Выбирай своих врагов

Глава 10

— Комиссар. Ваша слава бежит впереди вас. — Септим Фульхер, планетарный губернатор, отвесил мне витиеватый поклон, сопровождаемый шелестом кружев, что цеплялись за его парадное одеяние, как плющ за осыпающиеся руины. Кажется, на Железоплавильне такие церемонии были столь же обычны, как и на Дречии. — Приветствовать здесь вас — честь для меня.

Церемониал требовал, чтобы старшие офицеры полка лично и как можно скорее представились наместнику — это пришлось мне по душе, ведь для меня, Кастин и Броклау представление состоялось в самый разгар званого вечера в губернаторском дворце, а я никогда не был против слушателей-подхалимов и бесплатной выпивки.

— Как и для меня. — Отозвался я, протягивая Фульхеру руку. Одно из преимуществ моей репутации и кочевой жизни в Астра Милитарум состоит в том, что мы можем игнорировать местные обычаи (если конечно, обратное не приносит каких–то преимуществ). Я уже давно отшлифовал образ простого и грубоватого военного, у которого на языке то же, что на уме, и который говорит, не задумываясь о мнении вышестоящих. Большинство гражданских покупались на эту маску — почему–то в первую голову те, что привыкли к чужому подхалимству[88]. Во многом, именно это объясняло то, как мне удавалось скрывать своё истинное лицо — люди просто привыкли принимать за чистую монету всё, что я говорю.

Большинство людей, по крайней мере. Уверен, что Эмберли видела во мне многое из того, что я скрывал от чужих глаз — но и я мог ответить ей тем же. Одна из причин, почему мы с ней так хорошо ладили, заключалась в том, что я знал, до каких пределов я могу это показывать.

Через заполненный людьми бальный зал, я бросил взгляд в сторону Эмберли — она была поглощена разговором со средних лет мужчиной, что был приметен аккуратно подстриженной бородой и облачён в коричневую мантию, материал для которой явно стоил немногим меньше, чем работа портного. Мне он показался похожим на торговца-инопланетника, что завёл связи на высшем уровне, благодаря которым и попал на этот приём. Именно такие люди выбалтывали Эмберли тонны ценной информации, сами того не замечая — как не замечал этого и её нынешний собеседник, увлечённо пялившийся в вырез бального платья, раскрывающий именно столько, сколько нужно.

Фульхер пожал мне руку с легкой улыбкой опытного дипломата, которого не так просто сбить с толку, и пожал крепко, но не пытаясь превратить приветствие в состязание в силе — этим он бы выказал внутреннюю неуверенность.

— О, я сомневаюсь в этом. — Ответил он. — Держу пари, вам больше по душе готовиться к встрече с врагом, чем убивать время на скучных светских раутах. — Он улыбнулся, будто бы с искренним дружелюбием. У губернатора было недостаточно красивое лицо, чтобы он казался приятным и располагающим, но оно привлекало внимание — я поймал себя на том, что лениво рассуждаю, сколько Фульхер заплатил за это лицо. Внешне ему нельзя было дать больше пятидесяти, но что–то в его глазах заставило предположить, что на самом деле губернатору вдвое или втрое больше[89] — Само собой, я готов оказать вам любую помощь, какая потребуется.

— Я передам ваше щедрое предложение нашему полковнику. — Ответил я. — Она должна быть где–то здесь. — Я повернул голову, проходя взглядом по зале, и наконец, заметил Кастин, окруженную толпой безусых юнцов, впечатленных тем, как сидит на ней парадная униформа. Кастин встретилась со мной взглядом, улыбнулась и вернулась к истории, которой так заворожила слушателей — сейчас она сильно напоминала мне гурмана, что придирчиво выбирает, какое лакомство отведать.

— В этом нет нужды. — Заверил меня губернатор. — Мы уже говорили с ней. — Хотя Фульхер выглядел беззаботным, он явно хорошо понимал обстановку — я вдруг осознал, что это человек, которого нельзя недооценивать. — Кажется, она на вершине успеха.

— Как и всегда. — Отозвался я. — Вы не найдете лучшего полковника на всей Восточной окраине. — И это было истинной правдой, а не просто ожидаемой вежливостью.

Фульхер кивнул.

— Её заместитель тоже кажется очень компетентным. — Он бросил взгляд в сторону майора Броклау, что как раз отплясывал непростой танец в самом центре бального зала; его партнёршей была одна из очаровательных местных аристократок, что с удивительной грацией и немного одурманенной улыбкой, повторяла каждое движение майора. Почему–то я засомневался, что наши полковые командиры сегодня будут ночевать в отведённых им покоях. Я и сам рассчитывал на встречу с Эмберли чуть позже, так что было бы несправедливо лишать других приятного времяпрепровождения.

— Я верю, что ваши люди уже внизу и в безопасности. — Произнёс губернатор, и я неохотно вернулся от приятных мыслей о будущем к тому, что происходило здесь и сейчас.

— Должно быть. — Согласился я, взглянув на хронометр, а потом перевёл взгляд на панорамное окно из бронекристалла, что занимало большую часть одной из стен и служило потрясающей демонстрацией богатства и могущества нашего хозяина. Здесь, на вершине шпиля, атмосфера была разрежена почти как в открытом космосе, что делало вид на ночные небеса кристально чистым. Воздуха было так мало, что он едва рассеивал звёздный свет и не давал ему мерцать. В небе был чётко виден пересекающий его по диагонали спиральный рукав. — А вот это, должно быть, след последнего из наших челноков.

Я указал на первую попавшуюся точку в небе — один из бесчисленных мириад движущихся огоньков, кружащихся в не менее сложном танце, чем тот, что сейчас исполняли на губернаторском паркете. В небе были сотни таких огоньков — орбитальные доки, пустотные станции, загружающиеся или разгружающиеся звёздные корабли, внутрисистемные баржи, вроде той, что привезла нас сюда, да вдесятеро больше челноков, связывающих все эти суда и станции с землей. Само собой, некоторые из светящихся точек могут оказаться эльдарскими налётчиками — усилиями воли я гнал от себя неприятные мысли и напоминал, что мы слишком далеко, чтобы разглядеть что–то невооружённым глазом.

Впрочем, не так уж и далёко. Я бросил взгляд на поверхность планеты, что лежала больше чем в дюжине километров от нас — достаточно, чтобы окутывающий землю слой мрака выглядел искривлённым, тем самым притягивая мой взгляд. Вдалеке, там и сям светились шпили других ульев, а нижние ярусы нашего слабо поблёскивали в глубине — их приглушённый, неверный свет пробивался сквозь дымку и смог, напоминая мне свечение магмы в кратере вулкана.

Не больно–то успокаивающие мысли, особенно если подумать о сосредоточенном огне эльдарских лэнс-батарей, который мог выпустить кишки этому миру[90] так, что наш улей упадёт как гнилое дерево.

— Стало быть, наша планета под надёжной защитой. — Сказал губернатор, и как я ни старался, сарказма в его голосе отыскать не сумел. — Вы не будете наблюдать, как проходит высадка?

Я покачал головой.

— Это дело для наших специалистов по логистике. — Пояснил я. — И высадка пройдёт по расписанию, неважно, буду я там или нет. — То же можно было сказать о Кастин и Броклау. — Когда тут появятся эльдары, мы будем готовы встретить их. — По крайней мере, я надеялся, что будем, хотя что солдаты с лазганами смогут поделать с эскадрой звёздных кораблей, из которых торчит столько пушек, что от одного залпа весь мир лопнет как перезрелый плойн, если эльдары того захотят, я не знал. Но первое, что ты узнаёшь в Схоле Прогениум — помимо того, где тут бальнеарий^{5} и того, что когда проктор отворачивается, можно бить ниже пояса — это то, что видимость уверенности и спокойствия почти так же хороши как настоящее спокойствие, особенно когда вы хотите, чтобы никто не вешал нос. Так что пока ксеносов тут нет, я буду цепляться за надежду, что они всё–таки передумают, найдут себе другую добычу или что сам Император явится во плоти, чтобы изгнать их. Что, если уж начистоту, события почти равновероятные.

— Септим. — Рядом со мной появилась Эмберли, на лице которой искрилась простодушная улыбка, совершенно не соответствующая всему, что я знал о ней. — Не познакомишь меня со своим бравым собеседником? Думаю, тебе стоит поделиться им.

— Конечно. — Фульхер улыбнулся ей в ответ с лёгкой снисходительностью человека, что с рождения знал, что в любом собрании будет самым главным, и сделал полагающийся при представлении жест. — Миледи Эмберли Вейл, перед вами удивительный пришелец из внешней системы, прославленный комиссар Кайафас Каин, о котором вы столько всего слышали.

— Уверен, всё, что вы слышали, было сильно преувеличено. — Почти не покривив душой, ответил я и склонил голову в приветствии — это полностью отвечало тому образу, что уже составил обо мне губернатор, и будь я проклят, если стану скакать тут как актёр в мистерии[91], подражая местным обычаям.

— Не сомневаюсь. — Озорно улыбнулась Эмберли. Она взяла меня под руку и ненавязчиво, но твёрдо принялась уводить прочь от губернатора. — Вы простите нас? — Она снова повернулась ко мне. — Я умираю от желания кое с кем тебя познакомить.

— Развлекайтесь. — Немного снисходительно напутствовал нас Фульхер, немедленно переключившись на разговор с местными аристократами, что давно увивались вокруг, но не решались влезть в нашу беседу — в их числе было несколько, на первый взгляд, молодых женщин (впрочем, учитывая, сколько денег знать могла потратить на омолаживающие операции, внешность была не самым надёжным указанием на срок выдержки), которые бросили в спину Эмберли раздосадованные взгляды.

— Что происходит? — Спросил я, стараясь говорить беззаботно, на тот случай, если нас подслушивают, но Эмберли в ответ едва заметно качнула головой.

— Не здесь. — Она оглянулась, будто кого–то высматривая, и удовлетворённо кивнула, явно никого не высмотрев. — Нам в одну из боковых комнат.

— А губернатор не будет возражать? — Спросил я. Она могла быть с ним на «ты», но это ещё не значило, что ей можно бродить по всему дворцу.

— То, чего он не узнает, ему не повредит. — Ответила Эмберли, хотя мой опыт подсказывал, что то, чего ты не знаешь, может повредить тебе куда сильнее всего прочего. Эмберли чуть сменила курс, чтобы подойти к столику и принялась нагружать себе тарелку едой. — Запасайся, пока можешь. Мы не на пару минут.

— Мне предупредить Кастин и Броклау? — Спросил я, поднося руку к вокс-бусине, но Эмберли покачала головой.

— Пусть веселятся, пока могут. — Она увенчала горку яств на тарелке парочкой паловинских пирожных. — И я не думаю, что они захотят об этом знать. Ты можешь обо всем рассказать им потом, если хочешь.

— Верно. — Кивнул я, уже убедившись, что мне не понравится предстоящий разговор, несмотря на то, что вряд ли у меня могла быть более приятная собеседница. Я принялся наполнять свою тарелку — положил славную порцию кеджери из сельмы, добавил котлетного пирога^{6} и сам не забыл о паловинских пирожных. Немного поколебавшись, я отверг копчёное мясо, но взял ломтик мягкого сыра, который в плане запаха дал бы сто очков вперед юргеновым носкам. Рассудив, что в следующие несколько часов мне наверняка понадобится ясная голова, я с неохотой прошёл мимо бутылок с амасеком и удовольствовался стаканом плойнового сока, который своим приятным ароматом мог бы перебить запах сыра.

— Уверен, что не оголодаешь? — С лёгкой улыбкой спросила Эмберли, хотя сама набрала еды не меньше меня[92]. Не замолкая, она повернулась и принялась скользить между гостей легко, как танцовщица. — Нам сюда.

Не будучи столь грациозен, я пошёл напрямик, надеясь, что моя репутация и вид висящего на поясе оружия проложат мне путь — у меня это получилось почти столь же успешно, как у Юргена, окажись он здесь. Вообще–то церемониал позволял мне взять помощника с собой, но я оставил Юргена разбираться с жильём, в полной уверенности, что он достанет первоклассные апартаменты, где всё будет к моим услугам в нужный миг. Мой ординарец вряд ли сумел бы не выделяться из собравшейся здесь толпы; кроме того, я не знал, притащит ли Эмберли сюда свою ручную псайкершу[93] — а если притащит, то при виде Юргена она начнёт истерить прямо на глазах у губернатора и половины местной знати, чем раскроет его дар — а это последнее, что нам нужно.

Эмберли прошла вперед и скрылась за парой портьер в углу залы. Протиснувшись вслед — немного опасаясь за ту груду еды, что сложил на тарелку — я понял, что стою перед дверью, сделанной и покрашенной так, чтобы казаться частью стены — и это у неё получалось; если бы не луч света, пробивающийся у косяка, её бы смог отыскать лишь самый дотошный сыщик. Я толкнул дверь плечом, сделал пару шагов и оказался в узком коридоре, полном таких же ничем не примечательных дверей, так гармонирующих с побелёнными стенами. Повернувшись, чтобы проверить, не была ли та дверь, через которую я вошёл такой же (она была), я нечаянно задел ногой и выбил маленькую деревяшку, что была засунута между косяком и дверью. Руки мои были заняты, и я никак не мог отвратить неизбежное — дверь со щелчком захлопнулась.

— Блядь. — С чувством ругнулся я.

Эмберли, что остановилась в нескольких шагах от меня — должно быть, чтобы убедиться, что я иду в нужную сторону — легко пожала плечами, искусно балансируя своей тарелкой. — Не страшно. С этой стороны она легко открывается.

— Где мы? — Спросил я, уже зная ответ.

— Это коридор для слуг. Но вечером их здесь нет. — Она зашагала дальше. — Нам нужна третья комната слева.

— Почему? — Спросил я, и Эмберли обернувшись, посмотрела на моё слегка озадаченное лицо.

— Потому что там будет удобно и тихо, а Мельком сторожит вход с той стороны.

— Нет. — Я покачал головой. — Я имею в виду — почему здесь нет слуг?

— Мельком поговорил с ними. — Ответила Эмберли. — И кто–то из них получил деньги, а может угрозы. Возможно, и то, и другое.

— Понимаю. — Кивнул я и последовал за ней.

Тихая комната за дверьми была беспорядочно, но со вкусом обставлена креслами и маленькими столиками, полными разных безделушек. Стенные панели казались деревянными, но проверочный тычок показал, что стены покрывало нечто вроде резины[94], обычно скрытой гобеленами, что изображала каких–то местных, неведомых мне героев, убивающих врагов с почти неуместным наслаждением и всплесками вышитой багряными нитями крови.

— Комиссар, вы на подъёме? — Земельда поприветствовала меня на том своеобразном варианте готического языка, что был в ходу на улицах её родного мира — или, по крайней мере, той малой части её родного города, который был единственной частью галактики, где она когда–либо бывала до тех пор, пока не столкнулась с шайкой генокрадских культистов и несколькими чистокровными генокрадами, пытавшимися убить нас прямо на том месте, где она торговала пирожками. Земельда была одета как камеристка — это должно было подкреплять прикрытие Эмберли, и сейчас это у неё даже получалось — если не обращать внимания на ярко-фиолетовые волосы и выпуклость на бедре, где висел лазпистолет, спрятанный под табардом, что заодно скрывал и бронекомбинезон.

— Ещё как. — Ответил я, понадеявшись, что она интересовалась мои здоровьем или просто спрашивала, как дела, и ответил любезностью на любезность. — Надеюсь, ты в порядке?

— На вершине. — Заверила она меня, что я счёл за утвердительный ответ, а потом проскользнула в дверь, через которую мы только что вошли, на ходу доставая лазпистолет. Панель у неё за спиной со щелчком захлопнулась, не оставив ни намёка на то, что тут был проход.

— Комиссар. — Мужчина в коричневой мантии, которого я видел говорящим с Эмберли, проявил хорошие манеры, дав мне поставить еду и выпивку на ближайший столик (нескольким кошмарным хрустальным херувимам пришлось потесниться), перед тем как подняться из кресла и протянуть мне руку. Голос у него был сух и столь же эмоционален как вокс-кодировщик техножреца. — Инквизитор Вейл очень высоко о вас отзывалась.

— Вы знаете, что она инквизитор? — Спросил я, переваривая услышанное. Я знал по опыту, что Эмберли раскрывает своё положение лишь немногим избранным — тем, чья помощь ей нужна (и которые, вроде нас с Юргеном, обычно переходят во вторую категорию, если переживут оказание той самой «помощи»), агентам собственной информационной сети, союзникам, ну и тем еретикам, что она загнала в угол и которые вряд ли могли узнать её секрет откуда–то ещё.

— Как и я сам. — Он поднял руку и на ладони проявился знак Инквизиции — такая же электуировка, как у Эмберли, неопровержимо подтверждающая его слова. — Расм Веккман из Ордо Маллеус.

— Я говорила, что приглашала одного из моих коллег поработать с культом, что мы обнаружили на Дречии. — Напомнила Эмберли. — К счастью, инквизитор Веккман как раз находился на Железоплавильне.

— На Железоплавильне. — Сказал я, с наибольшим удобством устраиваясь в кресле, стоявшем напротив того, что занимал Веккман, и в которое он наверняка сядет обратно. На самом деле, я предпочёл бы сидеть напротив Эмберли — она намного приятнее глазу — но ей я доверял, а человек в бурой рясе был для меня неизвестной переменной. — Не на Дречии.

— Именно. — Странный инквизитор чуть подался вперед, хотя здесь не было никого, кто мог бы подслушивать. — Я расследовал слухи о ереси среди рабочих в орбитальных доках. Когда духовная зараза путешествует из системы в систему, то нередко пускает корни среди них.

— И не только духовная. — Согласилась Эмберли. — Они не меньше уязвимы и к влиянию ксеносов. Я сама оказалась здесь, охотясь за контрабандистами, что торговали артефактами та’у.

— Успешно охотясь, надеюсь. — Проговорил я, скорее чтобы поддержать разговор, чем из интереса. Эмберли чуть улыбнулась.

— Я уничтожила их сеть. — Сказала она. — Но это привело меня в Паутину, и я влипла в эту историю с эльдарами.

— Которая помешала моему расследованию. — Произнёс Веккман. — Я не знал, что культ пустил корни на Дречии, а добраться туда теперь из–за эльдаров будет непросто.

— У меня есть корабль. — Сообщила Эмберли, подтверждая мою догадку о том, что «Экстернус Экстерминатус» сейчас где–то на орбите и должно быть, маскируется под рудовозку или нечто в таком духе. — Но я не хочу рисковать тем, что его превратят в решето без крайней необходимости.

— Риск велик. — Отозвался Веккман, с явным неудовольствием глядя на тарелки с едой, что принесли мы с Эмберли. — Во всей системе нет никого, кроме меня, кто смог бы справится со вторжением демонов, и если я погибну, все будут обречены. Но я продолжу поддерживать связь с властями по воксу до тех пор, пока эльдары не перестанут быть помехой для межпланетного путешествия.

— Придётся немного подождать. — Я приуменьшал как никогда в жизни. — Сейчас в систему направляется эскадра Флота и подкрепления для Имперской Гвардии. — Запрос Эмберли пробился через обычные в Администратуме препятствия не хуже цепного меча, что разрубает гретчина. — Но они окажутся здесь лишь через несколько месяцев.

— Кроме того, нельзя недооценивать то, насколько эльдары хотят вернуть себе этот мир. — Вставила Эмберли. — С той стороны пути в Паутине целый рукотворный мир — средств у них достаточно. Сдерживать их до того, как прибудут наши подкрепления, будет непросто.

— Всё это — не моя забота. — Сказал Веккман. — Конечно, у меня есть зацепки, что указывают на Железоплавильню, но культ вышел из тени на Дречии.

— Не совсем «вышел». — Отозвался я. — Мы случайно наткнулись на место их встречи. На самом деле, если бы Эмб… Инквизитор Вейл не обнаружила портал в Паутину на Дречии и эльдаров, что используют его — это звучало куда лучше чем «…и эльдаров которых она сама сюда привела» — у нас бы вовсе не было причин соваться в ту часть туннелей, где собирались культисты.

— Согласен. — Кивнул Веккман с таким видом, будто поощрял меня продолжать, хотя я сказал всё, что собирался. — Но они же призвали демона. Мне кажется, они готовились очень недвусмысленно заявить о себе.

— Пожалуй. — Отозвался я, выгадав несколько секунд тем, что отправил в рот порцию кеджери. Это была его епархия, и мне стоило быть осторожным, возражая. — Маленького, если так можно сказать. Я видел демонов куда сильнее. — Я думал, что мне придётся рассказывать ю ужасах, что довелось пережить на той рудодобывающей драге, что Эмели избрала для триумфального возвращения в Материум, но Веккман просто кивнул.

— О да, тот случай на Адумбрии. Империум у вас в большом долгу, комиссар.

— Не так много я тогда сделал. — И это была правда — впрочем, все лавры всё равно повесили на меня. — Благодарить надо 597-ой полк. И талларнцев, конечно. — Думаю, не стоит упоминать ни Бежье — комиссара талларнцев, из–за личной неприязни которого ко мне Губительные силы чуть не одержали верх — ни Юргена, чьи уникальные способности ослабили Эмели-демоницу настолько, что наша огневая мощь смогла потрепать её и вышвырнуть в Варп.

Эмберли сделала глотательное движение и отправила вслед содержимому своей опустевшей тарелки глоток выпивки. На Веккмана она смотрела совершенно без энтузиазма.

— Не думаю, что кто–то на Железоплавильне собрался призывать демонов. — Сказала она. — Вам лучше сосредоточиться на Дречии.

Веккман покачал головой.

— В докладах, что поступают мне от местных арбитров, очень мало явных зацепок. Учитывая, как искусно они находят скверну в высших кругах, я считаю, что может существовать заговор где–то в низах, что избежал обнаружения не благодаря надёжным связям, а благодаря полному их отсутствию.

— Я бы начала с этих ваших портовых рабочих. — Посоветовала Эмберли. — Проверьте, не связан ли кто из подозреваемых с экипажем какого–нибудь корабля. Отследите передвижения этого корабля до Дречии. Мы в Ордо Ксенос так вычисляем культы генокрадов, хотя у хаосопоклонников всё может быть немного по-другому.

— Такая мысль уже посещала меня. — Согласился Веккман. — Итак, скорее всего, секта на Дречии — лишь ответвление более крупного культа с Железоплавильни.

— Стало быть, — заговорил я, быть может, подпустив в голос слишком много уверенности в стремлении скрыть то, насколько я не знаю, что теперь делать, — кажется, мы все согласны с тем, что у нас не одна, а две возможные угрозы.

— Не обязательно. — Веккман на миг задумался. — Между эльдарами и культистами может быть связь. Слаанеш имеет особенное значение для их расы.

— Вряд ли их можно назвать друзьями. — Возразил я. — По крайней мере, судя по тому, что я видел в храме, куда мы случайно вломились. Их псайкеры вцепились в демона как крууты в свежий труп.

— Крууты? — Веккман будто на минуту смутился. — Неважно. Эльдары ведь изгнали демона, верно?

— Эльдары особенно ненавидят Слаанеш и тех, кто ей поклоняется. — Произнесла Эмберли. — Они считают, что после смерти она пожирает их души. Они никак не могут быть союзниками.

— Возможно, нам стоит на этом сыграть. — Предложил я. — Стравить их друг с другом и добить тех, кто останется. Раньше это срабатывало.

— Только не в таких обстоятельствах. — Возразила Эмберли. — Культ затаился, ушёл на дно. Выжившие не будут высовываться, чтобы убить пару-тройку эльдар и не проживут и пяти минут, если попытаются.

— Согласен. — Рассудительно кивнул Веккман. — Им гораздо выгоднее оставаться в тени и восстанавливать силу, пока не будут изгнаны ксеносы. — Он посмотрел на Эмберли. — Если ваше предположение, что дречийский культ — лишь часть более крупного, значит, на Железоплавильне может существовать основной — ещё более скрытный и лучше укоренившийся. Я перемещу область своих поисков в Многоём — кажется, он может быть их главным гнездом.

— Удачи. — Пожелал я — для такой задачи она явно ему пригодится. Впрочем, учитывая эльдарский флот, что висит на орбите, она пригодится всем нам.