Вторжение Человекосжималок. Часть вторая

26

— Хорошо.

Я сдался. Я расслабился всем телом.

Потрескивающее тело мистера Флешмана окутало меня в жарком, липком объятии. Ослепительные желтые искры летали вокруг. От него пахло дымом, словно он был охвачен огнем. Словно электрический ток прожигал его розовую мягкую плоть.

Мне конец, подумал я. Мне конец.

Тяжелая плоть сжималась вокруг меня. Обволакивала меня. Отрезала мне кислород.

Мощный электрический разряд заставил меня содрогнуться.

Он привел меня в чувство.

У меня возникла идея. Безумная, отчаянная идея.

Я поднял руки. Вцепился в мясистую массу.

Я напряг все свои мышцы. Напряг до боли.

Я стиснул зубы. Сжал челюсти. Напряг руки и ноги.

И рванулся в нутро чудовища!

Я продирался в тело мистера Флешмана. В кромешную тьму. В бьющийся жар. В мощное, пульсирующее электрическое поле.

Внутрь. Внутрь. Внутрь.

Я услышал его потрясенный вопль.

Внутри — в темном, влажном, пульсирующем пекле — я чувствовал, как он корчится и сопротивляется.

Я перевернул все с ног на голову. Он пытался внедриться в меня — но я внедрился в него первым. И теперь продирался, все глубже и глубже, в разящий ток, в средоточие энергии, в его разум!

Я слышал протестующий рев, сотрясавший его огромную утробу. Слышал, как рев вырывался из его зияющего рта.

А потом я почувствовал, как огромное тело задрожало. Задрожало и начало падать.

Я падал вместе с ним, падал на землю.

Я чувствовал, как расслабились мышцы чудовища. Чувствовал, как обмякла его массивная туша.

Мистер Флешман рухнул головой вперед. И я рухнул вместе с ним.

Вниз… вниз… такое долгое падение, и такое тяжелое.

Мы грохнулись оземь. Подскочили два раза.

Он не двигался. Мы не двигались.

Я заставил себя подняться. Используя каждую мышцу, каждую каплю оставшихся сил, я поднялся и выскользнул из мясистого, горячего тела пришельца.

Я вцепился руками в стену дома. Задыхаясь. Истекая потом. Я повернулся. И увидел мистера Флешмана — предводителя захватчиков, источник их силы — лежащего мертвым у моих ног.

Я вторгся в него. И это его убило.

Задыхаясь, хрипя, все еще дрожа всем телом — кожу до сих пор пощипывало от жара чужеродного тела, — я поднял глаза на толпу.

И увидел, что они двинулись на меня.

Маршировали… неуклюже маршировали ко мне, с застывшими глазами, на одеревенелых ногах, маршировали, маршировали…