Встречи с искусством

ГЛАВА ТРЕТЬЯ УРОКИ ОДНОГО ДНЕВНИКА

Общеизвестный факт: наши взрослеющие дети ищут взрослых друзей на стороне. Моя дочка для меня во многом закрытая книга, радостью еще поделится, а уж неудачей или печалью никогда. Зато если придет в гости моя подруга Вера, дочь сразу ее перехватит, закроются они на кухне и шушукаются часа два.

А Верина дочь Маринка, естественно, ходит в моих «подружках». И тайную двойку, и первую ее влюбленность мы с ней переживали вместе. Маринка резко, сразу превратилась в человека взрослого — очень рано обрела самостоятельность, работала, поступила в медицинский институт. Ко мне стала прибегать куда реже. И все же заходит. Недавно притащила мне целую папку бумаг.

— Вот стала разбирать собственные фотографии, накопившиеся за много лет. Натолкнулась на аккуратно перевязанный толстый пакет. Рукою матери написано: «Детство, юность». Ну, конечно, только мама могла хранить все это столько лет — мои школьные сочинения, мои выписки из книг. Библиотекарь по должности, она и по природе библиотекарь — смотрите, все разложено, подклеено, самодельно переплетено. А вот даже маленький список-«каталог». А это отдельно — мой дневник, который писался от всех, даже от мамы в тайне. Просматриваю собственные записи — далекие-далекие. Боже мой, не узнаю себя. Словно не я, словно кто-то совсем другой переживал все это. Записывала так подробно, порой смешно, глупо, порой искренне, порой не очень. Что делать с этим? Порвать и выбросить, после того, как они хранились столько лет? Решила отдать вам. Вдруг вам пригодится? Как материал для журналистских размышлений,— полушутя, полусерьезно объяснила Марина.

Я обрадовалась бумагам.

Во-первых, Марина мне всегда была интересна — умная, глубоко думающая, тонко чувствующая девушка. Смелая в поступках, на первый взгляд, подчас неожиданная, но всегда верная себе. В неполные двадцать четыре она была сложившимся, надежным в своих привязанностях, непримиримым к пошлости, глупости, лени и злу человеком.

А во-вторых... Я знала, какое большое место в жизни Марины занимает искусство.

Так и есть, вот они, эти тетрадки — внутренняя лаборатория растущего человека: как воспринимает он произведения искусства, что от них ждет, что берет, словом, как идет работа по переработке эстетических воздействий в то, что позже станет эстетическим отношением человека к действительности.

— Марина, а... обнародовать избранные места отсюда можно?

Марина засмеялась.

— Конечно. Ведь это уже вроде бы и не я — какая-то маленькая глупая девочка писала, впоследствии неуверенная в себе, мечущаяся девочка-подросток...

Думаю, что младшая моя «подружка» не обидится, если я ее записи и прокомментирую. Ведь какие-то возрастные особенности всеобщи, так или иначе отражают типическое развитие личности, а потому, осмелюсь думать, могут быть интересны не только мне и Марининой маме.