где-то в середине вижу знакомую стройную фигуру, вытянувшуюся вверх — что-то достает с верхней полки? Кричу, машу руками и букетом, пытаюсь постучать в стекло — о, заметила! Открыла форточку, и у меня из головы разом выдуло всё, кроме одной полу- и недо-мысли: Я! Хочу! Быть! С тобой! Да, плагиат, но сейчас можно.

— Ты не торопись, пусть они вылезут, я потом зайду и тебе помогу, ладно? — проговорил я почему-то просящим тоном.

— Ладно, — фыркнула Маша, и протянула руку: — Цветы давай.

— Зачем? — я торможу.

— Тебе проталкиваться будет удобнее, и точно не поломаешь, — нетерпеливо объяснила девушка.

Мне не видно, но кажется, что ещё и ножкой притопнула. И все равно — очень красивая.

-*-*-

Ох. До чего же нервное это занятие — ездить на поездах! Все — и пассажиры, и встречающие, и проводники, и носильщики — все изругались вдрызг, вдребезги, до развода и мордобития, как только до реальной драки не дошло — ума не приложу! Хотя — запросто и дошло, просто я не видал. Мы с Машей на этом фоне — ещё образец семейного взаимопонимания и терпимости, хотя девушка явно чем-то недовольна. Стоило кое-как выбраться из вагона, и дальше уже всё пошло быстро, по накатанной — и с вокзала вышли приемлемо, и заранее зафрахтованный таксист не подвёл, ждать не пришлось ни минуты. И всё равно — сидит солнце моё, демонстративно смотрит в окно и губы дует. Пытался заговорить — отвечает односложно, явно не настроена на светские беседы ни о чём. Хорошо хоть, не стала возражать, когда я надиктовал таксисту свой адрес, а не её — значит, не всё потеряно, шансы есть!

Дома у меня всё приготовлено — еда, фрукты, всё убрано-прибрано, шампанское в холодильнике, подарочек с розовой ленточкой на красиво заправленной кровати. Конечно, с дороги Маша ни на что даже смотреть не захотела, сразу рванула в ванну — но я это предвидел! Там у меня тоже полный ажур — и цветы, и соль-пена, и столик для шампанского. И я на полу — буквально, у ног.

Тут, похоже, угодил — во всяком случае, был милостиво допущен, пусть не в саму ванну, но хоть в ванную, с шампанским, фруктами и всем прочим, что она придумала затребовать с кухни — по очереди, каждый предмет отдельно. Допускаю, что это делается сознательно, такая своего рода иезуитская пытка, уж я не знаю, за что она меня решила наказать, но смотреть на нее в ванне — это, скажу я вам, непросто. Тем более, что все поползновения протянуть к ней руки пресекались самым решительным образом. Но я прошёл испытание с честью, дождался окончания водных процедур и был изгнан на завершающем этапе. Потом мы как следует поели уже на кухне, а потом — момент истины:

— Скажи, Тумин, ты что — не мог меня забрать оттуда? — и глаза сверкают так гневно.

— Как забрать... откуда? — выдавил я с трудом. Вот уж не ожидал!

— Ну так. Прямо оттуда, из Медвежьегорска. Так же, как ты таскаешь это вот всё, — Маша поддела ногтем тарелку с остатками хамона.

В голове метеорами носился целый рой сумбурных мыслей, я, конечно, растерялся до состояния полной неадекватности. С трудом собрался:

— Машенька, ты что, солнце, конечно нет! Ну что ты, ну неужели бы я, если б мог... Да и не только туда! — не могу подобрать слова, получается какое-то несвязное бормотание — черт, соберись! — Хамон — он же неживой! Человек — совсем другое дело, да я никогда бы не согласился рискнуть тобой! Я же предлагал купить билет на самолет — всё было бы гораздо проще! И быстрее!

Обхожу стол, приближаюсь к ней, развожу руки — что она? Не уйдет?

Слава богам, Маша стоит на месте и позволяет себя обнять. Осторожно прижимаю её к себе и успокаивающе говорю на ухо:

— Ты же знаешь, чудо мое, что я для тебя — всё, что хочешь! Вот всё! Всё, что у меня есть — для тебя! Да конечно я бы сразу же тебе предложил, если бы мог, что ж я, не понимаю... — мне бы тоже надо курсы какие-то пройти, успокаивающие, с такими-то заходами. — У меня там для тебя и подарочек приготовлен. Пойдем, посмотрим?

Так, неужели сработало? Руками мне в грудь больше не упирается, глазищами не сверкает, не вырывается. Похоже, лёд если не растоплен совсем, то хотя бы порядком подтаял. Увлекаю мою красавицу в спальню, сегодняшний квест пройден.