Выбирай своих врагов

Глава 23

Вблизи Небосклон-17 мало чем отличался от других орбитальных и пустотных станций, на которых такому пожизненному бродяге, как мне, довелось побывать — а это значит, что изначальная форма, которой обладал Небосклон-17 за прошедшее тысячелетие или два, была давно погребена под множеством пристроек. Стыковочные узлы, ангары и жилые зоны беспорядочно липли к поверхности станции, что вблизи походила на огромный овощ из металла и бронекристаллов (и который, в чём я был почти уверен, когда–то слепили из нескольких космических кораблей, чьи лучшие дни остались позади и которые теперь, подобно мухам в янтаре, медленно переваривались в глубинах разрастающегося пустотного города). Вокруг станции сновали суда самых разных размеров — от колоссов, способных входить в Варп, но не желающих подставляться эльдарам, до одноместных капсул обслуживания и даже работяг в пустотных костюмах, что окружали Небосклон как мухи — огромный гниющий плод. С того мига, как эльдары заглотили наживку Херрена, больше ничего не взорвалось — по крайней мере, я ничего такого не заметил — и все занимались своими делами настолько спокойно и методично, насколько это было возможно в таких обстоятельствах.

Большинство из них, по крайней мере. Когда мы причалили в небольшом стыковочном узле, явно предназначенном для одного корабля, и покинули катер, следуя за Эмберли, облачившейся в свой блестящий чёрный силовой доспех с золотой филигранью, изображающей Императора и его избранных святых, стайка местных сановников, собравшаяся, чтобы поприветствовать нас, принялась переминаться с ноги на ногу и что–то блеять как стало травоядных, почуявших хищника. Наконец, один аристократ — если судить по его одеждам — сделал шаг вперед (а может это все остальные так искусно спрятались у него за спиной) и отвесил церемонный поклон.

— Добро пожаловать на Небосклон-17, инквизитор. — Сказал он. Голос его дрожал не больше чем у любого другого человека, который не уверен, собирается собеседник застрелить его или нет. — Чем мы обязаны…

— Мое присутствие — не почесть, и вы мне ничем не обязаны. — Отрезала Эмберли, прежде чем её визави смог удариться в пересыпанное штампами велеречие, которое одолевает всех невольных ораторов. Благодаря динамикам доспеха, её голос звучал гулко, как у космодесантника. — Мне нужны самые свежие планы всей станции, настолько подробные, насколько вы сможете найти. Мой эрудит будет знать, что искать. — Сервомоторы доспеха тихо зажужжали как летние насекомые, когда Эмберли жестом подозвала Мотта. Забрало шлема было опущено, так что я мог только представить, какая ухмылка играла на её скрытом от посторонних лице.

— Да. Да, конечно. — Аристократ с готовностью ухватился на возможность закончить разговор и повернулся к Мотту. — Если вы хотите пойти со мной…

— Не особенно хочу, но чем скорее я получу сведения, тем скорее мы закончим наше дело. — Ответил Мотт, что принял куда менее приветливый вид, чем обычно. Он сделал жест Веккману, чья бурая ряса делала инквизитора никому не интересной фигурой на заднем плане. — Ты со мной.

Веккман кивнул и присоединился к Мотту, который уже зашагал вслед за нервным оратором. Мы ещё в катере несколько минут обсуждали как Веккману лучше покинуть ангар и, не вызывая лишних подозрений, заняться поисками в доках, и решили, что представить его в роли одного из прислужников инквизитора — это лучший вариант.

Как только они ушли, Эмберли повернулись к следующей из встречавших нас — женщине средних лет в простом одеянии старшего чиновника Администратума, чьё лицо уже приняло отчетливый юргеновский оттенок, но, которая, к её чести, глядела Эмберли прямо в глаза — или, по крайней мере, туда, где должны были быть её глаза, невидимые за шлемом. — Вы. Где командующие гарнизоном?

Та судорожно сглотнула.

— Они сейчас заняты, инквизитор. Командиры, конечно же, получили приглашение присоединиться к нам, но с сожалением отклонили честь встретиться с вами, так как поставили на первое место безопасность станции. — Что ж, довольно дипломатично.

— Хорошо. Они правы. — Ответила Эмберли, и вся встречавшая нас шайка издала такой вздох облегчения, что у меня чуть не сдуло фуражку. Инквизитор сделала шаг в сторону, чтобы я мог показаться из её тени, а все — уставиться на Героя Империума. — Полагаю, вы знаете комиссара Каина.

— Конечно, мы знаем о вас. — Ответила женщина, чья бюрократическая педантичность не изменила своей хозяйке даже в присутствии инквизитора. — Но никто из нас не имел чести прежде лично встретиться с вами.

— Уверен, я много потерял. — Сказал я, приветливо улыбаясь, чем рассчитывал разрядить обстановку и сделать её непринуждённой — насколько непринужденной может быть обстановка на встрече с закованным в силовой доспех агентом Инквизиции и его вооруженной до зубов свитой. — Я здесь для того, чтобы проинспектировать оборону станции и поздравить командование с великолепной работой по сдерживанию противника. Могу вас заверить, что если бы не усилия защитников Небосклона-17, на поверхности всё было бы гораздо хуже. — Таков был наш план — Эмберли их запугивает, я им льщу, отчего они становятся податливыми как глина на круге у гончара.

— Конечно. — С готовностью кивнула женщина, но секунду спустя в её голос вернулась тревога и неуверенность. — Но чтобы это устроить, понадобиться некоторые время.

— О, я понимаю. — Сказал я, хотя обычно с тем, кто пытается отговориться от меня такими фразами, у меня разговор короткий. Одна из привилегий, которую даёт своему обладателю красный комиссарский кушак — это возможность вломиться в любое околовоенное учреждение и творить, что заблагорассудиться. Впрочем, сейчас я был рад позволить местным ополченцам скрыть все свидетельства скверной дисциплины, повального воровства со складов и общей некомпетентности — у меня была другая цель. Если Дефрой действительно окажется еретиком и предателем, я хотел бы не спускать с него глаз, а также ствола моего лазпистолета. — Полагаю, я могу положиться на вас во всех приготовлениях?

— Само собой, комиссар. — Согласилась женщина, почему–то слегка покраснев[172].

— Прекрасно. — Сказал я. — А я тем временем встречусь с командующим личной гвардией губернатора. Вы не подскажете, где они высадились?

— Конечно. — Она указала в сторону дверей, через которые несколько секунд назад вышли Мотт, Веккман и их невольный проводник. — Вам нужен пневмотранспорт в конце коридора. Генерал должен быть в лазурно-сером секторе, в доках третьего яруса.

— Вы так уверены в том. — Удивился я, сохраняя непринужденный тон, несмотря на грызущее меня беспокойство. — Только что причалило очень много судов. — Возможно, у этой женщины, как у Мотта, был аугметирован мозжечок, но пока что она не проявляла такой логореи, что я всегда считал последствием такой операции. Ни один нормальный человек просто не мог помнить, кто где причалил.

— Раз дело касается губернатора, значит это именно тот док. — Заверила меня женщина. — Он ближе всего его к владениям на Небосклоне.

— И правда. — Кивнул я, когда в мой череп постучался осколок воспоминания. Херрен ведь упоминал о владениях губернатора, когда рассказывал о преследовании эльдарских «Гадюк», что неожиданно спасли меня. — А мы сейчас..?

— В киноварно-бежевом секторе. — Сказала она. — Цвета указаны повсюду, так что ориентироваться будет легко. — Она задумчиво посмотрела на меня. — Вы ведь различаете цвета?

— Надеюсь на это. — Ответил я с улыбкой, что должна была послужить достойным ответом на эту топорную попытку пошутить. — И на то, что у вас нет бежево-серого сектора. Эти два цвета я отличаю с трудом.

— Как и все остальные люди, я думаю. — Отозвалась она.

Я повернулся к своему ординарцу, который сейчас выглядел так же хорошо, как всегда, когда нас не трясло как горох в банке.

— Юрген?

— Он с вами? — В голосе моей собеседницы я безошибочно угадал изумление. — Я думала, это кто–то из свиты инквизитора.

— Это мой личный помощник. — Сказал я. — Он не аколит, а гвардеец и с гордостью носит свой мундир. — Что было некоторой натяжкой, ведь Юрген не столько носил свой мундир, сколько позволял ему болтаться вокруг себя.

— Готов и жду приказаний, сэр. — Заверил меня Юрген. Он перекинул ремень мельты через плечо, чтобы легче нести её, но лазган держал так, чтобы можно было быстро схватиться за него и открыть огонь, чему я был очень рад.

— Тогда нам пора. — Сказал я, и отвесил показной поклон Эмберли. — С вашего позволения, инквизитор.

— Конечно, комиссар. — Ответила она, и лишь я (да может быть ещё члены её свиты, что хорошо знали Эмберли) могли расслышать в голосе инквизитора лёгкое веселье, что приносил ей этот спектакль.

Покинув стыковочный отсек, мы с Юргеном оказались в широком коридоре, по обе стороны которого через равные промежутки располагались тяжёлые герметичные двери, что вели в ангары, подобные тому, что мы только что покинули. Добрая половина из них была пуста, а стоявшие в остальных корабли были одиноки и всеми забыты, если на считать случайных машиноведов, проводивших обычные обряды обслуживания, или скучающих членов экипажа, рассеянно приглядывающих за своими машинами.

Наверняка, обычно эти широкие коридоры, были переполнены пилотами, что шли к своим кораблям или только что сошли с них, портовыми рабочими, что таскали грузы в ангары или из ангаров, сервиторами, что носили тяжести, катили тележки и гравирохли по линиям в центре коридора, да залётной беднотой, прикидывающей, что бы такого стащить.

Немногочисленные люди, что нам встретились, казалось, были заняты своими делами, хотя некоторые поворачивались, чтобы поглазеть нам вслед, должно быть, удивлённые моей униформой или арсеналом, что таскал на себе Юрген.

— Должно быть, это и есть этот пневмо–как-его-там, о котором нам говорили. — Сказал я, когда спустя несколько минут, мы подошли к концу коридора. Я был уверен, что мы не сбились с пути — мне помогали разноцветные стрелки, что были нарисованы на стенах, да и идти больше было некуда. Коридор заканчивался большой круглой комнатой, в которую выходило и несколько других коридоров. Пол и потолок здесь пронзало множество металлических труб — как будто какой–то некронский лес. Некоторые явно были грузовыми — в них мог поместиться небольшой автомобиль — другие же, несомненно, предназначались для пассажиров.

— Я думаю, нам сюда, сэр. — Юрген указал на средних размеров дверь в трубе, украшенной двуцветными стрелками. Они и правда были голубовато-серыми, что я счел достаточно близким к искомому нами лазурно-серому.

— Есть только один способ проверить. — Ответил я, ткнув по руне, что открывала толстую дверь. Секунду спустя в металлической трубе раздался страшный грохот, а когда он затих, двери с тихим шипением открылись, приглашая нас войти в оказавшуюся за ними цилиндрическую комнату. Внутри рядом с дверьми я обнаружил панель управления с несколькими стрелками, чьи цвета совпадали с теми, к которым моё внимание привлёк Юрген. Следующий шаг был очевиден, так что я надавил на сине-серую кнопку и понадеялся на лучшее.

Дверь лязгнула и с глухим стуком захлопнулась, а потом вся конструкция пришла в движение, подгоняемая с одной стороны громко шипящим воздухом. Неожиданно наш транспорт резко дернулся, набрал ход, отчего я почувствовал себя так, будто мои колени оказались на уровне ушей, и мы понеслись с такой тряской и скоростью, что я начал тосковать по космическому бою, из которого мы вырвались так недавно. Мне показалось, что наш транспорт проскочил несколько трёхмерных перекрёстков и сменил направление, но внутренние гравипластины поддерживали нас в одной плоскости всё время пути, так что судить об этом было трудно. Единственное в чём я был сполна уверен — на всю дорогу нам потребовалось около пяти минут, и мы прибыли в точку назначения с таким резким толчком, что почти сорвал фуражку у меня с головы.

— Полагаю, вы привыкнете к этому. — Прокомментировал Юрген, к которому вернулось его неизменно флегматичное настроение, и я кивнул, поправляя свой головной убор и пытаясь придать ему более достойный вид.

— Полагаю, и ты тоже. — Отозвался я, хотя живи я на этой станции и будь у меня время, я бы ходил пешком. Прежде чем кто–то из нас успел сказать что–то ещё, двери с шипеньем раскрылись и нам по ушам ударил шум и грохот переполненного коммерческого дока. — Кажется, мы на месте.

Юрген кивнул, и мы с облегчением (по крайней мере, я — точно) вышли из транспортной трубы. В этом месте сходилось четыре коридора, куда шире и выше чем тот, по которому мы шли, выйдя из ангара, и все они были переполнены людьми. Некоторые пневмотрубы оказались больше чем та, на которой ехали мы — в одну заехал рычащий грузовик, который нам пришлось пропустить, едва ли не отскочив в сторону. Двери за машиной закрылись, и она унеслась Император знает куда.

— Этот грузовик похож на тот, в котором ехал Пелтон. — Заметил Юрген, и я кивнул, подумав о том же. Наше мнение подтвердилось, когда по пневмотрубе примчалась новая капсула и выплюнула из себя ещё один грузовик с губернаторским гербом. Он ехал куда легче того, что мы видели только что — должно быть, уже был разгружен и теперь возвращался за новой порцией ящиков.

— Сюда. — Сказал я, последовав за грузовиком через водоворот людей, сервиторов и тяжело гружёных машин, которые, то прибывали, то убывали. Если здесь причалило не большинство кораблей, то явно достаточное их количество, а припасы, что они привезли, уже частично были на пути в нужные части станции. Большая их часть, по крайней мере — я уверен, что кое–что уже точно было украдено, пусть и немного — благо за грузом следило достаточно сине-золотых мундиров.

Несмотря на окружающую сумятицу, мы успешно прокладывали себе путь через толпу, что расступалась с радовавшей нас лёгкостью — быть может, причиной тому было наше оружие, а быть может, потому что люди даже в лучшие времена предпочитали держаться подальше от Юргена. Благодаря этому мы легко могли следовать за грузовиком и заметить, в какой ангар он заехал даже при том, что нас отделяло от него больше сотни метров.

Местные стыковочные узлы и окружающие их коридоры почти ничем не отличались от тех, что мы видели до этого, кроме размеров. Тем не менее, колоссальный транспортник почти целиком занимал ангар, а двигатели грузовиков, сновавших по аппарелям туда-сюда вызывали такое эхо, будто кто–то играл на гигантских литаврах.

— Вот командующий Дефрой, сэр. — Проследив, куда Юрген указывает грязным пальцем, я кивнул, и зашагал к нему. — С кем это он говорит?

— Отсюда не вижу. — Ответил я, прищуриваясь в попытке распознать дефроева собеседника. Кто бы это не был, он носил синюю с золотом униформу губернаторского гвардейца, хотя что–то в этом человеке выглядело неправильно. Он совсем не походил на военного, в его манере разговора с Дефроем не было видно почтения, что полагается выказывать офицеру столь высокого чина, а свой хеллган этот человек держал так, словно едва представлял, что это, не говоря уже о том, как из него стрелять.

— Должно быть, один из его гвардейцев, что едва добежали до челнока. — Голос Юргена был переполнен презрением. — Видели вы когда–нибудь кого–то менее похожего на приличного солдата?

— Не припомню. — Осторожно ответил я, в очередной раз подумав, что Юрген и ирония не узнали бы друг друга, даже если их представить друг другу со всеми церемониями. Но вообще–то он был прав; кроме того, сейчас этот парень начал казаться мне смутно знакомым, несмотря на немного великоватый шлем, почти скрывающий черты лица. — Но Дефрой выбьет из него эту дурь.

— А по-моему, наоборот. — С недоумением отозвался Юрген, и вновь я был вынужден согласиться; неряшливый солдат говорил довольно резко, а Дефрой, вместо того, чтобы гневно пресечь столь вопиющее нарушение субординации, просто кивал. — Может быть, вы покажете ему, как это делается?

— Наверное, стоит. — Согласился я, хотя лёгкая щекотка паранойи, что за долгие года сделала так много, чтобы удерживать меня подальше от неприятностей[173], призывала меня быть осторожным. В конце концов, мы оказались здесь именно потому, что я не был уверен, можно ли доверять Дефрою. Если он состоял в культе Хаоса, нужно было действовать осторожно и не раскрывать своих карт, а с порога высказанные сомнения в его командирских талантах вязались с этим не очень хорошо.

— Командующий. — Я помахал Дефрою рукой, а годы практики позволили мне без труда перекричать окружающую какофонию. Дефрой и солдат прервали разговор и с удивлением уставились на меня. — Полагаю, вы добрались без происшествий?

— Да… Да, всё в порядке. — Дефрой быстро справился с удивлением. — Никто не пострадал, если не считать пары синяков.

— А ваш груз? — Спросил я. — С ним были проблемы?

— Всё доставлено в целости и сохранности. — Не по уставу перебил Дефроя солдат, чем вызвал гневный вздох у Юргена, что почитал уставы наравне со словом самого Императора, и чем, не скрою, сбил с толку меня самого. В голосе этого человека было что–то знакомое и, вместо того, чтобы немедленно сделать дерзкому бойцу выговор, я заколебался, пытаясь вспомнить, где я его слышал. — Сейчас разгружаем провиант и перевозим на склады. — Продолжил тем временем странный тип.

— Остаётся только перенести кое–что в поместье губернатора. — Добавил Дефрой тоном, каким собеседнику намекают, что ему стоит быть потише и вообще отвалить.

— Например, что? — Спросил я, чувствуя неладное. — Я думал, ваша эскадра везёт лишь припасы для местных. Ну и бомбы для эльдаров, конечно.

Дефрой кивнул.

— Да, но это сюрприз. Никто из придворных губернатора не должен об этом говорить.

— Даже я. — Солдат снял шлем и приветственно улыбнулся. — До сих пор не решил, поздравить моих придворных с тем, что они так крепко хранят секреты или рассердиться на то никто из ничего мне не рассказал.

— Наверное, стоит сделать и то, и другое, ваше превосходительство. — Ответил я, пытаясь не выдать удивления, которое испытал столкнувшись лицом к лицу с губернатором. — В конце концов, учитывая обстоятельства, они могут сказать то же самое.

Фульхер кивнул.

— Наверное. — Слегка самодовольно согласился он.