Вторая встреча

V



ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГАРРИ МАКБРИТТЕНА

Больших усилий стоило врачам отстоять жизнь Забелиной. Консилиум лучших специалистов города определил у больной чрезвычайно редко встречающуюся форму молниеносного столбняка.

Одновременно выяснилось, что днём раньше по той же причине у себя на квартире скоропостижно скончался старший бухгалтер треста водоканализации Константин Павлович Рогулин. Диагноз не вызывал сомнений. Анатомические данные свидетельствовали о кровоизлияниях в эпикарде, чрезмерном полнокровии мозга и его оболочек и других характерных патологических изменениях в организме.

— В таких случаях медицина часто оказывается бессильной, — пояснил профессор Чумаку. — Активный процесс болезни протекает в течение короткого времени, иногда исчисляемого минутами. Всё зависит от состояния и свойств организма. А так называемый, скрытый период не всегда удаётся вовремя обнаружить. Тем более, если больной не обращался за помощью или советом к врачам, как это было с Рогулиным и Забелиной. Девушку спасло только то, что она очень быстро была доставлена в клинику. Однако состояние её продолжает оставаться далеко не утешительным...

Внезапная болезнь Забелиной удивила Алексея Александровича.

«Неужели случайность? — думал он... — Будто злой рок спешно вмешался в дело, чтобы спасти преступника от неминуемого провала. Чертовщина какая-то!.. Но если это не случайность, тогда... тогда покушение на убийство!.. Однако за девушкой велось наблюдение. Свидетели не подтверждают даже малейшей попытки нападения на неё... А, может быть, она, испугавшись мести, сама покончила с собой? Столбняк ведь болезнь инфекционная, а эти мерзавцы могли снабдить её любым ядом...»

Узнав, что за несколько минут до смерти Рогулина навестил неизвестный гражданин, полковник заинтересовался этим обстоятельством. С места прежней работы Константина Павловича было затребовано его личное дело, познакомившись с которым, Чумак уловил в нём ряд неточностей и противоречий. Естественно, это насторожило полковника, вызвало ряд недоумённых вопросов, на которые не находилось убедительных ответов.

Было совершенно ясно, что Рогулин какой-то период своей жизни тщательно скрывал. Делалось это, очевидно, не зря. Здравый смысл подсказывал, что без умысла и крайней необходимости никто не станет неверно излагать свою автобиографию.

«Что же заставило Рогулина лгать? — доискивался ответа полковник. — Зачем к нему приходил неизвестный гражданин? Кто он? Что общего было между ними? Нет ли связи между этим посещением и скоропостижной смертью старшего бухгалтера треста водоканализации?..»

После долгого раздумья полковник назначил судебно-медицинскую экспертизу, поставив перед врачами один вопрос: «Что явилось причиной возникновения у Забелиной и Рогулина столь редкой формы столбняка?»

На квартиру Константина Павловича Рогулина были направлены криминалисты для тщательного осмотра её, а в города, где он раньше проживал, посланы запросы.

Сутки спустя произошёл случай, который, на первый взгляд, ничего общего со смертью Рогулина и болезнью Забелиной не имел.

В третье отделение милиции позвонил директор гостиницы и сообщил о том, что к нему явился руководитель иностранной профсоюзной делегации, гостящей в городе, и заявил, что один из членов её — Гарри Макбриттен — во второй половине вчерашнего дня бесследно исчез.

— Это обстоятельство очень беспокоит всех членов делегации, — сказал директор, — а потому я убедительно прошу принять самые срочные меры к розыску пропавшего.

Дежуривший старшина попросил передать руководителю делегации приглашение немедленно явиться к начальнику отделения милиции капитану Павлову и тут же по телефону известил все другие организации, которые могли оказать в этом деле существенную помощь.

Едва полковнику Чумаку стало известно о поступившем заявлении, он тут же направил в отделение милиции майора Кочетова.

— Узнайте, что там произошло, — приказал он и одновременно отдал распоряжение своему секретарю — быстрому в движениях, очень аккуратному, голубоглазому молодому человеку — немедленно представить сводку происшествий за истёкшие сутки и обзвонить по телефону все отделения милиции, станцию скорой помощи, морг, клиники, больницы.

Руководитель делегации — среднего роста, рыжеволосый крепыш, на широких плечах которого пиджак свободного покроя казался тесным, — назвался Томасом Купером. Он довольно сносно говорил по-русски, что позволило без особого труда выяснить нужные обстоятельства.

Познакомившись подробно с областным центром, с его жителями, культурными учреждениями, историческими памятниками и промышленными предприятиями, делегация разделилась на две группы. Одна из них должна была совершить экскурсию по восточным городам области, другая — по северным. Оба маршрута были интересны, в каждом имелись свои «изюминки».

Гарри Макбриттену, как журналисту, разрешено было ехать с любой группой.

Страшно нерешительный, тут он совсем растерялся. Гарри никак не мог выбрать, куда направиться. Он то заявлял, что едет с первой группой на восток, то — со второй на север.

Все, конечно, много смеялись над ним, кстати, Гарри — парень не обидчивый. Однако такое непостоянство никого не удивило. Многие делегаты, даже из числа тех, кто отличался более твёрдым характером, вели себя подобным образом. Всем хотелось всюду побывать и увидеть всё собственными глазами. И это вполне естественно. Они ведь и ехали в Советский Союз, чтобы как можно больше узнать об этой удивительной и замечательной стране, где полновластный хозяин — сам народ.

Вчера делегаты отправились в путь.

Простились они у подъезда гостиницы, где их ждали автобусы, которые одних повезли на вокзал, а других по Восточному шоссе за город, прямо к пункту назначения.

Хозяева города очень тепло провожали отъезжающих. Дарили им цветы, старательно перечисляли всё то, что следовало обязательно посмотреть, давали практические советы: где и что можно приобрести.

Отсутствие Гарри Макбриттена в составе первой группы было замечено, когда поезд успел промчаться не один десяток километров.

Настроение у всех было чудесное, поэтому никто не высказывал каких-либо опасений. Каждый веселился и старался сказать что-нибудь смешное. Причём одни предполагали, что Гарри Макбриттен, по присущей ему рассеянности, сел не в тот автобус, и представляли, как он таращил свои серовато-зелёные глаза, когда обнаружил это. Другие уверяли, что он в последний момент, собравшись ехать на восток, постеснялся сознаться в своём намерении в сто первый раз изменить принятое раньше «окончательное» решение.

Недостатка в остротах не ощущалось, все много смеялись.

С вокзала группа отправилась в гостиницу. Устроившись в ней, гости сытно пообедали, отдохнули и затем охотно воспользовались любезно предоставленной администрацией возможностью поговорить по телефону со своими товарищами из второй группы.

Конечно, у всех на кончике языка был неудачник Гарри Макбриттен.

Над ним решили пошутить, твёрдо зная, что добродушный и покладистый Гарри не рассердится. В честь его был подготовлен остроумный спич. С него и начался телефонный разговор. Но довести его до конца в задуманном тоне не пришлось.

С первых же слов выяснилось, что в составе второй группы Гарри Макбриттена не было.

Весёлость, приподнятость духа сменились беспокойством.

Обратным поездом руководитель делегации вернулся в областной центр.

Всю ночь, не смыкая глаз, он ждал в гостинице Гарри Макбриттена.

Наступило утро, но он не появился...

Томас Купер закончил свой рассказ и с недоумением развёл руками, давая понять, что он не знает, чем можно объяснить случившееся.

— Кто, где и когда последний раз видел Гарри Макбриттена? — спросил Кочетов.

— Вестибюль гостиница. Мы все там был... надо ехать, — старательно подбирая слова и потому растягивая их, ответил руководитель делегации.

— Вы лично его видели?

— Да, я... лично.

— Когда это было?

— Э-э... Десять и один час.

— Точнее.

Иностранец замялся, не зная, как выразить мысль. Но затем протянул левую руку, на кисти которой было нататуировано сине-зелёное сердце, пронзённое кинжалом, и пальцем указал время на циферблате своих часов.

— Одиннадцать часов десять минут, — констатировал Кочетов и спросил: — Что он делал или собирался делать?

— На киоск м-м... купить газета.

— Направлялся к киоску, чтобы купить газету, — постарался уточнить майор.

— Но, но, — возразил Томас Купер. — Гарри стоять... на киоск.

— Понятно. Он стоял возле киоска. Ну, а купив газету, куда он пошёл?

— Я не видать.

— Возможно, кто-нибудь другой видел?

— Но, — отрицательно качнул головой руководитель делегации.

— Вы не помните, какое настроение было у Гарри Макбриттена?

— О-о! — всплеснул руками иностранец и улыбнулся так широко, словно вспомнил что-то очень приятное. — Гарри всегда хороший настроение. Он много смеяться, много знать настоящий, весёлый мужской анекдот.

— Господин Макбриттен любит общество?

— Очень, очень любить.

— Вино, карты, женщин?

Томас Купер умилённо закатил глаза и многозначительно кивнул головой:

— Он понимает этом вкус.

Начальник отделения милиции покосился на Кочетова, дескать, всё ясно — загулял где-то иностранец.

Майор едва заметно улыбнулся.

«Всё может быть», — ответил его взгляд.

— Сколько лет господину Макбриттену, — поинтересовался Кочетов.

— Больше сорок, — неопределённо ответил Томас Купер, затем поспешно достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, порылся в нём и протянул майору небольшую фотографию. — Вот Гарри Макбриттен.

На фотокарточке был заснят средних лет, самодовольно улыбающийся, сероглазый блондин в очках, с большим выпуклым лбом и несколько утолщённым носом.

— Вы давно его знаете? — рассматривая фотографию, спросил Кочетов.

— Давно нет. Делегация все рабочий, ткач, строитель. Гарри журнал... корреспондент. Приезжай домой, писать наша СССР.

— Так, так. Значит, господин Макбриттен журналист. Он должен описать вашу поездку по Советскому Союзу.

Руководитель делегации, довольный тем, что его легко понимают, осклабился.

— У господина Макбриттена есть знакомые в городе? — поинтересовался майор.

Томас Купер широко раскинул руки.

— Очень, очень много! Вся город!

— Я имею в виду близких знакомых, — заметил Кочетов.

— Но, но.

— Ну, а сами вы что думаете по поводу исчезновения господина Макбриттена?

Иностранец недоумённо приподнял брови и растопырил пальцы:

— Я ничего не знать.

— Быть может, у вас есть какие-то предположения?

— Но.

— Скажите, пожалуйста, господин Макбриттен один уходил из гостиницы или всегда с ним бывали члены делегации? — осведомился начальник отделения милиции?

— О да, уходил один, уходил с члены делегация. Всё был.

— Часто он уходил один?

— Часто. Профессия Гарри — всё смотреть. Ему писать надо...

Воспользовавшись тем, что словоохотливый Томас Купер увлёкся разговором, Кочетов вышел в соседнюю комнату, в которой никого не оказалось, и позвонил по телефону.

— Пятый, — попросил он телефонистку и, услышав голос Чумака, доложил ему суть дела.

— Так-таки руководитель делегации ничего не может сказать и никаких у него нет предположений? — переспросил полковник.

— Он так заявляет.

— Странно и... и загадочно, — с расстановкой произнёс полковник.

— Я думаю, надо начинать с гостиницы, — предложил Кочетов.

— Правильно, — согласился Чумак. — Отправляйтесь на место, людей я подошлю.

— Слушаюсь.

Вернувшись в кабинет, Кочетов подошёл к иностранцу и с твёрдым убеждением сказал:

— Господин Купер, ваш товарищ будет найден. Успокойте членов делегации.

— О, я знать, вы скоро находить. ОГПУ!.. Я будет посылать телеграмма, — обрадованно воскликнул иностранец.

— Ну, а пока нам необходимо осмотреть номер, который занимает Гарри Макбриттен.

— Пожалуйста, — любезно согласился руководитель делегации.

— Если вы не возражаете, в гостиницу мы поедем вместе. Автомашина ждёт внизу.

— С большой удовольствие, — широко улыбнулся Томас Купер и двинулся к двери. — Я будет ждать низ.

— Мы идём следом, — снимая с вешалки свой плащ, поспешил заявить Кочетов.

— Что скажете по этому случаю, товарищ майор? — спросил начальник отделения милиции, когда они остались одни.

— Скажу, товарищ Павлов, что наш город не джунгли и ни одна из улиц его не носит названия Бродвей.

— Это, конечно, бесспорно. Но с фактами мы всё же считаться должны. Гарри Макбриттен исчез... А вы заметили, иностранец довольно хорошо говорит по-русски, — сказал Павлов, выходя с майором из кабинета.

— Да, запас слов у него большой, — согласился майор и уже в автомашине спросил вдруг Томаса Купера: — Где вы изучали русский язык?

Купер немного стушевался, но ответил быстро:

— Свой родина. Наш двор живёт русский семья. Он уехал из Россия, когда произошёл революция. Здесь оставался очень большой завод.

— Подходящие учителя, — не выдержав, иронически усмехнулся Павлов. — Они многому научат...